Adrenalize me

— Прекрати дёргаться, — с какой-то не муциньей терпеливостью повторил Му Цин тихо и сдвинул спортивную майку кверху. Да уж, картина, что называется, маслом. Точнее, кулаками… Но Фэн Синь мог бы и не доводить до белого каления всю неделю, чтобы в конце концов… ай, ладно. Это всё оправдания.

Фэн Синь тяжело дышал и на каждой попытке Му Цина поддеть тут, расстегнуть здесь, болезненно охал, хоть лицо его сияло довольством и всё ещё пьяным азартом.

— Только попробуй что-нибудь вытворить — больше не буду с тобой возиться.

Будет. Му Цин, сразу, как отзвучало последнее слово, понял, что будет. Пока они выясняют отношения столь травмоопасными способами, пока один зажигает другого с полоборота палящей, не поддающейся контролю яростью…

Как он разукрасил синяком самый центр груди, Му Цин вообще не помнил. Поразительно.

Да уж, явно перестарался.

Му Цин смотрел на все эти гематомы и кровоподтёки и запоздало испытывал чувство вины. Хоть и знал, что Фэн Синь простит ему. Как всегда прощает вывихи, ссадины и прочую побочку их взаимодействий, и как сам Му Цин подбадривающе пихает Фэн Синя в плечо, когда видит этот щенячий взгляд на свои испорченные волосы или густо-малиновый фингал под глазом.

Фэн Синь на его замечание лишь весело фыркнул, и больше ничем не нарушил священную тишину их послебитвенной, особой какой-то атмосферы. Му Цин и не настаивал. У него тут случился внезапный диссонанс, не до разговоров особо.

Он отдал свои действия на откуп автопилоту: сдавить коленками вяло сопротивляющейся тело. Поднять руки дурака над головой и стянуть окончательно грязную, влажную от пота и кровавых пятен спереди майку. В очередной раз поразиться мощи мускулатуры и малодушно позавидовать где-то в самой-самой глубине души. Обработать мягкими, осторожными прикосновениями тампона участки, где кожа лопнула от силы ударов. Украдкой полюбоваться на бицепсы и отчётливые кубики пресса. Фэн Синь красив, тут не поспоришь.

И впрямь незачем было бить так сильно, пускай идиот и напрашивался так, будто дракой сублимировал долгое отсутствие кое-чего.

За рефлексией Му Цин отвлекся и не сразу понял, что руки Фэн Синя (странно молчаливого всё же. Надо будет проверить, не повредил ли он голову тогда при падении) совершают поползновения к его бёдрам. А дойдя до низа рубашки (сбоку порванной, когда Фэн Синь резко крутнулся на месте, уходя от пинка Му Цина, и рывком подтянул к себе для хорошего такого удара в печень), эти самые руки заползли под ткань и, мягко погладив бока, замерли так.

Му Цин едва подавил хихиканье от щекотки и легко шлёпнул Фэн Синя по щеке.

— Куда полез? А ну лежи смирно, а не то я тебя к кровати привяжу, — на что Фэн Синь сверкнул взглядом и уже намеренно пощекотал бока.

Му Цин заёрзал и всё же выдал короткий смешок.

— Сколько пальцев видишь? Давно сотрясение лечил? — попутно Му Цин успевал сменять грязные тампоны и обрабатывать края воспалённых ссадин. Даже снизошёл до того, чтобы подуть на царапину под левым соском, когда Фэн Синь недовольно загудел и дёрнулся от прикосновения.

— Только одного придурка вижу. Заботливый, — Фэн Синь криво усмехнулся. — И факи свои сам знаешь куда засунь.

Му Цин хмыкнул и на этом успокоился. Чего не скажешь о Фэн Сине.

Му Цин только-только приноровился закреплять пакетики со льдом пластырем поверх особо крупных гематом, методично оборачивая их в одноразовые полотенца, когда Фэн Синь резко потянул в стороны полы его рубашки, вырывая часть пуговиц. Му Цин вздрогнул от неожиданности, а рубашка упала с плеч, обнажив шею, грудь и живот, тоже получившие своё в драке.

Му Цин почему-то зашёлся густым румянцем от смущения и от него же нервно рассмеялся.

— Бестолочь, тебе холод нужно приложить. Будешь потом «красивый» ходить… Что на тебя нашло вообще?

Крайне тактильный Фэн Синь — и не в драке — явление, которое Му Цин наблюдал впервые за их многолетнюю дружбу. Как псина в брачный период, ей-богу.

Стоп.

Му Цин на пробу поёрзал снова, а затем и скосил взгляд вниз, к ширинке Фэн Синя, подтверждая ощущения. Там весьма однозначно топорщилось.

— Значит, всё это время ты тут кайфовал, пока я…

— Ты чертовски соблазнительно ворчишь, ты знал? — Фэн Синь неловко улыбнулся. Из-под полуопущенных ресниц на Му Цина смотрели полные тёмного желания глаза. Абсолютно не по-дружески так. — Извини, если напугал. Я не сразу в себя пришёл, вот и подумал поначалу, что ты хочешь что-то другое…

— З-замолчи! Заткнись, окей? Дай-ка мне минутку.

Му Цин задохнулся от возмущения, волнения и чёрт знает чего ещё, а его голос позорно дал петуха.

Его пах близко к эрекции Фэн Синя, его руки на его груди, обжигающие ладони друга на собственной талии — всё это ощущалось сейчас крайне НЕЛОВКО.

Фэн Синь немного виновато и понимающе глядел снизу вверх, его выражение лица вгоняло в краску скрытым (впрочем, не таким уж и) вожделением, а член в штанах и не думал опадать.

Му Цин откашлялся, пару раз глубоко выдохнул и заставил себя немного успокоиться. В голову пришла безумная по своей смелости и откровенности идея — желание — и Му Цин собирался ее озвучить. В данный момент он ощущал по отношению к Фэн Синю лишь отсутствие отвращения, лёгкое любопытство и какое-то неясное томление.

— Ты ведь в курсе, что на друзей не должно стоять? — начал Му Цин вкрадчиво, неспешно выпутывая предплечья из рукавов ныне испорченной рубашки.

— Не должно, но…

— Тихо, дай договорить. Я… Извини, что отделал тебя так сильно, — на фэнсиньево «да брось» Му Цин только отмахнулся. Самая главная часть речи ещё впереди. — Я действительно чувствую себя виноватым, но ещё мне… В общем, я бы помог тебе с твоей проблемой. Как смотришь на это?

Пока Фэн Синь впал в ступор от резкого поворота событий, Му Цин использовал возникшую паузу с толком и дышал. Глубоко и медленно. Такие разговоры с друзьями всегда немного…стыдные, да?

Да, он хотел Фэн Синю подрочить. Или даже отсосать… И что в этом такого? Повод, опять же удачно под руку подвернулся. Хотя, говоря о своей вине, Му Цин ничуть не кривил душой — ему и впрямь было совестно за свою несдержанность в драке.

— Му Цин, мне начинает казаться, что головой из нас двоих ударился ты. Что это вдруг на тебя нашло? И к чему был пассаж про «на друзей не стоит»?

Ну зачем Фэн Синь так много думает сегодня? Всегда был тупнем, а вот именно сейчас…

— Чёрт, не беси, — Му Цин уже успел пожалеть о своём предложении, но покуда член стоял, а слова были сказаны, отступать было некуда. Да и не очень-то хотелось, на самом деле. Хотелось воспользоваться возможностью. — Я знаю, что ситуация получается донельзя странная, но можешь воспринимать всё как эксперимент, не знаю. Или как сделку. Тебе удовольствие, мне — очищение кармы.

— Уверен, что дело в карме? — ладони Фэн Синя ожили. Му Цин почувствовал уже знакомую щекотку, которая перешла к животу, заставив напрячь пресс, по рёбрам шершаво погладили большими пальцами, а после Фэн Синь вдруг взял и сдвинул его за ягодицы вперёд. Му Цин со стыдом почувствовал, что наполовину твёрдый, и твёрдость эта весьма кстати упёрлась в бугор на штанах Фэн Синя.

— Тебе обязательно… выворачивать всё наизнанку вместо того, чтобы честно признаться, что хочешь меня? — Фэн Синь похлопал Му Цина по заднице.

Какая знакомая мерзкая ухмылочка. Самодовольный говнюк, быстро он переиграл всё в свою пользу! Ну и чёрт с ним.

— Пошёл ты! Знаешь что? Забудь этот разговор, я передумал, и вообще дел с тобой никаких…

— Му Цин.

Му Цин замер и ощутил ворох мурашек вдоль позвоночного столба. С такими интонациями в элитных борделях деньги лопатами гребут.

— Я не против… экспериментов. Даю слово, что даже если у нас ничего не получится — в любом из смыслов — между нами всё останется как есть. Если согласен — скажи, что мне делать.

Хватка на заднице ощутимо окрепла, и Му Цин сглотнул не то от возбуждения, не то от облегчения. Не верилось, что задумка удалась.

Он глянул исподлобья и кивнул. Сердце зашлось от тахикардии, а из мыслей выветрилось всё, кроме ответной улыбки Фэн Синя. А ещё его члена.

— Ничего не делай пока. Лежи и постарайся не уронить пакеты со льдом.

— Холодно вообще-то, зна… — Фэн Синь подавился воздухом, когда Му Цин решительно приспустил штаны вместе с трусами и дрогнувшей рукой взял член у основания. Аккуратный, чуть загнутый кверху, с мощной тёмно-розовой головкой. Красивый. Как и смутившийся Фэн Синь.

— Потерпишь.

Понимание того, что ещё час назад он с ненавистью набивал другу морду, а сейчас держится за самое его сокровенное, спровоцировало неопределенный звук, который Фэн Синь интерпретировал по-своему.

— Что, фантазии совпали с реальностью? Или, наоборот, приятно удивлён?

Его руки тем временем пробрались под муциновы штаны и мяли ягодицы словно повар тесто. Приятно до мурашек, и эти вот мозолистые пальцы…

— Иди ты, — Му Цин почти неосознанно толкнулся, притираясь к эрекции Фэн Синя. — Я… Ты не мог бы сдвинуться к краю?

— Оу.

Фэн Синь удивлённо вскинул брови и взгляд его вспыхнул. Му Цин в который раз ощутил, как краска заливает лицо и шею. И всё же он был твёрд в намерении (и не только в намерении) сегодня почувствовать на языке тяжесть этого члена.

Фэн Синь освободил руки из плена чужих ягодиц и потянулся к ширинке Му Цина, но был остановлен на полпути.

— Оставь, я сам. Двигайся давай.

С этими словами Му Цин шлёпнул Фэн Синя по бедру и с некоторым сожалением выпустил эрегированный орган.

Фэн Синь без предупреждения сел, придержав Му Цина от случайного падения, и их лица вдруг оказались непозволительно близко. Губы опалило шумным выдохом напротив. Му Цин задумчиво рассматривал родинки на скулах, узор на ореховой радужке и тёмные короткие ресницы Фэн Синя.

Спустя минуту до крайности серьёзный взгляд Фэн Синя заметался от губ Му Цина к глазам и обратно, а расстояние между их лицами сократилось до критичного. Му Цин замер, а мысли в голове все перепутались.

Слишком интимно. Хотел ли он поцеловать Фэн Синя? Пожалуй, нет.

Отсосать — да, а вот поцеловать — явно не в ближайшее время. Он ещё не готов к таким экспериментам.

— Не усложняй.

— Серьёзно? — Фэн Синь по-муциньи закатил глаза, но без лишних вопросов позволил с себя слезть, спустил штаны вместе с бельём до колен и устроился на краю кровати.

Му Цин проигнорировал полный скепсиса взгляд, присел перед Фэн Синем на корточки и ощутил прилив возбуждения напополам со смущением. Всё-таки это был первый в его жизни член, кроме собственного, который он видел так близко.

Из щели уретры обильно выделялась смазка, и первое, что сделал Му Цин — это слизал её, почти не коснувшись головки.

— Блядь, Му Цин. Если ты будешь …экспериментировать с таким лицом, я кончу раньше, чем планировал.

Му Цин поднял глаза, чтобы встретиться с полным желания взглядом.

— Так не смотри, — пожал он плечами и сомкнул губы вокруг головки.

Фэн Синь дышал часто и прерывисто. Его чёртовы руки гладили плечи, шею, заправляли за уши мешающие волосы, и когда бы Му Цин ни смотрел наверх — их взгляды пересекались.

Мурашки блуждали по спине и плечам, и вскоре Му Цин опустился на колени. Поза более удобная, да и унижения никакого он, на удивление, не испытывал.

Собственное возбуждение Му Цин унимал постольку поскольку, всецело сосредоточенный на том, чтобы не задеть ненароком зубами чувствительную кожу. А чувствительным Фэн Синь был, похоже, везде. От любой ласки, проводил ли Му Цин языком вдоль венки или сминал в ладони яички, Фэн Синь заходится тихими стонами.

Думал ли он, что его не слышно, или, наоборот, намеренно позволял понять, насколько приятны ему действия партнёра?

Оба варианта в равной степени распаляли Му Цина. Он замычал, пропуская ствол дальше к горлу, и ухватился за бедро Фэн Синя, наверняка оставляя синяк. Очередной синяк к неисчислимому множеству после их драки.

К слову о ней. Му Цин схватил Фэн Синя за руку и запутал его ладонь в своих волосах. Фэн Синь громко вздохнул и хватка сжалась, оттягивая волосы до дискомфорта. Он тоже вспомнил этот момент.

Да, Му Цину нравилось это ощущение. Да, это было, может быть, не совсем нормально. Но кто осудит? Явно не Фэн Синь, у которого случился стояк от того, как сильно Му Цин его отметелил, или от болезненных ощущений, когда они обрабатывали гематомы.

Му Цин невнятно застонал, прикрыв глаза, и ускорился.

— Ты можешь… Ты мог бы… приласкать меня ниже.

Му Цин поразился тому, каким низким и хриплым стал голос уже не только друга. Что бы ни значили его слова, он был не против. Смущение и стыд отступили на второй план.

Он, как сумел, кивнул, и Фэн Синь, улёгшись, развёл шире ноги. Му Цин помог ему стащить для удобства штанину, добавил слюны на палец, мазнув по обильно мокрому стволу, и протиснулся между половинками к отверстию ануса.

Фэн Синь не скупился на вздохи, стоны, всхлипы, перемежающиеся с короткими смачными ругательствами, и это подталкивало к краю самого Му Цина с каждым мигом всё сильнее. Он огладил по кругу тёплые края входа, почувствовал, как сократились от его движения мышцы, и сам содрогнулся в оргазме.

Выпуская толчками сперму в ладонь с короткими мычащими звуками, Му Цин протиснулся по фалангу в Фэн Синя, и тот протяжно застонал.

— Уж не думал, что ты кончишь раньше меня. Я тоже скоро…

Последние слова Фэн Синь выдохнул едва слышно. Предсемени во рту заметно прибавилось, и Му Цин сглотнул. Одновременно он скользнул пальцем глубже а задний проход.

— Всё, не могу терпеть больше, — Фэн Синь за волосы оттянул Му Цина от себя, и мышцы его живота видимо напряглись.

С поволокой наслаждения на лице и в голове Му Цин наблюдал за тем, как Фэн Синь доводит себя до кульминации, и едва двигал пальцем внутри.

Фэн Синь приподнялся на локтях, и их глаза снова встретились. Му Цин усмехнулся, поразившись собственной дерзости, и во внезапном порыве вдохновения впился зубами во внутреннюю сторону его бедра.

Фэн Синь сдавленно охнул, и семя окропило его чертовски прекрасный пресс.

Му Цин открыто любовался. Человек в оргазме — само по себе явление эстетичное, а Фэн Синь в агонии удовольствия — особенно. Даже более хорош, чем когда со злым азартом подставляется под удар, чтобы после ответить каким-нибудь подлым приемом.

— Сиди теперь смирно и дай себя перевязать, — буркнул Му Цин, лишь бы что-то сказать, попутно собирая в аптечку разбросанные в ходе «экспериментов» принадлежности. Теперь, после произошедшего, нужно было выстраивать какую-то новую линию поведения с Фэн Синем.

— Эй, Му Цин. Спасибо тебе… за всё, — Му Цин поднял голову на тихую усмешку и несмело улыбнулся в ответ.

— Теперь моя совесть чиста. Надеюсь, в следующий раз ты не выбесишь меня сильнее, иначе придётся искать какие-то новые способы извиняться.

Фэн Синь звучно рассмеялся.

— Какой же ты сложный, — он подтянул к себе Му Цина, усаживая рядом. — У меня есть к тебе деловое предложение.

Му Цин инстинктивно напрягся, но Фэн Синь только взял в горсть его растрепавшиеся волосы, распутывая и прочёсывая пальцами.

— Вместо драк мы могли бы снимать стресс такими вот экспериментами. Чтоб безо всяких там извинений и надуманных причин — просто потому что хочется. Как тебе идея?

Му Цин снова почувствовал некую сокровенность момента. Отчего просто сидеть рядом и наблюдать, как он перебирает твои волосы, кажется более личным, чем держать во рту его член и трахать пальцем?

— Совсем вместо драк не получится. Мы порой убить друг друга готовы, но… я обещаю подумать, — Му Цин фыркнул и потянулся за поцелуем. Новый эксперимент начался.