— Ах, да! Вот так! Да! Еще, прошу, еще!

Люциус, так некстати проходивший мимо покоев сына в свой кабинет, чуть не уронил бутылку эля, которую держал в руках. Крики Драко, переходившие уже в стоны, давали вполне явственную картину: кажется, его чадо там далеко не один. Только какого черта? Люциус никому не давал дополнительный доступ в мэнор: хватило того, что Аврорат как с цепи сорвался благодаря решению Визенгамота о том, что в течение первого года после судебного заседания Малфоев постоянно будут проверять, а значит, доступ в их владения для авроров должен быть открыт всегда, в любое время суток. И эти чертовы вояки прямо-таки зачастили: то с внеплановыми проверками, то за помощью в личную родовую библиотеку (глава рода Малфой чудом держал себя в руках и вежливо объяснял ценность книг, когда эти идиоты голыми руками брали драгоценные ветхие издания в единичном экземпляре), то будто бы просто посмотреть на чудо-мэнор, будто на экскурсию приперлись, ей-Мерлин! Больше ни у кого доступа не было. А значит…

Черт подери.

Его сын сейчас, кажется, там сейчас с одним из авроров!

Получается, какой-то из этих ублюдков, пользуясь шатким положением Малфоев, вынудил его сына переспать с ним?! Люциус уже собрался было рвать и метать, защитить сына от насильника, хотя… Кажется, происходящее Драко вполне себе нравилось, исходя из его… довольно-таки громких и довольных стонов.

— О, да… Мерлин, как хорошо… прошу… милый, я хочу еще…

Милый?! Прошу?!

Так, кажется, насилия не происходит и Драко устраивало происходящее. А еще к тому же… черт подери, он гей! Хотя, учитывая, что их семье пришлось пережить за последний год: военные действия, оборзевший Лорд, превративший когда-то величественный мэнор чуть ли не в ущербный подвал, победа Поттера и дальнейшие судебные распри, каким-то чудом закончившиеся для Малфоев относительно нормально и без сильных потерь. Запретили покидать Англию в течение двух лет, первый год Аврорат будет заявляться в мэнор как к себе домой, ограничения на волшебных палочках… Крайне унизительно для семьи аристократов, раньше бывшей в числе лучших во всей стране, но вполне терпимо, учитывая, что им всем грозил по меньшей мере Азкабан. Так что ориентация Драко казалась в данной ситуации не таким уж и страшным событием… Раньше бы Люциус, того гляди, и выжег бы сына из родового гобелена и лишил фамилии, и даже не ориентация стала бы тому причиной — черт с ней, но сына — наследника фамилии он сделать обязан! Сейчас же, к сожалению, значимость их фамилии была сильно принижена, а значит, вряд ли бы кто согласился быть с их сыном: сын Пожирателя, сам Пожиратель, служили Лорду — не слишком-то хорошее приданое, и даже семейные реликвии и финансы, не такие большие после суда, но все же значимые, не стали бы спасением. Так что Люциус давно для себя уже признал факт того, что с чистокровным наследием ему, вполне вероятно, придется проститься — черт с ним, главное, чтоб Драко хоть с кем-то был счастлив. И если уж ему приглянулся чертов аврор — совет им да любовь, главное — чтобы тот действительно любил его сына, а не просто пользовался его телом.

— О, да, как ты хорош…

Люциус в очередной раз закатил глаза на стоны Драко. Ну, хотя бы его половой партнер в сексе хорош, и на том тоже спасибо. Даже если аврор разобьет сердце парню, хотя бы воспоминания о качественном… гм, соитии останутся. Правда, кажется, сын снизу… Унизительно, но драккл с этим, если самому Драко это вполне себе нравилось.

— О, Мерлин, сделай так еще! Еще!

Черт подери, еще немного — и Люциус обзавидовался бы собственному сыну. Что там делал этот аврор, что вырывал такие стоны из уст умеющего держать себя в руках (благодаря отцовским урокам) Драко?

— Гарри, да! Вот так, класс…

Гарри?!

Люциус облокотился к стене и прямо по ней осел на пол. Из авроров, постоянно приходящих в их дом как к себе домой, Гарри был только один. Знаменитый Гарри Джеймс Поттер, Спаситель всея Англии и Национальный, черт подери, Герой с самых первых дней, как только помог в освобождении Малфоев и устроился на работу в Аврорат, заявлялся к ним домой и проводил осмотр жилища. Люциус несколько раз лично ходил с ним, опасаясь, что Поттер либо нашлет какое проклятие на мэнор (ибо понимал, что у того полно причин уничтожить конкретно эту родовую реликвию), однако бывший гриффиндорец всего лишь осматривал дом на наличие темных заклятий, после чего тихо-мирно беседовал с Нарциссой. Факт того, что его жена оказала ключевое влияние на исход войны, обманув Темного Лорда, и поспособствовала спасению самого Поттера, во многом спас их семью. Сам Поттер еще в суде рассыпался перед женщиной в благодарностях, и теперь, приходя в мэнор, не скупился на комплименты. Люциус грешным делом даже подумал, что герой из мести мог и жену у него увести, но потом очнулся — что за ересь пришла ему в голову? Поттер вполне себе мило беседовал и с Нарциссой, и с Люциусом, а впоследствии даже умудрился наладить относительно нормальное общение и с Драко. То ли Поттер поменялся в ходе войны, то ли Драко не стал рисковать после того, что им пришлось пережить, а также после спасения от Азкабана и не так уж язвил теперь в присутствии Гарри, но в конечном итоге им удалось помириться. Во время обходов в дальнейшем Поттер ходил исключительно с Драко. Люциус предпочитал им не мешать и теперь жестоко за это расплачивался подслушанными стонами и сломанной психикой. Мужчина открыл бутылку эля и неаристократично хлебнул прямо из горла, когда услышал хнычущий, возбужденный голос сына:

— Гарри, пожалуйста! Еще, ниже, прошу! Ах, да! Да, Гарри!

Итак, что теперь имел Люциус? Факт того, что Гарри Джеймс Поттер имел его сына… В принципе, это было довольно неплохим преимуществом: если Драко умело воспользуется чувствами и эмоциями бывшего однокурсника, то сможет его в себя влюбить, а в дальнейшем это поможет держать национального героя на коротком поводке, а следовательно, у Малфоев получится вернуть себе былое расположение… Но это в случае того, если у них обоюдное согласие и Драко не притворялся в своих эмоциях. Хотя, надо сказать, такие требовательные стоны не подделать, Люциус хорошо это понимал… Главное, чтобы Поттер не пользовался незавидным положением его сына. В таком случае Драко надо приложить особенно много усилий, чтобы влюбить в себя Поттера!

— О, да… ты прекрасен… Почему я раньше этого не просил?.. — услышал он стонущий тон сына.

— Потому что ты не знал об этих моих навыках, — раздался хмыкнувший голос Гарри. — Хочешь еще?

— Нет, теперь я хочу тебе… — пробормотал Драко за дверью. — Ты говорил, что сильно устал в Аврорате… Я хочу сделать и тебе приятно!

— Я буду дураком, если откажусь от этого, — усмехнулся Поттер.

— Тогда ложись! Сейчас тебе будет хорошо, — послышался смеющийся голос Драко и легкий скрип кровати.

Люциус был готов взвыть от всего происходящего. Бутылка эля стремительно пустела.

А тем временем Драко, сидящий с голым и чуть влажным от массажного крема торсом, стащил рубашку с Поттера и приступил к массажу спины аврора.