Когда Драко собирался жить с Гарри, он был готов к чему угодно.

К красно-золотым занавескам, учитывая любовь Поттера к гриффиндорским расцветкам, и да, Малфой продолжал утверждать, что у парня выработалась созависимость по отношению к факультету Гриффиндор и он нуждался в психотерапии. Летящие в Малфоя красно-золотые носки со снитчами только подтвердили, в представлении Драко, его подозрения.

К посиделкам с так называемыми друзьями Поттера. Драко готовился очень упорно и ради Гарри даже тренировался перед зеркалом, учась называть Грейнджер Гермионой, а не грязнокровкой, а Уизли — Роном (драккл подери, у него даже имя тупое!). Драко продолжал убеждать свое подсознание в том, что он все это делает только ради комфортных отношений с добродушным и внимательным к друзьям Поттером, и нет, ему не интересно обсуждать с Гермионой (Грейнджер, Драко, в подсознании — только Грейнджер!) новые научные изыскания в области зельеварения и колдомедицины, и нет, его вообще не прельщают игры с Уизли в шахматы и взрыв-карты! Это все исключительно ради отношений с Поттером и хорошего и качественного секса с ним.

К общению с Джинни Уизли, Чжоу Чанг и Луной Лавгуд. Драко знал, что сделает все возможное, чтобы отвадить бывших девушек от своего Поттера, а потому Амортенция на, прости Мерлин, Гойла для Джинни, блевательные батончики для Чанг и отравленный легким ядом кофе для неразборчивой Луны ждали своего часа, и да, не дождались потому, что Драко было просто некогда разбираться с дамами. Нет, не потому, что Джинни сама завела отношения с Гойлом, не потому, что Гарри на дух не переносил Чанг и считал, что их отношения на пятом курсе были просто ее попыткой отвлечься, а он, наивный дурак, ей поверил. И нет, вовсе не потому, что выяснилось, что Луна вовсе никогда не была девушкой Гарри и в принципе ее больше интересует новая прическа Паркинсон, нежели чем слаженная фигура Поттера. И не потому что она оказалась хорошим человеком, ни в коем разе!

К постоянному разбрасыванию своих вещей. То ли из вредности за то, что в детстве Поттеру постоянно приходилось драить каждый уголок жилья на Тисовой улице, то ли потому, что у него наконец появилось личное обширное пространство, а не чулан под лестницей, но Гарри постоянно раскидывал свои вещи тут и там. На диване непременно находилась вкусно пахнущая одеколоном с ароматом сандалового дерева рубашка, на полу обязательно валялся плед, пиджак мог непостижимым образом (нет, распалившийся в пылу страсти Драко тут ни при чем!) оказаться на шатающейся под грузом ткани люстре, джинсы преспокойно располагались на кресле… Благо хоть трусы и носки Поттер оставлял в корзине для белья: видимо, не хотел довести вышколенного аристократа до состояния полнейшего шока — в конце концов, он ему самому еще нужен. Но полного порядка в их квартире никогда не было. Ей-Мерлин, кажется, Гарри помечал каждый уголок квартиры личным помещением, словно какой-то… хорек.

И вот именно к хорьку Драко Малфой оказался совершенно не готов.

Когда смущенный Гарри спустя полгода их отношений предложил поехать к нему домой и посмотреть «длинную колдографию», как он объяснил бывшему слизеринцу суть кинофильмов, Драко согласился, и они быстренько после взятия пиццы на вынос (нет, маггловские забегаловки отвратительны, и нет, это не Малфой съедает большую часть, нет, это все П-Поттер!) отправились к нему домой.

И да.

Драко ожидал небольшого беспорядка, обилия красного цвета…

Но, драккл, не белого хорька, бегающего посреди гостиной!

— Г-Гарри?! — Пискнул Малфой спустя буквально пару секунд после того, как наглое животное полезло его обнюхивать, пользуясь тем, что хозяин ушел на кухню раскладывать пиццу по тарелкам.

— Что такое? — Послышался громкий голос из кухни. — Располагайся на диване, я сейчас чай приготовлю и все включу!

— Какой к черту диван?! Какой к черту чай!!! Поттер, а ну немедленно иди сюда, гриффиндорское отродье!

Хорек же явно испугался такого крикливого собрата и отскочил от него, ловко запрыгнув на диван.

— Что такое? — Обеспокоенно спросил Гарри и тут бросил взгляд на белое существо. — О, Звездочка!

— З-звездочка?! — Вскрикнул Малфой, во все глаза пялясь на хорька, который тут же подскочил к хозяину. Поттер спокойно взял его к себе на руки и погладил.

— Да, Звездочка, это очаровательная девочка, — Драко чуть ли не пискнул, теперь уже от злости, во второй раз. Этот наглый Поттер с таким обожанием смотрел на наглого хоря, что Малфой ощущал вскипающую в нем ревность.

Какого черта?! Это на него он всегда так смотрел, а не на животное! К тому же наверняка блохастое, с Поттера станется!

Да и… хорек?! Серьезно?!

— Ты не офонарел ли, Поттер?! — Драко сжал руки в кулаки и медленно надвигался на брюнета. — То есть, ты приглашаешь меня к себе домой… чтобы я… узрел это существо?! Поттер, это даже для тебя грубо! Ты специально это сделал?!

На мгновение в глазах Гарри мелькнуло полнейшее непонимание, что быстро сменилось на некие смешинки во взгляде.

— О, Мерлин, Драко, нет! — Поттер усмехнулся и продолжал наглаживать утихомирившегося в его руках хорька (нет уж, это Драко он должен так гладить!). — Точнее… Блин, Драко, да не собирался я тебя никак этим унижать. Звездочка у меня уже около года. Но взял я ее действительно из-за тебя…

Малфой готов был метать молнии, но Гарри его тут же начал успокаивать:

— Да выслушай сначала, — сказал он с такой доброй улыбкой, что Драко словно против голоса разума расслабил плечи и чуть успокоился. — Я же год назад и подумать не мог, что ты согласишься со мной вступить в отношения. Я к тебе чувствовал симпатию еще с шестого курса, а потом все эти события, после школы ты уехал во Францию на год… Я считал, что мне больше не суждено тебя увидеть, переживал, и Гермиона посоветовала мне завести питомца, чтобы я ему любовь дарил. Я сначала собаку хотел, но все никак не решался, а потом… В один из дней Рон рассказал, что его отец во время рейда поймал одного мага, который с помощью маггловских приспособлений занимался браконьерством волшебных существ, самых разных. Я сути дела не помню, но в общем, у него было немало животных в его доме, которых он собирался перепродавать. Среди них оказалась и моя Звездочка, — на этих словах Гарри с любовью погладил притихшего хорька, — она слабенькая была на тот момент и еще маленькая, можно сказать, подросток. Попросили меня помочь с обустройством питомцев, которых он забрал в младенчестве и они уже отвыкли от дикой природы. Мне стоило только увидеть Звездочку, как я понял — она должна быть у меня. Уж прости, но она действительно напомнила мне твое превращение на четвертом курсе, — Гарри немного виновато улыбнулся, — и я подумал, что это тоже хороший знак в том плане, что она своим цветом будет напоминать мне любимого тебя. Поэтому ее я сразу к себе забрал, выкормил… И вот она со мной, — на этих словах Поттер ее выпустил. — И она милая, тебе понравится.

Драко пылал злобой на существо и смотрел на нее взглядом, полном ненависти, однако девочка словно не заметила этого и снова подбежала и обнюхала парня. Неизвестно как оценив его, она пробежала вокруг него, потом — мимо Гарри и выскочила в комнату.

— Извини, Драко, — Поттер улыбнулся. — Но она правда очаровательна. И вы оба милые.

— Заткнись, — буркнул Малфой.

Вечер закончился посиделками под те самые «длинные колдографии» и сон в обнимку с Поттером (и Звездочкой, которая наглым образом пролезла между парнями и улеглась в тепло).

Месяца через два Драко, в очередной раз поцапавшийся с арендодателем (и Малфой подозревал, что все из-за его метки), оказался снова без жилья. В мэнор к обозленному на его ориентацию отцу и обеспокоенной матери он возвращаться не желал, и Гарри со свойственной ему простотой и душевностью пригласил того жить к себе. Сначала, правда, предложил отдельную комнату, но после значительной головомойки от блондина отправился готовить свои пенаты для совместного проживания с бывшим слизеринцем. Тогда же сам Драко начал себя готовить к встречам и посиделкам с его друзьями, к хаосу в комнатах… И к чертовому хорьку, к которому Драко все равно оказался не готов, и его присутствие поблизости вызывало у Малфоя ревность (ибо какого черта, Поттер, ты его так обнимаешь?) и нервное дергание глаза.

И нет, это не Драко обнимает и наглаживает ее, когда Гарри нет поблизости.

Нет, это не Драко каждое утро выгуливает ее на шлейке в парке.

Нет, это не Драко постоянно угощает ее вкусняшками за спиной Гарри.

Нет, это не Драко накупил ей столько мячиков.

Нет, это не Драко истерично плакал и носился по магическим и маггловским ветклиникам, когда Звездочка серьезно приболела и чуть ли не месяц почти не шевелилась, и не он кормил ее с помощью шприцов и специального зонда.

Нет, это не Драко связал Звездочке свитерок по урокам Луны Лавгуд.

Нет, это не Драко, белый как мел, оббегал весь квартал, когда Звездочка непостижимым образом сбежала из дома и всхлипывал и прижимал ее к себе, когда она, перепуганная, наконец нашлась в парке.

Нет, это не Драко навесил на нее Следящие чары и GPS-передатчик после этого случая.

Нет, это не Драко целует ее перед сном так, что Гарри в шутку заявил, что начинает ревновать.

И в конечном результате, нет, это не Драко усадил ее на подушку рядом с собой и Гарри на праздновании их свадьбы, и нет, это не Драко знакомил Звездочку с крохотным сонным сыном Скорпиусом.

И нет, это не Звездочка внаглую стала главной нянькой маленького светловолосого сорванца.

Нет, ни в коем случае.