Чонгук смотрел в самую глубь тьмы, поглотившей холодный металл с осевшей на нем морской солью. Влажный ветер приподнимал края пальто и неприятно задувал, пока он видел в полной темноте отражение своего я. Чон себя давно потерял, но заполнил оболочку тяжелой черной взвесью, которой теперь ни горячо, ни холодно при виде испуганных омег, что никто не спасет. И даже забитые деньгами сейфы, не доставляют ни капли удовольствия. Темнота сожрала все, выключила механизм, отвечающий за ощущения и восприятия мира. И сейчас тьма смотрит прямо на него, доводя до мурашек по позвоночнику, сильнее, чем холодный ветер.

Альфа задерживается на несколько секунд, а позже опускается на заднее сидение, захлопнув дверь авто. Водитель понимает с первого слабого кивка головой и трогается с места, пока Чонгук рассматривает полный мрак через окно. Каждую новую поставку он ищет отголоски, но внутри только мертвая тишина.

Дрожащее хрупкое тело, прижимающее к себе максимально плотно корпус зеркальной камеры, сидит на сыром и холодном бетоне ещё несколько минут. Сердце буквально выпрыгивает из грудной клетки, а Мин судорожно ловит приоткрытым ртом воздух, который в этом мире будто закончился. Осознание того, что предыдущие дела и рядом по серьёзности не стояли с увиденным, не дают покоя, ведь омега в глубине души надеялся, что слухи окажутся неправдивыми.

Омега несколько раз прокручивал произошедшее в голове, раз за разом возвращаясь к последним секундам, где Чон смотрел прямо на него. Юнги не помнил, как ворвался в собственную квартиру, не снял с себя грязную одежду и до самого восхода солнца просидел за ноутбуком на полу.

Дверь в кабинет главного редактора резко открылась и со звуком стукнулась ручкой о стену, а Мин плавно впорхнул, держа в руках золотистый макбук.

— Посмотри на это, я сделал настоящую бомбу, которая разорвёт все СМИ страны и полицию, — Юнги открыл ноутбук с готовой статьёй и прикреплёнными фотографиями в ожидании реакции. На одной из них крупным планом видно лицо неизвестного мужчины в черном, рядом с машиной, а на другой запечатлены напуганные омеги в компании вооруженной охраны и того самого незнакомца. — Ты даже не представляешь, какие фото у меня есть ещё.

Молодой журналист рассматривает уютный светлый кабинет, множество полочек с книгами, горшками цветов и наградами за работу. На большой стене сделано целое панно из самых популярных обложек газеты с тех времён, когда она выходила в бумажном виде. Юнги этого не застал, но знает, что каждая из них стоила немалых трудов всей команде. Омега нервничает, похрустывает пальцами и ждёт ответа редактора, чьи глаза округляются с каждым написанным словом. Он отмалчивается пару минут, откинувшись на спинку рабочего кресла и теребит рукава офисной рубашки.

— Юнги, я не знаю, что сказать сейчас, — редактор стер выступившие капли пота со лба тыльной стороной ладони. — Если все действительно так, как ты написал, то будет огромный скандал, и расследование в этот раз намного серьёзнее. Мне необходимо показать статью ген. директору, потому что без его разрешения, я не смогу взять такую ответственность.

— Ким Тэхён, ты понимаешь, как я рисковал, когда собирал материал? — Юнги резко встал со стула, хлопнув ладонями по небольшому столу. — Да меня могли там утопить, пустить на корм рыбам, а ты сейчас говоришь, что у тебя не хватает яиц выпустить статью без разрешения старика? — Злость распирала мелкого.

— Не забывай, сколько человек работают в этом офисе, у каждого есть семья. А любая неодобренная статья может привести к таким последствиям, что завтра все будут стоять с коробкой вещей в руках. Скину ген. диру, если одобрит, то выложим на сайт.

Юнги осознавал, что Ким абсолютно прав. Если Чонгук сможет выпустить опровержение с помощью дорогих адвокатов, то доверие к редакции упадёт, а значит, количество рекламодателей уменьшится. Уйдёт реклама, уйдут и деньги. Без последних существовать сотрудникам станет не на что. Оставалось только смириться и послушно ждать решения старика в управлении.

Диван в рабочей комнате оказался вполне приглядным для полуденного сна, если до этого не спать несколько суток. В мятом виде, одергивая растянутую футболку, омега иногда забегал в кабинет редактора, чтобы услышать ответ, которого еще не было. В своем материале Мин уверен, так что ожидался положительный отзыв и, возможно, восхищение.

— Юнги, зайди ко мне, — мелькнув на секунду в общем холле, Тэ исчезнул вновь за дверьми своего кабинета. Журналист в это время крутился медленно на офисном стуле, смотря в черный монитор рабочего компьютера. Вокруг люди собирались домой, убирая столы и выключая технику. Выражение лица начальника смутило Мина, который все-таки представлял, как наведет фурор в обществе одной статьёй.

Редактор стоял посреди своего кабинета, сложил пальцы в замок и с неким сожалением смотрел в глаза подчиненному. Напряжение между ними явно росло, каждый понимал без слов, что разрешение на публикацию не получено. В глазах одного читалась немая поддержка, в других же — знак вопроса.

— Блять, нет. Сука. Не верю, он всегда ведь одобрял. Почему именно сейчас? — голос Мина надломился, тонкие пальцы сжались в небольшие кулаки, царапая ногтями ладони.

— А знаешь, мне похер. Я могу опубликовать это в любой другой редакции, которая оторвет с руками это расследование. У старика деменция, а у тебя яиц нет.

Парень почти шептал, потому что в глазах собирались капли слез от жестокости, от воспоминаний о измученных молодых омегах и отчужденности великого, блять, Чон Чонгука. Если он не опубликует, то их продадут явным извращенцам, заводящим себе омегу ради развлечений. Идеальное домашнее животное, не нуждающееся в регистрации и особом уходе. Его можно закопать на заднем дворе дома, если надоест.

-Юнги, прошу, — Ким обнял друга. — Я тебя столько лет знаю, наблюдал, как ты рос в качестве журналиста и всегда поддерживал. Но тут бессилен. Генеральный директор сам позвонил после того, как я отправил. И знаешь, что? Сказал, чтобы никто из нас в это не лез. И строго запретил публиковать, прости.

Сердце второй раз за последние двадцать четыре часа выскакивает из груди, но теперь не из-за страха за свою жизнь. Парень натянуто улыбнулся, кинул редактору, что все будет нормально и поспешно удалился из кабинета. Прогулка по пожарной лестнице до первого этажа немного встряхнула. Юнги приготовил себе кофе в автоматической кофейне, и теперь на лифте поднялся опять в офис, заметив, что Ким ушел домой, как и другие. Юнги вернулся за свой рабочий стол, посматривая в темный экран. Покоя не было, ведь смириться с таким для человека, который пообещал отлавливать плохих мальчиков, невозможно.

Часовая стрелка сделала еще один круг на белом циферблате, а парень видел лишь свое отражение в мониторе. Он может забыть об этой истории, но тогда жизнь тех, кого продадут для утех, никогда не вернется в нормальное русло. Или Юнги опубликует, превратив свою жизнь и близких в ад.

И он публикует. Почти в полночь загружает текст статьи и фотографии на сайт, когда все редакторы спят в теплых постелях. Мин сразу закрывает браузер и с неким облегчением идет к машине на парковке делового центра. Завтра утром мир изменится, и только Бог знает, как все обернётся.

Дома тот засыпает без задних ног, предварительно выключив все уведомления на телефоне, которые могут нарушить сон. А звонки гарантированно будут. И Сеул переживает эту ночь, оставляя всего-то пару пропущенных звонков на экране телефона. И нет ни гневных сообщений, ни срочных вызовов от коллег. Юнги по очереди открывает глаза, ищет наизусть выученную вкладку с сайтом своей газеты, но браузер выдает лишь то, что такой страницы не существует.

Автоответчик вместо привычного низкого голоса Тэ, тишина в общем чате заставляют нестись Мина со всех ног в офис, забыв про полноценный душ и завтрак. В коридорах редакции никого, несмотря на рабочее время, кабинет главного редактора закрыт, но зато из зала совещаний доносятся незнакомые голоса. Мин осторожно, как мышь, крадется по плитке и вслушивается в каждый звук оттуда, но не узнает среди них коллег. Набравшись храбрости, омега появляется в проеме двери, но не успев оглядеть всех, его зрачки расширяются при виде знакомой фигуры холодного, но чертовски привлекательного мужчины в сером костюме.

— Итак, ты ведь Юнги, верно? — оскал озарил лицо Чон Чонгука, когда тот сладко растянул имя парня, смакуя звук каждой буквы. Здесь ему стало интересно.