Сказки спящей кошки

В поместье Кейла Хенитьюза как никогда ранее царил мир и покой. Чхве Хан послушно тренировался с аурой, практически не нанося никакого урона кошельку Кейла и не разрушая дом. Даже страшные твари тёмного леса как-то утихомирились и безмятежно проводили время, растерзывая на куски любого случайно забредшего путника. Деревня оборотней тоже проблем не приносила. Активно развиваясь под строгим присмотром Бикроса и держась на исключительном энтузиазме Лока. Розалин изредка наведывалась, но не обременяла никого своим присутствием, забирая с собой и капризничающего Раона и неохотного Эрухобена. Хотя, как забирала… Она больше походила на похитителя детей, заманивая наивного малыша сладостями и старыми артефактами. Тот проигрывал жадной сущности дракона, со страданием отпускал своего слабого человека из-под своего надзора. Раон был совершенно уверен, что стоило ему отойти от Кейла или даже потерять того из поля зрения, он непременно поранится или заболеет. Хенитьюза трогала эта забота малыша, но иногда и ему хотелось побыть в тишине. Он, между прочим, полноценный взрослый человек, проживающий даже не первую жизнь! И, в конце-то концов, не всегда же он ввязывается в опасные авантюры, грабит государства или воюет с секретными организациями, верно? Ему тоже нужен отдых!

Поэтому, отправив Раона с Розалин, а котят на тренировку в деревню оборотней, Кейл полностью заблокировал некого наследного принца. Оставив всю работу во дворце и ненавистные отчёты на плечи Альберу, он игнорировал его письма и попытки связаться через магическую сферу. Готовый руку отдать на отсечение, Кейл был уверен, что стоило ему хоть раз ответить, и его насильно утянут в круговорот работы или, что более изматывающе, в спальню. В последний раз Хенитьюз едва не лишился поясницы, боясь, что труженица просто переломится от такой нечеловеческой нагрузки. Кейлу даже думать не хотелось, что с ним случилось бы, не будь у него древней силы сердца. Серьёзно, это даже нельзя назвать занятием любовью! Это кровавая битва не на жизнь, а на смерть! Хенитьюз и представить не мог, что за добродетельной и мягкой улыбкой Кроссмана скрывался настоящий зверь. Откуда у него, чёрт побери, столько сил, чтобы так издеваться над далеко не слабым Кейлом? И плевать, что последний раз он сам в шутку накачал принца чрезвычайно крепким алкоголем дворфов. Он же не знал, что алкоголь для Альберу – это спусковой механизм к полному отключению головы.

Забирая влажные волосы назад, Альберу склоняется над измождённым Хенитьюзом, который в спешке пытается восстановить дыхание. Всё тело нестерпимо ноет от чрезмерных толчков и совершенно непомерного ритма внутри него. Кажется, что Кейл впервые ощущает такой раздрай, когда душа и тело не связаны друг с другом. Голова кружится от спёртого воздуха, вот-вот, и он точно потеряет сознание. Он и подумать не мог, что всегда обходительный и в меру страстный Альберу бывает таким необузданным под действием алкоголя. Хенитьюз начинает подозревать, что в прошлые разы тот очень сильно сдерживался, жалея несчастные старые кости Кейла от своей непомерной любви.

Увидев, что Хенитьюз отвлёкся на сторонние мысли, Кроссман остановил рассеянный взгляд на его пылающем лице. Как послушный щеночек золотистого лабрадора, он заинтересованно склоняет голову в бок. Горячий пот стекает по лицу, срываясь вниз, прямо на живот Хенитьюзу. После столь чрезмерной стимуляции ранее, каждое прикосновение ощущается слишком остро. Кейл вздрагивает, на автомате поджимая под себя ноги в защитном жесте. Наблюдая за ним таким, абсолютно красный от алкоголя Альберу светлеет от счастья, заразительно и очаровательно смеётся. От вида такого послушного и привлекательного Кроссмана у Кейла сосёт под ложечкой: пугающее предчувствие. И он не ошибается. Ладонь Альберу ложится на его лодыжку и медленно скользит вверх, принося с собой томительную сладость предвкушения и жар. Утыкаясь пылающим лицом в колено Хенитьюза, он нежно трётся о него щекой, словно выпрашивая ласку хозяина. Взгляд из-под полуопущенных ресниц соблазнительный и сияющий от веселья и озорства. Сердце Кейла не выдерживает такой эстетической стимуляции, тот буквально закрывает лицо руками, протяжно стонет от бессилия. Как вообще может существовать настолько идеальное и прекрасное лицо? Он точно тёмный эльф, а не чёртов суккуб?

- Кейл, - голос его, немного низкий и хриплый, звучит приглушённо.

Хенитьюз сквозь пальцы смотрит на то, что этот царственный придурок планирует делать дальше, решительно настраиваясь на отказ. Если они займутся сексом ещё хоть один раз, он точно умрёт. Он в действительности не бессмертный! Что такое протыкание своего сердца клинком, когда в область поважнее входит такая волына? Невозможно!

- Кейл, - словно мурчит Кроссман, сладко протягивая имя.

«Нет! Возьми себя в руки, ублюдок! Мы не можем сделать это ещё раз! Я умру! Точно умру!», - истерят последние крохи здравомыслия.

«Он чертовски милый», - возбуждённо стонет похоть.

«Ты действительно умрёшь», - неловко врывается в это противостояние древняя сила сердца. Остальные силы скромно молчат, прячась в том закутке сознания, где не могут видеть всего этого безобразия. Они на полном серьёзе начали задумываться, что их носитель не человек, настолько они были впечатлены выносливостью и разнообразием поз. Никто из них не знал, что тело может быть таким гибким…

- Боже, - взывает Кейл, понимая, что при виде этой очаровательной мордашки, полной ожидания его похвалы, он полностью проигрывает.

Но даже боги его покинули. Скорее, они даже рады этой беде, чувствуя себя отомщенными за последнее поражение. Кто ж знал, что помощь придёт от их врага. Вот уж точно, пути господни неисповедимы…

Прежде чем Хенитьюз успевает взять себя в руки и оттолкнуть Альберу, он чувствует, как тот прикусывает его колено. Ошеломленно переведя взгляд вниз, видит полностью развязную и искреннюю улыбку Кроссмана. Тот нежно прикусывает покрасневшую кожу, а после с невинным видом падшего святого зализывает укусы. Взгляд исподлобья, полный неприкрытой похоти и искреннего вожделения. Таким Альберу ещё никто не видел, от одной этой мысли последние разумные доводы сносят плотиной возбуждения.

- Продолжим? – смеётся дьявол с праведным лицом, спускаясь всё ниже, оставляя засосы на внутренней части бедра. Он неумолимо приближается к вставшему вновь члену Кейла, щекоча его горячим дыханием.

«Я думаю, нам нужно ещё немного поработать», - обращается Хенитьюз к древней силе сердца, которая полностью теряет дар речи.

«От ещё одного раза я, наверное, не умру?», - сила всё ещё не находит слов, чтобы ответить на это.

«Давай вместе постараемся». Древняя сила, которая долгое время защищала своих владельцев на пороге смерти во время легендарных приключений, сейчас старалась уберечь нынешнего от смерти во время боя на простынях. Стоит ли говорить о её достоинстве или о резко упавшем моральном облике Хенитьюза?

Воспоминание недавних событий всё ещё слишком свежи в памяти. Ничто в Хенитьюзе не выдавало его вульгарных мыслей. Он всё с тем же безразличием продолжал смотреть в книгу, так и не перевернув страницу.

И хоть поначалу было забавно наблюдать за раскрасневшейся, немного дезориентированной мордашкой Альберу, хмельным бредом и крайне неловким флиртом, в конце пострадал и сам Кейл. На деле это и была основная причина полного игнорирования Кроссмана последние пару дней. И что было наиболее неприятным и злящим во всём этом, что Кейлу и самому это всё очень понравилось, и он даже не прочь повторить…

Хенитьюз просто хотел немного повеселиться от вида пьяного Альберу, а в итоге открыл в себе новые качества, о которых желал забыть. В конце концов, когда дисциплинированный и притворно идеальный Кроссман ещё раз даст себе волю? Не может же Хенитьюз спаивать его вечно? Неужели, чтобы утолить свои открывшиеся фетиши и кинки, ему придётся пожертвовать будущим королём Роана? Были ли в прошлом выдающиеся правители-алкоголики?

Кейл вздохнул, всё ещё уставившись в раскрытую книгу и не прочитав ни строчки за последний час. Лениво развалившись на софе в своем кабинете, он подпирал голову свободной рукой, рассеянно скользя по странице романа. Все это время размышляя об их с Альберу странных отношениях, которые начались не так давно. Не замечая за собой ни в прошлой, ни в этой жизни склонности к гомосексуализму, он очень удивился, когда названный старший брат стал любовником. Довольно лояльно и быстро приняв свою бисексуальность, Хенитьюз не терзался муками совести и сексуальной идентичности. Всё-таки он пришёл из мира после устоявшегося конца света, где монстры прорывались через подземелья и убивали людей направо и налево. Тогда традиционный уклад жизни не только в Корее, но и во всём мире потерпел стремительные изменения. Всем стало всё равно, кто с кем спит и заводит отношения, руководствуясь желаниями и чувствами. Поэтому и в этой ситуации Кейл не закатывал истерик и не разводил драму на пустом месте. Когда Альберу из раздражающего побратима переступил в статус не менее раздражающего парня, он лишь немногим удивился. Наиболее странным и потрясающим была взаимность со стороны Кроссмана, который достаточно быстро признал их отношения. И если в случае с Кейлом большую роль сыграло мировоззрение, сформированное в прошлой жизни, то у Альберу такой отговорки не было.

- Я не собираюсь ни жениться, ни заводить детей. Поэтому намерен прожить жизнь так, как считаю нужным и с тем, кого люблю, - пожимает плечами Кроссман, улыбаясь. Его полуприкрытые глаза сияют, припорошив весельем холодное равнодушие и расчёт, что ранее таились в глубине. – Поэтому тебе стоит лучше подготовиться Кейл, в этом мире я с тебя глаз не спущу. Хотя, в любом из миров, если потребуется. Ты - ходячая катастрофа, которая пригрела у себя на груди катаклизм с прогрессирующей аурой меча и маленькое стихийное бедствие, не отлипающее от тебя ни на шаг. И это только самые большие нарушители спокойствия. Учитывая твою способность привлекать неординарных, хаотичных и опасных личностей, я всерьёз обеспокоен. Если старший брат не будет за тобой присматривать, разве ты не уничтожишь весь континент? Или вновь станешь мессией, поведя всех наивных верующих прямиком к армагеддону?

- Вы мне угрожаете, ваше высочество? – чувствуя, как он любим, Кейл морщится, скрывая за отвращением своё смущение.

- Нет, это всего лишь флирт, - улыбается наследный принц, опершись подбородком на тыльную сторону рук.

- Тогда прекратите, это звучит зловеще, - отмахивается от него Кейл.

- Что, страшно? – Альберу явно веселило недовольное лицо Хенитьюза, и ему хочется подразнить его ещё немного.

- Я просто в ужасе, - искренне признаётся он, теряя всякий интерес к этому царственному придурку. Кейл был выше этих детских игр, хмп!

Если задуматься, Альберу сильно задели тогда воздвигнутые храмы по всему королевству Паэрун, возносящие молитвы Кейлу, как святому. И может бы этот эпизод стал шуткой, над которой Кроссман мог посмеяться, если бы это не было делом перебитых рук Клопе. Только по одному виду Альберу, когда он услышал новости, можно было понять, что он в тихой ярости. И хоть красивая улыбка не сходила с не менее прекрасного лица, то, по одной вздувшейся вене на лбу всё стало ясно. Кто был бы счастлив, если бы его возлюбленного превозносил другой мужчина, называя своим богом и вводя в заблуждение других людей? Полуголые скульптуры бога Богатства заполонили собой храмы, и новые верующие хлынули туда, молясь и принося подношения. Последней каплей стал слух, что бог одарил своей милостью дом Секка, и наследник был им очень любим. Да настолько, что решил отказаться от своей божественности, чтобы прожить мирскую жизнь в качестве мужа Клопе. Тогда в одну ночь все храмы были сожжены дотла чёрным пламенем, а земля осквернена. Ни одно растение больше не взошло в этой проклятой почве. И тогда бог превратился в дьявола, чьё имя боялись упоминать в суе.

Кейл должен был признать, что Альберу бывал слегка радикальным в своих решениях и немного безжалостным. Хотя, будь на его месте сам Хенитьюз, даже герцогский дом Секка пострадал бы от разбушевавшейся стихии ветра и земли…

Наверное нельзя исключать и то, что значительную роль к вопросу их нестандартных отношений могла сыграть средневековая эпоха, по примеру которой строилась временная шкала и обустройство мира в новелле «Восхождение героя». В реальном мире Европа не отличалась консервативными взглядами и была довольно разнуздана. Мужеложничество не было чем-то за гранью возможного, пусть об этом не говорилось открыто. Поэтому и в этом мире иметь мужчин в любовниках не было чем-то сверхъестественным. Они не могли заключать открытые союзы и браки, но вот развлекаться друг с другом никто не мешал. Более того, оргии тоже были повсеместным явлением. Даже клубы джентльменов раз в месяц проводили подобные встречи. И если чистота аристократок была решающей на рынке невест, то мужчины ни в чём себе не отказывали. Это не считается чем-то грязным, более того, чем выше статус, тем наиболее вероятно, что он завсегдатый подобных гуляний.

Пусть Кейл и был из современной эпохи, он также не являлся ханжой и моралистом, но для него это было неприятно. Ничего кроме отвращения эти хаотичные связи не вызывали. Поэтому он отклонял все приглашения на подобные вечеринки и ни разу не был замечен в публичных домах. Если бы Альберу с его статусом пригласил к себе на подобные посиделки молодых аристократов, то, скорее всего, следующий в списке престолонаследования принц Роберт оказался бы на шаг ближе к цели.

«Неужели все дети в наше время такие?», - со старческой мудростью вздыхал про себя молодой двадцатитрехлетний Кейл.

«Я бы даже сказал, что вы слишком неуважительны», - вторил ему бог Смерти, которого нагло игнорировали уже полчаса. Он постоянно разговаривал с Хенитьюзом, посылая ему божественные откровения. Однако, в сердце Кейла святостью и не пахло, поэтому он старательно делал вид, что двери божьего дома для него закрыты. Пусть и не первый год, но Хенитьюзу действительно было сложно привыкнуть к постоянно говорящим голосам в голове. Сначала это был только Раон, потом древние силы, следом подтянулись болтливые и энергичные элементали, и теперь даже бог. От своей популярности Кейл уже и не знал, где прятаться. И если к Раону он относился снисходительно и по-отечески его любил, то с надоедливыми элементалями было проще всего: выкинул из рук хлыст и живи спокойно. Древние силы были куда тактичней, давали советы только в критические моменты. А вот бог Смерти… ну, кажется, ему чрезвычайно скучно. От нечего делать он целыми днями доставал Кейла своей болтовнёй.

«Ты так и будешь делать вид, что меня не существует?», - голос бога звучал лениво, словно ему самому наскучил разговор с самим собой. Кейл даже немного восхищался его целеустремлённостью, сколько бы раз ему не говорили «нет», он без всякого стеснения приходил вновь.

«Кейл, стань моим святым, и я дам тебе силу, о который смертные и помыслить не могут. Неужели ты не хочешь увидеть своих старых товарищей, м?», - разыгрывал он карту привязанностей. Обычно люди склонны идти на поводу эмоций. Единственное, что не учёл бог Смерти, что Хенитьюз ни за что не впишется в работу с такими ужасными условиями труда. Ни нормированного рабочего графика, ни отпусков, ни даже премий! Он честно грабил Альберу каждый год, а тут, помимо молитв и исповедален, ничего нет! Хенитьюз не готов был стать буддистом ни в прошлой жизни, ни в этой!

Даже после смерти ему не обрести желанный покой, так на кой чёрт вообще оно нужно? Встреча со старыми боевыми товарищами? Держи карман шире! Как бы Ким Рок Су не тосковал по былым временам и своему прошлому миру, сейчас он – «Кейл». У него иная реальность, другие заботы и люди, которыми он дорожил. Это не значило, что он забыл прошлое, просто научился жить заново, несся с собой груз скорби и печали. Уйди он сейчас, и люди, которые его любят, будут страдать. Как бы цинично и жёстко это не звучало, но Ким Рок Су научился ценить живых гораздо сильнее мёртвых.

«Чего тебе не хватает, что ты так сопротивляешься?», - теперь бог Смерти говорил несколько раздражённо. У Хенитьюза был небывалый талант злить других людей до внутренних кровотечений.

- Ха-а, - Кейл тяжело вздохнул и захлопнул книгу, так и не прочитав ни строчки. От постоянной болтовни у него уже болела голова.

«Я не могу стать ни твоим апостолом, ни святым. Всё моё существование обращено к служению моему будущему королю и его народу. С первой встречи я почувствовал, что наши судьбы неразрывно связаны. Альберу тот человек, которому я безропотно вверил своё тело и душу. Пока я жив, в моём сердце есть только один господин, и служению ему является делом всей жизни», - благоговейно и праведно лгал Кейл, приложив руку к груди для большей искренности. Он настолько вжился в роль преданного слуги, что даже немного расчувствовался от того, каким хорошим человеком был. Бог Смерти просто оторопел от этого бесстыдства.

В столице же, сидя за рабочим столом, упомянутый Альберу вздрогнул, его бил настоящий озноб, и уже какое-то время горели уши. На сей раз громко чихнув, Кроссман был полностью убеждён, что некий графский ублюдок его проклинал…

«Ты считаешь меня идиотом?», - задал риторический вопрос бог, растерявшись. Он впервые встречал настолько чёрствое сердце и нахальную душу.

«Я просто выражаю свою искренность. Моё сердце мало для служения двум людям. Он – моя религия и мой абсолют», - Кейл копал яму для Кроссмана всё глубже и глубже.

«О, ты на полном серьёзе отклоняешь мою божественную милость ради смертного?», - в голосе бога звучала насмешка и гнев. «Вы, люди, что так алчны и жадны, ведомые корыстью и своим чёрным сердцем полных демонов? Ты пытаешься убедить меня в своей преданности? А что, если твой любимый смертный не оценит этой милости. Можешь ли ты быть уверенным, что он не предаст тебя, выкинув как ненужную пешку? И способен ли ты своими руками пожертвовать собой в его благо?», - слова, пропитанные ядом, обрушивались на голову Хенитьюза, словно из рога изобилия. Впрочем, он был к ним бесстрастен.

«О, ну, он довольно старательный?», - приподняв бровь, немного неуверенно ответил про себя Кейл. Кажется, это стало последней каплей в и без того переполненном кубке терпения бога.

«Ну раз так, я проверю тебя. Если твои слова истинны – то я отстану от тебя, но если нет – моё проклятье поглотит твою душу, и ты станешь моим», - взревел голос, и Кейл поморщился от боли.

- Кейл-ним, я... – радостный Чхве Хан ворвался без стука в кабинет. Он был полностью мокрый от пота и дышал жаром от изнурительный тренировки.

Он пришёл именно в тот момент, когда тёмный морок окружил ослабевшего и теряющего сознание Кейла. Перепугавшись, Чхве Хан ринулся в сторону Хенитьюза, протягивая руку. С неба, пробивая крышу и этажи чёрная молния ударила прямо в Кейла. Не успев всего на долю секунды, мечник не успел поймать Хенитьюза, полностью ослеплённый вспышкой. Безвольное тело Чхве Хана отбросило импульсом в сторону, выбивая дух из тела.

В другом же месте чёрный взрыв сотряс дворец наследного принца. Когда охранники и придворные маги прибыли, на месте Альберу был лишь обожженный стул. Все бумаги, которые ранее заполнял Кроссман, подгорели и летали по воздуху вместе с не осевшей пылью. От будущего наследника Роана не осталось и следа. Только разлившиеся по столу чернила медленно стекали на пол.