У Акменра в Инстаграме было около пятнадцати тысяч подписчиков. Многие хвалили его навыки фотоманипуляций, но, честно говоря, он редко использовал что-то кроме фильтров. Конечно, люди не знали, что Шакалы или Джед и Октавиус действительно были такого размера, и никто бы ему не поверил, реши он сказать правду. Но так уж удобно была устроена магия. К тому же, его аккаунт привлекал посетителей, ведь на каждой фотографии он отмечал музей, а многие из них завирусились.
МакФи был так счастлив, что настоял на приобретении Аку смартфона за счет музея, и Ак выбрал такой же как у Ларри, ведь уже привык пользоваться этой моделью. Там были только базовые приложения, ведь единственный, кому Аку могло прийти в голову написать сообщение, был Ларри. В общем, получилось выгодное вложение.
Однажды из Токийского музея привезли временную выставку самураев. Костюмы надели на манекены, которые, конечно же, оживали ночью. Они словно бы находились в синтоистском храме, что было очень эстетично, особенно в хорошем освещении (и Макфи очень хотелось привлечь к выставке внимание). Так что после пробуждения именно туда Ак и направился.
По пути, конечно, случилась парочка неприятностей. Ларри разбирался с проблемами Майя в зале миниатюр, а Тедди явно наслаждался зрелищем, так что Ак взял на себя гуннов, которые решили организовать борьбу без правил в холле. Как показывал опыт, лучшим выходом из ситуации было разрешить им развлекаться, но проконтролировать, где. Так что Ак ограничил ринг и установил правила матчей, назначил Христофора Колумба рефери и только потом вернулся к своим делам.
Акменра захватил свой телефон, который оставил на стойке администрации, и отправился к японской экспозиции. На ходу он открыл камеру, чтобы сделать несколько фотографий общего плана. Некоторые самураи медитировали, часть разбрелась по комнате, но большинство отправились исследовать музей. Ак открыл фронталку, чтобы сфотографировать себя, как телефон вдруг начал вибрировать. Странно, учитывая, что Ларри предпочитал отыскать его в музее лично, а не писать сообщения.
Но, открыв диалог, он понял, что сообщение не от Ларри.
Он знал, кто такая Ребекка. Она была доцентом в музее когда-то. Одна из тех немногих людей, что знали о происходящем, потому что Ларри очень хотел познакомить её с Сакаджавеей, по которой Ребекка сходила с ума. Её книга, которая после этой встречи была закончена, вышла в свет, и Ребекка уволилась из музея. Впрочем, иногда она заглядывала в гости. Они с Ларри всё ещё оставались друзьями. Или, возможно, раз она пишет ему так поздно, больше, чем друзьями?
Где-то в этот момент Ак понял, что случайно взял телефон Ларри. И что ему следует немедленно телефон вернуть. Но, хоть он и считался древним благочестивым фараоном с обезоруживающе красивой внешностью, у него были свои изъяны. И, может быть, совсем легкая влюбленность в ночного охранника, которая заставляла Ака слегка ревновать его за разговоры с весьма привлекательной женщиной в три утра.
Так что, несмотря на голос разума, он прочел сообщение. Там было только:
«Не будь таким очевидным ;)»
И подмигивающий смайлик. От мысли, что, кажется, Ларри встречался с симпатичной бывшей доценткой, лучше не стало, учитывая что он никогда не упоминал об этом. Ак пролистал сообщения выше, чтобы вникнуть в контекст.
И увидел это.
Фотография его самого, явно снятая чуть ранее тем же вечером. Он оживлённо разговаривает с Сакаджавеей о чём-то и знает, что выглядит хорошо. Подпись под фотографией от Ларри гласила: «Просто посмотри на его улыбку! Я не могу»
Следующее сообщение от Ребекки: «Как я должна сфокусироваться на нем, когда она в кадре? Хотя, ты прав. Он прелестный»
После еще нескольких фотографий и сообщений Ларри написал: «Я правда хочу признаться ему, но знаю, что это плохая идея»
«Ну», ответила Ребекка, «не думаю, что настолько плохая. Даже если твоя влюблённость односторонняя, по крайней мере, он будет иметь в виду, понимаешь? Сложно работать с кем-то и постоянно скрывать чувства»
«Погоди, проблемы в ЗМ. Скоро вернусь, принесу еще фотографий, лол» — последнее сообщение от Ларри, и уже прочитанный ответ от Ребекки. И Ак просто замер на месте, ошеломленный тем, что он только что прочитал, чувствуя себя одновременно польщенным и смущенным, и счастливым.
Он отправил сделанные снимки на свой телефон, а затем вернулся в главный холл, где его уже ждал Ларри.
— Перепутал телефоны, — смущенно сказал он, передавая Ларри его телефон и поднимая свой. — Просто хотел сделать фотографии японской выставки.
Ларри кивнул, глядя на телефон:
— Кто-нибудь… кто-нибудь звонил или писал?
Ак пожал плечами:
— Только Ребекка.
Ларри резко побледнел и нервно рассмеялся:
— Правда?
— Она права, знаешь, — с легкой усмешкой сказал Акменра. — Тебе стоит попробовать быть менее очевидным. Понимаю, что я симпатичный и прочее, но…
Он замолк, стоило Ларри нахмуриться. Он сказал что-то не то? О, конечно, сказал, понял Ак, стоило только еще раз обдумать свои слова. Ларри, скорее всего, подумал, что Ак смеется над ним за чувства к бессмертному музейному экспонату. Так что Акменра сделал единственное, что мог придумать, чтобы все исправить.
Наклонившись, Акменра легко поцеловал Ларри в щеку и тут же отстранился:
— Если собираешься завалить меня комплиментами, — сказал он, — просто скажи мне их в лицо в следующий раз, вот и все. Обещаю, я не буду возражать.
— О, — ответил Ларри, слегка улыбаясь и прикасаясь к щеке. — Л-ладно, я определенно, эм… так и сделаю в следующий раз.
Довольный, Акменра вернулся к работе. Он сделал несколько хороших снимков с японской выставки, несколько самурайских костюмов в движении и несколько фотографий себя на фоне алых тканей и красного дерева. До конца ночи он успел даже сделать еще одно фото с Ларри, где он опять целует мужчину в щеку, и выложил её с хэштегом #лучшийночнойохранник
Когда он проснулся следующей ночью, на этой фотографии лайков оказалось больше, чем на всех предыдущих. МакФи уже начал работать с коллегами над компанией «о равенстве и человеческой сексуальности и гендере» с первым египетским «известным фараоном геем» у руля. И Ак даже получил от директора лекцию о том, чтобы «все оставалось в профессиональных рамках». Судя по его лицу, Ларри уже выслушал такую же.
— Так… — начал Ларри, подходя ближе. — Ситуация закрутилась довольно быстро. Ты уверен, что все в порядке? Потому что, если нет, я, наверное, смогу их отговорить. Мы еще ничего официально не объявили, так что…
Ак только улыбнулся ему:
— Я не стыжусь своих чувств к тебе, Ларри, — ответил он мягко. — Если музей хочет публичности и раздуть историю, мне всё равно. Поддержка даже немного успокаивает. Им придется найти еще какие-то археологические ценности, чтобы оправдать новый маркетинговый ход, но, — его глаза хитро блестели, — думаю, с этим я могу им помочь. Так что, думаю, главный вопрос: согласен ли с этим ты?
Ларри кивнул:
— Знаешь, на удивление, да. Со всей возможной неловкостью я уже разобрался. Эрика… знаешь, моя бывшая жена?.. позвонила и поздравила меня, а ее муж, Дон, сказал, что он всегда знал, что бы это ни значило. И МакФи уже вытрепал мне нервы за все непотребства, которыми я занимаюсь с хрупким тысячелетним фараоном. Пришлось ему объяснять, что ты не особо хрупкий, когда бодрствуешь, и что мы не занимались непотребствами. Думаю, худшее уже позади? Если ты согласен, то и я согласен.
— Я очень согласен, — ухмыльнулся Ак. — И мы определенно можем «заняться непотребствами», если ты хочешь.
— Возражать не буду, — улыбнулся Ларри.
Ребекка появилась в музее пару ночей спустя, как всегда, взволнованная и симпатичная, из Вирджинии, где она теперь жила.
— Я так за вас рада, парни, — объявила она, обнимая их обоих. — Поверить не могу! Вы представляете, что это значит в риторике о сексуальности древних людей? Древние Греки, очевидно, ничего против гомосексуальности не имели, но из Египта не сохранилось никаких записей на тему, так что об этом спорят уже буквально не первый век! Как же круто!
— И вы знали, что шошоны не держали предубеждений против гомосексуальных браков или сожительств за всю их известную историю, — добавила она, поворачиваясь посмотреть в сторону Сакаджавеи. — Колонизация все испортила в некоторых западных племенах, но…
— Может, ты просто пойдешь и поговоришь с ней? — спросил Ларри. — Ей очень понравилась твоя книга, уверен, вам многое нужно обсудить.
Ребекка нервно кивнула, направляясь в ту сторону, и вскоре она и Сакаджавея уже активно что-то обсуждали, уходя все глубже в залы музея.
— Они смотрятся довольно мило вместе, — сказал Ак.
— Как и мы, — ответил Ларри, неожиданно оказываясь близко и используя тот тон, от которого у Ака поджимались пальцы на ногах.
— Как и мы, — согласился он и поцеловал своего ночного охранника.