Кэйа с ужасом ждал своего совершеннолетия. До рокового дня оставалось не больше недели, и с каждым днём молодому господину всё больше хотелось стать персонажем приключенческого романа, где главный герой идёт к своей мечте несмотря ни на что. Кэйа же такими амбициями не блистал, покорно принимая свою судьбу. Так, как его учили родители.

Он был единственным сыном, принцем восьмого королевства Каэнри’ах, и привитые с раннего детства манеры, честь и верность долгу не позволили бы ему всё бросить и понестись навстречу мечте. Она, к слову, была как нельзя прозаична и даже наивна — выросшему в дворцовых стенах юноше хотелось только посмотреть на мир, на других людей в других королевствах. Но мечте не было суждено сбыться: помимо долга, слабое здоровье принца, подкреплённое хронической неизученной болезнью, не позволило бы ему путешествовать даже со всеми доступными удобствами.

Кэйа был пленником без цепей. Его тело — тюрьма для чистой души. Оставалось только смириться и принять свою судьбу, какой бы она ни была.

Но кое-что всё-таки напрягало молодого господина, а именно — традиции. Точнее, одна конкретная, связанная с огромной огнедышащей тварью, которая в день совершеннолетия должна была его «похитить». Кэйа считал, что это так несовременно, ужасно и вообще лишено всякого смысла.

Дракон, веками похищавший принцев и принцесс, должен был проверять на честь, смелость и благородство всех рыцарей и таких же принцев, которые ворвутся в его логово спасать своих суженных. Если проверка будет пройдена, то счастливая уже пара возвращается во дворец, где они играют свадьбу и живут долго-счастливо, а если нет — принц или принцесса ждёт следующего кандидата. А до тех пор дракон свято охраняет своё «сокровище», за которое король отсыпает ему немало драгоценностей.

Вообще-то Кэйа не до конца понимал, как они понимают, что пора похищать королевского наследника. И от этого было страшно. Ну, ещё отчасти потому, что ему придётся провести неопределённое количество времени с огнедышащей громадиной, которая таких, как он, на завтрак по субботам ест. Почему по субботам? Легенды так говорили.

Кэйа ещё за год до совершеннолетия прочёл все имеющиеся в их королевской библиотеке книги, так или иначе связанные с драконами. Узнал и немного интересных фактов.

Например то, что не все драконы огненные. Зависит от того, какой Архонт избрал конкретного дракона, поэтому и элементов у этих ящериц было аж семь. Ходили даже легенды, что в Ли Юэ сам Гео Архонт принимал образ змеевидного дракона, но достоверна ли эта информация — никто точно не знал. Поговаривали также, что драконы драконами не рождаются; поначалу они — обычные люди, и только когда им удаётся обратить на себя взор богов, те их вознаграждают немыслимой силой. Но это тоже так, небылицы с пыльных страниц.

Были и исторические факты, не менее интересные.

Семьсот лет назад Каэнри’ах была единственным королевством без дракона. Традиция похищать принцев и принцесс корнями уходила то ли в историю Фонтейна, то ли Сумеру — доподлинно неизвестно, но практикуется это не одно тысячелетие. Вернувшиеся из логова зверя славные рыцари и благородные принцы гребли почести обеими руками и ловили восхищённые взгляды горожан — это ведь такой подвиг, спасти свою половинку от страшного монстра! Тогда казна пополнялась бесчисленным количеством подношений, а сколько подарков привозили соседние королевства на свадьбу! Одна только выгода от этих драконов, не правда ли?

Откуда они взялись в этих королевствах никто не знал, да и где ещё их можно было найти — неизвестно. Каэнри’ах тоже жаждала получить своего дракона, но на этих землях не правили боги, а значит и благословить могучей силой никто не мог. Пытались переманить драконов соседних королевств — да только отношения попортили и войну раз даже развязали. С кем не бывает — сейчас в Тейвате царит мир и согласие между королевствами.

Возможно это потому, что дракон в Каэнри’ах всё же появился. Ходят слухи, что история тёмная, но вот уже семьсот лет огненный дракон исправно выполняет свои обязанности и проблем совсем не приносит. Откуда взялся — неизвестно, просто как-то раз поселился в жерле потухшего вулкана (говорят, все драконы падки на такие места) и с тех пор так и сидит там.

Но в самом Тейвате ничего и не поменялось. Как было семь королевств с драконами, так и осталось, только теперь без зверя остался Мондштадт. Единственное государство, которое отказалось от традиций, с пеной у рта отстаивая свою свободу. Хотя и здесь были свои легенды, приправленные долей слухов и перетёртых сотни раз домыслов.

Раньше жил и там дракон, элемент его уже и не вспомнит никто. Поговаривают, что лёд — жило-то чудище на Драконьем хребте, где вечный мороз, другой бы там и не выжил никогда. Будь то раскалённый огненный зверь или же непоколебимый каменный — холод не щадит никого.

Было это очень давно, кажется, полторы тысячи лет прошло, как Мондштадт дракона лишился. Почему? Говорят, из-под контроля тварь вышла, убить пришлось. С тех пор и нет этой традиции, женятся как-то иначе, турниры какие-то, кажется, проводят. Впрочем, это неважно.

Вряд ли Кэйа когда-то снова увидит земли Мондштадта и прикоснётся к тем пушистым одуванчикам. Поэтому и мыслями о других королевствах изводить себя не нужно.

А вот вернуться в библиотеку ещё раз и перечитать один жуткий бестиарий — ну а что, если готовиться к скорой встрече с чудищем, так по полной, — определённо нужно.

✧✧✧

Кэйа всё же проклинал этот день. Почему так рано? Ещё даже рассвета нет, а слуги ещё час назад его подняли, наряжая по всем каэнриах’ским традициям, что придумали его не такие уж далёкие родственники — всего-то семь поколений.

Сейчас молодой господин в окружении свиты из своих слуг и взволнованных родителей трясся от холода, пытаясь мимикрировать под окружающую среду. А что, вдруг получится? Боги, конечно, вряд ли его услышат, но может хоть чудище змеиное не заметит.

У Кэйи от волнения и страха пересохло во рту и подкашивались колени. Ну и от холода, разумеется. Завтра уже зима, а он в лёгкой традиционной одежде стоит! С его-то иммунитетом, от которого, по факту, одно название и было. Но традиции важнее, надо соблюдать — назидательно говорили родители. И помалкивать, когда принц или рыцарь одолеют дракона. Быть послушным и во всём внимать супругу. Таков он, путь младшего мужа.

Кэйа тряхнул головой — не то от озноба, не то мысли отгонял.

Нет, вообще-то, всё должно пройти хорошо, в конце концов не он первый, не он последний. Другие же принцы как-то справлялись, значит, и он справится. И всё равно, что в тех бестиариях пишут.

Страшный, злой, жестокий, по чешуе струятся языки пламени, а в глазах будто огненная Бездна — смотришь, и кажется, что сейчас от тебя останется лишь горстка жалкого пепла… а дыхание у них тяжёлое, такое, что каждый вдох сопровождается пробирающим до мурашек скрежетом из самых глубин его организма…

Кэйа всё же до конца питал надежду, что это чудовище, завидев его жалкий вид, развернётся обратно и скажет: обратитесь в следующем столетии, этот не подходит. Ну в самом деле, кому он такой больной нужен? Совершенно невыгодная партия! А родители ведь весь год хвалились, какой удачный контракт заключили на его брак. Отобрали семь кандидатов, каждый из которых представлял немалую выгоду для королевства. Только Кэйа одного не понимал: почему согласились жениться на нём с такими хорошими условиями?

Обычно, когда королевский наследник болен, выдать его замуж та ещё морока — не каждый захочет брать на себя ответственность за его здоровье. А тут целая очередь выстроилась! Может это потому, что в Каэнри’ах давно не заключались браки между наследниками разных королевств, и для укрепления общих связей это было выгодно обеим сторонам. Но всё же что-то в этом не давало покоя Кэйе.

Хотя об этом сейчас думать не приходилось — вдали, под самым небом, что затянули мрачные тучи, виднелся ещё более мрачный силуэт. Кажется, летит его надзиратель.

Сейчас все они стояли на открытой площадке во дворе, скрытой от посторонних глаз высочайшим забором из камня — простолюдины не вправе лицезреть дракона так близко.

Кэйа в очередной раз поёжился и сделал шаг назад, спиной упираясь в широкую грудь отца. Тот положил руку на его плечо, крепко сжимая, а когда принц обернулся — уверенно ему кивнул. Мол, иди-иди, сын, выполняй свой долг королевский.

Хоть было и холодно, ладони от вида приближающейся твари сильно вспотели, а дышать стало в разы тяжелее. Как-то душно, или это проделки огненного дракона?

Кэйа честно пытался собраться. Вдох-выдох, как учили, посчитать до десяти, собраться и показать себя достойно, он же принц в конце концов!

Но ни черта не вышло.

Простой смертный перед лицом могущественного зверя, сила которого чувствовалась даже на таком далёком расстоянии, был не в силах совладать с собой. Впрочем, успокаивало то, что и другие слуги тряслись так же, как и он. А вот родители казались спокойными, особенно королева-мать. Ну ещё бы, она-то в своё время тоже у этого дракона в логове побывала.

Вот только рассказывать ничего не рассказывала, хотя Кэйа неоднократно пытался узнать, что его там ждёт, но женщина только качала головой и говорила, что сам всё узнает.

Дракон тем временем, хлопая огромными крыльями, приземлился и равнодушно глядел на всех присутствующих. Выцепив взглядом в толпе из слуг знатных особ, а затем и самого Кэйю — похоже, определил по наряду — зверь протянул большую лапу вперёд.

Принц же пытался унять дрожь хотя бы в ногах и прояснить взгляд — от исходившей силы и величия этого дракона он помутнел. Чёрт, ну почему так сложно?!

Чувствуя, как удары сердца звоном отдаются в ушах, Кэйа на ватных ногах вышел вперёд и поднял голову. В глазу всё ещё мелькали какие-то полупрозрачные пятна, мешавшие обзору, но он смог, пусть и не без животного страха, засевшего в поджилках, взглянуть в глаза этому существу.

Действительно Бездна. Огненная, мощная и загадочная.

Большего проанализировать не успел — всё-таки слабый организм и нагнавший его разум за долгие годы страх дали знать о себе, отключая сознание. Почувствовал только, что зверь поймал его своей лапой, а дальше пустота. Тихая и успокаивающая.

✧✧✧

Когда Кэйа очнулся, то первым, что он почувствовал, был жар. Такой, что пот лился рекой, а раскалённым воздухом дышать было едва возможно. Неужели в логове дракона всегда так?

Открыв глаз, он, кажется, понял, в чём была причина — Кэйа был крепко зажат между мощными драконьими пальцами, а когда посмотрел вниз, то увидел: они ещё летят. Похоже, что дракон и вправду подобно раскалённой земле — такой же нагретый и жгучий. Даже ветра не чувствуется в этом «плену».

Сердце всё ещё было неспокойное, но вдали от родни почему-то стало чуть проще на душе. У Кэйи был плохой обзор на происходящее внизу — положение не располагало, но те урывки местности, что удавалось увидеть как-то даже вдохновляли. Всё же ему было грустно от той мысли, что его судьба была давно решена другими, и его мнения никто не спрашивал. Но так было принято, так его учили.

В логово прилетели довольно скоро. Вообще, Кэйа ожидал такую же раскалённую, как и сам дракон, пещеру, где по стенам течёт лава, а в центре — гора из золота. Впрочем, он почти угадал.

Только в пещере было даже прохладно, но вот гора золота-таки имелась. Видно, не врали легенды о том, что эти существа падки на драгоценности.

Дракон выпустил Кэйю, как-то совсем по-человечески хмыкнул и прошёл к небольшому углублению в пещере, где земля была также посыпана золотом, но куда более скудно.

— Спать здесь, — фыркнул зверь, устраиваясь возле своей кучи сокровищ.

Кэйа дёрнулся от неожиданности. Он, конечно, читал, что драконы умеют разговаривать, но писалось также, что делают они это только в особых случаях, и слова их преисполнены мудростью.

«Ага, вот и первая мудрость: спать на золоте», — нервно усмехнулся Кэйа в мыслях.

— Эм… здесь? Люди не спят на золоте… — неуверенно протянул он.

— Вечно вам не угодишь. Мне было сказано: принять со всеми почестями и удобствами, — дракон закатил глаза.

Кэйа перевёл взгляд с той кучи, где был дракон, и которая была почти с него размером на те крохи монет в том углублении, и хмыкнул:

— Ну ты и скряга.

Кэйа прошёл к той кучке золота, собираясь оценить насколько всё плохо. Среди монет обнаружилось несколько длинных тряпок, которые принц определил себе под спальное место, параллельно сгребая всё золото в один угол, чтобы не мешалось. Скудненько, но могло быть и хуже.

Интересно, это чудище всех королевских особ так принимает?

Хоть Кэйа и привык к дворцовой роскоши, возмущаться по этому поводу совсем не хотелось. Возможно потому, что отдалённо эта ситуация напоминала ему героев из приключенческих историй, которые спали под открытым небом и готовили пищу на костре. Где-то в глубине души Кэйе хотелось ассоциировать себя с ними, узнать каково это — быть ни к чему не привязанным человеком и просто идти вперёд.

К тому времени, как принц устроился, дракон начал издавать сопящие звуки, из чего Кэйа сделал вывод, что зверь спит.

Когда они только прилетели, Альбериха ещё потряхивало от волнения и страха перед величественным существом, но сейчас он уже успел успокоиться и даже сердце не так быстро стучало, хотя крохи волнения всё ещё присутствовали.

Пока дракон спит, Кэйа решил рассмотреть его повнимательнее — до этого времени как-то не представилось возможности. Вблизи он казался совсем не страшным, каким его описывали во всех книгах. Наоборот даже. Тёмно-красная чешуя, мощные крылья, огненно-рыжие гребни, локтевые шипы и рога на голове — каждый элемент его тела был очень величественным, и Кэйе показалось, что дракону для полного образа не хватает только устрашающих языков пламени.

Грозный, сильный и пугающе прекрасный — вот каким его видел принц.

В пещере было тускло: из освещения только дневной свет, который тянулся из далёкого входа, слабые лучи также проникали через вулканическое отверстие, но было оно совсем небольшим, и несколько зажжённых факелов, что были рядом с Кэйей. Из-за этого полумрака, можно было разглядеть, как слабо подсвечиваются огненно-рыжие части тела дракона, что ещё больше добавляло ему красоты.

Кэйа даже усмехнулся: правда, что не так чёрт страшен, как о нём говорят. Характер только у него скверный, кажется. Не гостеприимный уж точно. Но главное, что сожрать не сожрёт, и даже угрожать не пытается. От этой мысли принц как-то осмелел и успокоился окончательно.

Посидел ещё какое-то время на своём поистине «царском» ложе, да замёрз. Кто бы мог подумать — в логове огненного дракона и замёрз! Но в пещере в самом деле было прохладно. А зверь как спал, так и спит.

«Ну, сам виноват, что не обеспечил мне нормального места», — с этой мыслью Кэйа, укутанный в простынь, поднялся и подошёл к дракону.

А вот где всё тепло — даже за несколько метров чувствуется. Принц устроился аккурат под его крылом, опираясь головой на переднюю лапу, и очень быстро заснул.

✧✧✧

— Ты не можешь спать на мне, около меня, подо мной и вообще ни в каком варианте. У тебя есть место, выйди из моего личного пространства, — дракон хмуро смотрел на проснувшегося секунду назад принца.

Кэйе потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя, а затем он, скрестив руки на груди, выдал:

— Господин дракон-интроверт, у тебя в логове слишком холодно, а эти тряпки, которые я нашёл в той куче золота, совершенно не греют! Между прочим, у меня слабый иммунитет, и если я заболею, ты рискуешь остаться без положенных драгоценностей!

— Нечего было на зиму рождаться, не мог летом? Вечно от вас одни проблемы, — вздохнул дракон, поднимаясь с места и бесцеремонно скидывая Кэйю на землю.

— Эй!

Но возмущение принца было намеренно проигнорировано. Зверь обошёл свою гору золота с обратной стороны и принялся в ней рыться. В разные стороны полетели какие-то толстые книжки, различная хозяйственная утварь, пара стульев, табуретов и даже нечто похожее на кровать…

Кэйа смотрел на это дело с поднятой вверх бровью.

Когда дракон закончил ревизию своей собственности, то вытащил из кучи золота два тёплых одеяла, вполне себе прилично выглядящих, и бросил их Кэйе.

— Лови, человек.

Принц с горем пополам поймал одеяла и оттащил их на своё место. То сооружение, отдалённо напоминающее кровать, так и осталось стоять в другом краю огромной пещеры, и Кэйа решил попытать удачу.

Подошёл поближе, осмотрел со всех сторон, пока дракон куда-то подевался. Кажется, вышел наружу. Впрочем, сейчас не до него — надо было обеспечить собственной спине хотя бы минимальный комфорт.

Это действительно оказалась кровать, только довольно старая, такие, кажется, делали два столетия назад. Ну, на безрыбье и рак рыба. Матраца не было, но сам каркас кровати не предполагал мягких перин, поэтому подойдёт и одно из тех пушистых одеял. Всяко лучше, чем голая земля.

Оставалась только одна проблема: дотащить это чудо до законного места Кэйи. Попытался двигать, да только силы потратил — каркас был сделан из тяжёлого дерева, качественный, зараза. Ну, может хоть с этим дракон подсобит.

Кстати, куда он всё-таки подевался?

Кэйа неуверенно вышел из пещеры, щурясь от яркого света — дело шло к полудню. Только сейчас принц понял, что, вообще-то, был очень голоден и стоило бы предъявить об этом этой заносчивой ящерице.

К слову сказать, сам дракон Кэйе показался весьма интересным. От него исходила аура силы и величия, но вот какой-либо угрозы принц не чувствовал совершенно и это как-то расслабляло. Ему даже казалась забавной реакция зверя на провокации.

Когда Кэйа вышел, то понял, что, вообще-то, так и не переоделся — собственно, ему и не во что, — а потому очень быстро замёрз, и в который раз припоминал свой слабый иммунитет. Удивительно, что не заболел ещё на этапе полёта.

Чихнув пару раз, принц всё же вернулся обратно в логово, решив подождать внутри, а заодно и застелить себе кровать. Даже если дракон откажется поднести её в нужное место, Кэйа всё равно будет спать здесь. Ну, либо к самому зверю пойдёт — так было бы даже интереснее.

Особенно если учесть то, что дракон оказался очень тёплым. Не горячим, не обжигающе неприятным, а тёплым. Хотелось коснуться ещё.

Пока зверь отсутствовал, Кэйа успел заскучать, а потому сейчас он с шальным взглядом копался в той громадной куче золота, подыскивая себе какое-нибудь развлечение. В частности, искал книгу, ведь видел, как дракон как минимум десяток толстых томов отсюда уже вытаскивал.

Принц понятия не имел каким образом у дракона оказались любовные романы, знахарские справочники и ещё множество материала сомнительного содержания, но пару книженций он себе всё же отобрал.

Закутавшись в одеяло, Кэйа устроился на кровати с книгой и принялся за чтение.

К концу первой страницы с улицы послышался шум, и через минуту в пещеру вошёл дракон с кабаньей тушей в зубах. Бросив её на землю, он сложил крылья и кивнул на свою добычу:

— Это тебе на завтрак, обед и ужин.

Кэйа скептически изогнул бровь:

— Теперь я понял, почему многие супруги королей болели цингой. Ты это серьёзно, господин дракон?

— Чем болели? Впрочем, можешь не объяснять. И не называй меня так, — дракон оттащил тушу кабана к стене пещеры.

— А как тебя называть тогда? У драконов есть имена? — Кэйа отложил книгу, с нескрываемым любопытством смотря на дракона.

— Какой же ты болтливый. Не можешь подождать своего рыцаря, или кто он там, в тишине?

— Так скучно! Сам подумай, это же последние недели свободы перед брачным пленом!

— Ты ещё и странный. Обычно люди поскорее хотят сбежать отсюда.

— Просто они тебя боятся, а я вижу, что ты не такой уж и страшный, каким хочешь казаться.

Дракон фыркнул:

— Вообще-то я очень страшный.

— Съешь меня? — улыбнулся принц.

— С удовольствием, но тогда мне зарплату не выплатят. Так что придётся обходиться кабанами, человек.

— Называй меня Кэйа, ага? — он выполз из одеяла и подошёл к дракону, положив руку на его когтистый палец.

— Что ты делаешь?

— У людей при знакомстве принято пожимать друг другу руки. Но у тебя лапы, поэтому обойдёмся и так. Как тебя называть, господин дракон? — принц дружелюбно улыбнулся, пытаясь различить эмоции, что во взгляде дракона.

«Вроде ящерица, а глаза совсем человеческие», — промелькнула у него мысль.

— Никакого покоя с этими людьми. Можешь называть меня Дилюк, — хмыкнул дракон, но лапу не убрал.

— Дилю-юк, — протянул принц. — Красивое имя. Правда совсем не каэнриах’ское!

Дракон фыркнул, убрал лапу и прошёл к своему золоту.

— Ты что, здесь рылся?

— А, кстати об этом, — улыбнулся Кэйа, — не мог бы ты перетащить вон ту кровать в моё место? А рылся потому, что было скучно и я себе книжечки искал почитать. Вон нашёл парочку.

Дилюк, закатив глаза, с лёгкостью переставил кровать, а после с помощью своего пламени разжёг костёр в центре логова.

— Боюсь, что это не отогреет такую большую пещеру, — усмехнулся Кэйа, усаживаясь рядом с костром и выставив вперёд руки — греть.

— Он и не для того был создан. Вы же, люди, не едите сырое мясо, — дракон подтащил тушу кабана к костру.

— Э-э-э, так его ещё разделать надо! Или ты предлагаешь целиком, вместе с шерстью, жарить?

— Да мне всё равно. Делай с ним что захочешь.

— Я один не справлюсь! — воскликнул Кэйа. Вообще-то это была правда, но для большей убедительности он решил добавить капельку драматизма. — Ты же поможешь мне? Иначе я тут с голоду умру! И тебе не заплатят! Дилю-юк…

— Пресвятые Архонты, ты ещё и ноешь. Замечательно. Не знаешь, где можно произвести возврат принца и поменять на другого?

Кэйа по-доброму засмеялся:

— Всё по-честному! Я ною, а ты ворчишь, как старый дед. А в легендах, между прочим, пишут, что драконы говорят только мудрые вещи!

— Тогда вот тебе первая мудрость: не доставай дракона, иначе он выкинет тебя со скалы.

— А вторая: не забывай, что драконы падки на золото! Так что, Дилюк, за хорошее обращение со мной, я попрошу отца поднять твоё жалование!

Дракон сел напротив Кэйи, поглядывая на него то ли с любопытством, то ли как на умалишенного — принц пока не разобрал точно.

— Почему ты меня не боишься? — недоверчиво спросил Дилюк.

— Поначалу боялся, даже сознание потерял, когда ты прилетел во дворец. Но потом я присмотрелся и понял, что у тебя добрые глаза. Мне кажется, что внутри ты очень хорошая ящерица, — подмигнул Кэйа.

— Я не ящерица! — возмутился Дилюк.

— Ладно-ладно, большой и страшный драконище, но всё же не злой. А другие тебя боялись?

Дилюк хмыкнул:

— Боялись и опасались. Со мной разговаривали лишь единицы. Обычно всё молча делали и очень расстраивались, если кандидат трусил.

— В таком случае, я попрошу тебя быть более грозным и отпугивать как можно больше рыцарей или принцев, — усмехнулся Кэйа. — Твоя компания мне нравится больше.

— Ты странный. Мне казалось, вы, люди, только и мечтаете о женитьбе или замужестве.

Принц горько засмеялся:

— Роль младшего мужа на себя хотят примерять лишь единицы. Конечно, в этом никто и никогда не признается, но это просто ужасно!

— Что в этом ужасного? — нахмурился дракон.

— А ты совсем далёк от мира людей, я смотрю, — усмехнулся он. — Младший муж — это как раб с привилегиями. Я буду должен во всём подчиняться старшему мужу, если повезёт, то он будет хорошо ко мне относиться, а если нет… В общем, будет крайне печально. Но хуже всего то, как решается вопрос с наследниками. Старший муж выбирает себе девушку и она рожает ему ребёнка, а затем отдаёт его на попечение младшему мужу. А у меня же ни инстинктов нет, ничего, так это даже не мой родной ребёнок будет! Не хочу я такую жизнь себе, но за меня давно всё решили, а мне остаётся только смириться.

— Хорошо быть драконом, — съехидничал тот.

— Он ещё и злорадствует! — шутливо обиделся Кэйа. — И вообще, я голодный, помоги разделать кабана.

Дракон недовольно фыркнул, но с места всё же поднялся и подошёл к своей добыче.

✧✧✧

С тушей справились только к вечеру — оказалось, что Дилюк понятия не имел, как с ней обращаются люди, а Кэйа имел лишь слабое представление: всё-таки во дворце подобными вещами ему заниматься не приходилось.

С горем пополам кабан был разделан и отправлен на костёр, а принц продолжал стоять на своём:

— К мясу нужны овощи! Я не хочу заболеть цингой.

— Можешь нарвать травы у логова, — ответил дракон таким тоном, как будто сказал самую очевидную вещь в мире.

— Трава — это не овощи! Тем более, завтра зима, там от травы одно название!

— А по мне так одно и то же. Ну и где я тебе возьму овощи? Я даже не знаю, как они выглядят.

— Да ну, врёшь. Просто тебе лень поднять свою чешуйчатую задницу, — хмыкнул принц.

Дилюк закатил глаза:

— Когда-то давно знал, но сейчас почти ничего не помню. Ты не представляешь, как давно я не задавался этим вопросом.

— Лет семьсот? — прищурился Кэйа.

— Ты меня за кого принимаешь? Я гораздо старше. И твои намёки не уместны, человек, — фыркнул дракон.

— Кэйа я! Ладно, раз не помнишь, значит, придётся идти с тобой и что-то искать, — принц поднялся с земли и отряхнул одежду, а затем прошёл к выходу. — Чёрт, как же холодно. Дилюк, у тебя в той куче случайно не завалялась тёплая одежда?

— Без понятия. Меня интересует только золото, другими подношениями я не забиваю свой разум.

— Тогда я сам посмотрю, — Кэйа уверенно шагнул внутрь логова, направляясь к золоту дракона.

Дилюк проводил его недовольным взглядом, а затем вышел на улицу, ожидая принца там. Сам же Кэйа мысленно окрестил дракона лентяем за то, что он вот так просто позволил хозяйничать в собственном золоте. Похоже, что ему совершенно не хотелось возиться с ним.

Откопав себе царскую одежду, принц подумал, что, кажется, в этой куче золота можно найти абсолютно всё и даже больше. Причём все вещи дорогие, разве что из разного времени — всё же дракону приносили подношения максимум несколько раз за столетие. Поэтому сейчас Кэйа был одет по последнему слову моды из прошлого века.

Впрочем, особенно сильных отличий не было — всё такое же по-королевски вычурное, с кучей замысловатых узоров и дополнительных украшений. Как раз то, что Кэйе всегда нравилось.

Довольно погладив меховой воротник одежды, принц вышел к дракону. Тот сидел у самой пещеры и задумчиво смотрел на лес, что раскинулся на многие километры вперёд — в его центре и стоял потухший вулкан. Это была самая окраина королевства Каэнри’ах. За лесом — бесконечное море, таинственное и опасное.

— Я готов!

Дилюк скосил взгляд на пожелтевшую и примятую траву.

— Может, всё-таки этой растительностью обойдёшься?

— Не обойдусь. Идём!

С тяжёлым вздохом дракон поднялся и не спеша побрёл вниз.

Вообще-то принц понятия не имел, какие овощи можно найти в почти зимнем лесу, но вот использовать это как повод вытащить змеиную тушу из логова — почему нет.

Кэйе всё больше нравилось здесь. Это так напоминало истории из его любимых книг, а ещё здесь совсем не было слуг и серьёзных родителей, которые контролировали каждый его шаг. Так-то он любил их, но скорее из благодарности за то, что подарили ему жизнь и в целом относились не так плохо, как могли бы. Но мнения его, естественно, никогда не спрашивали. Только перед фактом ставили, а дальше хоть злись, хоть бунтовать пытайся — всё равно всё будет так, как они сказали. Поэтому Кэйа предпочитал молчаливое смирение ещё лет с тринадцати, когда одна из попыток сбежать «навстречу приключениям» закончилась выпоротой задницей и месяцем пристального надзора.

Принц едва поспевал за широкими шагами дракона, и когда ему надоело впопыхах догонять его, сделал попытку:

— Дилюк, а можно я тебе на спину заберусь? Ты так быстро идёшь, я не успеваю!

— Ещё чего. Терпи. Ты ж принц, должен уметь, — хмыкнул он.

— Да ну чего ты злой такой, — насупился Кэйа. — Чем тебе принцы не угодили?

— Тем, что вы — моя работа. А кто любит работать?

— А зачем дракону вообще работать? Ты же в городе не живёшь, еды в лесу предостаточно.

— За тем, что драконы любят золото. Это все знают. А как его ещё получать, если не работать?

— Ну-у, — протянул Кэйа, — например, захватывать королевства и забирать их казну.

— Чтоб потом это королевство на меня армией пошло? Драконы, вообще-то, мирные существа, дурень, — фыркнул Дилюк.

— Мирные? Почему тогда во всех книгах, что я читал, вас описывают злыми и страшными?

— Потому что люди боятся всего неизвестного. Драконы редко с вами контактируют по собственному желанию. Единицы только знают правду.

Кэйа понимающе кивнул и на этом их разговор завершился: они спустились в лес, деревья которого были почти полностью лысыми, а под опавшей листвой прятались белки с лисицами.

Бродили по лесу долго — часа два точно, — искали хотя бы что-то, чем можно было разнообразить пищу. Кэйа ещё несколько раз выводил Дилюка на разговор, удивляясь, что тот, хоть и ворчит постоянно, но болтает весьма охотно. Принцу подумалось, что, должно быть, драконы по своей сути очень одинокие существа — живут себе на окраинах, никого близко не подпускают и общаются с людьми очень редко.

Кэйа узнал также, что всем королям известно о том, что драконы совсем не страшные создания и съесть никого не пытаются. Когда у правящей семьи рождается девочка или мальчик, не подходящий на роль старшего мужа, король отправляется в экспедицию в логово дракона, где они обговаривают условия похищения в день совершеннолетия и соответствующую плату.

А Дилюк узнал, в чём разница между старшим и младшим мужем — Кэйа в очередной раз пожаловался на свою судьбу. Определяется всё достаточно просто: по состоянию здоровья. Если ребёнок худой, бледный и болезненный, то из такого крепкого бойца не вырастить, а старший муж таковым и должен быть. Поэтому, подобных детей сразу воспитывают так, чтобы они были готовы к участи младшего мужа. А Кэйа с раннего детства поражён неизвестной болезнью — уже тогда всё стало ясно.

К концу своей вылазки овощей дракон с принцем так и не нашли. Но под листьями удалось отыскать грибов, с кустов пособирали поздних ягод, нашли поляну цветков-сахарков, которые почти весь год цветут, и прошлись к берегу — там нарвали водорослей и наловили рыбы. Худо-бедно, но лучше, чем чистое мясо.

Когда вернулись в логово, было уже темно. Голодный Кэйа торопливо сполоснул свою добычу, кое-как приправил поджаренный стейк и смёл всё в считанные минуты. Дилюк наблюдал за ним с ехидством во взгляде, поудобнее устраиваясь на излюбленной куче сокровищ.

К ночи Кэйа снова порылся в золотых закромах Дилюка, вытащив оттуда ещё несколько тёплых вещиц, а заодно и задался вопросом — на кой чёрт вообще дракону дарят человеческие вещи?

Так и не найдя на него ответ, принц потеплее оделся и закутался в одеяло на своей кровати. Заснул очень быстро — день был утомительный. Успел только пожелать дракону спокойной ночи и услышать его многозначительный хмык в ответ.

✧✧✧

Проснулся Кэйа от того, что во сне застучал зубами. С улицы задувал сильный ветер — целый ураган, чего уж там, — который затушил те два несчастных факела, горевших около его кровати, и стало совсем холодно и сыро. А дракон спал, как ни в чём не бывало.

Тогда принц решил, что хватит с него рисков заболеть (нет, серьёзно, он совершенно не понимал, почему от таких вылазок ещё не слёг с лихорадкой), и устроился под крылом дракона. Только лежал тот совсем неудобно: мало того, что на золоте, так ещё и закопался в нём, как краб в песке.

Кэйа долго ворочался, пытаясь найти удобное положение и вместе с тем наслаждался теплом, исходящим от этой переросшей все нормы приличия ящерицы.

В конце концов со стороны дракона послышалось недовольное ворчание:

— Отвали и не мешай спать.

Кэйа в долгу не остался:

— А у тебя только два состояния: ты либо спишь, либо прекрасных принцев похищаешь?

— Три. Либо я их ем. Поэтому советую тебе наконец улечься, если не хочешь стать закуской.

— Пф, сомневаюсь что такой, как я, придётся тебе по вкусу. Поперек горла встану и донимать буду! — усмехнулся принц. — И вообще, как же твоё «драконы — мирные создания», бла-бла…

— С твоим появлением я всё чаще задумываюсь перейти на тёмную сторону. Болван.

Кэйа закатил глаза и кое-как разгрёб драконью лапу, устраиваясь возле неё и укрываясь одеялом.

— Ты такой тёплый, Дилюк.

— Я же огненный дракон… И хватит болтать, иначе пойдёшь спать к себе.

Кэйа тепло улыбнулся уже с закрытыми глазами.

— И всё-таки ты очень добрая ящерица.