Се Ляня поместили в небольшую комнату без окон. Тут была хорошая кровать, но кроме нее — никакой мебели, никакого занятия. Три раза в день его выводили в туалет, раз в три дня в душ. Кормили бессистемно, да и качество еды от раза к разу отличалось. Одиночество не тяготило, занятие Се Лянь тоже себе нашел — он продолжал тренироваться, медитировал.

Но больше всего на нервы давило то, что человек в маске приходил иногда поговорить. Приносил с собой стул, ставил напротив Се Ляня. Он говорил всегда тоном мудреца, который очень устал от того, что его ученик никак не поймет. Он пересказывал фрагменты из литературы, из фильмов и из буддийских трактатов и спрашивал мнение Се Ляня на этот счет. Иногда человек в маске соглашался, иногда спорил. Се Лянь не мог его игнорировать, хотя и собирался, но всякий раз похититель так возмущал его, что он не мог сдержаться. Он не знал, сколько прошло дней. Страшно было думать, как там волнуются родители, друзья…

Се Лянь почему-то не верил, что может умереть тут, в этой маленькой комнатке. Эти люди хотели денег. Се Лянь не видел их лиц, а значит и был в относительной безопасности. Он не пытался сбежать только потому, что изучал обстановку, чтобы сделать это наверняка. Когда его выводили из комнаты — ему завязывали глаза до самого туалета или ванной. Он слушал звуки, анализировал. Он был абсолютно уверен, что у него есть шанс. Пока однажды человек в белой маске не принес вместо стула пистолет. За ним шел охранник в черном, который в дверях поставил штатив с камерой и направил объектив на пленника. Се Лянь следил за этим широко открытыми глазами, остолбенев от страха. А в следующую секунду его словно ударило током и он попытался сбежать, соскочив с кровати. Он действовал прежде, чем успевал подумать. Человек в белом поймал его за запястье, развернул и прижал спиной к себе. Се Лянь попытался вырваться, ударил назад, но державший его был словно каменный и даже не вздрогнул. Дуло прижалось к виску, Се Лянь попытался сбить с ног их обоих, чтобы выиграть время, но похититель и теперь не поддался. Раздался выстрел.

Кровь плеснула на белое постельное белье, на светлое дерево кровати и на стену. В ней были испачканы лицо и волосы Се Ляня, но боли он не ощущал. Сразу после выстрела его отпустили и он упал, теперь растерянно коснулся крови на лице, поднес к глазам. Охранник молча свернул камеру и вышел, закрыв дверь и оставив Се Ляня с человеком в смеющейся и плачущей маске.

— Что это было? — спросил Се Лянь. Человек вытер руки от крови, безразлично пожал плечами:

— Теперь ты умер. Все будут считать, что ты умер. Твое тело найдут. Они решат, что это твое тело. Тебя больше не существует.

— Зачем? — выдохнул Се Лянь.

— Как зачем? Тебя не будут искать. Твои родители потеряют голову от горя. Я могу делать с тобой, что хочу.

— А раньше что мешало? — огрызнулся Се Лянь. Человек в маске не любил, когда он говорил с ним в таком тоне, поэтому сразу после брошенной фразы Се Лянь отскочил, вернувшись на кровать и увернувшись от попытки снова схватить его.

— Мои планы не так примитивны, как ты думаешь, — спокойно отозвался человек. — Красный хорошо смотрится на тебе. Итак, принц. У меня видео, которое может свести твоих родителей с ума. Ты все еще не хочешь работать со мной?

Се Лянь отрицательно покачал головой, внутренне готовый выть. Он сбежит отсюда. Маме и папе придется совсем немного потерпеть. Он будет для них мертв, но недолго.

— Как же ты бесишь… Даже не пытаешься соврать. Разве это не логичнее? Не безопаснее?

Се Лянь молчал, яростно стирая одеялом кровь с лица и волос.

После этого Се Лянь замкнулся, отгородился от похитителей. Он больше не разговаривал с человеком в белом, хотя тот продолжал приходить. Не отозвался, когда человек в белом соврал, что его родители покончили с собой, а корпорация Сянь Лэ доживает последние дни. Се Лянь промолчал и тогда, когда человек в белом пришел, всем своим видом показывая, как его достал скучный ученик. Сев напротив Се Ляня, первым делом он сообщил:

— Я продам тебя. Кому? Да не важно. Тому, кто заплатит больше. Ты - человек, которого не существует и искать которого не будут. Отличный лот.

Се Лянь смотрел в сторону. Он всегда теперь смотрел мимо похитителя, и даже если его хватали за подбородок и заставляли глядеть прямо, глазами он все равно искал точку на стене или потолке. Он делал так, потому что понимал — маску это бесит.

— И теперь будешь молчать? Думаешь, оттуда сбежишь? С такими много мороки. Скорее всего, тебя убьют после первой же ночи.

Настоящее

Се Лянь проснулся в темноте, было трудно дышать. Он вытянул руку, стащил с головы одеяло и, сев, вдохнул полной грудью. За окном было темно и тихо — глубокая ночь.

Странно, но ему снился не Ши Цинсюань, а собственное прошлое. Что-то неприятное, наверняка то похищение. Се Лянь еще пару раз глубоко вдохнул и мысленно напомнил себе, что все уже позади. Его вытащили оттуда.

Только то, что он принял за ложь, оказалось правдой: родителей, как и компании, у него больше не было. Еще до восемнадцати лет он остался один.

Се Лянь проснулся окончательно. Осознавать себя взрослым, сильным, справившимся со всеми этими проблемами, было замечательно. Выспавшимся — еще лучше. Только Се Лянь пытался понять: прошло несколько часов или он спал больше суток. Дата на телефоне решила бы эту проблему, но он не помнил, какое вчера было число. «Так, — сказал себе Се Лянь, пока ставил на кухне чайник. — Ши Цинсюань пропал где-то между двадцать четвертым и двадцать пятым числами, это неделю назад. Значит, сейчас суббота и… Первое». Все совпадало. Се Лянь задумался, глядя на экран, пока выключал закипевший чайник. И чуть не выронил новый телефон, когда среди ночной тишины на него пришло сообщение: «Гэгэ уже проснулся?»

Се Лянь даже осмотрелся, чтобы убедиться, что следить за ним невозможно. Свет на кухне он не включал, на окнах жалюзи. Если только в чайнике была скрытая камера.

«Как ты понял?» — спросил он. И ответ пришел так быстро, словно Хуа Чэн ждал с телефоном в руках: «Я почувствовал это».

Конечно, он врал, как иначе? Наверняка спросил наугад. Но ход был красивый, и Се Лянь уткнулся лицом в телефон, словно школьница, которой ответил самый красивый парень в классе. Хуа Чэн и был самым красивым, только Се Лянь в который раз обещал вести себя как взрослый — а оставаясь наедине с собой опять сдавался.

«Сань Лан выспался? Все же я разбудил тебя днем.»

«Не беспокойся об этом. Какие у гэгэ планы на эту ночь?»

Се Лянь думал снова полистать социальные сети Ши Цинсюаня на предмет странных комментариев, потом присмотреться к его друзьям. Но все это было только для успокоения себя же и вряд ли дало бы результат.

«Никаких», — отправил Се Лянь и почти услышал свой заинтересованный голос, проговаривающий текст этого сообщения.

«Тогда я договорился о встрече кое с кем, кто, возможно, прояснит гэгэ ситуацию с его пропавшим напарником»

Хотя новость была отличная, Се Лянь на секунду ощутил разочарование, но тут же — прилив сил. Это было полезно.

С такси возникли проблемы. К Се Ляню в ночь соглашались приехать, а вот везти его в тот район — нет. Хотя по картам там были просто ночные клубы. Пришлось перезванивать и просить прислать кого-нибудь за ним.

Се Лянь жил в тихом районе, и заехавшую во двор машину он услышал. К тому времени Се Лянь уже успел сходить в душ и переодеться в легкие бриджи и китайскую белую рубашку — все-таки в клуб идут. Се Лянь ждал, что за ним пришлют водителя, возможно даже снова Ин Юя, но за рулем машины сидел сам Хуа Чэн. Он выглядел непринужденно, словно и в самом деле собирался отдохнуть и звал на ночную прогулку. Для него, скорее всего, так все и было. Просто выдалось свободное время, и он решил пригласить друга в клуб, раз уж у друга там дело. Се Лянь был рад видеть его больше, чем любого из водителей. Совершенно не ощущая вины, он скорее из вежливости спросил:

— Я же не оторвал тебя от дел?

— Нет, я уже закончил на сегодня. К тому же это не только дело. Гэгэ может составить мне компанию на остаток ночи. Или тебе нужно будет рано вставать завтра?

— Нет, все в порядке. Никакой срочной работы, — Се Лянь сел на пассажирское сидение. В машине у Хуа Чэна всегда приятно пахло каким-то дорогим парфюмом. Се Лянь не помнил название даже тогда, когда мог себе его позволить, что уж говорить теперь.

Хуа Чэн мягко вывел машину из двора, выехал на полупустую ночную дорогу.

— Гэгэ помнит, как мы познакомились?

Се Лянь сделал вид, что задумался, решил немного поиграть и пошутил:

— Конечно. Сань Лан был свидетелем в деле об одном торговце оружием, известном как «Алое бедствие», Хуа Чэне. Милостиво согласился помочь мне в расследовании и так переживал. Особенно когда нас схватили люди Хуа Чэна.

Хуа Чэн стрельнул в него осуждающим и в то же время виноватым взглядом и спросил:

— А до этого ты меня помнишь?

— Да, — кивнул Се Лянь. — Мальчик, который ни у кого не хотел просить помощи. Но за мной ходил хвостом. Даже когда я прошел в центр реабилитации.

— Это был подлый прием. Я не хотел идти туда. Но еще меньше я хотел терять гэгэ из виду.

— Ты выглядел ужасно, — с улыбкой продолжал Се Лянь и Хуа Чэн хмыкнул:

— Теперь намного лучше?

— О боже, не обижайся… Я имею в виду, по тебе было видно, что о тебе не заботятся. Я следил за твоей реабилитацией. Следил, чтобы тебя не вернули родителям. Я не верил им… Да ведь и мне самому тогда было лет пятнадцать. Когда у меня начались проблемы — я совсем потерял тебя из вида. А потом, когда мы снова увиделись… Конечно, я сразу узнал тебя. Я думал, что тебе неудобно за прошлое, но ты хочешь снова общаться… Я и представить не мог, что мой маленький поклонник может вырасти в… Такого влиятельного человека.

— Это было дело отца. После него осталось несколько детей, я был не самым любимым. Но именно я смог забрать все в свои руки, — признался Хуа Чэн, после каждого предложения поглядывая на Се Ляня. Тот кивнул и честно спросил:

— Из-за меня?

— Да.

— Я не думал, что эта привязанность заведет тебя так далеко.

— Не хочу, чтобы гэгэ чувствовал себя виноватым, — постарался успокоить Хуа Чэн. — Я все равно был частью этого и с этим что-то надо было делать. Мне не поверили бы, скажи я, что не претендую на наследство.

— Но ты благодарен мне настолько, что до сих пор защищаешь меня, — с грустной улыбкой напомнил Се Лянь.

— Это не только благодарность, — быстро отозвался Хуа Чэн. — Если тебе когда-нибудь будет некуда пойти. Или нужно будет спрятаться… Да даже если нужно будет спрятать труп…

— Сань Лан, если я кого-нибудь убью, то предпочту честно отсидеть за это.

— Я буду навещать гэгэ и ждать, — кивнул Хуа Чэн. Се Лянь не сомневался — будет. Жизнь Хуа Чэна будет меняться: появится семья, может, дети, но он по-прежнему будет навещать Се Ляня, пока тот застынет на месте. Это больно. Но нужно наслаждаться тем, что происходило здесь и сейчас. В конце концов Хуа Чэн сам приехал за ним.

Район баров и клубов был многолюден, несмотря на ночь. Тут располагались только низкие здания, сделанные из бывших складов, поэтому и музыка никому не мешала. Хуа Чэн так быстро нашел место для парковки, словно у него тут было свое. Кивнул на один из клубов, оформленный как пагода красного цвета с названием: «Дом наслаждений». Се Лянь подумал о том, что оделся слишком просто. Люди у клуба курили в таком виде, что по улице в обычных районах вряд ли прошли бы далеко. Там были девушки, у которых из одежды на верхнюю половину тела была только изолента на соски. Некоторые из них дополнили это майкой в крупную сетку.

Но и Хуа Чэн тоже был одет по-простому — в черную майку и драные джинсы. Словно в одежде тинэйджера кто-то мог его не узнать. Се Лянь тут же пристроился за его спиной. Даже курившие у клуба расступились, впуская их внутрь.

Се Лянь раньше видел ночные клубы только в кино. Не понимал, что там можно делать: пил он редко, не получал от этого удовольствия. Танцам предпочитал спарринг. В общем, отдыхал Се Лянь по-другому, ему это нравилось и в клубы не тянуло. Сейчас же он с интересом рассматривал полный людей танцпол. Из-за освещения казалось, что это и не люди вовсе танцевали, а колыхались волны. Музыка грохотала так, что и Се Лянь физически ощущал, как его потряхивало в такт. Он улыбнулся — ему тут понравилось, хотя и именно наблюдателем. Хуа Чэн вел его за собой куда-то мимо толпы, по стене, к лестнице на второй этаж, у которой стояли двое охранников в красном. Хуа Чэна и его гостя они пропустили так, словно и не заметили их.

В коридоре второго этажа было потише, но басы ощущались и тут. Это место больше напоминало отель, если бы не грохот: длинный коридор и по бокам двери без надписей. Одна из них открылась, оттуда в обнимку вышла пара, но Се Ляня и Хуа Чэна опять будто не заметили.

— Мы пришли, — предупредил Хуа Чэн, остановившись у самой далекой от входа двери. Пара все еще шла без спешки к лестнице, Се Лянь стоял спиной к ним и не знал, краснеть ему или сделать вид, что все в порядке вещей. Он только теперь понял, для чего именно использовались эти комнаты. — Гэгэ?

Внутри Се Ляня теперь тоже колотило, почти в такт музыке. Да, он понимал, что ждет за дверью. Он изначально знал, зачем они тут. Но никак не мог отделаться от мысли, что будь Хуа Чэн чуть менее приличен, чуть более бесчестен с ним — и они могли приехать сюда совсем не для разговоров. Подавив это в себе, словно проглотил большой ком вязкого теста, Се Лянь шагнул вперед, подтвердив:

— Да, я готов.

Около Хэ Сюаня стояло уже четыре пустые тарелки, он ел из пятой и выглядел как обычный человек, застигнутый во время ужина. На Хуа Чэна глянул холодно и привычно, а вот Се Ляня встретил удивленным взглядом. В комнате была звукоизоляция и, когда дверь закрылась, от музыки остались только отголоски. Тут играла своя — более спокойная и тихая. Комнату оформили в красных тонах — красный диван, на котором сидел Хэ Сюань, красные пуфики напротив, красная занавеска на стене за диваном. Полумрак разбавляли разноцветные отсветы. И Хэ Сюань в черном среди всего этого смотрелся, как оставленный на языке чудовища уголек. Хуа Чэн остался у двери, Се Лянь поспешно сел на пуфик напротив. Хэ Сюань отставил тарелку, на которой оставалась еще половина порции жаренного риса.

— Ты обманул меня, — упрекнул он Хуа Чэна. Тот развел руками:

— Я привел Се Ляня в клуб. Он узнал, что и ты здесь, и я не смог отказать ему в разговоре. Это плохо?

— Я не планировал с ним видеться. Ты говорил, что разговор нужен тебе… Но никакого дела у тебя ко мне нет, как я понимаю, — Хэ Сюань умудрялся говорить и жевать, хотя тарелку он и отставил.

— Я распоряжусь, чтобы принесли еще закусок, — пропустив упрек мимо ушей, сказал Хуа Чэн.

— Простите, что приходится вас отвлекать, — заговорил Се Лянь. — Ши Цинсюань для нас обоих человек не чужой. Скажите, Вы знаете, где он? Он что-то говорил, что хотел сбежать? Спрятаться? Может, Вы помогли ему?

— Нет. Он никогда не стал бы прятаться. Думал, что бессмертный, не иначе, — нехотя заговорил Хэ Сюань. Се Лянь кивнул, соглашаясь.

— Я знаю, что Вы искали его по своим каналам. Что-нибудь удалось узнать?

— А вам, агент?

Се Ляня не покидало ощущение, что отвечал Хэ Сюань только потому, что у двери по-прежнему стоял Хуа Чэн. Не будь его в комнате — наверное и разговаривать бы не стал.

— Пока все очень разрозненно. Поэтому я и пытаюсь как-то объединить это и понять, что важно, а что нет. Мой вопрос может показаться бестактным, но… В каких отношениях Вы были с моим напарником?

— Кто вообще захочет хоть каких-то отношений с ним? — проворчал Хэ Сюань. Он сидел с прямой спиной, сложив руки на коленях и прикрыв глаза.

— Простите, но… Но у меня оказались некоторые фотографии, — Се Лянь блефовал, но если бы он сказал, что только слышал — Хэ Сюань отмахнулся бы, сказав, что это ложь. По крайней мере фотографии правда были. Вряд ли Ци Жун стал бы врать. Хэ Сюань резко открыл глаза и уставился на агента, побледнев, кажется, еще больше. Пытаясь казаться невозмутимым, он спросил:

— Какие еще фотографии?

— Вас с Ши Цинсюанем. Довольно однозначные… Которые указывают на то, что…

Он дожал — Хэ Сюань прикрыл лицо руками и согнулся, словно сгорал от стыда. Глухо из-за закрывавших его ладоней он спросил:

— Откуда они у вас?

— Лазурное бедствие, — подсказал Хуа Чэн. Хэ Сюань, застонав, пообещал:

— Я убью его…

— Кого именно? — переспросил Се Лянь. Хэ Сюань распрямился и ответил:

— Обоих.

— Значит, по-вашему, Ши Цинсюань еще жив. Так что именно вас связывало?

— Он не у меня. Довольны? Я бы не выдержал его долго.

— Даже если бы ему грозила опасность? Например, от брата? Или от каких-то еще людей, которые могли хотеть его смерти?

— У меня его нет, — уверенно повторил Хэ Сюань.

— Простите, но я не могу верить на слово… — покачал головой Се Лянь.

— Сдался он мне… Тот раз был слабостью. Я не собирался повторять это снова.

Хуа Чэн у двери фыркнул от смеха. Се Лянь же оставался серьезен.

— Еще я знаю, что… Что семья Ши купила вас. Это правда?

Хэ Сюань, будто разговор был окончен, взял со стола недоеденную порцию и принялся за нее. Се Лянь терпеливо ждал, но Хэ Сюань не торопился доедать, жевал задумчиво, словно корова. Будто надеялся, что, если их достанет ожидание — они уйдут и отстанут от него. Только отставив пустую тарелку, он выпрямился и заговорил:

— Агент, как-то Вы уже попадались моим людям и, возможно, не стоит обострять…

Хуа Чэн кашлянул. Се Лянь не оборачиваясь чувствовал его убийственную ауру — она щекотала спину. Агент негромко пообещал:

— Эта информация не выйдет дальше этой комнаты. Даю слово.

Вряд ли это повлияло, скорее какой-то еще жест послал ему Хуа Чэн, потому что заговорил Хэ Сюань только глянув вверх, на него. Потом уставился себе под ноги.

— Нас было шесть детей в семье, не хватало денег. Родители продали меня в богатый дом. Со мной хорошо обращались.

— Зачем они вас купили?

— Мне дали чужую одежду, перекрасили волосы. Я не придал этому значения…

— Они выдали вас за Ши Цинсюаня, — понял Се Лянь. Хэ Сюань кивнул:

— У семьи был влиятельный враг. Он грозился похитить младшего наследника, если не выполнят его условия. Они не собирались играть по его правилам. Меня похитили вместо Ши Цинсюаня.

— Он знал об этом? — спросил Се Лянь мягко, словно опрашивал жертву, а не подозреваемого. Хэ Сюань раздраженно фыркнул:

— Его прятали тогда… Ши Уду знал. Я поэтому всегда бесил этого сноба… Он знал, что они со мной сделали. И знал, что я буду винить его брата.

Се Лянь задумчиво потер точку между бровями, осторожно спросил:

— А Вы никогда не хотели отомстить им?

Хэ Сюань резко поднял взгляд. В тот момент Се Лянь ощутил себя так, словно находился между двумя драконами, которые сначала предпочтут порвать друг друга, а уже потом разобраться с ним.

— Я с самого детства мечтал об этом. Я мог простить своих родителей — у них не было выбора. Они думали, что отдают меня хорошим людям. Но их… Вы не представляете, как я их ненавидел.

— Ши Цинсюань говорил, что яхта с его родителями попала в шторм на море и затонула, — Се Лянь постарался, чтобы это не прозвучало как вопрос. Хэ Сюань поднял бровь:

— Что? Теперь во всех пропавших кораблях меня будут винить?

— И я должен поверить, что Вы не хотели отомстить Ши Цинсюаню?

Хэ Сюань как бы невзначай кинул взгляд на пустые миски, потом признался:

— Хотел.

— Что изменилось?

— У вас же есть фотографии.

— Разве они что-то меняют? — не понял Се Лянь. Хэ Сюань молчал — тут даже Хуа Чэн не мог его заставить объясняться. Се Лянь вздохнул, понимая, что ничего больше не вытянет. — Что Вы узнали, когда искали его?

— Это не из-за меня. Его похитили не из-за меня и не мои враги. Иначе давно бы уже связались со мной и потребовали что-то… Если только Цинсюань не довел их, пока его похищали, и его не прибили случайно. Вы знаете, временами он невыносим.

Хотя Хэ Сюань жаловался, в его голосе было что-то теплое, и в то же время печальное. Се Лянь впервые подумал о том, что этот человек наверняка волновался. Но Ши Цинсюань всегда был таким ярким, солнечным — невозможно было поверить, что он мог умереть.

— Мои источники говорили, что Ши Цинсюань мог узнать что-то лишнее. Что-то, что его рассердило, огорчило, но не напугало. Что-то, что могло принести ему проблемы. Это может быть связано с вами?

— Кто в здравом уме будет ему доверять что-то? Пароль от его личной страницы известен минимум дюжине человек. Я старался держать его подальше от своих дел.

Насчет пароля было правдой, его знал даже Се Лянь, и если бы только он. Его знала даже секретарша Цзюнь У. Да и сам начальник был в курсе. Впрочем, Се Лянь заходил проверить переписку после пропажи напарника и ничего важного тот не писал в сообщениях. У Се Ляня было чувство, что у напарника была еще одна страница, по-настоящему личная.

— Вряд ли Цинсюаня останавливало то, что ему что-то не доверяли или куда-то не пускали.

— Глупым он тоже не был и не лез в те мои дела, которые могли стоить ему жизни.

— Он мог узнать про то, как его семья обошлась с вами? Этого было достаточно, чтобы разозлить его.

— По этой логике — именно я его убил. Агент, я бы на вашем месте поискал у его брата. Кажется, он воспринимал Ши Цинсюаня как дорогую и очень личную вещь. Еще когда мы начинали общение с вашим напарником, я получал угрозы от Ши Уду, которые игнорировал. Ши Цинсюань их игнорировать вряд ли мог.

— Зачем ему похищать брата, если достаточно просто запереть его дома? К тому же у компании достаточно денег. Он мог купить справку о том, что брат не самостоятелен.

— Газеты бы его сожрали. Ши Цинсюаня знают больше, чем брата, несмотря на все влияние второго. Кто поверит, что он невменяем? — Казалось, Хэ Сюань расслабился. Говорил во всяком случае уже не так настороженно. Словно с доктором.

— Это все, что известно мне. Что-то еще удалось узнать вашим людям? — сдался Се Лянь. Хэ Сюань задумчиво покрутил палочки в руках, прежде чем произнес, проигнорировав вопрос:

— Я уверен, что это его брат. Без понятия, что он там мог узнать, но уж кому не помешала бы справка, так это Ши Уду. Если наша связь всплыла, то… То, надеюсь, он действительно любит брата и не убил его случайно.

Се Лянь кивнул и поднялся, размышляя о том, насколько можно верить Хэ Сюаню. Вряд ли кто-то в открытую бы сказал: «Да, это я украл вашего напарника».

Ни одна камера не уловила момент похищения. Ши Цинсюань вызвал такси от дома Се Ляня, доехал до своего, но внутрь не заходил. Камера у подъезда сняла, как он звонил куда-то. Потом он шагнул в темноту и — растворился.

— Гэгэ же впервые в клубе? — спросил Хуа Чэн, по-прежнему оставаясь у двери, будто охранник, а не хозяин заведения. — Осмотрись. Я закончу с делами и спущусь к тебе. Потом отвезу домой или останемся тут, как захочешь.

Се Лянь кивнул, улыбнувшись. В качестве благодарности сжал пальцы Хуа Чэна и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Хуа Чэн подождал некоторое время. Агент не стал бы подслушивать под дверью, чтобы не узнать лишнего. Такого, от чего не смог бы остаться в стороне. Хэ Сюань терпеливо ждал. Спустя время Хуа Чэн негромко бросил:

— Он звонил мне перед исчезновением.

— Ши Цинсюань? Зачем? — Хэ Сюань старался выглядеть уставшим и безразличным. Хуа Чэн пожал плечами, ответив:

— Я не взял трубку. Но он впервые звонил мне. У него не было моего номера, он мог достать его только если залез в телефон гэгэ.

— Почему тогда он не написал сообщение? Не оставил знака?

— Вряд ли он знал, что произойдет. Возможно, думал, что успеет. Про Белое Бедствие что-нибудь известно?

— Нет. Опять залег на дно.

***

Се Ляню неловко было оставаться в коридоре, по которому ходили только парочки: до приватных кабинетов и из них. Ему казалось, что он их смущает, хотя по большей части его и не замечали. Се Лянь спустился вниз, где грохотала музыка, колыхалось человеческое море, и выбрал себе самое спокойное место — стул у барной стойки. Помня о прошлом опыте общения с алкоголем, он заказал только газировку, но на стол перед ним поставили шот с чем-то бурым.

— Я не… — начал Се Лянь.

— Это от меня, — раздалось слева и Се Лянь вздрогнул. Приходилось кричать, но вряд ли кто-то на расстоянии вытянутой руки услышал бы их разговор. Из-за этого мужчине пришлось наклониться к Се Ляню низко. На этом человеке была маска, закрывавшая верхнюю половину лица — и словно бы стекавшая застывшими каплями на нижнюю, светлые джинсы и кофта с десятками болтающихся белых ремней. Се Лянь подумал о том, что танцевать в таком в толпе наверняка неудобно.

— Простите, я не пью, — отказался Се Лянь. — Я просто с другом тут.

Мужчина выслушал, но улыбка с его лица не пропала. Се Лянь подставил ухо, чтобы расслышать ответ.

— Вы выглядите необычно для такого места. К тому же не пьете. Скажите, Вы случайно не из полиции?

Голос был вкрадчивый. Се Ляню стало не по себе — он был хуже полиции. А это клуб торговца оружием, и что он мог тут делать, как не копать под него? У Се Ляня могли быть неприятности, а еще хуже — неприятности могли начаться у Хуа Чэна из-за того, что тот привел федерального агента в подобное место. Се Лянь облизнул губы и, глядя человеку в глаза, что были видны в прорезях маски, произнес:

— Но впрочем, от одного стакана ничего страшного не случится, — и развернулся обратно к стойке. Алкоголь был терпким, почти не горчил. Се Лянь планировал сделать только глоток, но в стакане и было всего на два глотка. Се Лянь по-прежнему не ощущал себя сильно пьяным. К тому же — это клуб Хуа Чэна, что могло тут случиться?

Мужчина сел на соседний стул, заказал для себя такой же стакан и выпил залпом. После этого наклонился к Се Ляню, чтобы спросить:

— Ты, может, поссорился со своим другом и искал ему замену?

— Нет, — Се Лянь улыбнулся, чтобы сгладить отказ. — Он скоро подойдет.

«И тогда ты поймешь, что такого «друга» нельзя променять ни на кого», — мысленно добавил Се Лянь. Мужчина громко вздохнул — специально, чтобы его услышали.

— Жаль. Тогда позволь просто составить тебе компанию. Всегда приятно провести вечер рядом с таким красивым…

Се Лянь не расслышал, что было дальше. Словно у музыки вдруг прибавили громкость, а в него влили целую бутылку того, что он только что выпил. Мир закружился — неприятно, но как-то знакомо. «Неужели опять, — подумал Се Лянь. — Но в этот раз ведь всего один шот». Он, казалось, только моргнул, но глаза открыл уже в другом месте, уставившись в белый натяжной потолок. Хотя во рту было сухо, голова не болела. А еще — это была не квартира Се Ляня. Это снова была спальня Хуа Чэна, его кровать. Се Лянь лежал в ней под одеялом. Из одежды на нем остались только трусы и китайская рубашка, в которой он вчера был в клубе. Только все пуговицы рубашки были расстегнуты.

— Ты проснулся, гэгэ? — раздался голос Хуа Чэна справа, от двери, и Се Лянь громко вскрикнул от неожиданности и смущения.