Допустим, Вэй Ин сам во всем был виноват: он сам напился, сам предложил и сам начал страдать, едва добился своего. Он не отрицал своей вины, покорно принимая последствия тупого азарта и зловредного хмеля, но сердце от этого меньше не болело, а своевременность — не переставала поражать.
Одним прекрасным утром Вэй Ин, он же Вэй Усянь, непревзойденный друг Цзян Чэна и первый ученик клана Юньмэн Цзян, проснулся с вагиной между ног. Самой настоящей вагиной. Вэй не обнаружил это каким-то неприятным или драматичным образом, не ощутил тревожную пустоту в паху, о нет. Он, едва открыл глаза, первым делом полез проверять свои штаны с видом человека, который все понимал. Просто немного пустых надежд пока никому не помешали, верно?
Вэй Ину было пятнадцать и где-то на пути между Юньмэнем и Гусу он умудрился за сутки окунуться в череду умопомрачительных приключений, которые привели… к этому.
Вэй Ин никогда в жизни не видел обнаженную женщину, и мысль о том, что между его ног оказалось что-то непонятное и чужеродное, шажок за шажком вела к отчаянию. Что он должен был делать? Он должен был мочиться сидя? А что насчет менструаций? Ведьма, которая навела на него проклятие, сказала, что никаких менструаций быть не должно.
Лань Чжань, степенный, красивый и, кажется, напуганный до чертиков, наконец смог в этом потоке бреда уцепиться за что-то. Он поднял на Вэй Ина безумный взгляд и переспросил:
— Ведьма?
Вэй Ин нервно хохотнул и замялся.
— То есть как.
— Вэй Ин!
— Она и правда ведьма! — Вэй Ин подполз ближе к Лань Чжаню, и полы ханьфу, которым Вэй Ин пытался прикрыть срам, немного разъехались. Вэй Ин, конечно же, этого не заметил. — То есть мадам. Но ведьма. Представляешь? Ведьма-мадам.
Лань Чжань шумно сглотнул, и его лицо побагровело:
— Ты был в борделе?
О милый Лань Чжань, подумал тоскливо Вэй Ин, почему же ты вечно слышишь не то, что я хочу сказать.
— Очевидно, — заявил Вэй Ин, подползая ещё ближе. Прошелестела ткань, и Лань Чжань опасливо скосил взгляд вниз. — Но это не то, о чем я говорю!
В ответ было только гнетущее молчание.
— Да, я пил в борделе, но ничего не сделал! Ни с кем! То есть сделал, — Вэй Ин, заметив ужас в глазах Лань Чжаня, изо всех сил вцепился ему в плечи обеими руками, и ханьфу раскрылось. — Я просто пил с этой женщиной!
— Бред.
Голос Лань Чжаня звучал, как скрип колес у старой телеги, и кажется Лань Чжань силился сказать что-то ещё, но не мог — он просто смотрел и дышал гневом.
Но он, конечно, был прав! Так Вэй Ин ему и сказал:
— Ты прав! Звучит, как полный бред, но я не вру.
Он действительно тогда познакомился с хозяйкой борделя в одной винной лавке, не зная сначала, конечно, что это была хозяйка борделя. Более того, она еще и оказалась ведьмой. Точнее, она назвалась бывшей заклинательницей, но то, что она могла делать, несло в себе зачастую злой умысел. Неправильный путь.
А потом они просто заобщались. Что в этом было плохого? Она сказала, что у нее дома отличное вино и не соврала. Вино и правда было отличным — Вэй Ин никогда раньше такого не пробовал.
— И мы говорили! — заверил Вэй Ин. — Просто говорили! Она мне рассказала о проклятии, которое иногда насылает на ненадежных клиентов, и я такой — а прокляни меня!
Взгляд Лань Чжаня, осторожно скользнувший ниже плоской груди Вэй Ина, застыл. На лице его легко читался неподдельный ужас. Вэй Ин сам замер, осознав, в чем было дело, и медленно оглядел себя. Он чуть не отключился от смущения, судорожно запахнувшись.
— Я случайно, — булькнул он. Но Лань Чжань все ещё не реагировал, продолжая пялиться в эту же точку.
И если бы Вэй Ину не было бы так невесело, он бы посмеялся, потому что резко вспомнил слова той ведьмы о том, что каким бы славным воином он, Вэй Ин, ни был, перед вагиной робеют даже самые могущественные воины и правители. Она объяснила ему, почему именно так наказывала клиентов, и Вэй Ин тогда смеялся так, что у него разболелся живот, а теперь вот… не хотелось смеяться.
Два сильных и духовно богатых девственника не могли опустить взгляд, а если опускали, то впадали в жуткий транс, потому что Вэй Ин даже за все это время с трудом привык к тому, что… Она там была.
И от взглядов Лань Чжаня было очень странно и неудобно. Вэй Ин поерзал и попытался собрать мысли в кучу.
Однажды он пошел пить на пути в благочестивый орден Гусу Лань, Цзян Чэн почему-то участия в веселье принимать не стал, но и не слишком яростно останавливал.
Однажды он встретил ведьму, которая рассказала ему о подсознательном согласии: когда все эти разъярённые негодяи, способные обижать лишь тех, кто был их слабее, кричали какую-нибудь словесную дрянь, избивая несчастных девушек: «разрази меня гром!», или «я сосал бы в десять раз лучше тебя!», или «если бы у меня вместо жопы была пизда, я бы лучше принимал туда член!». Вэй Ин надрывался хохотом, а когда успокаивался, пил вино, очень крепкое и стремительно пробиравшее до самого мозга.
И получалось даже, что он даже ни проспорил, ни проиграл, ни попал в ситуацию, когда выбора вообще не оставалось.
Он сам предложил, немного потерявший свой разум во хмелю:
— А прокляни меня!
И даже записку с условием не надо было доставлять гонцом, как другим несчастным: условия они выбирали, лениво поедая фрукты.
— А зачем тебе, мальчик? — спросила тогда ведьма, и Вэй Ин сверкнул безумным взглядом:
— Самосовершенствование!
Ведь на него наведут такое мощное заклятие! Он хотел досконально изучить себя, свои ощущения, поступят другие способы решения. Эксперимент! Испытание! Разве это не было здорово?
Ведьма тогда хохотала, а Лань Чжань — нет. У него вообще лицо было неживым, а сейчас оно ещё и полыхало ярко-красным. Но оба пришли к одному и тому же выводу:
— Безумие.
— Как насчёт вагины? — предложила ведьма, и вот это стал первый тревожный звоночек, который пьяное сознание Вэй Ина пропустило. Он поперхнулся, откашлялся и с недоверием уставился.
— Что?
— Не ты ли только что провозгласил себя главным героем-любовником во всей Поднебесной?
Вэй Ин шумно сглотнул, а потом нервно рассмеялся:
— Ну так-то я просто чушь нёс!
— Я знаю, — ведьма улыбнулась. — Ну так что?
— Ну, я…
— А в условия что-нибудь непростое. Ты же эксперимент хотел?
Вэй Ин все ещё сомневался, понимая, что за его счёт собирались развлечься, но, к сожалению, он уже выдал свою главную слабость — чем его можно было завлечь даже в такую сомнительную затею. Новизной.
— Сорок оргазмов?
Вэй Ин в немом шоке уставился на ведьму, все больше поддаваясь сомнениями. И, наверное, он избежал бы всего этого, если бы не одно но — перед принятием решения все ещё сомневающийся Вэй Ин в молчаливом отчаянии опрокинул в себя ещё одну чашу вина.
И все. Конец. Конец конца.
А дальше было ещё хуже. Вэй Ин, похеривший все, прибыл в Гусу на обучение и уже на втором месяце сдал себя с потрохами. Как так вышло?
Абсолютно случайно.
Как хорошо, что Цзян Чэн этого не видел. Как хорошо, что он этого не знал.
— Бред, — снова выдохнул Лань Чжань.
— Справедливо, — согласился Вэй Ин. — Но знаешь, писать сидя удобно.
— Вэй Ин!
Все шло по этой самой — по пизде.
Вэй Ин после наказания тяжёлыми деревянными линейками по совету Лань Сичэня пошел залечивать свои раны на источник, лихо разделся, когда заметил Лань Чжаня в воде, но в радостном желании пристать и намотаться так, чтобы Лань Чжань даже дернуться не мог, Вэй Ин позабыл одну вещь.
Бред.
Лань Чжань так испугался, что сбежал, едва успев одеться, а Вэй Ин и вовсе набросил одно ханьфу на тело, кое-как запахнулся и помчался следом.
Был поздний вечер, и жизнь в Гусу постепенно затихала. Лань Чжань ничего не понимал, а Вэй Ин умирал со стыда. А причина тому — вагина.
Они ворвались в Цзинши, и Вэй Ин, прилипнув к Лань Чжаню, судорожно забормотал мольбы не кричать, никому не рассказывать, а выслушать. И нет, не надо ссылать в женскую половину, Лань Чжань, пожалуйста! Я всегда был мужчиной, иначе пошел бы я с такой беззаботностью к тебе в источник? Я банально забыл.
— Твоя одежда, — первым смог выдать Лань Чжань. И Вэй Ин непонимающе нахмурился, ожидая любой другой реакции, но не этой:
— А?
— У источника осталась твоя одежда. Я принесу, — Лань Чжань мягко вывернулся из рук и поспешил прочь, бросив лишь напоследок: — Оставайся тут.
Вэй Ин и остался.
Он дождался возвращения Лань Чжаня, одежду принял с благодарностью, но не спешил одеваться — сначала он хотел рассказать. Ведь, если честно, Лань Чжань будет первым, кому Вэй Ин вообще поведает об этой дикой истории.
Лань Чжань осмыслял. Долго. Но Вэй Ин мог его понять.
— И как эксперимент? — странным тоном выдал Лань Чжань, когда Вэй Ин наконец через преграды и мучения смог дорассказать все.
Вэй Ин задумчиво поцокал и принялся перечислять: менструаций не было ни разу за полтора месяца, обычный рудимент-последствие, получившееся вследствие заклинания. Правда, никакого другого способа избавиться от этого Вэй Ин не придумал, как бы ни пытался.
— Да, — сказал Лань Чжань. — Проклятие работает на косвенном согласии.
И если кто-то говорил, что он «лучше бы сосал члены, чем вон та прошмандовка», то пока он не насосет достаточно (на усмотрение ведьмы), проклятье не спадет.
А вот тут Вэй Ин замялся, растеряв уверенный вид.
— Здесь есть… Проблемка, — признался он.
— Какая?
— Я пробовал ласкать себя, — почти падая в обморок от духоты, сознался Вэй Ин.
И Лань Чжань, который только пришел в себя, снова застыл. Покраснел. И Вэй Ин уставился на него, снова чувствуя желание… Поерзать.
Опять же. Они ведь говорили об этом в рамках эксперимента, верно?
— Я ласкал себя сорок раз, — шепотом повторил Вэй Ин, а потом закончил уже более уверенным тоном. — Не сработало.
У Лань Чжаня задрожали руки — возможно, от столь вопиющей пошлости, ещё и сказанной вслух! Он вцепился себе в колени и спросил:
— Может, ты что-то сделал неправильно?
— Например?
В отдалении зазвучал колокол — настало время для сна, но Лань Чжань, кажется, впервые его не слышал. И сказать ничего не мог.
И вот тогда-то Вэй Ин кое-что приметил. Но решил не придавать этому значения. И так было сложно. И так было невыносимо.
— Лань Чжань, — отчаянно воскликнул Вэй Ин. — Ты думаешь, я не понял бы? Я точно сделал все правильно! Сорок раз.
…нет, не обращать внимания было решительно невозможно. Эта штука дернулась, честное слово! Вэй Ин готов был поклясться, что он просто краем глаза приметил это, и ему стало резко ещё жарче и невыносимее, но там, под кучей одежд у Лань Чжаня крепко стоял член.
Лань Чжань проследил за взглядом Вэй Ина и резко дернулся, порываясь встать, и вот тогда Вэй Ин, наплевав на свое ханьфу, бросился вперёд, роняя Лань Чжаня и не давая ему сбежать.
— Лань Чжань! — удивлённо выдохнул Вэй Ин. — Ты возбудился?
— Пусти!
— Нет! — Вэй Ин ещё сильнее вжался в него, обхватив руками и ногами. Позволять Лань Чжаню бежать было нельзя — Вэй Ина мучило тревожное предчувствие, что если он это допустит, то они что-то потеряют между собой.
— Вэй Ин!
— Я!
— Слезь!
— Нет! — Вэй Ин упрямо помотал головой и шумно сглотнул. — Лань Чжань, давай поговорим просто!
— Не о чем!
— Как не о чем? — возмутился Вэй Ин. — Ты возбудился от моих рассказов о том, как я себя трогал, — Вэй Ин поднял голову и приметил во взгляде Лань Чжаня что-то сродни готовности совершить суицид прямо на месте. Он быстро поправил себя. — Но я не злюсь!
Лань Чжань завозился под Вэй Ином ещё активнее.
— Пусти!
— Ты упрямый, просто ужас!
— Вэй Ин!
— Мы ведь равны по силе, Лань Чжань, зачем ты!.. Ах!..
Тихий глухой стук. Время после девяти, и Лань Чжань, он же Лань Ванцзи, второй нефрит ордена Гусу Лань, смог извернуться и повалить на спину человека, который никак его не пускал, а было очень стыдно — на этого человека, даже при его непростой ситуации, — у Лань Чжаня встало. И человек заметил. Дал себя перевернуть, но не отпустил, увалив Лань Чжаня на себя.
Вэй Ин понимал желание Лань Чжаня сбежать, но ведь Вэй Ину тоже было непросто! И он очень старался понять и разобраться.
Лань Чжань, красивый, но порой такой нелюдимый, лежал на Вэй Ине и со странным выражением смотрел на ключицы в распахнутом ханьфу, на плоскую безволосую грудь и иногда поднимал взгляд на лицо — такое же раскрасневшееся.
Пахло чем-то непривычным, как будто… Крахмалом, но все равно запах был другой.
— Лань Чжань, — успокивающим, немного подрагивающим тоном сказал Вэй Ин. — Пожалуйста, выслушай меня.
Лань Чжань молча продолжал смотреть, и ноздри его раздувались, будто он учуял что-то приятное.
— Я однажды читал, что когда… Когда же… — Вэй Ин запнулся. Он же не был женщиной, верно? — Когда человек с такой… Особенностью возбуждается, у него между ног становится, — голос дал петуха, и Вэй Ин закончил шепотом. — Влажно и скользко.
Вэй Ин знал этот запах. Лань Чжань зажмурился.
— Зачем?
Вэй Ин мягко дёрнул его за рукав, призывая смотреть, а потом, не отводя взгляда, медленно опустил руку себе на пах, скользнул пальцами по мягким горячим губам, и через секунду начал выводить круги влажными пальцами по шее Лань Чжаня.
Запахло ещё сильнее.
Что-то разумное последний раз мелькнуло во взгляде Лань Чжаня, второго нефрита ордена Гусу Лань.
Вэй Ин застонал Лань Чжаню в рот, вцепился в него двумя руками, и потянул на себя.
В голове набатом била мысль: сорок раз. Сорок раз.
А что потом?
***
Лань Чжань сначала разделся — он сделал это так торопливо и даже неуклюже — Вэй Ин не ожидал такой неуклюжести от него, и это смотрелось как минимум очаровательно. Лань Чжань, хвала небесам, кажется, даже не замечал этого, а то смутился бы и снова замкнулся бы в себе.
А потом они продолжили целоваться — слишком торопливо, но очень сладко, Лань Чжань схватил его, притиснул и вжался в Вэй Ина всем телом, пока Вэй Ин поражался безудержной волне открытий о себе и о Лань Чжане.
Они ведь даже не стали предаваться неспешным и размеренным ласкам, о которых Вэй Ин так много читал в эротических романах: поцелуи шеи и груди, ласки губами и языком, а потом и пальцами, чтобы разнежить партнёра, подготовить к проникновению.
Вэй Ин, умирая от собственного безумия, как можно шире раздвинул ноги и слепо нашарил член Лань Чжаня, горячий и большой, от его ощущения Вэй Ин содрогнулся, и простонал Лань Чжаню в рот, и забормотал бездумно:
— Вставь-вставь-вставь-вставь…
И сам направил в себя.
Они так и лежали на полу, в куче одежд, и Вэй Ин, вцепившись пальцами в горячую влажную от пота спину, миллиметр за миллиметр переживал такое ощущение заполненности, от которого, казалось, распирало изнутри. Было немного больно, но Вэй Ин уже привык к ощущению пальцев в себе, поэтому оно казалось столь несущественным — дискомфорт от растяжения. И только.
У Вэй Ина дрожали ноги. И когда Лань Чжань вжался лобком в его лобок, Вэй застыл в ощущении чего-то непонятного, хлынувшего на него, но при этом хотелось стонать, дышать получалось лишь часто и громко, а все тело охватила горячечная истома.
Ощущения совершенно новые, неповторимые, даже на фоне тех сорока экспериментов.
— О Лань Чжань, — прошептал Вэй Ин и опустил свой взгляд, чувствуя себя ещё немного ошарашенным.
Они ведь просто говорили. Как так получилось? Как так вышло, что собранный и благонравный Лань Чжань сейчас нависал над ним голый и заведённый, желающий брать и присваивать.
— Двигайся, — попросил Вэй Ин. — Умоляю, Лань Чжань.
Тот моргнул, будто приходя в себя, а потом ткнулся Вэй Ину в плечо лбом.
— Я…
Вэй Ин его не услышал.
— Лань-эр гэгэ, гэгэ, двигайся, прошу, — он продолжал шептать. — Ты ведь хочешь меня, ты уже во мне. Я должен умолять тебя, Лань Чжань? Хочешь, буду умолять. Я!..
Крик Вэй Ин проглотил с трудом. Лань Чжань резко задвигался, быстрыми резкими толчками, и Вэй Ину пришлось немедленно отцепиться от Лань Чжаня, чтобы обеими руками зажать себе рот и завыть на низкой ноте.
— Вэй Ин, — Лань Чжань выдохнул, и размеренные сильные толчки ускорились. Вэй Ина протащило по полу, в ушах звенело от громких мокрых звуков, от своего завывания, от того, как шумно дышал Лань Чжань, очаровательно раскрасневшийся, как кожа шлепала о кожу — Вэй Ин впитывал эти звуки, впитывал тяжёлый запах, и кажется совсем себя терял.
Он скулил и бормотал какую-то чепуху, пока несколько минут тянулись как целая вечность, от которой сладко сводило в паху.
Вэй Ин дернулся, подобрался весь, когда его всего затрясло, и Лань Чжань не прекратил двигаться, даже когда стало слишком сильно, слишком много — Лань Чжань стал делать это ещё быстрее, и Вэй Ин был не в силах справиться с дрожью.
Лань Чжань вдруг застыл, а потом двинулся резко раз-другой, вжавшись лбом Вэй Ину в грудь, и Вэй Ин отозвался на эти движения слабыми вздохами и развалился, безвольно раскинув руки и ноги.
Он медленно разжал пальцы на ногах, и его снова затрясло. Лань Чжань, который всего минуту назад с дьявольским огнем в глазах трахал Вэй Ина, вдруг стал таким неуверенным и смущенным. Он сел на пятки и уставился вниз Вэй Ину на пах, который немного захолодило от влаги.
— Лань Чжань? — негромко спросил Вэй Ин. — Все в порядке?
Тот кивнул и, сглотнув шумно, ответил:
— Тут просто очень… Мокро.
Вэй Ин медленно приподнялся на локтях, все ещё чувствуя себя вареной рыбой, и посмотрел вниз.
От смазки у Вэй Ина поблескивали бедра, а между покрасневших припухших губ текло тонкой струйкой белое семя.
Вэй Ин ухмыльнулся.
— Лань Чжань, Лань Чжань, — протянул Вэй Ин. — Это что такое? Ты в меня…свое семя?
Лань Чжань ошалело моргнул, как будто сам только понял, что натворил, и отвёл взгляд, и Вэй Ин со смешком его позвал:
— Лань Чжань!
Тот не отреагировал, и Вэй Ин, завалившись обратно на спину, снова позвал, но уже по-другому:
— Лань Чжа-а-ань…
Далее последовал тихий влажный звук, и Лань Чжань резко повернулся и посмотрел на бесстыжего Вэй Ина — тот с наглой ухмылкой облизнул свои пальцы и повел и по своей шее, груди, по животу — к паху.
Под удивленный вздох Лань Чжаня два пальца скользнули внутрь.
— А если я забеременею от тебя, Лань Чжань? — наигранно капризно вздохнул Вэй Ин. — Что ты тогда будешь делать?
Лань Чжань не отрывал взгляда, пока пальцы медленно двигались, и его член, мокрый и опавший после прошлого раза, снова стал наливаться кровью.
— Все, — сказал Лань Чжань. — Я сделаю все.
К великому смущению Вэй Ина.
Лань Чжань, может быть, совсем повредился рассудком? Вэй Ин отчаянно пытался рассмотреть в этом человеке брюзгу, который в целомудренном гневе на кусочки порубил эротический роман, но вместо этого видел только похоть и жажду обладать — Лань Чжань медленно съехал вниз к разведённым ногам Вэй Ина, а потом склонился и коротким неуверенным движением лизнул. Вэй приоткрыл влажный рот, пытаясь разобраться в новых ощущениях.
— Лань Чжань, — жалким тоном пробормотал Вэй Ин.
— М-м? — тот отстранился, и на его подбородке остался небольшой белесый мазок, от вида которого Вэй Ина тряхнуло как следует.
— Это приятно.
— Ещё?
— Да, — Вэй Ин улыбнулся. — Ещё, гэгэ, лизни меня ещё раз, умоляю.
Лань Чжань странно дернулся и снова приложился ртом под тихое хихиканье.
— Тебе и правда нравится, когда я умоляю тебя, да, Лань Чжань?
Лань Чжань помотал головой, а потом, кажется, что-то сделал ртом? Точнее, втянул в рот. Вэй Ин охнул и ещё внимательнее прислушался к себе.
— Лань Чжань?
— М?
Вэй Ин неуверенно опустил обе руки себе на пах и развел широко ноги, а пальцами — раздвинул осторожно губы, глядя на ошарашенного Лань Чжаня, который то ли поразился в очередной раз бесстыдства Вэй Ина, то ли… ему просто понравилось это?
— Видишь промеж? — тихо спросил Вэй Ин. Лань Чжань кивнул и поднял на Вэй Ина понимающий взгляд. Он был весь красный, от шеи до ушей, и рот его был измазан в смазке Вэй Ина и собственной сперме. — Вот ее, — шепотом попросил Вэй Ин. — Пожалуйста.
Лань Чжань завороженно кивнул, высунул смешно розовый язык и провел им по теплой влажной коже.
Вэй Ин выдохнул через нос и закрыл глаза, а потом вцепился Лань Чжаню в затылок и чуть приподнял бедра, вдавив пятками в пол. Опустил бедра. В ушах шумело, и Вэй Ин, кажется скулил, и уже неконтролируемо двигал бедрами, пока Лань Чжань покорно лизал и целовал там, где Вэй Ин просил. Он цеплялся руками за смятое ханьфу, на котором Вэй Ин лежал. Он не сопротивлялся, не отстранялся, пока Вэй Ин, как безумный, тёрся о его лицо пахом и стонал.
— Как же хорошо, — пробормотал Вэй Ин в какой-то момент, — я не думал, что будет так хорошо, Лань Чжань, ты и правда лижешь только там, ах! А ты… а ты можешь ещё сильнее надавить языком!.. М… Лань Чжань!..
Вэй Ин резко дёрнул Лань Чжаня за плечи вверх, прижался к его губам в горячечном поцелуе, и простонал протяжно, оттого, что Лань Чжань снова втолкнулся в него и задвигался быстро-быстро.
У Лань Чжаня был отсутствующий взгляд и мокрое лицо. Вэй Ин так сильно ощущал запах смазки, что, кажется, возбуждался ещё сильнее, проглатывая собственные стоны.
— Вэй Ин, — забормотал Лань Чжань, и Вэй Ин ахнул в ответ:
— Лань Чжань!..
— Вэй Ин!
— Лань Чжань!..
Они лихорадочно целовались, пока Лань Чжань сильно и быстро трахал Вэй Ина, мокрые звуки звучали оглушающе, и Вэй Ин уже почти даже не стеснялся того, каким жадным, наверное, виделся со стороны — до ласк и поцелуев. Они тонули в этой спешке недолго — минуту. Или немногим дольше. Они внезапно вспомнили, что им надо было быть тихими, и старались как могли, и когда Лань Чжань вдруг замер, Вэй Ин зашептал:
— Лань Чжань, я нет, я ещё нет, пожалуйста, ещё, Лань Чжань!.. Прошу.
Лань Чжань сполз неуклюже вниз, уже сам раздвинул губы, вжимаясь ртом, и Вэй Ин спешно и хаотично задвигал бедрами сам, одной рукой держа Лань Чжаня за затылок, а второй зажимая себе рот. Его трясло всего, от макушки до пят, а когда он устало расслабил руки, он опустил на Лань Чжаня расфокусированный взгляд и смог только охнуть.
Мокрые слипшиеся ресницы, влажные щеки и пятна румянца на бледных гладких щеках.
Где-то глубоко в душе Вэй Ина, наплевав на его посткоитальное состояние, что-то содрогнулось, отдавшись в паху слабой пульсацией.
Лань Чжань облизнулся и сглотнул, не отводя горящего взгляда от лица Вэй Ина. Тот, будто открыв для себя что-то, удивлённо приоткрыл зацелованный рот, поднял руку, и Лань Чжань ее тут же схватил и прижимая к себе, целуя пальцы.
Через несколько минут они снова занимались любовью, и уснуть смогли только после полуночи, когда сил хватило лишь на то, чтобы добраться до кровати.
***
Самым сложным во всей этой ситуации было то, что они даже не поговорили о пережитом опыте. Они едва не проспали, оттого собирались утром в спешке, а потом Лань Чжань не присутствовал на занятиях, пока Вэй Ин выживал на одной только силе воли — Лань Цижэнь и раньше бормотал себе свои науки об этикете и идеальном человеке, утомляя, а сейчас Вэй Ин постоянно оказывался на грани между сном и бодрствованием.
Промежность ужасно ныла, а ещё Вэй Ин чувствовал, как она все утро была ужасно влажной — он ведь даже не делал ничего, не думал ничего, не вспоминал и не представлял, а все равно мучился от неловкости и очень явственно ощущал свой запах.
И вот тогда-то Вэй Ин совершил ещё одну ошибку.
Он подумал погодя, что Лань Чжаню, наверное, понравилось бы. Он так жадно вчера вдыхал.
Хотя насчёт Лань Чжаня, конечно, мало что было ясно. Он, получается, был влюблен в Вэй Ина? Просто находил Вэй Ина… красивым? Ему настолько нравились женщины, что вагина даже на мужском теле так возбудила его?
Да нет, бред.
Немногословность Лань Чжаня совершенно не играла им на руку, а самому спросить Вэй Ин почему-то не мог найти сил. Вэй Ин, ужасно смущенный и ушедший в свои мысли, даже не заметил, как на него смотрел Лань Цижэнь и, похоже, чего-то ожидал. Например, ответа на свой вопрос. Вэй Ин утопал в переживаниях и вспоминал то, чем они занимались весь вечер.
Об этом очень хотелось поговорить, но потом.
Сейчас надо было попытаться дожить до вечера и не чокнуться.
— Вэй Усянь! — сказал Лань Цижэнь очень громким и не очень радостным тоном. Тот выпрямился и подскочил, все ещё немного растерянный.
— Учитель?
Лань Цижэнь поджал губы.
— Наконец-то ты решил подарить мне немного своего внимания. Скажи же нам всем, о чем ты так усердно думал, раз не слышал, как я тебя зову.
Вэй Ин улыбнулся.
— О Лань Чжане. Вы, кстати, не знаете, почему он перестал ходить с нами на занятия?
Сидевший впереди Цзян Чэн не смог сдержать тихого стона разочарования и закрыл лицо рукой, чувствуя непередаваемый стыд.
Когда Вэй Ин в уме досчитал до десяти, ему в голову прицельно полетел свиток.
Вэй Ин не то чтобы специально доводил Лань Цижэня своими выходками, просто так получалось! Цзян Чэн, конечно же, не верил ни единому его слову, ещё и дулся на Вэй Ина — тот отказался говорить честно, о чем он думал на самом деле.
Не о Лань Чжане же, верно?
— Я думал о Лань Чжане, — заверил его Вэй Ин. — Как, находясь в Гусу Лань, можно думать о ком-то другом?
Цзян Чэн посмотрел на Вэй Ина с ужасом. Они прогулочным шагом шли от комнат Вэй Ина в сторону общей залы, где вот-вот все должны были собраться на ужин.
— Вэй Усянь… ты, кажется, совсем головой повредился.
В ответ на это Вэй Ин рассмеялся.
— Возможно, ты прав!
Цзян Чэн фыркнул.
— Цзян Чэн, кстати, а можешь одолжить мне немного денег?
— Нет, — мгновенно сказал, как отрезал тот.
— Ну, пожалуйста!..
— У тебя есть свои.
Вэй Ин надулся.
— Ты же знаешь, что нет.
— И чья это вина? — Цзян Чэн, кажется, готов был взорваться от злости. — Деньги, которые нам выдал отец на первые два месяца, я не потратил и вполовину, а ты свое успел просадить еще до того, как мы дошли до Гусу!
Вэй Ин вздохнул.
— Ты прав.
— Конечно, я прав.
— Но мне все равно нужны деньги, Цзян Чэн. Очень срочно.
Цзян Чэн собирался что-то ответить, и выражение его лица к тому моменту смягчилось, потому что последнее Вэй Ин произнес с такой… искренней грустью. Потом, правда, он заметил идущего с противоположной стороны Лань Чжаня и мгновенно забыл обо всем, упорхнув к своему «ненаглядному».
— Лань Чжань!..
Цзян Чэн только закатил глаза и пробормотал себе под нос:
— Вот у него и проси деньги.
***
Вэй Ин был в агонии.
Насколько может быть в агонии пятнадцатилетний юноша, познающий свои симпатии и сексуальность. Лань Чжань не выказывал никаких эмоций, не уделял Вэй Ину больше внимания, чем обычно, и Вэй Ин волновался, что тот мог не мучиться так же.
Лань Чжань спокойно ел, практически не отрывая взгляда от своей еды. Он посмотрел один раз. Один. И этот один раз стал для Вэй Ина фатальным.
Он весь взмок и занервничал, и если до этого Вэй Ин пытался хоть как-то отвлекаться от рассматривания Лань Чжаня под отрезвляющее гневное шипение Цзян Чэна: «Хватит пялиться», то после…
До конца обеда оставалось пятнадцать минут, и время текло невыносимо долго, Вэй Ин даже боролся с желанием считать секунды в уме, потому что это казалось, ну… совсем уже чем-то странным и нездоровым. Вэй Ин покорно глотал безвкусную пищу, не испытывая потребности ныть, как все было пресно и пусто.
С другой стороны, если бы у этой еды был какой-то отличительный вкус, Вэй Ин его не почувствовал бы.
Из залы Цзян Чэн практически вывел его под руку.
— Да что с тобой такое? — негромко возмущался он. — Ты заболел?
Вэй Ин помотал головой, нашел взглядом Лань Чжаня, идущего в сторону Цзинши, и застыл в проходе, образуя столпотворение.
— Цзян Чэн.
Тот снова потащил Вэй Ина, и Вэй Ин покорно поплелся следом. В него словно ударила молния и выжгла изнутри. Иначе почему весь мир был в огне?
— Ну, что? — проворчал тот.
— Как ты думаешь, Лань Чжань красивый?
Цзян Чэн его своей реакцией удивил: он не начал выть, как яростный дух, или плеваться с такой злобой, будто наглотался грязи. Он посмотрел на Вэй Ина с невыразимой жалостью, и Вэй Ин грустно улыбнулся в ответ.
— Может быть, — сказал Цзян Чэн. — Он же из клана Лань. Они вроде как тут все подобны небожителям.
— Я о внутренней красоте, Цзян Чэн, — возразил Вэй Ин. — То есть Лань Чжань бесспорно самый хорошенький, но ведь есть ещё внутренняя красота, она в сто раз лучше делает тебя. Красивее.
— Вэй Усянь, — после недолгой паузы проворчал Цзян Чэн. — Ты идиот.
Вэй Ин пихнул его в плечо.
— Хэй!
— И даже не спорь.
— Я тут рассуждаю о красоте! Это сложный — философский вопрос.
Цзян Чэн фыркнул и распахнул дверь в комнату Вэй Ина, пихнул его внутрь.
— Только рассуждаешь ты, как идиот.
И захлопнул дверь под оскорбленный вздох Вэй Ина.
— Больше не проси у меня денег в долг! — пригрозил Вэй Ин.
— И не собирался!
— И вообще! В Гусу запрещено шуметь.
В ответ он услышал злое топанье — шесть громких топ-топ-топ, а потом хлопнула соседняя дверь, и Вэй Ин тихо хихикнул.
Он ещё с минуту подумал о том, как смутился и разозлился Цзян Чэн, а потом вспомнил и причину его злости. То есть, наверное, это была причина. Вэй Ин заговорил о красоте Лань Чжаня.
О красоте красивого Лань Чжаня. Красивого и душой, и телом — Вэй Ин открыл для себя, что такой собранный и чопорный Лань Чжань, оказывается, мог переживать столько эмоций, и все они без исключения были яркими, завораживающими — в том, как Лань Чжань их выражал.
Вэй Ин мечтательно вздохнул.
Он так и не понял, как они пришли к тому, что начали страстно заниматься сексом и увлеклись этим до самой ночи, лишь делая небольшие перерывы.
Вэй Ин, если честно, хотел ещё. А Лань Чжань хотел? Может, ему уже разонравилось? Может, передумал за этот день, пока увлеченно читал сутры и понял, что все земное и плотское — это не удел таких неземных заклинателей, как он?
Вэй Ин впечатал ладонь себе в лицо, издав стон боли.
Мысли звучали по-идиотски, и… был шанс, что Цзян Чэн сказал тогда правду: про идиота.
Возможно, стоило пойти спросить? Обсудить? До комендантского часа оставалось много времени, и Лань Чжаню успеет надоесть игнорировать Вэй Ина.
Вэй Ин решительно распахнул дверь, готовый на отчаянные поступки, увидел перед собой лицо Лань Чжаня и удивлённо открыл рот.
Закрыл дверь, зажмурившись крепко, потёр глаза и снова решился проверить, не привиделось ли ему.
Лань Чжань, где стоял, так там и стоял, только его ровное выражение для Вэй Ина было полно грусти и разочарования.
— Лань Чжань, — мягко выдохнул Вэй Ин.
— Вэй Ин, — ответил тот негромко.
— Зайдешь?
— Нет.
Вэй Ин за секунду, которое потребовалось на осознание вопроса, успел расстроиться, а потом вылетел из комнаты, захлопнул за собой дверь и подошёл к Лань Чжаню за два широких шага.
— Ладно!
Тот будто улыбнулся — краешками губ и пошел вслед за улыбающимся Вэй Ином, которого охватили предвкушение и приятная тревожность. Они не сказали друг другу ни слова, но Вэй Ина резко отпустили все его глупые сомнения и переживания, а в голове зрели уже другие вопросы.
Ты хочешь? Хочешь меня?
Хотел. Разумеется, Лань Чжань его хотел. Об этом было странно думать, но теперь было так очевидно, — как только они зашли в Цзинши, они вцепились друг в друга, вжались друг в друга и не отпускали друг друга, пока не дошли до постели. Всегда очень аккуратный Лань Чжань лихорадочно быстро раздевался, жадно целовал Вэй Ину губы, подбородок, шею, пока Вэй Ин бормотал невнятно, что им надо будет после этого обязательно поговорить, что-нибудь! Ах! Выяснить! Ах! Лань Чжань!..
Вэй Ин вспоминал прошлый вечер весь день, постоянно находясь в возбуждённом состоянии, и сейчас, когда он дорвался, он почувствовал себя таким оголодавшим.
Горячий член легко скользнул внутрь, и Лань Чжань сразу же задвигался, подгоняемый Вэй Ином. Вэй Ин задыхался, стонал тихо-тихо и смущался горящего безумного взгляда, которым на него безотрывно смотрел Лань Чжань.
Вэй Ин облизнулся, притянул Лань Чжаня резко к себе и поцеловал. И повел ладонями по влажным напряжённым плечам, по шее, затылку — к макушке, на которой неаккуратно сбилась прическа. Вэй Ин испытал удивительно много удовольствия от того, что вытащил из волос Лань Чжаня изящную нефритовую заколку, кинул на подушку, распустил их, вплел пальцы, крепко вжимаясь ртом в открытый покорно рот.
— Лань Чжань, — шепнул Вэй Ин ему в рот.
— Вэй Ин? — пробормотал тот в ответ.
— Ты можешь сильнее?
Лань Чжань резко стал, кажется, ещё краснее, и Вэй Ин тут же ткнулся лицом Лань Чжаню в шею, умирая от неловкости.
— Могу, — наконец сказал Лань Чжань, и Вэй Ин глухо завыл в ладонь, которая немедленно легла ему на губы. Его потащило вверх по постели, в голове не осталось ничего, кроме собственного крика, который приходилось сдерживать. Лань Чжань часто, шумно дышал, пока Вэй Ин судорогами вздрагивал под ним, широко раскрыв глаза, а потом он и вовсе остановился. Замер, навис над Вэй Ином, рассматривая его лицо.
Вэй Ин сглотнул и открыл влажно заблестевшие глаза.
— Ты… ты кончил? — тихо спросил он.
Лань Чжань помотал головой, и Вэй Ин с улыбкой надавил ему на плечи, заставляя перевернуться и лечь на спину — Лань Чжань совершенно не сопротивлялся. Вэй Ин лихо устроился у Лань Чжаня на бедрах, направил в себя твердый горячий член и ахнул, когда Лань Чжань подкинул бедра вверх.
— Лань Чжань… — тихонечко протянул Вэй Ин.
— М?
— Лань Чжань, я ведь нравлюсь тебе, Лань Чжань? — забормотал Вэй Ин, медленно двигаясь.
— Нравишься, — покорно ответил Лань Чжань, и снова нетерпеливо двинулся вверх, отчего Вэй Ину пришлось стиснуть зубы.
— Лань Чжань! — возмутился он
— Вэй Ин!
— Ты двигаешься.
— Да, — Лань Чжань кивнул. — И ты двигайся.
— Но я спросил ещё не всё, что хотел, — наигранно расстроился Вэй Ин, — а так ты в моей власти и скажешь мне все, что я пожелаю.
Лань Чжань только вздохнул, такой красивый, залюбленный и растрепанный — от его вида у Вэй Ина заходилось сердце.
— Вэй Ин. Я и так скажу тебе все.
Вот так вот честно взял и сказал, и Вэй Ин смог только подумать: ох.
Потом он смог дополнить свою единственную вопящую мысль ещё одной: он и правда… Ох.
— После этого скажешь?
Лань Чжань кивнул, и Вэй Ин лучезарно улыбнулся в ответ.
***
Когда Вэй Ин говорил «после этого», он имел в виду «после того, как ты, Лань Чжань кончишь и я кончу, мы спокойно ляжем на кровать, спокойно поговорим на тему симпатий и моей вагины, а потом, быть может, продолжим».
У Лань Чжаня, как оказалось, было своё мнение на этот счёт.
Он, как только они закончили, совершенно не думал прекращать. А Вэй Ин как-то и не особо хотел сопротивляться — Лань Чжань очень хорошо и быстро учился делать с Вэй Ином всякие приятные вещи, от которых мозги отключались за долю мгновения. И правда, не на что было жаловаться, но поговорить все равно хотелось.
Когда Лань Чжань в третий раз начал съезжать вниз, выцеловывая Вэй Ину влажный живот, Вэй Ин, наконец, нашел в себе силы сесть и надавить Лань Чжаню на плечо, отстраняя от себя. Тот мгновенно замер и поднял на Вэй Ина взгляд.
— Лань Чжань, — прошептал Вэй Ин. — Разговор.
— Ещё не закончили, — ответил Лань Чжань, и Вэй Ин фыркнул, когда он снова потянулся целовать его.
— Тебе так нравится ласкать меня языком, да, Лань Чжань?
Ответа не требовалось. Вэй Ин свёл ноги вместе, и Лань Чжань сел.
— У меня порой ощущение, — захихикал Вэй Ин, — что ты хочешь, чтобы все сорок оргазмов я испытал за одну ночь.
Лань Чжань лишь приподнял брови, но взгляд его так хищно сверкнул, что Вэй Ин засмеялся пуще прежнего.
— Нет, Лань Чжань, пощади! Я не вынесу сорок раз за ночь!
Лань Чжань не на шутку задумался, а когда Вэй Ин почти успокоился, уточнил:
— А сколько?
Вэй Ин снова захохотал.
— Я не знаю, Лань Чжань, — сказал он честно. — Это ведь вторая моя ночь с кем-то, — он улыбнулся очаровательно и сел вплотную к Лань Чжаню, уперевшись коленями в колени. — Точнее, с тобой.
— Моя тоже.
Лань Чжань говорил тихо, но его ответ так взбудоражил Вэй Ина, что он не смог противиться желанию обнять Лань Чжаня как можно крепче.
— Тебе нравится, Лань Чжань? — шепотом на покрасневшее ухо спросил Вэй Ин.
— Да.
— А я тебе нравлюсь, Лань Чжань?
Лань Чжань вздохнул и наконец обнял Вэй Ина в ответ, обхватив его обеими руками за талию, мягко потянул на себя, и Вэй Ин без возражений перетек ему на колени, довольно вздохнув.
— Нравишься.
— И ты мне, — проворковал Вэй Ин ему на ухо. — Очень сильно. Ты красивый, умный, талантливый, невероятный, — руки сильнее сжались на талии.
— Вэй Ин самый красивый, самый лучший, — пробормотал Лань Чжань, и Вэй Ин тихо ахнул, расплываясь в довольной улыбке.
— Ты веришь в то, что я рассказал о ведьме?
Лань Чжань кивнул, и Вэй Ину даже будто стало легче дышать. Затем он, правда, вспомнил ещё кое о чем. И это был самый сложный вопрос, при озвучивании которого Вэй Ин сразу начал запинаться от волнения.
Как вообще можно было спросить человека: что мы будем делать, когда вагина исчезнет, и на ее месте появится член?
Не прям так же спрашивать?
Шея и щеки пылали, и Вэй Ин выпрямился, чтобы посмотреть Лань Чжаню в глаза:
— Когда мы закончим вот с этим, — он рукой указал вниз, туда, где они бедрами вжимались друг в друга, — она… она исчезнет.
Лань Чжань кивнул, и он продолжил:
— И что тогда?
…нервно облизнувшись, Вэй Ин собрался с силами и протараторил вопрос, не делая даже пауз между словами:
— Тывсеещезахочешьвидетьменявсвоейпостели?
…ладно, в итоге это все же оказалось чуть-чуть легче, чем Вэй Ин ожидал. По крайней мере, небо на него не свалилось.
Лань Чжань же смотрел на Вэй Ина так, будто тот вел себя… как… дурачок. И вопросы задавал глупые.
— Мне не нравятся девушки, — сказал Лань Чжань серьезным тоном, хотя в темноте — они так и не зажгли свет в темнеющей комнате — он начал ярко отсвечивать красными щеками. — Мне нравится Вэй Ин.
…то есть. Ещё легче. Вэй Ин сразу же заулыбался, красиво и очаровательно, и полез целоваться.
— То есть, — поцелуй, — когда у меня, — поцелуй, — вернётся на место, — поцелуй, — мой член, — глубокий поцелуй, — ты все равно, — поцелуй-поцелуй-поцелуй, — захочешь делить со мной, — поцелуй, — удовольствие?
Лань Чжань, облизнув красные мокрые губы, просто поцеловал его в ответ, и Вэй Ин засмеялся тихо, прижимаясь близко — ещё ближе.
***
Они договорились видеться каждую ночь, и оттого высыпаться стали очень мало. Вэй Ин быстро уставал и терял концентрацию на занятиях, пока Цзян Чэн молча делал вид, что ничего не замечает и не видит. Вэй Ин, конечно, мог бы надеяться, что так было на самом деле, но он никогда не принимал своего брата за глупца. Вэй Ин был бесконечно благодарен ему за молчание и точно знал, что однажды ему все равно придется объяснить, что там происходило по ночам, почему он так внезапно сдружился с Лань Чжанем, от которого теперь ни на шаг не отходил, и почему Вэй Ин постоянно выглядел таким уставшим.
Стоило отдельно упомянуть Лань Цижэня, который с тех пор, как Вэй Ин первый раз сел рядом с Лань Чжанем во время завтрака, завел за собой привычку носить в мешочке цянькунь успокаивающие травы, а также средство от изжоги. Она преследовала его каждую трапезу, мучая горло, пока Вэй Ин улыбался Лань Чжаню — Лань Чжань никогда ещё не светился так от счастья, а Вэй Ин наверняка замыслил какую-то дурную идею либо просто подсознательно стремился испортить столь умного и чистого сердцем юношу, как Лань Ванцзи.
У Вэй Ина и правда была кое-какая задумка на уме, но она не была нацелена на то, чтобы развратить или испортить Лань Чжаня больше, чем он уже развратился сам.
Вэй Ин, понимая, что проклятие от их ежедневных встреч скоро спадет, стремился заполучить в свое распоряжение одну очень важную вещь — эротическую книгу для обрезанных рукавов. Потому-то он и клянчил у Цзян Чэна деньги, который согласился одолжить Вэй Ину, но с одним условием: Цзян Чэн сам сходит с ним за нужной вещью и сам оплатит.
Вэй Ину было очень грустно и стыдно соглашаться на такое условие, а потому он решил повременить.
Его истинным спасителем стал Не Хуайсан. Не Хуайсан, который владел богатой коллекцией различных предметов искусств, хвастался своей богатой эротической коллекцией, но Вэй Ин и подумать не мог, что она будет настолько разнообразна.
Как Вэй Ин умудрился вообще проболтаться о таком Не Хуайсану?
Он банально хотел занять денег, раз Цзян Чэн просто так не давал. Попутно выспросил, где Не Хуайсан такой красотой закупался. Потом решил отнекиваться от предложения взять что-нибудь безвозмездно из его коллекции, потому что искренне верил, что такого там быть не могло. Такого — развязных историй о том, как двое мужчин и духовно и телесно любили друг друга.
Нашлось. Ещё как нашлось. Не Хуайсан не стал задавать вопросов Вэй Ину о том, зачем ему вообще потребовалась подобная литература, просто был рад помочь «хорошему другу Вэй-сюну».
А Вэй Ин… Вэй Ин был в ужасе и восторге. Изначально он верил, что ничего нового эти книги ему не поведают — а их было шесть штук; но все равно хотелось подойти к делу со всей ответственностью. Но Вэй Ин быстро поменял свое мнение, потому что, о предки, о небеса, сколького же он не знал. Все эти вещи про смазку, и задний проход, и про точку, расположенную там. Книги писали, что из-за этой точки проникновение для мужчин становилось приятным.
Вэй Ин читал все утро перед занятиями и погибал от ужаса и возбуждения. Времени оставалось на поспать очень мало, он едва выбрался из объятий Лань Чжаня, чтобы постичь мудрость, а в итоге, кажется, только что мудрость и постигла его. Сам Вэй Ин остался с носом.
Он закончил читать на второй книге, вернул изысканную коллекцию Не Хуайсану буквально на следующий день и озадачился новой проблемой — в каждой истории фигурировало масло, которое облегчало проникновение и… и скольжение, о небеса. Чтобы было удобнее и приятнее. Значит, Вэй Ину где-то следовало его раздобыть, наверное? Чтобы потом и ему, и Лань Чжаню было легче. Если они собирались продолжать видеться… в таком смысле. А они вроде как собирались.
Вечером Вэй Ин, как обычно, пришел к Лань Чжаню. Он с трудом пережил этот непростой день, так и не отдохнувший, он мучил себя тревожными мыслями. И когда Вэй Ин наконец оказался в объятиях Лань Чжаня, он расслабленно закрыл глаза и чуть не уснул прям так, повиснув безвольно в теплых руках.
Тот мягко повел Вэй Ина куда-то, судя по направлению — к постели, помог раздеться и лечь, через пару минут лег рядом и просто обнял. Вэй Ин мягко улыбнулся и открыл глаза — свет тут же резанул неприятной вспышкой. Пришлось снова зажмуриться.
— Вэй Ин? — тихо спросил Лань Чжань, и нотки беспокойства в его голосе грели сердце.
— Ничего страшного, Лань Чжань, — пробормотал Вэй Ин и сладко потянулся — у Лань Чжаня была чертовски удобная кровать. — Просто я почти не спал сегодня.
— Почему?
Лань Чжань осторожно притянул Вэй Ина ближе к себе, уложил его голову себе на плечо, и Вэй Ин сонно вздохнул.
— Как хорошо… На тебе так удобно лежать, Лань Чжань.
— М-м. Так почему?
Вэй Ин захихикал.
— Допустим, я читал.
— Что?
Возможно, стоило рассказать все и сразу? Чтобы Лань Чжань не тянул из него вопрос за вопросом потому что в конечном итоге Вэй Ин все равно все расскажет.
— Я читал роман о мужчинах-любовниках, — Вэй Ин, несмотря на смущение, продолжал лежать как мешок, набитый рисом, покорно распластавшись на Лань Чжане. Сил не хватало даже на эмоции. — И когда с меня спадет проклятие нам понадобится масло.
Лань Чжань начал медленно гладить его по гудящей от недосыпа голове. К моменту, когда прозвучал ответ, Вэй Ин почти успел уснуть.
— Я знаю.
Вэй Ин встревоженный тихим голосом, заворочался.
— М?
— Я знаю про масло.
— М.
— Я уже купил.
Вэй Ин зевнул и крепче прижался к Лань Чжаню.
— Если бы я не был таким сонным, — пробубнил он, — я бы сейчас очень сильно удивился. Расскажи мне завтра об этом снова.
— Спи.
Вэй Ина снова погладили по голове, кажется, прижались губами ко лбу, и Вэй Ин, успокоенный мыслью, что для него уже обо всем побеспокоились, провалился в сон.
***
На следующий день Вэй Ин пережил самый неловкий и болезненный момент всего своего приключения — он решился поговорить с Цзян Чэном по той простой причине, что проклятие с Вэй Ина наконец сошло.
Вэй Ин то ли неправильно считал, то ли они с Лань Чжанем ночью побили рекорд по оргазмам, но когда он проснулся ранним утром, то обнаружил, что вагина пропала, а на ее место вернулся дорогой сердцу член, от которого Вэй Ин за эти два месяца к своему стыду почти отвык.
Вэй Ин, оказывается, уснул от усталости ещё до комендантского часа, а потому проснулся он непривычно рано для себя — в час ночи, заерзал в непонимании, где он и что он, и тем самым разбудил Лань Чжаня, который спал всегда очень чутко.
Первые минуты они просто обнимались в темноте, и Вэй Ин, совершенно не чувствуя желания спать дальше, рассматривал Лань Чжаня, а тот, видимо, это очень… чувствовал. Он мягко поцеловал Вэй Ина, шепнув ему:
— Спи.
И Вэй Ин поцеловал его в ответ, шепнув:
— Ладно.
Через несколько минут они уже нетерпеливо выпутывались из одеяла, не размыкая поцелуя, ахали, вздыхали и стонали. И Вэй Ин от волнения нес какую-то чушь. Ему казалось, что вечером они сказали что-то такое друг другу, о чем раньше никогда не говорили, и его раз за разом, от каждого взгляда на Лань Чжаня, от звучания его голоса, тяжесть собственных переживаний превращала в ничто. В мокрое пятно, как бы иронично это ни звучало бы.
И, кажется, ещё час-два им удалось урвать на сон. Вэй Ин точно помнил, что прикрыл от изнеможения глаза в какой-то момент, а когда Лань Чжань мягкими прикосновениями и поцелуями принялся будить, за окном уже светало.
А между ног был он.
Вэй Ин слетел с кровати и ощупал себя, потом оглядел и поднял на ошарашенного Лань Чжаня неверящий взгляд.
— Лань Чжань, — прошептал Вэй Ин. Тот молчал и смотрел Вэй Ину в пах. — Ты видишь?
— Вижу, — едва слышно отозвался он. — Вэй Ин.
— Что? — сипло спросил тот. В руке чувствовалось все, как надо, — теплый, мягкий орган, как и раньше. Вэй Ин от радости и неверия не прекращал себя лапать.
— Прекрати.
Он сразу поднял руки вверх, посмотрел вновь на Лань Чжаня, у которого горело лицо. В голове Вэй Ина вспыхнула идея, от которой вдруг стало светло и весело. Он и до этого уже понял, что строгий и благовоспитанный Лань Чжань мучился от кучи ярких и невыразимым чувств, в душе очень любил озорничать и слишком легко сбивался с праведного пути.
Но вот ещё и это…
— А кто тебе больше нравится, Лань Чжань? — Вэй Ин улыбнулся и медленно подошёл к кровати — преграде между ним и Лань Чжанем, забрался на нее и пополз дальше к Лань Чжаню на четвереньках. — Юноши или девушки?
Лань Чжань приоткрыл рот, чтобы что-то ответить, да так и застыл. Вэй Ин же принялся смеяться от души, зная, что даже за такое наглое нарушение правила его никто не наругает.
— И ты только понял! — громко заявил Лань Чжань. Громче обычного — явно злился.
— Ну прости-прости, — Вэй Ин широко улыбнулся. — Ты просто так смутился, когда увидел… — он выпрямился и намеренно руками обвел себе пах, и взгляд Лань Чжаня тут же прикипел к тому месту. — Его.
— Вэй Ин!
Тот светился от довольства. Он подскочил радостно, босиком прошел к Лань Чжаню, вжался в него, аккуратно одетого, всем телом и вздохнул. Лань Чжань тут же вцепился в Вэй Ина и повторил его вздох.
— Лань Чжань, — пробубнил Вэй Ин.
— М?
— Ты меня обесчестил, и теперь никто не захочет, чтобы я стал для них мужем.
Лань Чжань ещё крепче прижал Вэй Ина к себе, как бы говоря, что ему все нравилось. Вэй Ин хмыкнул.
— А я обесчестил тебя. Теперь никакая девушка на тебя не посмотрит.
— И ладно.
Вэй Ин довольно засмеялся и отстранился.
— Вижу, тебя это совсем не пугает.
— Нисколько.
Они собрались на утреннюю трапезу, и Вэй Ину пришлось навернуть круг, чтобы прийти позже Лань Чжаня, да ещё и другим путем. Вот тогда-то он и встретился с Цзян Чэном.
— Цзян Чэн, — Вэй Ин с улыбкой подошёл к нему, обнял за плечо и потащил за собой, как теленка на привязи.
— А где твой Лань Чжань? — проворчал Цзян Чэн, не предпринимая попыток вырваться.
— Мой? — прыснул Вэй Ин. — Кто сказал, что он мой?
Он изображал веселье, пока спина покрывалась от ужаса холодным потом.
— Да в общем-то никто, — сказал Цзян Чэн. — Просто интересно, ты собираешься до конца года у него ночевать?
Нельзя так говорить. Нельзя. Вэй Ин от неожиданности споткнулся и едва сохранил равновесие. А если бы упал, то и Цзян Чэна утянул бы за собой.
— Ох, — сказал Вэй Ин. Цзян Чэн поморщился.
— А ты думал, что ты мастер скрытности, или что?
Вэй Ин пожал плечами, осмотрелся украдкой — кажется, они шли есть самыми последними. Вокруг царила блаженная тишина.
— Я так не думал, — сознался он. — Просто не думал, что так легко проколюсь.
Цзян Чэн закатил глаза.
— Проколешься легко? Вэй Ин, ты идиот? Тебя буквально не было в твоей комнате каждую ночь.
— Цзян Чэн, потише…
— А еще ты спрашивал меня, красивый ли Лань Ванцзи, на протяжении трёх дней без перерыва.
— Допустим.
— Так что я не знаю, что ты собирался рассказать мне еще, кроме того, что должен был сказать сам. В первую очередь. Как своему брату.
Вэй Ин неловко улыбнулся. А вечером, после занятий и ужина, все рассказал.
Цзян Чэн подавился вином, которое, оказывается, уже неделю прятал у себя в комнате, надеясь распить его с Вэй Ином. Вэй Ин очень оценил, но почему-то не догадался предупредить, чтобы Цзян Чэн ничего не тащил в рот, пока Вэй Ин ему все выкладывает. Видимо, дурную шутку сыграла спокойная реакция Лань Чжаня, который ничем не закашливался.
То есть как спокойная. То есть как не закашливался.
То есть.
— Я не вру, — проникновенным тоном заявил Вэй Ин. — У меня и правда была вагина.
— Зачем ты так часто повторяешь это слово, — прошипел Цзян Чэн.
— Но она правда была! — Вэй Ин уже готов был возмутиться — ему не верили. — Вагина у меня между ног.
— Вэй Усянь! — Цзян Чэн разозленно стукнул чаркой о стол, едва не раскрошив ее.
— Лань Чжань может подтвердить!
Цзян Чэн скорчил лицо, утер рот.
— Что ещё для тебя может сделать твой Лань Чжань?
— Почему ты так вообще говоришь со своим старшим братом?
— Потому что он идиот, — сказал как отрезал Цзян Чэн и налил себе ещё вина. — Почему бы тебе не сказать, что вы просто понравились друг другу с первого взгляда и наконец дошли до решительных действий? Что за херня про ва…про женский орган?
— Потому что мир не такой романтичный, как тебе хотелось бы, мой маленький глупый Цзян Чэн, — с улыбкой ответил Вэй Ин, и Цзян Чэн покраснел.
— Что? — прохрипел он.
— Ты такой романтик, Цзян Чэн, — протянул Вэй Ин. — Ты просто не представляешь.
— Пошел к чёрту! — прошипел Цзян Чэн. — Про… вот это все — все равно не верю.
Вэй Ин надул губы и уже расстроился не на шутку.
— Ну и ладно, — сказал он.
— И вообще мне без разницы, как вы пришли к этому.
Вэй Ин пожал плечами.
— Все остальное ты и так знал сам.
— И ты решил придумать херню, чтобы удивить меня?
— Ну, Цзя-я-я-ян Чэ-э-эн…
— Если ты в порядке, счастлив, все такое, то подробности я не хочу знать.
Приоткрыв рот, Вэй Ин уставился на стремительно пунцовеющего Цзян Чэна, а потом проникновенно захихикал, зажав рот обеими руками.
— Вэй Усянь! — шикнул на него Цзян Чэн.
— Я никогда не устану говорить тебе, что ты самый лучший, Цзян Чэн, — Вэй Ин, сидевший до этого напротив Цзян Чэна, пересел к нему, пихнул его осторожно плечом. — Мне очень приятно это слышать.
— Не понимаю, о чем ты, — Цзян Чэн отвёл взгляд.
— Я тоже, — Вэй Ин хмыкнул. — Я тоже не понимаю, о чем я.
Они продолжили пить, говорить и перебрасываться глупыми шутками, и Вэй Ину было очень спокойно и тихо на душе. Тем более, Лань Чжаню он сказал, что не придет сегодня, и тот его не ждал.
***
Так Вэй Ин думал.
На самом деле, все оказалось сложнее. Вэй Ин не знал, что все было сложнее — он мирно уснул в комнате Цзян Чэна, не почувствовал, как его передислоцировали в его комнату и не услышал значимого разговора, об который можно было порезаться, как об острый нож.
Разговор был предельно коротким и содержательным и звучал он примерно вот так:
— Он сказал, что ты не ждёшь его.
Молчание.
— А, я понял. Ты не ждёшь его у себя, верно? Держи.
Лань Чжань забрал пьяного Вэй Ина, спокойно поднял на руки и понес к кровати.
— Ты накажешь его завтра?
— Нет.
— Хорошо. Он очень расстроился бы, потому что доверяет тебе.
— Я знаю.
— А ты?
— Я?
— Ты ему доверяешь?
— Да.
— Тебе лучше не лгать, Лань Ванцзи.
— Я не лгу. Спокойной ночи.
Цзян Чэн хлопнул дверью и ушел, придушив в себе желание спросить, а правда ли это, что у Вэй Ина была вагина? Он сказал, что ты можешь подтвердить. Потому что если бы на месте Лань Чжаня был Цзян Чэн и у него спросили бы подобное, он бы молча дал в морду и был бы прав.
Блаженно неведение.
Ведение тоже оказалось блаженным — было раннее утро, но не такое раннее, как позволяли правила Гусу Лань. Шел десятый час, и Вэй Ин проснулся в кровати Лань Чжаня в объятиях Лань Чжаня и в одежде Лань Чжаня. Он помнил, что много пил в комнате Цзян Чэна, а когда голову окутало хмельное марево, он практически распластался поперек стола и услышал голос Цзян Чэна, который обещал, что отведет Вэй Ина, придурка такого, в комнату.
Вино оказалось очень крепким. Кажется, слишком крепким.
— Лань Чжань, — Вэй Ин вздохнул и, полный решимости, открыл глаза. Свет нещадно унижал, а Лань Чжань в обрамлении лучей солнца выглядел, как небожитель, покровитель красоты. У Вэй Ина свело лёгкие от такого зрелища, дышать можно было с трудом.
— Вэй Ин.
— Ты украл меня у Цзян Чэна?
— Сам отдал.
Вэй Ин цокнул.
— Вот так и доверяй потом братьям. А если бы у тебя были недобрые намерения? Например, раздеть меня и потрогать мое обнаженное тело? Лишить меня невинности?
Когда Лань Чжань смущался, у него очаровательно краснели уши — первым делом. Потом румянец переходил на шею и на щеки, но уши… Вэй Ин, не скрывая восторга, потянулся трогать их.
— Я бы не стал.
— И правда, — Вэй Ин захихикал. — Ты ведь и так уже лишил меня невинности, — он ахнул и в притворной грусти приложил тыльную сторону ладони ко лбу. — Совратил меня и взял, а я всего лишь делился своей бедой. И почему учитель Лань Цижэнь все время переживает, что я что-то с тобой сделаю, если главный злодей тут ты.
Лань Чжань медленно закрыл глаза. Он был весь красный, и Вэй Ин сглотнул полный рот слюны.
— Мне понравилось, — уже хрипло продолжил он. — Я бы с радостью отдал тебе свою невинность повторно.
— А Вэй Ин хочет мою? — тихо спросил Лань Чжань.
— Хочу, — Вэй Ин немедленно выпалил и кинулся целовать. — А разве она уже не моя?
— Твоя, — согласился Лань Чжань. — Все твое.
Вот поэтому они ничего не успевали обсудить, когда оставались наедине. Они только начинали разговор и каким-то волшебным образом все сводилось к поцелуям, ласкам и объятиям, а потом они просто начинали заниматься любовью и делали это, пока у них не оставалось сил на что-либо другое. Лань Чжань так хорошо его чувствовал, так хорошо его понимал.
— Твой дядя уже уехал? — спросил Вэй Ин, сидя у Лань Чжаня на бедрах.
Он медленно двигался, медленно раздевался и кусал губы. Голова почти не болела — поцелуи Лань Чжаня обладали потрясным целебным эффектом.
— Да, — ответил Лань Чжань. Он даже не стал спрашивать, откуда Вэй Ин узнал о предстоящей поездке — все и так было понятно, раз он позволил себе напиться до беспамятства прошлым вечером без страха угодить под немилость Лань Цижэня.
— Лань Чжань, — Вэй Ин шумно сглотнул. — У тебя очень красивые губы.
Тот завороженно кивнул.
— Хочу сесть тебе на грудь.
Как они делали тогда — Вэй Ин сначала старался держать бедра сам, пока Лань Чжань под ним жадно ласкал его ртом, а потом Лань Чжань держал его сам, сам направлял его движения, пока Вэй Ин кусал себе пальцы и задыхался от наслаждения.
Лань Чжань, не отрывая взгляда, приоткрыл рот, и Вэй Ин, приспустив штаны, встал на коленях над головой Лань Чжаня и направил член между мягких губ.
Стыдно признаться, Вэй Ин о таком читал.
И это и правда оказалось очень приятным. Очень… захватывающим.
Вэй ахнул, закрыл глаза, и Лань Чжань вцепился в его бедра, позволив скользнуть почти до упора.
Кажется, Лань Чжань тоже читал.
Вэй Ин и предположить не мог, почему его одежда запачкалась и почему Лань Чжань дал ему свои вещи, но… разве это имело значение? Ему было так хорошо, так сладко, и Лань Чжань не давал Вэй Ину отстраниться, пока тот, как заведённый, повторял его имя и толкался, толкался в теплое влажное горло.
Лань Чжань потом закашлялся, потому что у него не получилось проглотить с первого раза семя Вэй Ина, и он утирал рот, пока Вэй Ин, растрепанный и осоловевший, лежал, раскинувшись на постели, и думал, как это очень приятно, оказывается, — получить ласки как мужчина. Лань Чжань разделся, снова неаккуратно, не думая о том, чтобы хоть как-то сложить одежду, стащил с Вэй Ина висевшие на бедрах штаны и лег на него.
— Лань Чжань, ты, кажется, забрал все мои невинности, — пробормотал Вэй Ин.
— Не все.
Вэй Ин фыркнул.
— Ладно, не все.
— Но я хочу, чтобы… чтобы я был первым.
Вэй Ин, погибая от нежности и неуверенных догадок, уставился на смутившегося Лань Чжаня.
— Первым где?
— Первым отдающим свою невинность.
Вэй Ин ахнул и резко сел, едва не впечатавшись лбом в лоб Лань Чжаня.
— Ох, Лань Чжань.
— Вэй Ин.
Шумно сглотнув, Вэй Ин потянул Лань Чжаня на себя, уложил, а потом перевернул на спину, не размыкая объятия.
— Я тоже очень сильно хочу тебя.
Лань Чжань молча дотянулся стопки вещей, валяющихся на полу, и вытащил небольшой аккуратный флакон.
— Масло.
Вэй Ин многозначительно протянул «О-о» и осторожно раскрыл его. Пахло цветами, пряными травами — очень приятно. Вэй вылил немного масла на пальцы, растер, а потом подвел их несмело к заднему проходу Лань Чжаня, не в силах избавиться от ощущения, что он что-то делал неверно. Он ввел палец, надавил мягко на стенку, и Лань Чжань тихо вздохнул.
Вэй Ин тут же напугался.
— Я что-то делаю не так, Лань Чжань?
— Все так, — возразили ему в ответ. — Вэй Ин очень нежный…
Вэй Ин простонал, ввел второй палец и медленно задвигал ими, думая о том, как сейчас его сожмет и стиснет и как он будет двигаться, а Лань Чжань будет всхлипывать под Вэй Ином. Будет же?
В голове была абсолютная пустота, и Вэй Ин механически двигал рукой, рассматривая Лань Чжаня и его порозовевшие плечи, и его искусанные губы, и очаровательную поволоку в глазах. Вэй Ин склонился над ним, ткнулся носом в шею и жадно вдохнул.
— Лань Чжань, хочу вставить тебе, — жалким тоном прошептал он. — Так сильно хочу вставить.
— Вставь, — тут же попросил Лань Чжань, его голос звучал сорванно, будто он уже прокричал все эмоции и ощущения, а они ведь даже не начали. У Вэй Ина ослабли коленки, он вытащил пальцы, быстрым движением размазал по себе масло и ввел член внутрь.
Он словно услышал щелчок. После такого щелчка резко гасли свечи в комнате, захлопывались окна, двери, все заволакивала абсолютная непроглядная тьма, в которой можно рассмотреть лишь одного человека. Вэй Ин видел под собой Лань Чжаня, совершенно не благовоспитанного, неприличного, погрязшего в желании заниматься любовью, наплевав на правила, которые он выполнял до этого всю свою жизнь.
Вэй Ин целовал его до боли в губах, двигался-двигался-двигался, приподняв Лань Чжаню бедра. Да — об этом Вэй Ин тоже читал. Лань Чжань ахал и красиво двигался навстречу торопливым движениям.
А потом он застонал.
— Лань Чжань, — Вэй Ин задрожал всем телом, отстранился на секунду, и Лань Чжань понятливо перевернулся на четвереньки, прогнулся, и Вэй Ин вогнал член обратно, задвигавшись быстро и сильно. Он держал Лань Чжаня за бедра, ошарашенным взглядом рассматривая следы от своих ладоней на белой коже.
Лань Чжань дернулся под ним раз-другой, стиснул вдруг сильно-сильно, и Вэй Ин закатил глаза, бездумно толкаясь в оргазменных судорогах изо всех сил.
Он бессильно сел на пятки, глядя на покрасневшие от крепкой хватки ягодицы, на раскрытое влажное отверстие и на обмякший член. На простыне темнели следы.
Вэй Ин готов был свариться заживо от смущения.
— Лань Чжань, — позвал он, и тот медленно повернулся, привстал на локтях, молча глядя на Вэй Ина.
В мыслях у Вэй Ина истерично вопила мысль о том, каким же красивым был Лань Чжань. Идеальным. Неудивительно, что Цзян Чэн так сердился, когда Вэй Ин пытался обсудить с ним красоту Лань Чжаня.
— Ты очень красивый, я говорил тебе?
— Говорил.
Вэй Ин улыбнулся.
— Я готов повторять это столько раз, сколько потребуется.
Лань Чжань впился в него горящим взглядом, от которого у Вэй Ина что-то шевельнулось в душе. И не только.
— Ты мне нравишься, — наконец ответил Лань Чжань. — Очень сильно.
— И ты мне, — с готовностью ответил Вэй Ин.
— Я боюсь, что мой дядя найдет повод тебя выгнать отсюда раньше срока.
…ладно, возможно, этого Вэй Ин не ожидал. Он открыл и закрыл рот, пытаясь сообразить ответ и попутно вспомнив, сколько правил Гусу он нарушил за последние пару дней.
— Я буду очень послушным.
Плохо прозвучало, подумал вдруг Вэй Ин. Он читал такую фразу в одной книге, и тогда она означала кое-что совершенно другое.
— И мне больше нравится Вэй Ин такой, — продолжил Лань Чжань, но уже гораздо тише. — Мне никогда не нравились девочки.
— Я уже понял, — Вэй Ин несмело улыбнулся. — А мне никто никогда не нравился, кроме тебя.
Лань Чжань слабо улыбнулся в ответ, и Вэй Ин начал таять.
Оказывается, Лань Чжань очень красиво делал это.
***
…Вэй Ин смеялся как умалишенный.
— Прям так и сказал?
Ведьма пожала плечами.
— Так и сказал: «Я готов расплатиться с тобой, как тебе угодно, ведьма, только отпусти Цинь-Цинь из своего рабства. Говорят, ты умеешь проклинать так, что мужчины поутру находили у себя вместо привычного органа женский. Так вот, я готов!».
Вэй Ин задумчиво поцокал. Безумный, отчаянный человек, как сильно он, должно быть, полюбил Цинь-Цинь, раз решился на такое? И скольким из-за чувств Цинь-Цинь было отказано в обслуживании, раз образовался такой долг?
— И как, ты прокляла его?
— Пока нет, — ведьма улыбнулась. — Это сложное проклятие и наводится оно непросто. Сегодня-завтра закончу.
— И ты просто так ее не отпустишь?
Ведьма помотала головой.
— Считай меня кем угодно, мальчик, но если я отпущу Цинь-Цинь, то другие тоже побегут.
— Я бы тоже побежал, — Вэй Ин вздохнул. — Я понял, что ты заботишься о них, но все равно… Разве это жизнь?
— А кто, кроме вас, аристократов, может похвастаться хорошей жизнью, мальчик? Ты можешь посочувствовать Цинь-Цинь, но большим ты не поможешь.
Во взгляде Вэй Ина блеснул азарт.
— А если смогу?
— Например?
— Я заплачу вместо того несчастного парня, что постоянно таскается к Цинь-Цинь.
Во взгляде ведьмы тоже сверкнуло что-то такое… опасное.
— А что делать с проклятием? Ты, как заклинатель, прекрасно должен понимать, что случится, если оборвать проклятие на полпути.
Вэй Ин беспечно махнул рукой:
— А давай на меня.
Он вытащил из рукава мешок с деньгами, поставил на стол и торжественно возвестил:
— Забери, сколько надо для выкупа, а остатки отдай этим людям.
— Ты уверен, что я отдам?
— Конечно, — Вэй Ин улыбнулся. — Ты же добрая. Ты бы не согласилась на такое предложение, если бы тебе действительно было наплевать на Цинь-Цинь. Такие мощные проклятья обычно очень дорогие.
Ведьма прыснула со смеха.
— Наглый мальчишка! — сказала она. — Где будешь искать себе мужика, чтобы он помог тебе сбить… проклятие?
Вэй Ин сильно покраснел.
— Не твое дело.
— А тебе мужчины вообще нравятся, милый?
— Ты будешь брать деньги или нет?! — рявкнул Вэй Ин, не выдержав.
— Да буду-буду, — проворчала ведьма и забрала мешок со стола. — Глупый ты, мальчик. Слишком самоотверженный. За такими если никто не присмотрит — сами себя со свету изведут.
— Почем тебе знать, ведьма, — Вэй Ин отпил вина и улыбнулся, забыв уже о смущении и гневе. — Может, обо мне уже кто-нибудь присматривает.
— Плохо делает, — бессердечно заявила ведьма. — Ты в итоге сидишь и распиваешь вино с хозяйкой борделя. Еще и все свои деньги тратишь на выкуп проституки. Просишь, чтобы тебя прокляли. Уведут тебя у твоего присматривальщика.
Вэй Ин непонимающе нахмурился.
— В смысле?
— Да я так, — ведьма улыбнулась. — Не обращай внимания. Хочешь поесть? Заодно обсудим условия.
О том, что Цинь-Цинь был мужчиной, ведьма решила тактично умолчать.