Кто говорит, что слова не причиняют боли, явно никогда подобного не испытывал.
Безусловно, физические раны болят.
Но они — ничто по сравнению с пониманием того, что он хотел видеть меня таким.
Сломленным, истекающим кровью и умирающим.
Медленно, в одиночестве на холодном каменном полу.
Что он — Мальчик-Который-Выжил, Избранный, третий из Золотого Трио — хотел видеть меня таким.
А он ведь должен был быть на стороне хороших.
Он был призван защищать других, помогать им.
Я думал, он мог бы помочь и мне.
Предложить мне на выбор третий вариант; что-то ещё помимо 'убить' или 'быть убитым'.
Но нет, он ненавидит меня со всей страстью.
Сильно и неистово.
Глубоко и безудержно.
Он в жизни бы мне не помог.
Из-за того, чем я являюсь.
Кем я являюсь.
С клеймом, вытравленным на мне под влиянием страха.
Едва ли я могу винить его.
Но дело не в том, что я слабо старался, уж поверьте.
Я не могу его винить, но уж точно могу быть чертовски расстроен.
Опечален тем фактом, что мальчик — мужчина, или кем бы мы там ни были — стоящий передо мной, должен был видеть лучшее в людях, предлагать искупление, однако всё, что он делает, так это насылает на меня проклятие и оставляет истекать кровью на полу в туалетной комнате.
Что он хочет моей смерти.
Сектумсемпра. Режущая навсегда.
Золотой Мальчик Волшебного Мира хочет, чтобы я умер, мучительно медленно и в одиночестве.
Ни капли не могу его винить.
И эта мысль режет глубже любой раны.