Занимается рассвет; прожилки розового света на сером небе создают багрянистую границу над золотым восходом. Кисти его рук с растопыренными пальцами лениво редят белый песок, тогда как сам он прижимается спиной к груди своего младшего брата. Он лежит у Саске между коленей, его пижамная рубашка задралась до поясницы, а на голени налипли песчинки, но в нём нет места недовольству. Здесь так мирно, думает Итачи и подаётся к ладони младшего брата у себя под челюстью. Из-под полуопущенных век он смотрит на горизонт, пока Саске играет с его волосами.

— Ты не замёрз? — спрашивает Итачи, желая запрокинуть голову, но не смея стукнуть брата затылком по ключицам. В волосах ощущается тяжесть от недоплетённой косы.

Саске нейтрально фыркает, с несильным нажимом проводя пальцами от самой макушки брата до его плеч.

— Сейчас же середина лета. Даже прохлады не допросишься, — в голосе младшего брата ещё чувствуются остатки сна — сна, который он прервал своим приступом тошноты и сухой рвоты — скорчившись в сидячем положении на их сдвинутых друг с другом футонах, с рукой на горле, с выбившимися из пучка волосами, с ощущением огня в лёгких.

— К сожалению, — негромко и лениво отвечает он с беззвучным смешком, а потом переворачивается, оказываясь лежащим грудью на животе Саске и спиной к восходящему солнцу; локти попутно упираются в песок, вплотную к бокам брата, а подбородком Итачи укладывается ему на самый конец грудины и тянет губы в улыбке.

Хмыкнув — этот звук рождается из самой глубины его живота — Саске убирает длинную чёлку брату за уши, кончиками пальцев касаясь чувствительной кожи по краешку каждого из них, затем спускаясь ниже, к линии роста волос у основания шеи.

— Надо было захватить расчёску, — мягко отмечает Саске, вновь начиная прочёсывать длинные пряди при помощи пальцев.

— Ты и без неё хорошо справляешься... Саске, — имя звучит как нечто среднее между мурлыканьем и стоном, поскольку младший брат нажимает основаниями ладоней ему на боковые части шеи и принимается массировать с неприкрыто самодовольным видом, взирая на старшего брата сверху вниз и разводя углы рта в широкой ухмылке, при которой на краткий миг становятся видны зубы и розовато-лиловые дёсны.

Саске бережно расплетает недоделанную косу, разглаживая волосы и проводя подушечкой большого пальца по его щеке.

Солнечный свет согревает им ступни и постепенно поднимается по голеням, песок налипает между пальцев ног и на острые локти, но Итачи способен сфокусироваться лишь на том, как младший брат ласкает его хрупкую кожу и бесконечно медленно процеживает пальцами длинные волосы.

Итачи упирается лбом ему в грудь, обнимает за талию и посматривает на изменяющееся небо с сонной улыбкой, испытывая умиротворение.