В Облачных Глубинах выпал снег. Мягкий, искрящийся, чистый, словно хрустальная слеза ребёнка.
Вэй Ин наспех одевается, натягивает сапоги и выбегает из цзиньши, широко открывая двери и заворожённо глядя на хлопья снега, которые кружились воздухе и будто бы танцевали. В помещение резко врывается свежий морозный воздух, отчего по коже Лань Чжаня пробегают мурашки.
— Лань Чжань, Лань Чжань! Пойдём гулять! Посмотри, какой красивый снег! — Глаза Вэй Ина искрятся детским восторгом, а на лице играет счастливая и радостная улыбка. Он так и стоял у распахнутых дверей с оголенным торсом и, кажется, совсем не чувствовал холода.
— Вэй Ин, заходи. Ты ведь замёрзнешь, — с некой укоризной и беспокойством в голосе произносит Лань Чжань в ответ.
— А вот и не зайду! Какой же ты скучный, Лань Чжань! Даже снегу порадоваться не можешь, — Вэй Ин отворачивается от Лань Чжаня с наигранной обидой. Хоть ему и было холодно, а мороз вонзался в обнажённые плечи маленькими острыми иглами, Вэй Ин ни за что не признается, что замёрз. Ведь на улице так хорошо, а Лань Чжань даже не собирается разделять его радость!
В следующее мгновение на плечи Вэй Ина плавным движением опускается белоснежная ханьфу с узором плывущих облаков, а тёплые руки Лань Чжаня обнимают со спины. Эти объятия окутывают, словно тёплая морская волна. Вэй Ин неосознанно льнёт к теплу, прижимается спиной к груди Лань Чжаня и еле слышно мурлычет от удовольствия, словно то был не человек, а пушистый кот.
— Обязательно пойдём гулять. Только не стой на холоде, а то замёрзнешь, — шепчет Лань Чжань в распущенные волосы Вэй Ина и зарывается в них носом.
Вэй Ин улыбается широко и лучезарно, а потом выдыхает ртом клуб пара.
— Смотри, Лань Чжань, пар похож на барашка!
***
— Лань Чжань, ты точно хочешь, чтобы мы пошли гулять прямо сейчас? — с опаской поинтересовался Вэй Ин, стараясь ухватиться свободной рукой за любой предмет мебели в цзиньши: ширму, кровать, стену — всё что угодно, лишь бы остановить направляющегося прямиком на улицу Лань Чжаня.
— Мгм. Гулять, — бесстрастно молвил Лань Чжань в ответ, сжимая запястье Вэй Ина в стальной хватке, посему все попытки Вэй Ина воспрепятствовать Лань Чжаню были бессмысленны и лишь позволяли беспорядку воцариться в помещении. Силы были неравны. Вэй Ин отчаянно взвыл.
Весь сегодняшний день прошёл в круговороте неотложных и не терпящих промедления дел, горах бумаги и лабиринтах библиотеки. Вырваться из рутинной работы удалось лишь когда закатное солнце начало золотить тёмные волосы Вэй Ина. Лань Чжань был занят весь день, и на прогулку совсем не осталось времени. И именно в тот день, когда на улице было невероятно хорошо: снег укрыл землю лёгким пушистым покрывалом, снежинки переливались на солнце, словно маленькие драгоценные камни, очаровывали собой, а прозрачный морозный воздух слегка пощипывал щеки. Обычно в Облачных Глубинах снег таял ближе к полудню, но сегодня днём он выпал даже ещё больше. Ходить по невесомому яркому снежном ковру — одно удовольствие! Но как по закону подлости Вэй Ин был лишен этой возможности.
А сейчас, когда Облачные Глубины окутали сумерки, выходить за порог уютной цзиньши совсем не хотелось, особенно в компании захмелевшего Лань Чжаня. Кто же знал, что он снова примет предложение выпить вина?! (Хотя, стоит заметить, Лань Чжань никогда не отказывал Вэй Ину в этом). После выпитой залпом чашки «Улыбки Императора» лицо Лань Чжаня по-прежнему оставалось непоколебимым и спокойным; ни один мускул на нем не дрогнул. Вэй Ин уже разочарованно подумал, что за столько времени организм Лань Чжаня привык к алкоголю, как вдруг длинные ресницы Лань Чжаня затрепетали, как крылья стрекозы, веки тяжело опустились, а голова упала на вовремя подставленную им самим руку. Лань Чжань как обычно погрузился в глубокий крепкий сон.
А проснувшись, он одарил Вэй Ина пронзительным взглядом янтарных глаз и потащил на улицу. Вэй Ин уже тысячу раз пожалел, что предложил Лань Чжаню выпить треклятую «Улыбку Императора». Наступаете на одни и те же грабли, молодой господин Вэй!
Вэй Ин неохотно плелся позади, ныл и ворчал, однако Лань Чжань не обращал на это никакого внимания. Крепко сжимаемое чужой рукой запястье начало болеть. Внезапно Лань Чжань отпустил его и сел на корточки, начиная сосредоточенно рыться в снегу голыми руками. Вэй Ин подошёл ближе, желая узнать, что же он затеял, но Лань Чжань отодвинулся и закрыл спиной своё творение. Вэй Ин сразу понял, что лучше не мешать рабочему процессу, и поспешил отойти.
— Это тебе, — выпрямившись, произнёс Лань Чжань и протянул Вэй Ину слепленное из снега сердце. Оно было сделано старательно и изящно, отчего у Вэй Ина сразу же перехватило дыхание. Даже будучи пьяным, Лань Чжань умудряется создавать такие красивые и аккуратные вещи, которые радуют глаз! В груди Вэй Ина расплылся океан тепла. Он был тронут таким милым подарком до глубины души и тут же протянул руки, принимая сердце.
— Ох, Лань Чжань, это так приятно! Большое спа…
Но не успел он договорить, как Лань Чжань лёгким движением руки смахнул с ладони Вэй Ина снежную фигурку. Сердце шлёпнулось прямо к его ногам, а через мгновение было раздавлено носком белого сапога. Вэй Ин был обескуражен. Ему казалось, что Лань Чжань непросто раздавил сердечко из снега, а втоптал в грязь все чувства Вэй Ина, сравнял их с землёй, оставив на них четкий след от сапога. Вэй Ин кинулся к земле, но Лань Чжань одернул его, подняв за локоть и преграждая путь к раздавленному сердцу, ставшему уродливой лепешкой.
— Не трогай.
— Но почему?! Зачем ты его раздавил, Лань Чжань? Оно же было такое красивое!
— Оно мёртвое и холодное. А моё сердце живое, тёплое и переполненное любовью.
— …
«Сказал как отрезал», — подумал Вэй Ин, не зная, что ответить, и стал молча следить за дальнейшими действиями Лань Чжаня, который снова опустился на корточки, копошась в снегу. В его руках забелел абсолютно ровный и гладкий комочек снега. Это был снежок!
— Лань Чжань, ты хочешь поиграть в снежки?
— Мгм. — Довольный тем, что его посыл поняли, Лань Чжань кинул снежок в ногу Вэй Ина, вкладывая в бросок не много силы, так как противник стоял рядом. Вэй Ин улыбнулся, наспех слепил снежок и бросил в Лань Чжаня, попав ему в плечо.
Вэй Ина охватил нешуточный азарт, и он с удовольствием окунулся в игру. Ночную тишину разрывал его весёлый смех, но Вэй Ину было неважно, что в Облачных Глубинах запрещён шум, быстрый бег и смех без причины. Было забавно наблюдать за Лань Чжанем, который увлеченно лепил снежки и радовался, словно ребёнок, каждому попавшему точно в цель «снаряду».
Вэй Ин, хихикая, запустил очередной снежок, поразив соперника ударом в спину, но в ответ получил нехилый бросок в голову.
— Ай! — воскликнул Вэй Ин, взявшись за голову. Снежный комок попал прямо в висок. Холод и боль обожгли кожу, а крупицы слепленного снега застряли в волосах. Лань Чжань в мгновение ока очутился около пострадавшего Вэй Ина, взял его лицо в свои ладони, критично осмотрел голову, которую теперь прижал к своей груди. Ладони Лань Чжаня беспрерывно поглаживали голову Вэй Ина прямо на том месте, куда попал снежок; Лань Чжань словно лелеял, убаюкивал его, утешал, пытаясь сгладить вину.
— Лань Чжань, перестань! Все хорошо, уже не болит, — Вэй Ин немного отстранился и, смотря прямо в глаза Лань Чжаня, расплылся в широкой улыбке. Он коснулся губами его правой ладони, нежно целуя, но Лань Чжань нисколько не изменился в лице, лишь слегка качнул головой и потянулся к алеющей в волосах Вэй Ина атласной ленте. Дернул её за кончик, развязывая, и тёмные как вороново крыло пряди волос заструились по плечам и спине Вэй Ина. Лань Чжань внутренне улыбался, будучи как никогда до этого довольным собой. Суровый взгляд резко потеплел, и в этом взгляде тепла было больше, чем в зажженном очаге. Лань Чжань влюбленно смотрел на Вэй Ина, который с распущенными волосами выглядел ещё прекраснее в захмелевших глазах. Вэй Ину вдруг показалось, что уши Лань Чжаня покраснели от смущения, но эту мысль сразу же затмила другая: на улице было отнюдь не тепло, и уши Лань Чжаня могли стать красными именно от холода.
Вэй Ин шумно выдохнул, когда Лань Чжань запустил пальцы в его волосы, который, воспользовавшись тем, что Вэй Ин потерял бдительность, быстро повязал ленту. Теперь она полыхала алым на лбу Вэй Ина.
— Ты представил, что это лобная лента? — хихикнул Вэй Ин, кончиками пальцев касаясь повязки. К сожалению, она была похожа на ленту Лань Чжаня лишь местоположением, ведь лобные ленты Ордена Гу Су Лань шире и имеют совсем другой цвет.
— Мгм, — утвердительно кивнул Лань Чжань и куда-то пошёл.
— Ты куда, Лань Чжань?
Но уходящий прочь Лань Чжань не ответил и скрылся в ночной мгле, заставляя Вэй Ина взволнованно озираться по сторонам. Фигура в белых одеждах появилась в поле зрения спустя несколько минут. Лань Чжань держал в руках снеговичка: он был слеплен из трёх небольших снежных комочков, а в его голову — самый последний и самый маленький по размеру комок — воткнуты палочки, которые были волосами; «лоб» снеговика украшала травинка. По всей видимости, она олицетворяла собой лобную ленту.
— Ого! Какой он замечательный, Лань Чжань! Он так похож на… тебя?
— Нет, — небрежно бросил Лань Чжань в ответ, и тон его голоса звучал обиженно, словно Лань Чжаня ранило то, что Вэй Ин не смог угадать, на кого был похож снежный человечек.
— Э-э-э… — Вэй Ин крепко задумался, перебирая в голове всех адептов Ордена Гусу Лань, ведь только они носили лобные ленты. — На Цзэу-цзюня?
— Нет.
— Лань Цижэня?
— Нет…
— На кого же?
— Подумай.
Вэй Ин терялся в догадках и даже представить не мог, кого изобразил Лань Чжань. Он неуверенно предположил, что это могли быть Сычжуй и Цзинъи, но Лань Чжань по-прежнему отвечал твердое «нет» и уже, кажется, начал сердиться. И только тогда Вэй Ина осенило: ведь Лань Чжань повязал атласную ленту на его лбу, словно она была лобной!
— Лань Чжань, не на меня ли похожа эта столь чудесная скульптура? — сделал последнюю попытку Вэй Ин. Если это не окажется правдой, то будь что будет!
— Мгм. На тебя.
Слова Лань Чжаня прозвучали торжественно и радостно, а Вэй Ин с облегчением вздохнул. Внезапно он почувствовал, как лента мягко соскользнула со лба и оказалась в его руках. Снеговичок был осторожно опущен на землю.
— Вяжи, — приказным тоном произнёс Лань Чжань, протягивая Вэй Ину запястья, словно заключённый, которому должны были сковать руки тяжелыми кандалами.
— Зачем? — ошарашенно спросил Вэй Ин, не понимая намерений Лань Чжаня.
— Вяжи. — Голос Лань Чжаня звучал твёрдо и решительно, и Вэй Ин не смог воспротивиться и с недоумением начал завязывать запястья Лань Чжаня своей лентой.
Вэй Ину почему-то вспомнилось, как однажды, когда они отправились на поиски частей тела «дражайшего друга», Лань Чжань, напившись, крепко перевязал своей лобной лентой запястья Вэй Ина, да не просто перевязал, а затем выставил своё творение на всеобщее обозрение, так что у Сычжуя, Цзинь Лина и Цзинъи от шока отвисли челюсти. Неужели Лань Чжань теперь решил поменяться ролями?
Лань Чжань всё время был недоволен тем, как перевязывал ему запястья Вэй Ин и постоянно подсказывал: «Затяни туже», «Сделай побольше узлов», «Завяжи крепче». Вэй Ин и сам уже начал злиться то ли на себя, то ли на Лань Чжаня (но ведь на Лань Чжаня невозможно злиться!), когда вдруг Лань Чжань, оценивающе оглядев свои запястья, удовлетворенно произнёс:
— Бери его в руки и пойдём.
Он указал на стоящего на снегу прототипа Вэй Ина и покорно ждал, пока Вэй Ин исполни его просьбу-приказ. Вэй Ин лишь тихо вздохнул, чувствуя себя подневольным, но перечить не стал и, взяв снежную фигурку, направился за Лань Чжанем.
Каково же было удивление Вэй Ина, когда они оказались у дверей ханьши.
Он находился там лишь единожды, когда Лань Чжань принёс Вэй Ина, проткнутого мечом*, в Облачные Глубины. Но даже будучи отъявленным нарушителем всех правил, Вэй Ин никогда бы не осмелился посягнуть на покои Цзэу-цзюня, самого главы Ордена Гусу Лань!
Вэй Ин подумал о том, что и его, и Лань Чжаня постигнет неминуемое наказание, если они вторгнутся в ханьши, но было поздно: Лань Чжань одним ударом ноги распахнул двери и ворвался в помещение как гром среди ясного неба.
Мирно спящий Лань Хуань испуганно подскочил со своей кровати, в полутьме пытаясь нащупать меч, но увидев в дверном проеме младшего брата, так и застыл от изумления. Лицо Лань Чжаня не выражало никаких эмоций. Он лишь высоко поднял над головой связанные алой лентой запястья, демонстрируя их брату.
— Ванцзи?.. — тихо и нерешительно спросил Лань Хуань, словно не был уверен, что перед ним стоял Лань Чжань.
— Брат, — подал голос Лань Чжань и дернул запястьями, чтобы брат обратил на них внимание, и Лань Хуань всё-таки это сделал, в недоумении уставившись на руки Лань Чжаня. На его губах застыл предсказуемый вопрос «Что здесь происходит?», но выскочивший из-за спины Лань Чжаня Вэй Ин не дал вопросу вылететь из приоткрытых от изумления уст:
— Цзэу-цзюнь, Цзэу-цзюнь, прошу, простите нас! Произошло великое недоразумение! — затараторил Вэй Ин, нервно смеясь. — Понимаете, мы с Лань Чжанем играли в увлекательную игру, но она неожиданно вышла из-под контроля ввиду… Э-э-эм… Как бы это сказать… — Вэй Ин бесшумно подкрался к Лань Хуаню и шепнул ему на ухо: — Понимаете, Лань Чжань перед игрой пригубил немного «Улыбки Императора». Вы-то наверняка знаете, что после выпивки Лань Чжань ведёт себя несколько странно, поэтому…
— Вэй Ин! — обладающий острым слухом Лань Чжань прекрасно слышал сбивчивую и быструю речь Вэй Ина, который прикладывал все силы для избежания завтрашнего наказания. Вэй Ин резко повернулся к Лань Чжаню, а тот смерил его испепеляющим взглядом и процедил: — Отдай. Его. Брату.
И одними лишь глазами указал на снежную фигурку в руках Вэй Ина, которая от тепла его ладоней начала подтаивать.
Вэй Ин замешкался, выдавил неуверенное «Но…» и, получив ещё один злобный взгляд, вручил Лань Хуаню холодного снеговика. Лань Хуань непонимающе окинул фигурку взглядом, поднял глаза на брата, который тут же пояснил:
— Брат, а теперь отдай его Вэй Ину.
В голове Вэй Ина шелестом страниц прозвучала мысль о том, что из пьяного Лань Чжаня получался неплохой манипулятор. Приняв из рук Лань Хуаня снеговика, Вэй Ин окончательно перестал понимать смысл странной игры Лань Чжаня.
Это было похоже на похищение и отдачу выкупа за пленного. Погодите-ка… Точно! Лань Чжань приказал связать свои запястья, будто он был пленником, а до этого слепил снеговика, который служил в качестве выкупа. Значит, Вэй Ин был похитителем, Лань Чжань похищенным, а Лань Хуань бедным родственником, отдающим выкуп похитителю за жизнь брата…
Ну и игру придумал Лань Чжань!
Вэй Ина распирало от желания засмеяться в голос, но понимая, в какой ситуации находился, он осознал, что завтра ему не жить. Мало того, что он нарушил за один вечер сразу несколько правил Облачных Глубин, так ещё и потревожил покой Главы. А завтра и ему, и Лань Чжаню не видать покоя…
Будучи довольным исполнением своей игры, Лань Чжань умиротворенно качнул головой.
— Спокойной ночи, брат, — и покинул ханьши.
— Спокойной ночи, Ванцзи…
Уходя за Лань Чжанем, Вэй Ин снова зашептал Лань Хуаню на ухо:
— Цзэу-цзюнь, давайте договоримся: вы нас не видели, а мы — вас. Пожалуйста, простите нас за ночное вторжение, но во имя Небес, прошу, Цзэу-цзюнь, не рассказывайте никому об этом и не наказывайте нас! Я…
— Все хорошо, молодой господин Вэй. Я никому не скажу. Отправляйтесь спать.
— Я ваш должник, Цзэу-цзюнь. Доброй ночи!
***
Наконец-то вернувшись в цзиньши, Вэй Ин развязал запястья позволившего это сделать Лань Чжаня и мысленно клялся себе, что больше никогда не напоит Лань Чжаня. Нет. Никогда. Хватит с него.
Лань Чжань посмотрел на свои руки, а потом перевёл на Вэй Ина взгляд, полный боли и страданий. Ладони Лань Чжаня за время прогулки замерзли, а кожа покраснела. Конечно, ведь Лань Чжань голыми руками рылся в снегу!
— Иди сюда, Лань Чжань, — Вэй Ин осторожно взял Лань Чжаня за руки, уместив его изящные ладони в своих и начиная дышать на них тёплым воздухом. Кожа рук Лань Чжаня была очень чувствительной и нежной, как лепестки лотоса.
Лань Чжань довольно прикрыл глаза. Его губы тронула лёгкая улыбка, которая поначалу, казалось, была хрупкая как стекло и могла исчезнуть в любой момент; постепенно она становилась все шире и ярче, придавая и без того прекрасному лицу Лань Чжаня ещё больше красоты.
— Лань Чжань, тебе так идёт улыбка, — восхищенно произнёс Вэй Ин, с трепетом поглаживая тыльной стороной ладони впалые щёки любимого. — Улыбайся чаще.
— Мгм. Только для тебя.
— Да. Только для меня…
Вэй Ин потянулся к лицу Лань Чжаня, желая слиться с ним в чарующем и нежном поцелуе, но неожиданно неприятно ударился спиной о кровать. Охнув от неожиданности, Вэй Ин почувствовал, как на него мягко опускается одеяло, а рядом ложится Лань Чжань, прижимая к себе и опутывая талию руками.
— Уже поздно. Пора спать, — тихо прошептал Лань Чжань, целомудренно поцеловал Вэй Ина в лоб и закрыл глаза.
Вэй Ин заёрзал, чтобы принять удобную позу для сна, но тут же ощутил, как талию прошила ноющая боль: всё тело ниже пояса онемело, будто его сковало льдом, который невозможно растопить. Ноги отказались ему повиноваться, а оцепенение растеклось, как смертельный яд, по всему телу, так что Вэй Ин не мог даже пальцем шевельнуть. Лань Чжань обездвижил его!
— Л-лань Чжань… — жалобно пискнул Вэй Ин, вглядываясь в лицо любимого, которое выглядело как никогда безмятежным и даже в какой-то степени уязвимым. — Сними заклятие, Лань Чжань!.. Я ведь никуда от тебя не убегу. Ханьгуан-цзюнь, мы ведь в конце концов уже давно женаты! Куда я могу уйти от тебя?!
Но Лань Чжань не ответил, кажется, заснув. Вэй Ин проглотил разочарование и уже практически смирился со своей участью, как вдруг его тело расслабилось; по нему словно прошлась волна исцеляющего тепла, и Вэй Ин с облегчением вздохнул.
— Спасибо, Лань Чжань.
Огни погасли.