Минхо не был уверен, как долго он держал Джисона, но вскоре парень в его руках потерял сознание. Хо крепче сжал младшего, все больше беспокоясь с каждой секундой. Рана на боку не переставала кровоточить, хотя Минхо постоянно давил на нее, и чем дольше они ждали, ничего не предпринимая, тем опаснее это становилось для Джисона.

Он ненавидел быть в неведении — было очевидно, что все уже проснулись; выстрел мог разбудить весь район, если бы не тот факт, что он был практически заброшен. Ли был почти уверен, что слышал шарканье внизу, за которым последовала пара ударов, но это мог быть кто угодно. Все, что он мог сделать, это притянуть Джисона как можно ближе. Если кто–нибудь войдет в комнату, он будет бороться до последней капли крови.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы осторожно сдвинуть Хана, потянувшись через комнату туда, куда тот, должно быть, младший бросил пистолет после выстрела. Наконец Минхо взялся за ручку и притянул пистолет к себе. Он прицелился в дверь и стал ждать.

Не прошло и пяти минут, как он услышал шаги в коридоре. Они были громкими, уверенными, и Минхо напрягся. Тот, кто так шел, не думал начать драку. Минхо прижал пальцем курок и затаил дыхание, когда в дверях появилась фигура и щелкнула выключателем. Хо вздрогнул, и единственное, что остановило его от того, чтобы без колебаний нажать на спусковой крючок, было что-то знакомое — фигура, хотя он видел ее одно короткое мгновение, была невысокой и мускулистой, и тоже целилась в него из пистолета.

— Черт, Чанбин, — простонал Минхо, жмурясь из-за света. Это казалось почти неуместным. Сама ночь была темной, опасной, и свет, казалось, противодействовал всему этому, и в этом было небольшое утешение. Он положил пистолет, чувствуя, по крайней мере, некоторое облегчение. Если Чанбин был здесь, это означало, что все в доме были в курсе ситуации, и, судя по отсутствию осторожности у Со, когда тот шел по коридору, Минхо решил, что все закончилось.

Когда глаза привыкли к свету, Минхо ясно увидел Чанбина. Он хмурился, в его взгляде были видны языки огня, и этот самый взгляд сейчас бегал что по Джисону, истекающему кровью и потерявшему сознание в руках Минхо, что по телу позади них.

— Вставай, — прорычал Чанбин холодным голосом.

Глаза Минхо расширились, он вдруг засомневался. Со еще не опустил пистолет.

— Чанбин, — осторожно сказал Минхо, подсознательно крепче сжимая Джисона, — Что происходит?

— Что происходит? — прошипел Чанбин, — Почему бы тебе не сказать мне, Минхо? На нас только что напали посреди ночи в доме, о котором никто не знал. Кроме тебя.

Минхо прищурился, стараясь не обращать внимания на желание снова схватиться за пистолет. Если он сделает это прямо сейчас, то будет выглядеть только хуже, а Чанбин не выглядел так, будто он был готов обсуждать это логически прямо сейчас.

— Ты думаешь, это сделал я? — недоверчиво спросил Минхо.

— А кто еще, черт возьми? — сказал Чанбин.

— Какого хрена мне выдавать местонахождение этого дома? — ответил Минхо, повысив голос, — Если ты забыл, я был в доме. Вместе с Хенджином и Чонином. Ты думаешь, я бы подверг их такой опасности?

Чанбин немного помолчал, глядя на Минхо, как бродячая собака, зло и недоверчиво. Наконец он сказал тихо и мрачно:

— Никто не трогал их комнату.

Сердце Минхо остановилось.

— Значит, с ними все в порядке? — прошептал он, не обращая внимания на смысл сказанного Чанбином.

— Все в порядке. Не благодаря тебе, — отрезал Чанбин.

Разочарование вспыхнуло в Минхо, и он нахмурился, смотря на Со со всем ядом, который он мог собрать в данный момент.

— Пошел ты, — сказал он, уставившись на дуло пистолета Чанбина, — Вы думаете, я предам вас, ребята? Да хрен с вами. Но вы думаете, я предам Джисона? — Его голос был темным, яростным, и он впервые увидел сомнение на лице Чанбина, — И ты ошибаешься, не все в порядке, — сказал Минхо ломающимся голосом, гнев быстро таял, — Джисонн-и, он-…

Лицо Чанбина вытянулось от удивления, и он отвел взгляд от Минхо, сосредоточившись на парне в его руках, бледном и маленьком. Он упал на колени быстрее, чем Минхо когда–либо видел, оставив пистолет на полу, не задумываясь.

— Джисонн-и? — прошептал он, протягивая руку, чтобы обхватить голову мальчика, — Что, черт возьми, случилось? — требовательно спросил он, дикий взором Чанбин отчаянно смотрел на Хо, слезы начинали скапливаться на краешках глаз.

— Я… — начал Минхо, пораженный внезапной переменой настроения в Чанбине, — Я не знаю, я думаю, что его ударили ножом, и… и у него был мой пистолет, так что… — он замолчал, указывая на мертвое тело позади них.

— Где, черт возьми, ты был все это время? — обвиняющим тоном спросил Чанбин.

Чувство вины поселилось глубоко в его груди, но он сделал все возможное, чтобы встретиться взглядом с Чанбином:

— Я… Я был в комнате Чонина и Хенджина. Я думал… Я не знал, будет ли кто-то там, чтобы защитить их, если-…

— Ёнхён рисковал своей жизнью, чтобы быть там и защитить их, — выплюнул Чанбин, — Ты, блядь, бросил Джисона. Боже, он никогда не использовал оружие против человека, он даже не любит его. Это твоя гребаная вина, — Чанбин уже вовсю плакал, проводя рукой по волосам Хана.

Сердце Минхо сжалось. Чанбин сказал ему только то, что он уже и так знал. Минхо знал, что это была его вина, что Джисон был ранен, как физически, так и морально. Минхо должен был остаться с ним. Если бы он только знал, что Чонин и Хенджин были в безопасности…

Не говоря ни слова, Со встал и вышел из комнаты. Потрясенный Минхо ждал, гадая, вернется ли он или когда. Он понимал, что его оставили здесь, но не думал, что Чанбин в ближайшее время покинет Джисона.

На его вопросы ответили, когда через пару минут Чанбин вернулся с аптечкой в руках. Он больше не плакал и стоял прямо, глядя на Минхо почти с ненавистью.

— Положи его на кровать, а после потеряйся нахрен, — сказал Со тоном, не терпящим возражений.

Ли поправил Джисона на своих руках, стараясь не задеть и не раздражать рану на боку, прежде чем медленно и неуверенно встать. Он осторожно положил Джисона на кровать, сердце неугомонно билось, когда он отступил назад, уже ненавидя себя за то, что не был рядом с ним. Он стоял в дверях, наблюдая, как Чанбин присел на край кровати и приподнял рубашку младшего, чтобы осмотреть рану.

Чанбин начал накладывать на нее марлю, чтобы очистить, прежде чем бросил свирепый взгляд на Минхо.

— Я велел тебе проваливать, — сказал он.

Минхо напрягся.

— Я не оставлю его.

— Ты уже сделал это, — сказал Чанбин, закипая от злости, — А теперь ты можешь, черт возьми, исчезнуть, мне все равно, потому что ты больше не причинишь ему вреда. А теперь… Убирайся. Отсюда.

Минхо не двигался.

— Если бы это был Феликс, то ты бы-

Чанбин напрягся, и Хо подумал, что если бы он не был занят обработкой раны Джисона, то, вероятно, бросился бы на него. 

— Не смей, мать твою, произносить его имя. Это был почти Феликс. Если бы я не проснулся… — Чанбин глубоко вздохнул, — А теперь проваливай. Уйди из этого гребаного дома и никогда не возвращайся. Если я увижу тебя снова, я без колебаний убью тебя.

— Я бы никогда бы не оставил его, не будь причины! — в отчаянии пробормотал Минхо, — Разве ты не видишь? Я бы никогда не стал подвергать его опасности, я лю-… — он оборвал себя, пытаясь вдохнуть.

— Мне насрать, — резко выплюнул Чанбин, — Если бы ты его любил, то не бросил бы.

У Минхо заныло в груди, и, несмотря на собственные остатки гордости, глаза наполнились слезами. Он отвернулся, не в силах смотреть Чанбину в глаза. Он был прав. Минхо глубоко вздохнул, но дыхание было прерывистым. Ли бросил последний взгляд на Джисона, такого маленького в своей собственной постели, и все, чего он хотел, — это лежать рядом с ним, перебирая его волосы. Он хотел услышать, как Джисон хихикает, притворяясь, что жалуется на то, что его волосы растрепались. Но у него не было этой возможности — почему Минхо вообще думал, что она есть? Он и Хан, они были членами банды, их жизни не дешевый роман. И никогда так не будет, потому что Минхо не заслуживал романа. Когда Джисон проснется, он, вероятно, возненавидит Минхо. И Ли заслужил это, все это.

— Позаботься о нем ради меня, — прошептал Минхо.

— Ты не имеешь права просить об этом, — отрезал Чанбин, который стерилизовал иглу, даже не обернувшись, чтобы посмотреть на Минхо. Минхо вздрогнул, когда тот начал вводить иглу в кожу Джисона.

— С ним все будет в порядке, — сказал Чанбин после минутного молчания. Его голос смягчился, и Минхо задался вопросом, был ли это момент жалости или он просто разговаривал сам с собой.

Ли попятился к двери. Со, несмотря на свой гнев и обвинения, был прав почти во всем. Нападение не было делом рук Минхо, но все остальное было его виной. Он должен уйти.

Минхо шел с определенной целью, его решение уже было принято. Внизу уже горел свет, а наверху и в комнатах никого не было. Он нашел почти всех на кухне, и все они сразу же подняли глаза, когда он вошел. Должно быть, он выглядел ужасно: руки в крови, волосы в беспорядке, лицо застыло в гримасе разочарования. Хо оглядел всех в комнате и нахмурился, не видя того, кого искал.

— Где Чан? — требовательно спросил он.

Ёнхён моргнул, и Минхо напрягся, задаваясь вопросом, разделяет ли он те же убеждения, что и Чанбин, относительно ситуации с Джисоном.

— Он разговаривает с кем-то по телефону в своей комнате. Он сказал не беспокоить его.

Невозможно было прочитать эмоции Ёнхёна, кроме того, что он, казалось, доверял Минхо.

— Джисон. С ним все в порядке? — спросил он после паузы, неуверенно, как будто не был уверен, хочет ли знать ответ.

Минхо стиснул зубы, но кивнул.

— Он ранен, но с ним все будет в порядке. Чанбин сейчас с ним, — сказал он, рассеянно переводя взгляд на комнату Чана, — Однако в его комнате есть… Человек, — добавил он, тщательно подбирая слова, чтобы не добивать Чонина, который уже был на грани нервного срыва из-за событий ночи. — Наверное, лучше, чтобы с ним разобрались до того, как он проснется.

Глаза Ёнхёна обеспокоенно глядели на него, но в них было определенное понимание, которое Минхо понимал и ценил.

Хо кивнул, не зная что сказать, его глаза изучали других членов банды на кухне, лица были серьезными и мрачными. Он молча повернулся, подошел к комнате Чана и открыл дверь. Бан обернулся, когда он вошел, подняв бровь. Он, очевидно, только что закончил свой разговор, и, несмотря на показушное спокойствие, Минхо мог сказать, что Чан был в ярости, едва сдерживая свои эмоции. Минхо не винил его в этом.

Чан вздохнул.

— Минхо, я знаю, что это был не ты-…

— Я хочу присоединиться к Стреям, — сказал Минхо прежде, чем Чан успел закончить.

Чан моргнул, но не выглядел удивленным. Он пробежал взглядом по Минхо — лицо каменное и решительное, глаза темные. Чан покачал головой.

— Нет.

Минхо прищурился, нахмурился и скрестил руки на груди.

— Почему нет, черт возьми?

Чан вздохнул.

— Джисон, с ним все в порядке?

Минхо небрежно провел рукой по волосам, расхаживая по комнате.

— Он, блядь, сегодня кого-то убил, Чан. Нет, он не в порядке! — сказал он, стараясь говорить потише, чтобы его не услышали остальные.

Чан вздрогнул.

— Но-…

Минхо глубоко вздохнул, понимая, что должен сохранять спокойствие, как бы тяжело это ни было.

— Чанбин сейчас зашивает колотую рану в боку. Рана сильно кровоточит, но она не слишком глубокая.

Чан облегченно вздохнул и тяжело опустился на край кровати.

— Все в порядке, — сказал он, — Все в порядке.

Минхо закипел.

— Ты что, не слышал? — прошипел он, понизив голос и бросив взгляд на все еще открытую дверь, — Джисон кого-то убил. Он не переставал называть себя убийцей, я не могу него достучаться. Тебе не кажется это странным?

— Кажется, я в курсе! — закричал Чан, сверкая глазами и глядя на Минхо, — Все это хреново, но я пытаюсь понять, как это произошло и что делать дальше! Кто-то мог умереть сегодня ночью, Минхо. Я просто пытаюсь наверстать упущенное.

Рот Ли сжался в тонкую линию.

— Я хочу вступить в банду, — повторил он.

Глаза Чана сузились, и он снова покачал головой.

— Нет, Минхо. Не думаю, что это хорошая идея.

— Да почему, блядь, нет?! — рявкнул Ли, сжимая кулаки.

Глаза Чана вспыхнули.

— Не говори со мной в таком тоне прямо сейчас, — сказал он, прежде чем закрыть глаза и сделать глубокий вдох, — Ты не хочешь быть в банде, Минхо. Ты просто не хочешь расставаться с Джисоном.

— А какая разница?

— Какая разница? — недоверчиво повторил Чан, — Боже, ты действительно ничего не понимаешь? Позволь мне объяснить. Ты бы умер за Чонина?

Минхо нахмурил брови, не понимая, к чему клонит Чан.

— Конечно.

Чан кивнул.

— За Хенджина?

— Да, Чан, зачем ты спрашиваешь?

Глаза Чана серьезно потемнели.

— Ты бы умер за Джисона?

Рот Минхо захлопнулся, и он повернул голову так, чтобы Чан не мог прочитать выражение его лица. Он не знал, что на это ответить. Он все еще не доверял всем Стреям полностью, и хотя все они знали о его слабости к Чонину и Хенджину, они не знали, насколько Минхо был слабым для Джисона. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом. Но, торопясь защитить его, он был неосторожен. Конечно, было делом времени, когда Чан узнает — это было видно по панике и отчаянии на его лице, когда Минхо вбежал в комнату и, не раздумывая, попросил присоединиться к банде. Боец стиснул зубы, но ответил честно:

— Да.

Чан снова кивнул.

— Но ты не умрешь за любого другого Стрея, — сказал он. Это был не вопрос, и Минхо знал, что он не должен отвечать, Чан был уверен, — Ты не можешь вступить в банду, основанную на верности только одному члену. И я не позволю никому присоединиться, пока не узнаю, что нет ничего, чего он бы не сделали для банды — и что нет ничего, что все бы не сделал для него. Все должно быть взаимно.

Минхо прикусил язык, заставляя себя молчать.

— Ты ненавидишь банды, Минхо, — сказал Чан, — Я все еще не могу полностью доверять тебе.

Разочарование нахлынуло на Минхо, и он хотел было возразить, но оно внезапно опустил плечи. Чан был прав. Он был совершенно прав. Минхо почти хотелось плакать, но он подавил эти чувства. Он кивнул.

— Чанбин, он… Он велел мне уйти, — сказал Минхо, настороженно глядя Чану в глаза, — Он считает, что нападение было предательством с моей стороны.

— Я не удивлен, — покачал головой Чан, — После того, как прогремел выстрел, Сынмин заставил камеры немного поработать. Оказалось, что у нападавших не было никакого оружия, только ножи, вероятно, для того, чтобы не создавать шума. Когда пистолет выстрелил — он был у Джисона, я полагаю? — двое других скрылись. Жаль, что я не добрался до них первым, — мрачно сказал он, — Все спустились сюда, когда я сказал им, что здесь теперь безопасно, и Чанбин сразу же пошел в твою комнату. Он всегда действует прежде, чем думает.

— Если он думает, что я предатель, возможно, он не единственный, — простонал Минхо, на секунду закрыв лицо руками. — Если бы мы знали, что их так легко уничтожить, мы могли бы дать отпор, — добавил он, имея в виду нападавших.

— Я ненавижу то, что они сделали, но все равно рад тому, что мы не сделали. Я не хочу больше рисковать, — осторожно сказал Чан, — Потому что мы мстим. Сегодня ночью.

Минхо удивленно моргнул.

— Что?

Чан кивнул, совершенно серьезно.

— Пойдем на кухню, я собирался сразу всем рассказать.

Немного ошеломленный, Минхо последовал за Чаном туда, где сидели остальные, разговаривая приглушенными голосами. Рука Хенджина крепко обхватила Чонина. Минхо заметил, что младший выглядел намного спокойнее, чем раньше, лежа рядом с Хенджином и держась за руку Феликса.

Чан сел за стол, а Минхо нерешительно сел рядом. Он знал, что Чан иногда немного сходил с ума, но обычно это был здоровый уровень безумия. Но планировать нападение чуть больше чем через двенадцать часов? Минхо не знал, как им это сделать.

— Я только что говорил по телефону с Джексоном, — сказал он, глядя на Ёнхёна, который, казалось, был единственным человеком за столом, кто понял смысл слов Чана.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Ёнхён. Старший не казался слишком удивленным, но его брови были нахмурены, когда он увидел усталые глаза Чана. Тело Бана было все еще напряжено от едва сдерживаемой ярости.

— Он у меня в долгу, — небрежно кинул Чан, — Думаю, самое время для его возвращения.

— Кто такой Джексон? — задал вопрос Сынмин, который вертелся почти у всех в голове.

Чан откинулся на спинку стула, серьезно глядя в глаза каждому сидящему за столом.

— Джексон — лидер одной из группировок, немного дальше от центра. Они безжалостные, немного сумасшедшие и не преданы ни одной банде. И это как раз то, что нам нужно. Я не знаю, сколько времени потребуется, чтобы спланировать официальную атаку, и я устал ждать. Мы атакуем сегодня ночью, несмотря ни на что.

— Джексон согласился? — спросил Ёнхён.

— Он в долгу передо мной, — повторил Чан, не поднимая головы, — Акулы будут ожидать, что нам потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя после нападения. Это лучшее время для ответных действий.

— Мы все еще восстанавливаемся, — заметил Сынмин, — Джисон не сможет отправиться в рейд, это уж точно. И Чанбину, вероятно, придется остаться и убедиться, что с ним все в порядке, у него есть опыт в оказании помощи другим. Ты же знаешь, что это не порадует его, хен.

Чан понимающе кивнул, но его лицо по-прежнему выражало решимость.

— Нас будет двое, а Джисон и Чанбин очень важны, когда дело доходит до рейдов, и именно поэтому я позвонил Джексону. Его команда сильна, я думаю, что мы справимся с их помощью; к тому же, если мы сделаем это сегодня, то застанем их врасплох. Оружейный комплекс Акул тоже серьезен. Если мы попадем туда, это поможет, когда дело дойдет до настоящего боя.

— Не знаю, поможет ли это, — сказал Хенджин, его голос доносился с другого конца стола почти застенчиво, — Но у меня довольно хорошее медицинское образование. Моя мама — врач, и я некоторое время учился на врача. Я знаю основы. Я могу остаться с Джисоном.

Глаза Чана расширились от удивления, и он взглянул на Минхо, который кивнул в подтверждение.

— Это очень поможет. Мы спросим Чанбина-…

— Спросим о чем?

Весь стол повернулся, чтобы посмотреть на Со, который только что вошел в комнату. Его руки были ярко-алыми, и желудок Минхо неприятно сжался, когда он понял, что это кровь Джисона. Глаза Чанбина сузились от гнева, когда он остановил взгляд на Минхо, но он ничего не сказал.

— Как там Джисон? — настойчиво спросил Чан, игнорируя вопрос Чанбина.

Сердце Ли тревожно сжалось, глаза метнулись к Бину.

Чанбин стиснул зубы.

— С ним все в порядке. Он не проснулся, когда я накладывал швы, и это, вероятно, к лучшему, потому что он такой ребенок, когда дело доходит до игл, — сказал Чанбин, выдавив из себя тихий смешок. — Сейчас он отдыхает, Джисон просил тебя подойти, но, по-моему, уже не к спеху.

Чан коротко кивнул.

— Хорошо.

Чанбин сел за стол, намеренно выбрав место подальше от Минхо. Последний пытался сопротивляться желанию побежать наверх, чтобы побыть с Джисоном, но ему нужно было принять участие в этом разговоре. Он не собирался становиться членом Стреев, но ничто не могло помешать ему отправиться в рейд.

— О чем ты хотел меня спросить, хен? — спросил Чанбин, глядя на Чана.

— Мы планируем напасть на Акул сегодня вечером. Я позвонил Джексону, и они нам помогут, — сказал он.

Чанбин напрягся.

— Джексон? Ты уверен?

— Он у меня в долгу, — повторил Чан, кажется, в сотый раз за этот вечер.

Со медленно покачал головой.

— Хен, они… непредсказуемы, — сказал он, — Они могли бы присоединиться к нам в рейде, а потом легко сдать нас Акулам, не задумываясь.

— Я знаю, я уже обсуждал все это с Джексоном. Это сработает, я обещаю. Вы просто должны довериться мне, — настаивал Чан.

Минхо не ожидал, что Чанбин согласится — последний был вспыльчив и недоверчив, но он расслабился, самодовольно кивнув, когда Бан попросил доверять ему. Ли почти не верил своим ушам.

Чан жестом указал на Хенджина, который застыл от удивления, как всегда застигнутый врасплох, когда его втягивали в разговор.

— Он останется с Джисоном. У него достаточно медицинского опыта, и я сомневаюсь, что мы будем отсутствовать слишком долго. Я рассчитываю вернуться к утру. Мы проведем день, планируя, а затем выйдем в сумерках.

Чанбин небрежно взглянул на Хенджина, и Минхо был готов защитить своего друга, но Со снова кивнул. Минхо раздраженно фыркнул. Очевидно, только с ним у Чанбина были проблемы.

— Я все еще иду, — сказал Ёнхён, глядя Чану в глаза. Последний тепло и благодарно улыбнулся Ёнхёну.

— Пожалуй, я тоже пойду. Тебе может понадобиться техническая помощь, — сказал Сынмин, — Пока я буду в машине, все будет под контролем.

Чан нахмурился, его взгляд метнулись к ноге Сынмина, все еще в гипсе. Он должен был снять его через два дня, и Минхо мог точно сказать, что Чан не хотел рисковать, делая что-либо, что могло бы повредить ее снова.

— Ты уверен, Сынмин? Твоя нога-…

— Все в порядке, хен, — сказал Сынмин. Его лицо было серьезным, и Минхо никогда не осознавал, насколько он взрослый, хотя тот был едва старше Чонина. Он был моложе и Джисона, но иногда казалось, что Мин заботился обо всех остальных, присматривал за всеми. Минхо удивлялся, как он не замечал этого раньше: решительности в его глазах, заботы в его вымученной улыбке. — Они ранили Джисонн-и. Я хочу помочь уничтожить этих ублюдков.

Феликс хмуро уставился на стол.

— Я тоже хочу пойти, — раздраженно прошипел он.

Чан грустно улыбнулся.

— Я знаю, но ты не можешь. Ты поймешь, когда это все закончится.

— Я хочу, чтобы они заплатили за то, что сделали с Джисоном, — фыркнул Феликс, — Я не хочу сидеть здесь и ждать, когда вы вернетесь, ребята, — голос Ликса дрогнул, но он с вызовом посмотрел на Чана.

Бан снова покачал головой.

— Мне очень жаль, Феликс.

Феликс нахмурился, явно расстроенный, но кивнул и откинулся на спинку стула.

Чан вздохнул.

— Мне очень жаль, — повторил он, ни к кому конкретно не обращаясь, — Я чувствую, что это моя вина. Я так беспокоился о том, чтобы все были в порядке, что не понимал, в какой большой опасности мы находимся. Я должен был предотвратить это. Чонин, если ты хочешь вернуться домой, мы можем обеспечить безопасный путь туда. Или номер в отеле. Я пойму, если ты больше не захочешь здесь оставаться.

Чонин удивленно поднял глаза, обводя взглядом стол, прежде чем снова уставился на свои руки, лежащие на коленях, одна из которых все еще сжимала пальцы Феликса. Он быстро, коротко покачал головой.

— Я пока не хочу оставлять вас, ребята. Я хочу убедиться, что все с вами будет в порядке, — сказал он, — Я останусь.

Чан кивнул, его глаза слегка заблестели, когда он посмотрел на младшего. Минхо мог сказать, как сильно Бан заботился обо всех здесь — и Ли внезапно задался вопросом, как же Чану удается справиться со стрессом, присматривая за всеми и пытаясь сохранить их всех в безопасности.

— Мне очень жаль, — повторил Чан тихо и серьезно.

— Это не твоя вина, хен, — выплюнул Чанбин, многозначительно глядя через стол на Минхо, — Очевидно, среди нас есть предатель.

Чан бросил предупреждающий взгляд на Чанбина.

— Я знаю, — осторожно сказал он, — Пока мы не найдем его, мы будем очень осторожны с информацией.

Чан взглянул на Минхо, как будто пытался убедить его, что он знает, что тот не предатель.

В приливе уверенности и гнева Минхо бросил взгляд на Чанбина, затем повернулся к Чану.

— Я тоже пойду, — сказал он, — В рейд.

— Нет, ни за что, — прорычал Со.

— Чанбин, — сказал Чан, устало проводя рукой по волосам, — Я знаю, что ты чувствуешь, но доверься мне, пожалуйста, — Чан вздохнул и кивнул Минхо, — Нам не помешала бы любая помощь. Но ты уверен? Я не знаю, как к этому отнесется Джисон.

Желудок Минхо сжался, вспоминая их вчерашний разговор.

«— Я отказываюсь оставаться здесь, пока ты в рейде, — сказал Минхо, — Я действительно сойду с ума, если мне придется сидеть здесь и ждать, не зная, что с вами там происходит. По крайней мере, если я буду там, я смогу убедиться, что с тобой все в порядке.»

Он чувствовал, как чувство вины скручивает его живот, зная, что Джисон, вероятно, чувствовал то же самое — но это было раньше. Минхо не знал, винит ли его Джисон за то, что он бросил его, но Ли должен был это сделать. Боец даже не был уверен, почему. Все, что он знал, это то, что Джисон пострадал из-за него, и он проведет всю свою жизнь, пытаясь искупить вину, если понадобится. И если это означало отправиться в рейд без него, то Минхо это сделает.

Ли ненавидел это. Снова покидать Сона. Но он знал, что должен это сделать. Он посмотрел на Чана и кивнул.

— Да, — сказал он, — Я абсолютно уверен.

Он спокойно встретил взгляд Чанбина. Последний выглядел так, будто хотел ударить его, но Минхо проигнорировал враждебность, держа его взгляд как можно увереннее.

— Значит, решено, — сказал Чан, — Мы собираемся атаковать сегодня ночью. Банда Джексона будет здесь через пару часов, я предлагаю всем попробовать немного отдохнуть до этого момента. Вам это понадобится, — закончил он, прекрасно зная, что сегодня ночью никто уже не будет спать.