Для Минхо никогда не было ничего нормального. Вся его жизнь была сплошным шквалом неприятностей, и события всегда происходили такими темпами, за которыми он не мог угнаться. Он знал, что нормальности не существует, но все равно пытался ее найти. Следующая неделя со Стреями прошла в попытках зализать раны, вызванные столкновением с Акулами. Слухи уже начали доходить до других банд, особенно в подполье, и Чанбин, если не был в больнице, проводил большую часть своего времени, пытаясь заглушить шумиху.

Врачи, по-видимому, надеялись, что Чан снова сможет ходить, но было маловероятно, что он когда-нибудь восстановит свою маневренность или скорость, и ему, вероятно, постоянно будет нужна помощь. Минхо еще не видел лидера лично, чтобы узнать, что тот думает по этому поводу. Дело было не в том, что он не хотел этого, просто он был слишком сосредоточен на том, чтобы делать все возможное, помогая Стреям, пока старшие члены банды проводили время со своим лидером. Минхо знал, что это тяжело для них всех, но больше всего для Ёнхена, Чанбина, Джисона и Сынмина, и он хотел, чтобы они провели время вместе.

Минхо провел большую часть прошлой недели с Феликсом, который больше не скрывал своей личности. Почти все знали, что Феликс был бывшим Акулой, но после того, что произошло между двумя бандами, никто, казалось, не хотел поднимать шум из-за этого.

Через пару дней после стычки на складе Феликс разрыдался за обеденным столом. Никто не знал, что делать, особенно Чанбин, который только застыл и неловко положил руку на спину младшего.

— Мне очень жаль, — всхлипнул Феликс, — Мне очень, очень жаль.

Чанбин неловко откашлялся.

— Почему? — осторожно спросил он, бросив на остальных обеспокоенный взгляд.

— Это все моя вина. Если бы я не убежал от Акул, ничего бы из этого не случилось. Так много плохого-… — Голос Феликса дрогнул.

Джисон замолчал, уставившись на свою еду. Минхо нахмурился, беспокойство заставило его сердце сжаться. Несмотря на то, что он вернулся всего пару дней назад, Ли заметил, что настроение Джисона менялось довольно быстро. Иногда он был в порядке, улыбался и дурачился с Чонином в гостиной. В других случаях он был нехарактерно тихим, и сидел уставившись в стену, как будто она говорили с ним. Интересно, что бы она сказала, если бы могла говорить?

Кошмары тоже не проходили. Спящий рядом с ним Хо просыпался каждый раз, когда Хан тихо звал его, дрожа во сне. Он знал, что мучает младшего, и каждый раз он будил его, притягивал ближе и тихонько шептал ему колыбельные, пытаясь убаюкать. Иногда это срабатывало, иногда нет.

Минхо ответил, потому что никто больше не знал, что сказать.

— Если бы ты не ушел от Акул, кто знает, что могло бы с тобой случиться. И у Стреев не было бы такого замечательного человека на их стороне, важного члена самой банды и удивительного друга, — тихо сказал Минхо, говоря медленно, чтобы убедиться, что каждое слово дошло до Ли младшего, — Я бы, наверное, не присоединился, если бы не противостояние между двумя бандами, и хотя мы все прошли через кучу дерьма… Теперь все кончено. Мы ничего не можем изменить.

Чанбин кивнул.

— Кроме того, — добавил Со медленно, тщательно подбирая слова, — напряжение между Стреями и Акулами всегда было слишком большим. В какой-то момент что-то должно было произойти.

Минхо вздохнул и слегка улыбнулся Феликсу через стол. Младший все еще выглядел расстроенным, но он кивнул им, пробормотав «Спасибо, хены», прежде чем встал из-за стола. Сон потянулся, чтобы сжать руку Хо, а затем последовал за Ликсом вверх по лестнице. Минхо смотрел им вслед, надеясь, что они смогут хоть как-то утешить друг друга.

То, что сказал Чанбин, было правдой. Напряжение было большим, и не могло что-то не произойти. Может быть, именно поэтому Минхо, казалось, с таким трудом пытался найти нормальный ритм жизни после произошедшего. Ему казалось, что он напряженно ждет, что что-то произойдет.

Дом был открыт для некоторых из наиболее доверенных членов Стреев, приглашенных Чанбином, что пока передавал приказы Чана. Минхо кое-что уловил, в основном приказы о работе банды в городе. Похоже, Чан хотел, чтобы Стреи перебрались на запад, подальше от Акул. Минхо был слишком занят, пытаясь запомнить имена некоторых новых членов, но по итогу просто бросил это занятие. Там было слишком много имен и лиц, но Сынмин обещал помочь ему запомнить их.

Было немного трудно убедить Чонина вернуться в свою квартиру. Сынмин смог взломать систему Акул ровно настолько, чтобы вставить фальшивый адрес под именем «Ян Чонин». Вдобавок ко всему, ему удалось установить более надежную систему безопасности как в квартире младшего, так и во всем доме. Если бы кто-то попытался ворваться, Стреи знали бы об этом. Но безопасность была только для спокойствия Минхо, Чонину было все равно. Ему не хотелось уходить от Стреев.

Спор был долгим. В какой-то момент Ян даже умолял их позволить ему присоединиться к банде. Все единодушно согласились, что Чонин был слишком молод, несмотря на надувшегося младшенького.

— Я едва младше Сынмин-хена!

Минхо, должно быть, спорил с Яном в течение нескольких часов, и даже Хенджин оставил попытки успокоить обоих парней через некоторое время, решив просто оставить их. Обе стороны были упрямы, как бараны. Хо хотел убедиться, что Чонин будет в безопасности и у него есть выбор другой жизни, а Ян хотел остаться с семьей, которую он здесь нашел. Минхо знал, что не сможет — не оторвет его от Стреев, но он все равно предпочел бы знать, что Чонин далек от жизни банд.

В конце концов, они договорились, что он присоединится только когда закончит старшую школу, потому что оставалось всего около трех месяцев, а затем, когда ему исполнится девятнадцать, они поднимут этот вопрос снова. Яну это предложение не очень нравилось

— «Это будет ощущаться как год, хен!» — но Чонин знал, что это было единственное решение, на которое старший будет согласен.

Минхо потом коротко спросил Хенджина, что тот собирается делать сейчас, и ответ младшего был на удивление простым.

— Я возвращаюсь в медицинский колледж, — сказал он без колебаний, а затем одарил Минхо ослепительной улыбкой, — Кто-то же должен научиться правильно зашивать вас, ребята, — Ли не совсем понимал, что Хван имел в виду, но что-то в его сердце все же потеплело.

Итак, Чонин вернулся в свою квартиру на шестую ночь после возвращения Минхо, пообещав, что Хо также вернется в свою собственную квартиру — которую ненадолго занял Хенджин — как только все снова станет нормальным.

Что и привело Минхо сюда. Он не знал, что такое «нормальным», особенно для Стреев. Все было таким хаотичным. Другие банды слышали о противостоянии между двумя бандами, и каким-то образом стало известно, что оба лидера ранены, и никто не знал о состоянии обоих. Очевидно, это означало, что банды были слабы, и Стреи пытались держаться вместе, прежде чем их вытеснят с территорий, которые они заработали до стычки. Трудно было обойтись без лидера, и они быстро теряли и союзников, и покупателей.

— Это всегда было так трудно? — спросил он однажды вечером у Джисона.

Сон что-то промурлыкал в ответ с вопросительной интонацией, из-за чего Хо подумал, что он слушает, хотя другой парень уже наполовину спал.

Минхо вздохнул.

— А ты не волнуешься? Акулам это сошло с рук, но ни для кого из нас это не было явной победой. Поскольку обе банды ослаблены, кто-то другой может попытаться захватить власть.

Младший поднял голову, чтобы посмотреть на него мягким взглядом.

— Очень мило, что ты беспокоишься об этом.

Минхо нахмурился. Мило — не совсем то слово, которым он мог бы это описать. Обеспокоенность тоже не то. Может быть, оцепенение? Или отчаяние. Отчаяние, определенно.

— Ты совсем не волнуешься? — недоверчиво настаивал Минхо.

Джисон пожал плечами.

— Мы всегда возвращаем то, что было наше. Конечно, это был сильный удар по нам, и мы ослаблены, да, но не слабы. Мы уже завоевываем большую часть территории на западе. Очень важно, что мы сделали этот шаг, особенно так быстро после боя с Акулами. Это показывает другим бандам, что мы все ещё в игре.

Боец выдохнул с некоторым облегчением.

— А как же Чан?

Джисон грустно улыбнулся.

— Трудно сказать. Я знаю, что у него все в порядке, но мне все равно грустно.

Минхо потянулся к руке младшего, перебирая пальцы последнего, пытаясь успокоить для следующего вопроса.

— Он добился каких-нибудь успехов в ходьбе?

Хан покачал головой.

— Врачи пока не хотят, чтобы он вставал с постели. Есть риск будущих травм. Но они ждут, когда к нему вернется чувствительность в ногах. Они все еще делают тесты.

Минхо кивнул, глубоко задумавшись. Он не знал, как долго Чану придется оставаться в больнице, как долго он сможет быть лидером Стреев. Он все еще делал уколы, но он должен был сосредоточиться на лечении, чтобы убедиться, что он вернется сильнее, чем когда-либо. Однако эта мысль заставила Минхо нахмуриться. Он уже не знал, возможно ли это было. Чан был способен на многое, но не на это чудо. Трудно было смириться с тем, что Бан Чан уже никогда не будет прежним.

Он посмотрел на Джисона, а после на то, как тусклый свет из коридора освещал его лицо, будто бы оно сияло само по себе. После одной особенно плохой ночи пару дней назад Минхо встал с кровати, чтобы открыть их дверь, а затем щелкнул выключателем в коридоре. Сон мгновенно расслабился, и с тех пор Минхо молча оставлял дверь открытой и включал свет каждую ночь. В ту же ночь Джисон тихо плакал, уткнувшись в плечо Ли.

— «Меня пугает не то, что я это сделал, а то, что я могу сделать это снова, » — младший больше тогда ничего не сказал, но в этом и не было необходимости.

Теперь Минхо думал то же самое о Джисоне — останется ли он таким же или нет. Он знал, что вся боль утихает и раны заживают, но когда он видел, как улыбка младшего исчезает, душа Хо рвалась на части, и он уже не был так уверен. Может быть, Хан был еще слишком молод для всех событий.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Джисон задумчиво посмотрел на него. Он наклонился вперед и нежно поцеловал Минхо в губы.

— Тебе надо поговорить с Чаном завтра. Я думаю, ему есть что тебе сказать.

Минхо вздрогнул, и он не был уверен, было ли это от мягких губ Джисона или от слегка пугающий слов, которые он произнес.

— Он ведь не обижается, что я к нему еще не ходил? — осторожно спросил Ли.

Сон хихикнул в ответ, переворачиваясь, пока его спина не прижалась к груди Хо, выражая тем самым каприз, чтобы его держали две сильные руки старшего.

— Думаю, тебе самому придется это выяснить, — поддразнивающе прошептал он, — А теперь заткнись и обними меня, я устал.

Именно такие моменты, подумал Минхо, заставляют его думать, что он может жить нормальную жизнь. Он прижался лбом к затылку Джисона, ожидая, пока дыхание младшего выровняется, прежде чем позволить себе заснуть.

— «Может, — подумал Минхо, чувствуя, как тяжелеют его веки, — И вода может оставаться неподвижной».

***

На следующий день Минхо нервно стоял у больничной палаты Чана. Он принес цветы, но, оглядываясь назад, понял, что это было глупо. Единственное, что могло бы быть более неловким, — это «Скорее выздоравливай!«-открытка и плитка шоколада.

Ёнхён взглянул на него с немалым удивлением, когда он открыл ему дверь, а затем вышел из палаты. Минхо бросил на него несколько панический взгляд, в котором читалось: «Ты бросаешь меня?», и тот лишь пожал плечами в ответ.

Он не совсем понимал, почему так нервничает из-за разговора с Чаном наедине. Может быть, это была смесь вины и затянувшегося замешательства из-за последнего обещания, которое он дал ему. Он сдержал свое слово о том, чтобы присматривать за Стреями, стараясь держать их более позитивными, даже когда ребята становились беспокойными и разочарованными тем, что именно делать дальше. Минхо взял на себя роль посредника — особенно между Чанбином и Джисоном, которые, как правило, спорят больше, чем на самом деле помогают.

Бан приподнял бровь, глядя на вошедшего Ли, и тот, взглянув на цветы, застонал от смущения.

— Только пошути над ними, и они окажутся на тебе, — пригрозил Минхо, хотя в его словах не было настоящей угрозы.

Глаза Чана были полны веселья, когда он поднял руки в знак капитуляции.

— Они прекрасны, — сказал он дразнящим тоном.

Минхо закатил глаза, положил их на стол рядом с Чаном, затем уселся в кресло у его койки.

— Как ты? — спросил его Чан.

Минхо моргнул, потом подавил смешок.

— Разве не я должен спрашивать тебя об этом?

Чан пожал плечами.

— Я уверен, что Джисонн-и проинформировал тебя о моем состоянии. Мало что изменилось с того времени, — небрежно кинул он.

Минхо нахмурился.

— Да, но как ты, хен? Ты действительно… — Минхо глубоко вздохнул, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, — Ты действительно в порядке?

Чан слегка улыбнулся ему.

— Да, Минхо, пожалуйста, не беспокойся обо мне.

Ли был слегка застигнут врасплох этим выражением привязанности, но какая-то часть его была довольна этим. Это заставляло его чувствовать, что он что-то заработал, уважение и дружбу, хотя он никогда в этом сам себе не признается.

— Трудно удержаться, — сказал Хо вместо этого.

Выражение лица Чана было понимающим.

— Ты чувствуешь себя виноватым? — тихо спросил он.

Минхо даже не удивился. Бан всегда умел видеть людей насквозь, и это было одной из вещей, которой боец восхищался больше всего в лидере. Хо медленно кивнул, понимая, что лгать ему бесполезно.

— Вам всем не следовало возвращаться за мной, — сказал он Чану. Слова давили тяжестью на языке, но в ту же секунду, как они были сказаны, ему стало легче. Минхо не посмел бы сказать эти слова кому-либо еще — особенно Джисону. Но здесь он чувствовал себя в безопасности.

Чан задумчиво наклонил голову.

— Почему ты так считаешь?

Минхо растерянно моргнул, глядя на Чана.

— Я даже не был Стреем, — сказал он после минутного молчания. Ему потребовалось некоторое время, чтобы закончить предложение, и он понял, что всегда думал, что Стреи должны были оставить его там, но он никогда не спрашивал себя почему.

— Да, не был, — согласился Чан, — И ты все равно отдал себя за того, кто этим Стреем был. Почему, Минхо?

Минхо не был готов к этому вопросу, и он разочарованно покачал головой, не в силах ответить.

— Не знаю, — ответил он, — Просто мне показалось, что это правильно.

— У тебя была флешка, — заметил Чан, — Некоторые сказали бы, что это было глупо. Ты мог поставить миссию под угрозу, если бы тебя поймали. Самым логичным решением было бы уехать без Чанбина. Он был Стреем — ты знал, что мы никогда не бросим его. Но ты не думал, что мы придем за тобой, если ты останешься.

Минхо не мог решить, восхищался он или ненавидел то, как Чан так небрежно передавал ему все свои мысли. Ли заставил себя встретиться взглядом со старшим, и наконец клубок из непонятных мыслей растягивался в одну линию.

— Не знаю, зачем я это сделал, — медленно произнес он, — Сначала это было потому, что я знал, что Джисон будет полностью разбит, если что-то случится с Чанбином.

— А потом? — мягко спросил Чан.

— У Чанбина было больше информации о Стреях, личной информации. Если бы они схватили его, то, вероятно, пытали бы, — сказал Минхо.

Чан кивнул, ничуть не удивившись.

— Как ты, Минхо? — снова спросил он, но на этот раз вопрос прозвучал совсем по-другому.

— Я… в порядке, — сказал Минхо и впервые понял, что это правда, — Я наконец-то уговорил Чонина переехать домой, но ты, возможно, услышишь от него, что он присоединится примерно через девять месяцев.

Чан улыбнулся, как будто был уже посвящен в тайну, о которой Минхо не знал, но лишь отмахнулся, поэтому Хо продолжил.

— Хенджин вдруг захотел стать врачом или еще каким-то говнюком, а Чанбин и Джисон постоянно цепляются друг другу в глотки. Не знаю, как ты с этим справлялся.

Чан усмехнулся.

— Звучит правдиво.

— Сынмин вернулся в колледж, — добавил Минхо, потому что теперь, когда он заговорил, он не мог остановиться, — Он жалуется на то, что ему приходится наверстывать упущенное, но нога его не беспокоит, так что я думаю, что все налаживается. О! И Феликс–

— Минхо, — сказал Чан, прервав его еще одним смешком.

— Да?

— Я спросил, как у тебя дела, — сказал Чан, нежно улыбаясь.

— О, — тупо ответил Минхо.

— Ты рассказал мне буквально обо всех остальных, — добавил Чан.

Минхо откинулся на спинку стула.

— Как я уже сказал, я в порядке. Приятно присматривать за другими, и видеть их счастливыми. Мне становится легче от этого.

Чан кивнул, и Ли понял, что он, вероятно, знает это чувство лучше, чем кто-либо другой.

Молчание затянулось, и хотя оно должно было быть неприятным, оно им не было. Минхо чувствовал себя спокойным, умиротворенным, каким не чувствовал уже очень давно. Эта неделя была полна эмоций и сдерживаемых разочарований, но также это был первый раз в его жизни, когда Минхо подумал, что, возможно, он мог бы перестать бежать от всех проблем в своей жизни. Перестать ждать следующей внезапной битвы, которую он может и не выиграть. Ли должен позволить себе расслабиться.

Минхо взглянул на Чана и обнаружил, что лидер терпеливо наблюдает за ним. Было что-то, о чем Хо хотел спросить его с тех пор, как он принял решение навестить его, но от этого вопроса у него скрутило живот. Тем не менее, он взял себя в руки и выдавил из себя слова:

— Хен, когда ты вернешься?

Чан одарил его нежной улыбкой, как будто знал, что последует именно этот вопрос. Скорее всего, так оно и было.

— Я не вернусь, — легко ответил Чан, как будто он просто говорил о своих планах на день, а не о чем-то, что заставляло его чувствовать так, будто мир может рухнуть.

Минхо недоверчиво уставился на него.

— Ч-что?

Чан вздохнул, долго и тяжело, и Минхо вспомнил, сколько раз он смотрел на Чана и задавался вопросом, насколько тот действительно устал.

— План всегда состоял в том, чтобы удалиться, — осторожно начал он, — Я думал, что это произойдет позже, когда у меня будет время полностью обучить свою замену, понимаешь? Но это… — Чан замолчал, глядя на свои ноги.

Впервые Минхо уловил намек на печаль в задумчивом взгляде Бана, но она мгновенно исчезла, и улыбка вернулась на место.

— Кроме того, — продолжал Чан, — Есть вещи, которым ты просто не можешь научить.

Ли кивнул.

— И что теперь будет?

Улыбка Чана стала шире, его глаза искрились, как будто он сейчас шутил, но для Минхо это не было шуткой.

— Кто-то же должен вести Стреев, верно?

Боец нахмурился, но снова кивнул.

— Конечно, — легко согласился он. Очевидным выбором был Ёнхён, но он провел почти все свое время в больнице с Чаном. Он предполагал, что Ёнхён сможет уделить время и тому и другому, но это было трудно, потому что его сердце всегда было с Чаном, — Ёнхён отлично спра-

— Я хочу, чтобы ты им был, Минхо, — сказал Чан без колебаний.

Минхо уставился на Чана, застыв от шока. Он не ослышался?

— Хен, ты сошел с ума. Сколько обезболивающих ты пьешь? — спросил он совершенно серьезно, когда Чан рассмеялся, — Ёнхён — самый очевидный выбор.

Чан покачал головой.

— Он уходит на «пенсию» вместе со мной, — сказал он невероятно мягким и нежным голосом, — Я всегда хотел путешествовать, но никогда не хотел делать это в одиночку.

Минхо моргнул, глядя на Чана.

— Ладно, тогда Чанбин-

— …никогда не хотел руководить, — закончил за него предложение Чан, как будто знал, что это будет следующим аргументом Минхо, — Он всегда лучше всех работал за кулисами. А Джисон слишком эмоционален и слишком молод для этого.

Минхо встал и принялся расхаживать по комнате.

— Хен, ты же знаешь, как безумно это звучит, да? Я в банде всего неделю.

Чан кивнул.

— Знаю. Но я всегда думал, что из тебя выйдет отличный лидер, и когда ты поменялся местами с Чанбином… Я точно понял, что хочу, чтобы ты заменил меня. Просто этот день наступил немного раньше, чем ожидалось.

Минхо моргнул.

— Вот почему, — сказал он, задыхаясь, — Вот почему ты взял с меня обещание присматривать за членами банды.

Лицо Чана стало серьезным.

— Я действительно думал… — он оборвал себя, но Минхо закончил фразу сам. — «Я действительно думал, что умру.» — Минхо содрогнулся, подавляя образ безжизненного тела Чана, — Я знал, что если… если это случится, все пойдет прахом. Что все будут смотреть на Ёнхёна, и он не сможет руководить, — В этих словах не было горечи, только тяжелая печаль, и они оба обменялись взглядами облегчения, что худшее уже позади, — Поэтому я и взял с тебя обещание. Я уже сказал Ёнхёну, что хочу, чтобы ты занял мое место, и я знал, что если бы я умер, то Стреи… Они были бы в порядке.

У Минхо перехватило дыхание, когда он уставился на Бана, изучая его выражение лица. В его глазах была только честность, и сердце Хо разрывалось от количества доверия, которое старший оказывал ему.

— Конечно, я все равно буду здесь, чтобы помочь, — сказал Чан, — А Чанбин и Джисон будут твоей правой и левой рукой, как были моими. Ты не будешь сам по себе. Но мы должны сделать это быстро, и это определенно может сработать в нашу пользу-

— Подожди, помедленнее, это слишком сложно, — сказал Минхо, садясь обратно. Он положил голову на руки, затем провел пальцами по волосам, — А остальные? Они знают?

— Да, — ответил Чан, — Я сказал Джисону, чтобы он послал тебя ко мне, когда поймет, что ты готов это услышать.

Минхо встретился взглядом с Чаном.

— Ты уверен? — спросил он резким голосом и пристально посмотрел, — Ты уверен насчет меня? А что, если я облажаюсь?

Старший рассмеялся.

— Поначалу ты будешь косячить, но я верю, что ты сможешь исправить это. Ты умный, Минхо. Храбрый, сообразительный, и крепко стоящий на своих двоих. Тебе удается сохранять спокойствие, когда ситуация требует этого, и даже когда другие паникуют — ты заботишься о других больше, чем о себе. Я сочту за честь, если ты займешь мое место.

Глаза Минхо непроизвольно наполнились слезами. Он не был уверен в своих чувствах. Знал лишь только в то, что их было сейчас слишком много.

Взгляд Чана был невероятно мягким, полным терпения.

— Ты согласен?

Хо вытер лицо от слез, пытаясь взять себя в руки.

— Конечно, ты, чертов засранец, — сказал он, оскорбление прозвучало как проявление нежности, заставив Чана усмехнуться, — Но я никогда не смогу занять твое место, ты ведь это знаешь?

Чан отмахнулся от него.

— Ты будешь делать великие дела, Минхо. Я это знаю.

***

Они немного поговорили, в основном о том, как они собираются обнародовать информацию о том, что Минхо станет новым лидером. Чан сказал, что время может пойти им на пользу. Если они объявят другим бандам, что Минхо занял эту должность во время отсутствия Чана, это заставит их бояться Ли еще больше. Он сказал это, подмигнув, как будто это не было самой пугающей вещью, которую боец слышал за весь день, даже после новостей о том, что он станет лидером.

К тому времени, когда он вернулся в дом, было уже поздно, и он забрался в постель рядом с Джисоном, который тут же перевернулся и положил подбородок на грудь Минхо, глаза его сверкали от волнения:

— Он спросил?

Минхо мягко улыбнулся ему, убирая волосы с его глаз, прежде чем наклонился вперед, чтобы поцеловать младшего в лоб.

— Ага, — его ухмылка стала злобной и он легонько щелкнул Джисона по лбу, прямо в то место, которое он только что поцеловал, — Это за то, что не предупредил меня, засранец.

Джисон надулся, но в конце концов рассмеялся.

— Блин, жаль, что я не видел твоего лица. Наверное, разинул рот, как рыба.

— Я не-! — прошипел Минхо.

Джисон выжидающе уставился на него, и когда Минхо больше ничего не сказал, он заскулил.

— Не заставляй меня ждать!

Минхо поднял бровь.

— Я думаю, это не справедливо, ведь ты узнал, о чем он собирается попросить меня на целую неделю раньше, чем я сам.

— Хен, — простонал Джисон, собираясь откатиться, но Минхо только быстро пробормотал «Неа» и оттащил его назад, заключив младшего в свои объятия. Джисон рассмеялся, — Кто бы знал, что ты можешь быть таким прилипчивым…

— Но тебе же это нравится, — пробормотал Минхо в шею Джисону.

Хан вздохнул, запустив руки в шевелюру Минхо.

— Да, — признался Джисон. Они помолчали еще минуту, прежде чем Хан прошептал, — Ты ведь согласился?.. — В его голосе было что-то такое, отчего младший казался уязвимым и неуверенным в своих действиях.

Минхо выдохнул в ключицы Джисона, заставив его крупно вздрогнуть. Хо ухмыльнулся его реакции, а затем легонько поцеловал кожу на шее.

— Да.

Минхо не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, что Джисон улыбается. Руки младшего сомкнулись вокруг шеи Ли.

— Нервничаешь?

— Ужасно, — ответил Минхо, не задумываясь.

— Я буду рядом с тобой на каждом шагу, — сказал ему Джисон, — Обещаю.

Минхо вздохнул, позволяя себе удобнее устроиться в объятиях Хана. Руки Джисона ощущались как само обещание, как возвращение домой после долгого дня, и Минхо нравилась эта мысль. Раньше у него никогда не было настоящего дома.

— Я люблю тебя, — сказал Хо.

Он слышал сердцебиение Джисона — быстрое, но ровное, и он почти испугался того, как сильно любил младшего. Не было ни одной части тела старшего, где он не чувствовал бы тепла, сильного и всепоглощающего, и иногда его было так много, что он не знал, что с ним делать. У него не было другого выхода.

— Я люблю тебя сильнее, — прошептал Хан, притягивая Минхо к себе и целуя в губы, что само по себе было уже другим обещанием.

Ли знал, что многое изменилось — что многое еще изменится, — но не чувствовал себя как-то плохо или не в своей тарелке. Теперь Стреи действительно были его бандой, но даже это не ощущалось по-другому. Все та же яростная защита — осознание того, что теперь он сделает для них все, что угодно. И Джисон. Он знал, что независимо от того, что на него взвалят, он справится, пока младший будет рядом.

Завтра он начнет свою жизнь как лидер Стреев, но сегодня он был просто Ли Минхо. Этот Ли Минхо сейчас был счастлив и влюблен в Хан Джисона.

Он не мог избавиться от ощущения, что какая-то часть его жизни заканчивается, но мысль о том, что начинается нечто большее, была намного лучше. И Минхо был готов. Он удовлетворенно вздохнул и притянул парня ближе, пока между ними совсем не осталось пространства. Пока они не стали одним целым.