На окно падали лучи солнца, яркие и тёплые. Огромные ватные тучи, похожие на бизе, растворились. Перед глазами расстилалось всё то же чистое небо.

Доракен долго не мог поверить увиденному. Эма пришла в себя, смогла сесть к спинке кровати, смогла выжить. Доракен ещё долго бил себя по лицу, пока по огромной больничной палате не разнеслось эхом:

— Доракен, ты в порядке?

Тогда Доракен и понял, что он находится вовсе не во сне. Всё увиденное оказалось правдой. Эма и правда пришла в себя. Горячие слёзы застучали на холодный больничный кафель, руки первым делом схватили ладонь Эмы, прижали к груди. Даже после месяца комы, Эма продолжала беспокоиться о парне. Какая же она глупая, ведь находясь рядом с Доракеном, будет окружена заботой, любовью, теплом.

Вытерев слёзы рукавом толстовки, Доракен вытащил из небольшой хрустальной вазы букет ромашек и протянул Эме.

— Я лишь хотел вернуть прошлый должок.

По щекам проскочил румянец. Телу стало невыносимо жарко. Доракен улыбнулся, отвёл взгляд в пол. Эма же улыбнулась и засмеялась. В слабом голосе слышался кашель, слышалось храпение, но это не помешало Доракену засмеяться в ответ. Он приподнял всю ту же, нежную, родную ладонь вверх и так же нежно, как это делал прежде, поцеловал её.

Видел бы кто, как Эма тогда покраснела. Вся алая, как помидорка, а слёзы так и барабанят на поверхность сухого больничного одеяла.

Именно тогда в палату вошли врачи и моментально застыли от увиденного. Конечно, тогда Доракену пришлось уйти: Эме предстоял долгий осмотр и ещё более долгая реабилитация, с которой Доракен пообещал помочь.

Так пути двух влюблённых сошлись вновь и каждый остался неимоверно счастлив, после этой встречи.

***

Прошло несколько дней. Эма постепенно поправлялась: уже могла вставать с кровати, брать посуду в руки. Доракен навещал девушку каждую свободную минуту, полностью забыв о других делах, даже нередко прогуливал школу, ради долгожданной встречи.

Особенно же он любил кормить Эму. Аккуратно, взяв в руки тарелку с едой, парень набирал в ложку бульона и, улыбаясь произносил: «Открой рот», — затем осторожно заносил ложку в рот девушки.

Доракен был из тех парней, которые были скупы на комплименты, но очень добры и нежны по своей натуре. Доракен редко признавался, как сильно ему дорога Эма, а если и признавался, то с особым смущением на лице. С самого детства он успел привыкнуть к маске, которую был вынужден носить и по сей день. Маска сильного человека. Прятать чувства, врать самому себе и не замечать самых очевидных вещей, которые происходили прямо перед носом: плата за ношу этой маски. И всё таки, как бы Доракен не пытался, полностью избавиться от маски у него не получалось.

Но, находясь рядом с Эмой, перед глазами снова и снова мелькала картина: Эма умерла, так и не придя в себя. Это была лишь галлюцинация, которая однажды приснилась Кену. Но, даже осознавая, что это было лишь сном, Доракен изо всех сил пытался хотя бы немного измениться. Измениться, чтобы Эма не то что бы не попала в больницу, чтобы никто чужой не мог оставить на девушке ни малейшей царапины.

Эме становилось всё лучше. Совсем скоро девушку выписали, оставив небольшие противопоказания в дальнейшей жизни. Девушка была счастлива. Всё складывалось лучше некуда: она осталась жива, Доракен ежедневно, даже надевая маску безразличия, навещал её, каждый раз с огромным букетом цветов.

Прошло ещё несколько дней. На улице стало жарче обычного. Облака полностью пропали с небосвода, оставив после себя лишь слабые воздушные подтёки. Жара не спадала до самого вечера, и лишь только тогда люди покидали дома и собирались на прогулку.

Собравшись на скорую руку, Доракен хлопнул дверью и покинул здание, которое привык называть домом. Он уже успел привыкнуть к полуголым, а иногда и полностью голым девушкам в коридоре, привык видеть девушек разного цвета волос и кожи, но ни разу за всю жизнь не мог найти что-то особенное в каждой из них. Все девушки стали для него неким подобием сёстр, с которыми он мог и поболтать и поужинать вместе, но испытывать симпатии к ним — никогда. Слишком напущены они были для него, слишком яркие и фальшивые.

Эма же, в его понимании, была совершенно другой. В каждой черте лица, в ямочках на щеках, в ярких лимонных глазах, в длинных волнистых волосах, Доракен находил изюминку, находил особенную причину любить девушку. Он любил её с самого начала. Любил разговаривать с ней. Любил, когда она прижималась к нему и плакала, рассказывая, как сильно волновалась за Майки. Любил, когда она брала его за руку и шла в неизвестном для обоих направлении. Любил её всю, без остатка.

И сейчас, со всех ног мчась на очередную важную встречу с ней, представлял, как сильно обрадуется Эма, увидев, что он ей собирается подарить. Добравшись до парка, до их самой любимой лавочке, Доракен развалился во весь рост, закрыл глаза и начал представлять в голове, какая счастливая улыбка покажется на лице девушки.

Когда Доракен открыл глаза, Эма уже стояла перед его глазами в длинном жёлтом платье с нежно-розовой ленточкой. Девушка помахала рукой, слегка наклонилась и потрепала Кена по волосам. Парень осторожно привстал, освободив место на лавочке. Эма мягко улыбнулась и села рядом. Затем Доракен произнёс следующее:

— Закрой глаза.

— Зачем? — удивилась Эма.

— Потом узнаешь, — Доракен улыбнулся и осторожно сжал ладонь девушки.

Эма непонимающе кивнула, закрыла глаза, а когда открыла, на лице засияла счастливая улыбка, глаза загорелись, а по щекам побежали слёзы.

На безымянном пальце правой руки сверкало блестящее золотое кольцо. Доракен судорожно сглотнул, закрыл глаза, собрался с мыслями и произнёс:

— Однажды, когда мы станем совершеннолетними, когда вырастим и побольше друг друга узнаем, хочешь ли ты стать моей женой?

Эма ещё шире улыбнулась, слёзы не переставая стекали на кофту Кена, но это были вовсе не обычные слёзы, это были слёзы радости. В груди всё полыхало, девушка крепко прижалась к Доракену, сквозь слёзы сказала:

— Я согласна!

В тот момент каждый из них ощущал огромный прилив радости внутри, каждый едва сдерживал эмоции, казалось, счастью не было предела. Тогда Доракен осторожно наклонился и нежно, осторожно поцеловал девушку. Именно тогда он наконец осознал насколько может измениться мир, если рядом будет всего лишь один человек. Человек, ради которого стоило жить дальше.