Миста несколько секунд равнодушно смотрел на Джорно, прежде чем пожал плечами и флегматично изрек:
- Ничего же не случилось. - Джорно был так возмущен, что мог только беззвучно открывать и закрывать рот, словно выброшенная на берег рыба. - Ну вот и славно! Я пойду, увидимся вечером! - воспользовавшись его ступором протараторил Миста и поспешно ретировался, пока Джорно не успел прийти в себя от степени чужой беспечности и наглости. Джорно в этот момент в очередной раз крайне пожалел о преждевременной кончине Буччеллати, который в глазах Мисты обладал хоть каким-то авторитетом. К тому моменту, когда Джорно окончательно пришел в себя, Мисты уже и след простыл, а потому молодому боссу Пассионе оставалось лишь досадливо скрипеть зубами.
***
Начать, пожалуй, стоило с того, что Миста — его ближайший друг, первый помощник, второй по важности человек в Пассионе, да и попросту его омега (в конце-то концов!), — только и делал, что пропадал на перестрелках с конкурирующими мафиозными кланами, бросаясь под пули настолько самозабвенно и часто, что Джорно уже начинал сомневаться, видел ли он того хоть раз полностью здоровым и без белоснежных бинтов, которые почти светились на фоне смуглой кожи. На все осторожные попытки остудить его пыл и напомнить Мисте о его важности, как для Пассионе в целом, так и для него, Джорно, в частности, тот лишь недовольно отмалчивался, либо пренебрежительно отмахивался, что мол он со своими Sex Pistols только на перестрелках и полезен. Джорно злился, настойчиво пытался донести до стрелка то, насколько тот не прав, почти доходил до крика, но всё равно ничего не мог поделать со своим своевольным подчиненным. Миста в этом вопросе был уперт, как баран, и на мнение Джорно ему было глубоко наплевать, а потому он делал, что хотел и ни о чем особо не задумывался. А подумать бы следовало, возможно тогда нервы Джорно не были бы истрепаны настолько сильно.
По настоящему всё стало закручиваться тогда, когда Мисту, изрешеченного пулями насквозь и еле живого приволокли к подпольному врачу Пассионе, а затем побежали докладывать обо всём Джорно. Тот лишь грустно вздохнул и поспешил в операционную на первом этаже особняка - возможно возникнет необходимость воспользоваться его стандом. Когда он спустился вниз и собирался было зайти в их скромный полевой госпиталь дверь резко распахнулась прямо перед его носом и уставшие, полные разочарования во всем мире, глаза врача уставились прямо на застывшего от неожиданности Джорно.
- О, дон Джованна. Как славно, что вы сами пришли. Я как раз собирался к вам с отчетом, - безэмоционально обратился к нему врач, прикуривая сигарету. - У меня тут есть для вас новость, не знаю, правда, посчитаете ли вы её хорошей, или плохой, - мужчина глубоко затянулся и выдохнул горький дым чуть в сторону от Джорно. Последний поморщился от резкого запаха и кивнул, показывая, что готов выслушать любые, даже самые печальные, известия. На самом деле, мысли в его голове в этот момент метались с бешеной скоростью, он уже прикидывал насколько тяжело мог быть ранен Миста, и сколько времени и сил придется потратить на его лечение. Учитывая вступительную речь врача, очевидно, ранение Мисты было настолько тяжелым, что скорее всего могло сказаться на его бое(работо)способности. В таком случае Миста мог верещать и вырываться сколько ему влезет, от лечения при помощи Golden Expirience ему не отвертеться, так что будет терпеть, как миленький. Единственное, о чем мысленно молился Джорно, так это чтобы речь не шла о какой-нибудь особо сложной травме головы. В этом случае даже его способности могли оказаться бесполезными, а Джорно скорее сам был готов умереть, чем потерял бы свою пару. Без Мисты он останется совсем один.
- ...беременный, - тем временем закончил вещать врач, безучастно скользя взглядом по лицу дона Пассионе. Джорно, прослушавший всё, что ему говорили, недоуменно похлопал ресницами, возвращаясь к реальности.
- Простите, не расслышал. Что вы сейчас сказали?
- Я говорю, беременный он. Уже второй месяц, насколько я могу судить без подробного обследования. Я бы посоветовал вам отстранить его от боевых заданий. Удивительно, что за всё это время у него выкидыша не случилось, с его то образом жизни. А как он в этой перестрелке умудрился избежать внутреннего кровотечения я и вовсе ума не приложу. Однако, не думаю, что учитывая то, как часто мне приходится его латать, что подобная удача будет с ним все оставшиеся семь месяцев. Хотя, если ребенок нежелателен, то пусть всё продолжается в том же духе, - равнодушно повторил врач. - Я с ним уже закончил, так что пойду пожалуй. Оплата как обычно?
- Да, конечно, - на автомате ответил Джорно, на которого обрушилась по настоящему шокирующая новость.
- Приятно иметь с вами дело, дон, - кивнул врач, направляясь в сторону выхода. Однако сделав несколько шагов, мужчина замер, тяжело вздохнул и вновь подошел к Джорно. - Я конечно понимаю, что он ваш лучший стрелок, но вы могли бы пойти навстречу, если не ему, то хотя бы отцу ребенка. Не думаю, что эта беременность была запланированной и очень сомневаюсь, что с его-то ритмом жизни он решится на ещё одну в будущем. Так что не будьте с ним слишком строгим, - в голосе врача на мгновение даже зазвучали какие-то эмоции. Не дождавшись реакции на свои слова мужчина лишь вновь вздохнул. - Ему я эту новость уже сообщил. До встречи, - после этого врач развернулся и покинул особняк больше не оборачиваясь.
Шокированный Джорно тем временем пытался осознать, что судя по всему ему предстояло стать отцом в его-то неполные семнадцать лет. Произойти такое могло лишь по вине безалаберного Мисты, которому даже лишние три года мозгов совершенно не добавили. Похоже, он с одинаковым равнодушием относился не только к своим ранам, но и к течкам. Но тут Джорно припомнил слова врача и его осенило. Миста был беременным! А беременные омеги в первую очередь должны думать о своем здоровье, как и велят им их инстинкты. А значит, Джорно наконец-то мог как следует надавить на Мисту и выгнать его с линии огня, а если последний попытается что-то возразить, то стоит напомнить ему про ребенка. Про их ОБЩЕГО будущего ребенка. С этими оптимистичными мыслями Джорно наконец решился открыть дверь и зайти во временную палату, но он оказался совершенно не готов к суровой реальности.
- Да брось ты, Джорно, - махнул рукой Миста на его здравое предложение уйти в небольшой отпуск и тут же сморщился от резкого движения, весь его торс и предплечья были обмотаны плотными слоями бинтов. - Подумаешь, беременный. Ничего же не случилось. Ну вот и славно! Я пойду, увидимся вечером!
Джорно даже возразить ничего не успел, как его омеги и след простыл. Джорно осталось лишь заскрипеть зубами от злости, обещая себе, что уж вечером-то Миста от него так просто не отделается.
К сожалению, по прошествии некоторого времени, Джорно был вынужден признать, что он определённо недооценил способность Мисты избегать того, что ему не нравилось. Миста вел себя, как бродячая кошка - появлялся время от времени в особняке, мелькая где-то на периферии зрения Джорно, но в руки не давался, зная, что если его поймают, то больше на волю не отпустят. Так же и к собственной беременности он относился, как и любое дикое животное — просто не замечал того, что ему не мешает. Он так и продолжал ввязываться во всё новые и новые разборки, будто ничего особенного с ним и не случилось, благо хотя бы на осмотры в больницу всё же захаживал. Врач Пассионе, которому дон теперь доплачивал сверх нормы за уход, наблюдение и неразглашение, неодобрительно сверлил Джорно тяжелым взглядом, всякий раз при встрече интересуясь в никуда, как долго уважаемый мистер Джованна будет содействовать попыткам угробить собственного ребёнка. Да, пришлось посвятить врача в детали их личной жизни. Этот вариант не был полностью безопасным, но лучше так, чем объяснять в реанимации, откуда тут взялась беременная омега с огнестрелом. Джорно терпеливо сносил общество врача, почти отчаявшись хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию. Вернулась даже его детская привычка грызть ногти, вот насколько он боялся, что в следующий свой приход, врач попросту заедет ему кулаком по лицу и вместо стандартного отчета сообщит, что ни его ребенка, ни омеги больше нет в живых. Как бы он после такого смог ещё хоть раз назвать себя альфой Джорно не представлял.
Положение вещей усугублялось ещё и тем, что беременность у Мисты протекала до неприличия без проблемно. Шел уже четвертый месяц, а Миста мало того, что был по прежнему плоским, как доска так ещё и чувствовал себя непозволительно хорошо. Никакого токсикоза, перепадов настроения, странных гастрономических пристрастий, ничего! Он выглядел и вел себя совершенно обычно, и посчитать его беременным можно было, разве что по результатам анализов. Разумеется, Мисту такой расклад дел полностью устраивал, и он радостно разъезжал вместе с ударной группой Пассионе, не попадаясь лишний раз на глаза Джорно. Миста в привычной для себя манере решил, что раз у него нигде ничего не болит, то и смысла менять что-то в своей жизни - нет. Джорно тем временем уже откровенно психовал, выпытывая у врача нормально ли такое состояние для его омеги. Тот лишь разводил руками, повторяя как заведённый, что беременность — это процесс индивидуальный и у всех протекает по-разному.
Так оно всё и продолжалось. Довольный Миста катался с одной перестрелки на другую, сверкая обнаженным животом, как чертовой мишенью и пользуясь тем, что официально никто ему ничего запретить не мог. Джорно нервно сгрызал свои ногти в кровь от невозможности хоть как-то повлиять на своевольного омегу. Ну а врач всё так же продолжал пилить недовольным взглядом дона Пассионе, во всё более саркастической манере перечисляя очередные пулевые раны, полученные Мистой в его бесконечных боевых похождениях.
Долгожданные перемены Джорно заметил лишь на пятый месяц этой щекотливой ситуации, когда за ужином высших чинов Пассионе Миста съел сперва один, потом второй, а затем и третий кусок клубничного торта. Джорно даже застыл на пару секунд с маниакальной жадностью следя за тем, как маленькая серебряная ложечка в невероятно быстром темпе то появляется, то исчезает меж полных и поблескивающих губ Мисты. Ничего не подозревающий стрелок тем временем потянулся было к четвертому куску, но в последний момент отдернул руку посмотрев на десерт с почти благоговейным ужасом. Джорно мысленно досадливо цыкнул, но его настроение все равно стремительно улучшалось. Миста никогда не ел больше одного куска торта, вечно жалуясь, что тот был слишком жирным для него. Губы Джорно изогнулись в торжествующей усмешке, интуиция едва ли не вопила, что наконец-то настал нужный момент, а в его голове уже почти был готов замечательный план.
Пятый месяц и вправду оказался переломным. Началось всё с тяги Мисты ко всевозможным клубничным десертам, которую Джорно всячески поддерживал, подкладывая своему дражайшему омеге всё новые и новые сладости, которые тот проглатывал, почти не замечая этого. С каждым днём аппетит Мисты продолжал расти, а Джорно с благоговением отслеживал то, как постепенно тело его партнера становилось всё более мягким и податливым. В какой-то момент исчезли кубики пресса, смуглый живот потихоньку округлился, а мягкие складочки нависли над тугим ремнём. Миста изменения в своём теле долго не замечал, а когда наконец до него дошло происходящее было уже слишком поздно.
Закончилось это тем, что одним прекрасным утром Миста не смог влезть в свои любимые штаны с тигровым принтом. Живот его стал круглым, а кожа на нем заметно натянулась, тут-то Миста наконец осознал все изменения настигшие его буквально за пару недель. Брови его мучительно сошлись на переносице, а на глаза внезапно навернулись слезы. Против воли Миста всхлипнул, пытаясь не дать себе позорно разреветься, потом всхлипнул ещё раз, а затем слезы хлынули из его глаз, а из горла вырвался тихий страдальческий вой. Именно этот звук и разбудил Джорно, впервые за неполные шесть месяцев заставшего своего омегу утром в их спальне. Картина представшая перед его глазами поначалу весьма удивила Джорно. Миста заходился в рыданиях скрючившись на полу, а рядом с ним небрежным комком лежали брюки. На какую-то долю секунды Джорно подумалось, что случилось нечто ужасное. Его тут же резко подбросило вверх и он поспешил узнать, что именно происходит.
- Ну, ну. Миста, что случилось? - мягко шептал Джорно прижимая свою омегу к груди и ласково оглаживая обнажённые смуглые плечи.
- Э-это ужасно, Д-Джорно! - заикаясь выдавил из себя Миста. - Я... Я такой толстый! Не смотри на меняяяя!... - новый поток слёз сотряс всё его тело и он всхлипывая уткнулся носом куда-то в плечо Джорно. Юный дон Пассионе поначалу опешил, а затем уголки его губ стремительно поползли вверх. Однако, не смотря на обуревавшее его ехидное торжество, Джорно постарался говорить с Мистой самым сочувственным тоном, на какой он только был способен.
- Ну о чем ты говоришь? Как это я сумею не смотреть на тебя? Ты же самый красивый на свете. Правда - правда! И ты совсем не толстый. Ну, хватит плакать. Давай ты вернешься в кровать и я принесу тебе клубничный торт, хорошо? Думаю, будет лучше если ты побудешь немного дома. Хочешь я принесу документы из кабинета и мы целый день будем вместе? - Джорно изо всех сил старался, чтобы в его голос не проскользнули ехидные или самодовольные нотки. Сейчас самым главным было не спугнуть Мисту и при этом незаметно надавить на него, пока он был растерян и легко внушаем.
- Я правда самый красивый? И ты не думаешь, что в последнее время я стал слишком много есть? - Гвидо вскинул голову и с робкой надеждой взглянул в глаза Джорно, отчего сердце у последнего пропустило пару ударов. Миста с его доверчивым взглядом и россыпью слез застывших на длинных ресницах, со сведенными домиком густыми бровями, чуть покрасневшим носом, наконец-то округлившимся животом и пополневшими мягкими бедрами был самым прекрасным зрелищем, увиденным Джорно за всю его недолгую жизнь. Альфа внутри него ликовал, — наконец-то его омега нуждалась в нем, сама тянулась навстречу в поисках защиты, поддержки и покровительства, а не настойчиво пыталась умереть в какой-то подворотне вместе с их еще не рожденным ребенком.
- Конечно, ты самый красивый. И ты ешь не больше обычного. Даже не смей сомневаться в моих словах, я твой босс в конце концов, - голос Джорно был тверд, как никогда прежде. Он резко поднялся и подхватил охнувшего от неожиданности Мисту на руки. - Ещё слишком рано. Ложись в кровать и успокойся. Так что по поводу торта? Или тебе хотелось бы чего-то ещё? - проворковал Джорно, устраивая свою драгоценную ношу на разворошенной кровати.
- Не надо торта! - поспешно вскинулся Миста, а затем смущенно отвернулся чуть в сторону и неуверенно буркнул. - Я хочу клубники, - лицо его приняло не читаемое выражение, а потом он грустно взглянул Джорно в глаза. - Я до смерти хочу клубнику. Много, много клубники! Уже дня три ем её, а всё никак не наемся. А ещё, кажется, мне нужны новые штаны.
Джорно старательно пытался скрыть собственное торжество, губы его то и дело подрагивали от внутренней борьбы с самим собой. Он порывисто поцеловал Мисту в лоб и тут же отстранился, пока у него хватало на это сил.
- Всё, что захочешь, - сладким голосом почти пропел Джорно и резко отстранившись направился к выходу из спальни.
- Джорно! - неуверенный окрик Мисты заставил блондина замереть на месте и недоуменно обернуться. - Прости, что всё так получилось с этой беременностью. Я и сам понять не могу, как так вышло... Серьёзно! Я знаю, что сейчас совсем не подходящее время для такого, да и я вроде как старше, так что думать о таких последствиях должно было быть моей обязанностью, но... - голос Мисты под конец его сумбурной тирады совсем сбился, и он натянул на себя одеяло, пытаясь хоть как-то справиться со смущением. Взгляд Джорно в этот момент просветлел, будто ему явилась божественная благодать, не меньше.
- О чем ты говоришь, Миста? Тебе не за что извинятся. Хоть я и младше, но из нас двоих альфа — я, значит и вся ответственность на мне. Я знаю, что ничего этого в наших планах не было, но я люблю тебя и нашего ребенка, так что это совершенно неважно, - умиротворенно изрек Джорно, глядя на то, как Миста высовывается из-под одеяла и несмело улыбается ему в ответ.
- "Спасибо Господи!" - про себя возликовал Джорно, кажется мироздание решило наконец-то воздать ему за все мучения. Джорно мягко улыбнулся и вышел из спальни. Стоило лишь двери за его спиной закрыться, улыбка его стала едва ли не в два раза шире, а глаза заблестели зловещим торжеством. Всё складывалось просто идеально и теперь его округлившаяся со всех сторон омега послушно ждала его в их безопасном семейном гнездышке. В своих мыслях Джорно придумал уже тысячу и одну причину того, почему Миста будет отсутствовать на собраниях Пассионе ещё, как минимум, месяцев пять, а может и все полгода. Джорно уверенной походкой направился на кухню, если его омега хочет клубнику, то он принесет ей столько клубники, сколько есть во всей Италии! И пусть Джорно и вправду не планировал становиться отцом в свои неполные семнадцать, стать родителем где-то после двадцати из его планов никуда не делось. Но, кажется, это было тем, о чем Мисте пока знать не следовало.