— Так… Вроде, это тот самый дом…

Выйдя из машины, К. осматривает местность.

Сегодня на календаре ХХ декабря ХХХХ года. В головном офисе телекомпании «СэндТВ» был невероятного масштаба мозговой штурм. Нужно было что-то новое, люди хотят хлеба и зрелищ.

— Так было, есть и будет всегда! — тоном, не терпящим отклонения, заявил гендиректор Н. — Наш формат нацелен на аудиторию старше восемнадцати лет, а значит, пора расчехлять свои видеокамеры и искать истории, способные затронуть сердца зрителей! Откуда начать — решайте сами! Вперёд!

Репортёры телеканала мигом ринулись в общий архив и, принеся кучу статей прошлых лет, стали искать новости, не попавшие в первую полосу.

И одна такая новость нашлась.

Репортёр К. зацепился за заголовок газеты 1925-го года выпуска:

«Молодая пара известных колдунов была найдена мёртвой».

Про колдунов явно притянуто за уши — в те годы люди активно верили в развитие и силу технологического прогресса. К. стал читать дальше:

«Тела были найдены в доме, принадлежавшему покойному помещику Хитсугае Тоширо. По одной из версий, причиной стал оккультный ритуал».

— Шеф! — К. помахал газетой. — Я тут нашёл кое-что!

Прочитав заголовок и краткую выдержку, Н. скептически посмотрел на сотрудника:

— И чем это может помочь?

— Смотрите, не так давно была ещё новость о смерти молодой пары, помните? У «СкейредВотч» был сюжет.

— И?

— Тела тех ребят тоже были найдены в том доме. А следов насильственной смерти следствие так и не выявило.

Н. покрутил в пальцах ус и фыркнул:

— Всё это — лишь сказки. Наверняка это были наркоманы, решившие пустить по вене очередного дерьма.

— Но ведь про наркоманов и речи не было!

— А кто в здравом уме будет писать про каких-то торчков?! Всё. Эта идея — шлак. Ищи дальше.

Вокруг голые деревья шуршали ветками из-за порывов ветра, листья разлетались в стороны. Старые, проржавевшие от времени и дождей кованые ворота скрипели, давя на виски. К. тряхнул головой, вооружился камерой, пистолетом (спёр у сестры, работающей в охране) и, поправив куртку, зашагал к воротам. Они уже были опечатаны — лента перекрывала их слегка, чего не скажешь о доме. Этот особняк, построенный ещё в девятнадцатом веке, выглядел величественно и непоколебимо. Архитектура напоминала крепость, но небольшую, в два этажа. Вход встречал двумя колоннами, что поросли плющом и мхом. Когда-то стеклянная дверь была выбита, и теперь на её месте тоже красовалась лента.

— Понавесили, блин, — проворчал К., срывая кусок бумаги. — Ещё и охрану не выставили. Да тут должен патруль расхаживать, а не замшелая ленточка висеть.

Но если даже это правда, отсутствие охраны К. было на руку. Никто не будет отрывать от работы.

Внутри особняк поражал своими габаритами. Здесь когда-то были красивые окна от пола до потолка. Возможно, были витражи — К. нашёл осколки цветного стекла. Когда-то стены были в этом доме персикового цвета, а теперь они выцвели и покрылись трещинами. Полы, впрочем, тоже не отличались.

Мебель здесь уже давно сгнила. Осталась какая-то труха и изрезанные диванчики.

— А ведь про этот особняк даже археологи не любят говорить… — вспомнил К., проходя по коридору.

Он вышел в огромную залу. Она была достаточно большой, некогда нежно-голубые стены были украшены цветочной росписью. Маки, нарциссы, розы, лилии… Разные соцветия были изображены. А теперь тут одни осколки. Куски стен то тут, то там валяются на полу, в трещинах которого уже проросла трава.

В другом конце зала было две лестницы, ведущих на второй этаж. Поднявшись, К. заглянул в одну из многочисленных дверей. Это был прямой коридор, ведущий на мансарду. И стены его были увешаны портретами.

Они были разными и их было предостаточно. Но выделялся среди них лишь один.

К. остановился именно у этого портрета. На картине с красным фоном была изображена молодая пара. Оба смотрят крайне серьёзно, но это не мешает им прижиматься друг к другу как можно ближе. Особенно выделяется юноша. Волосы не слишком короткие, но всё равно лежат в беспорядке… И они белы как снег в январе. Острые черты лица, слегка узкие сине-зелёные глаза смотрят так, будто юноша сейчас вздохнёт тяжело и начнёт ругать за провинность. Тёмно-зелёный костюм был явно ему к лицу. Правую руку он завёл за спину, а левой прижимал свою избранницу. Девушка рядом с ним была чем-то с ним похожа: такая же серьёзная. Но К. видит в её взгляде тёмных глаз искру бунтарства. Копна чёрных волос спускается ниже плеч, касается светлой кожи. Красное платье открывало плечи, декольте, руки, одной из которых девушка держала подол у выреза на юбке. Ладонь юноши, что покоилась на её талии, она накрыла сверху своей рукой. Кое-где на портрете уже были дырки, но он всё равно выглядел очень красиво.

В целом, про Хитсугаю Тоширо было известно немного. К. слышал, что помещик страдал альбинизмом, но это не мешало ему по жизни. Наоборот, он выглядел достаточно солидно. Также у него была невеста, судя по всему. В архивах, куда заглянул репортёр перед посещением особняка, нашлась информация о похожей девушке, которую он сейчас видит на портрете. Имя — Куросаки Карин, одна из младших дочерей земского врача. Свою жизнь посвятила медицине. Но о связях с мужчинами неизвестно ничего. «Похоже, оба не любили говорить о своих отношениях», — подумал К.

Мозг подкинул К. ещё одно воспоминание: в архивах была найдена газета за 1906-й год, где говорилось о смерти Тоширо и Карин в особняке первого. На телах были обнаружены множественные колотые раны. Помещику продырявили голову через висок, а девушке попали прямо в сердце. У обоих тел вырваны глаза, на шеях неким острым предметом были нарисованы цифры — «66633» и «66634».

Если подумать... У недавних убийств в этом доме тоже были такие же увечья.

Эти цифры… Для чего? И зачем было забирать у тел глаза?