Вместе с путешественником всегда шла гряда шторма изменений. Поэтому когда гонцы донесли вести о том, что путешественник отправился в забытые богами земли Кхаэнрии, Кэйя понял, что очень скоро ему придется делать выбор. Так и произошло в одну из роковых ночей, когда Кэйя получил на руки конверт без обратного адресата. Он мял его в руках и собирался с силами прежде, чем его открыть, так как знал – как только он это сделает, то обратный путь для него будет закрыт.
И к рассвету он все-таки вскрыл его и прочитал содержимое.
* * *
Обстановка в Тейвате накалялась. Все чаще на землях семи архонтов сталкивались с агентами Кхаэнрии. Говорили, что некоторые из них были способны обращаться в тень и исчезать прямо из-под носа.
В этих бедствиях Мондштадт не был исключением. Только за последний месяц территории королевства ветров было ликвидировано три мага тьмы, которые со своими малыми приспешниками проникли в королевство через незащищенное океаном место возле логова Ужаса Бури. Орден Фавония был вынужден принять меры и восстановить источник силы штормовых колец, которые окружали убежище по периметру. Так им удалось на время приостановить вмешательство извне. Но орден не сидел сложа руки и занимался укреплением своих границ и подготовкой к возможной войне.
— Плавка цепей для укрепления переправы все еще продолжается, — читал отчет сэр Отто. — На данный момент работы идут согласно графику, но кузнецы опасаются нехватки руды. Из-за закрытия логова Ужаса бури Мондштадт лишился ценного источника ископаемых.
— Да, я помню про это, — с усталостью в голосе ответила Джинн. — Орден уже сделал заказ на поставку руды из Ли Юэ. Она должна прибыть к побережью Сокола через неделю. Кстати на счет этого. Как идут дела с постройкой порта?
— Одна пристань уже построена, так что мы сможем принять товар. Сейчас основная часть работ сконцентрирована на постройке дороги до города.
— Хорошо. На этом все, сэр Отто.
Рыцарь отдал честь и покинул кабинет. Джинн обогнула свой рабочий стол и подошла к другому столу, который с недавних пор появился в ее кабинете. На нем лежала огромная карта Тейвата и карта Кхаэнрии, которую месяц назад перерисовали с древнего экземпляра карты пятисотлетней давности. В разных местах бумаги стояли многочисленные фигурки, символизирующие расстановку сил на текущий момент.
— Сэр Кэйя, есть новости от ваших соглядатаев в Натлане?
Кэйя, который все это время стоял в углу кабинета, тоже приблизился к карте и поглядел в стороны королевства огня, которая ближе всех располагалась к Кхаэнрии и была единственной преградой, помимо океана на пути к Мондштадту.
— Ничего выдающегося. Войска Кхаэнрии пока еще не рискнули приближаться к границе. Были новости о том, что Натлан будет требовать подкрепления у Мондштадта, если война окажется неизбежной.
— Справедливое требование. Почему они еще не отправили свою делегацию?
Кэйя только пожал на это плечами.
— Мне пришло сообщение от Цисин. Предвестники стягиваются в Ли Юэ.
Кэйя заинтересовано перевел взгляд на гавань Ли Юэ, которую от Кхаэнрии отделяли тысячи миль океана. Если они действительно собираются развернуть войну на два фронта – в Натлане на западе и непосредственно в самой Кхаэнрии с востока, то…
— Если слухи о капризности предвестников правдивы, то война быстрее начнется в самом Ли Юэ, — сказал Кэйя.
Джинн печально усмехнулась, с горечью осознавая, что шутка может в скором времени оказаться реальностью. Кэйя устало выдохнул, в конец утомленный этим собранием.
— На этом все?
— Да, прости, что задержала.
— Главное, сама не задерживайся. Разглядывание карты ни к чему не приведет, а если появятся какие новости, то ты первая, кому о них дадут знать в любое время дня и ночи. Отдохни.
— Хочу кое с чем разобраться сначала, — в свойственной ей манере Джинн проигнорировала совет к отдыху.
Кэйя не был из тех, кто мешает людям заниматься работой, и не стал более донимать магистра, оставив ее одну. Кроме того, у него и самого теперь возникли кое-какие дела.
* * *
Он покинул штаб-квартиру ордена в сумерки и направился прямиком в таверну. Теперь это было единственное развлечение Кэйи, но даже туда пробралось предзнаменование грядущей войны. Люди были не так веселы и приходили не расслабиться, а отвлечься от гнетущих мыслей; цены подскочили почти вдвое из-за того, что теперь добрая часть выручки уходила ордену Фавония на подготовку к войне и к защите города.
Когда Кэйя вошел внутрь, он увидел, что за барной стойкой стоял Чарльз. Махнув тому рукой в знак приветствия, Кэйя положил несколько монет на стойку и сказал:
— Мне как обычно.
Забрав бокал «Полуденной смерти», Кэйя ушел за стол, где собралась самая шумная компания, и на правах «своего» присоединился к ним. В этот момент в таверну вошел Дилюк и с отрешенным видом встал за барную стойку, отпустив Чарльза на перерыв. Взглядом Дилюк нашел Кэйю и, убедившись, что тот сидел в окружении толпы людей, приступил к своей работе. Однако его мысли продолжали витать вокруг Кэйи.
Из-за обострившейся ситуации с Кхаэнрией Дилюк очень пристально следил за Кэйей, ведь несколько лет назад тот признался ему, что был отправлен в Мондштадт в качестве шпиона Кхаэнрии. От этой вскрывшейся многолетней лжи и предательства близкого, как считал Дилюк, человека он попытался убить Кэйю. Но не смог. То ли из-за явления Кэйе глаза бога, то ли из-за его слов о том, что его настоящий отец бросил его, а Крепус принял, как своего, то ли из-за прошлого, что их связывало. Быть может, все сразу. Так или иначе, в ту ночь Дилюк опустил свой меч, оставив Кэйю в живых, и даже не рассказал никому о секрете Кэйи. Возможно, он надеялся, что момент, когда Кэйе придется выбирать, никогда не настанет. Но он настал, а Дилюк по-прежнему не набрался решимости завершить то, что начал, вступив с Кэйей в бой четыре года назад. Даже когда на кону стояла защита Мондштадта и его жителей.
Все началось пару недель назад, когда объявились первые агенты Кхаэнрии.
* * *
Дилюк остановился у входа в здание и посмотрел в окна второго этажа, где Кэйя снимал комнату. Внутри горел свет – хозяин вернулся из таверны. Дилюк поднялся по лестнице и постучал в дверь. Кэйя почти сразу открыл ее и приветливо улыбнулся при виде Дилюка.
— О, какие важные гости, под ночь глядя, — мягко сказал он и отступил, приглашая Дилюка внутрь. — Я всегда рад тебя видеть. Прошу, проходи.
Дилюк принял приглашение и вошел в комнату. Кэйя сразу закрыл за ним двери, и Дилюк воспользовался возможностью осмотреть его. Тот был без привычной меховой накидки и плаща, которые сейчас висели на крючке возле дверей, но в остальном он выглядел так, словно только что вернулся домой.
— Я догадывался, что ты придешь, — сказал Кэйя, проходя в комнату. — Поэтому подготовил твой любимый виноградный сок.
Дилюк последовал за Кэйей и остановился у стула, возле стола, на котором стоял кувшин с виноградным соком и пустой бокал. Кэйя пристроился у окна.
— Раз ты знаешь, зачем я здесь, то разговор будет коротким, — сказал Дилюк, так и не притронувшись к кувшину. — Что ты знаешь об этих агентах Кхаэнрии на территории Мондштадта?
Кэйя усмехнулся на его вопрос.
— Я знаю, что один из них был обнаружен и убит около логова Ужаса Бури искателями приключений Фишль и Беннетом. Если тебя интересует более детальный ответ, то я слышал, что солдаты Кхаэнрии способны обращаться в тень.
На это Дилюк разозлился. В такой важный момент он хотел увидеть от Кэйи искренности или хотя бы серьезный ответ, а не и так общеизвестную информацию, разбавленную уличными байками.
— Оставь свои шуточки для других, — потребовал Дилюк. — Я спрашиваю тебя серьезно. Что ты знаешь об этом?
— Ничего более. Не беспокойся, Дилюк, я говорю правду, — все с той же ухмылкой на лице сказал он.
В этот раз Дилюк не стал сдерживаться и быстро сократил расстояние между ними, попутно случайно смахнув бокал со стола, что упал и разбился об пол. Схватив Кэйю за ворот, он прижал его к окну; Кэйя не сопротивлялся.
— Что ты знаешь о правде? Ты только и делаешь, что лжешь! — гневно сказал Дилюк. — Я закрыл глаза на твое предательство меня. Но если я узнаю, что ты предал и Мондштадт, я закрою глаза и на наше прошлое, и убью тебя, ясно?
Какое-то время Кэйя в молчании смотрел на него своим холодным глазом, а потом отвел взгляд в сторону. Усмешка пропала с его лица, когда он сказал:
— Я знаю про это ровно столько, сколько знаешь ты.
Дилюк с прищуром смотрел на Кэйю, пока пытался понять, говорил ли тот правду или нет, однако он так и не смог определиться. Это был один из немногих моментов, когда Дилюк не мог сказать наверняка, что чувствовал Кэйя. Дилюк никогда не был знаком с той частью его бывшего друга, которая думала о своей настоящей родине. Они никогда не разговаривали о ней. Он не знал, какого мнения Кэйя был о Кхаэнрии, а следовательно, не знал, чего от него ожидать.
В конце концов он выпустил Кэйю из своей хватки и покинул его жилище, оставляя Кэйю одного.
* * *
Сейчас, стоя в «Доле ангелов» и уже вторую неделю ведя почти беспрерывную слежку за Кэйей, Дилюк корил себя за то, что ему не хватало решимости покончить с этой проблемой раз и навсегда. Пусть он до сих пор был зол на Кэйю за всю ту ложь, которой тот отравил все его воспоминания о прошлом, пусть ему хотелось хорошенько врезать тому при виде его очередной маски, но он никогда не хотел его смерти по-настоящему. И сейчас мысли о необходимости его смерти пожирали Дилюка изнутри вместе с сомнениями, а что если Кэйя не предаст Мондштадт? Но Дилюк знал свои приоритеты – защита города от тьмы любой ценой. Он и так долго оттягивал этот момент, разрываясь между долгом и сердцем, это он довел ситуацию до этой точки. И теперь ему нужно было исполнить свою миссию, но… воспоминания о юношестве и о растерянном, убитом виной Кэйи в день смерти Крепуса продолжали мертвой хваткой цепляться за него.
«Я ошибся в тот день» – с сожалением думал Дилюк и сам не знал, ошибся ли он в том, что не убил Кэйю, или в том, что навсегда оттолкнул его от себя.
* * *
Когда часы перевалили за час ночи, Кэйя решил, что с него достаточно, и поднялся из-за стола. Местные пьянчуги с огорчением попрощались со своим главным собутыльником, и Кэйя покинул таверну.
Вместе с изменениями, которые грядущая война привнесла в город, у Кэйи появилось еще одно его персональное изменение – куда бы он ни пошел, он чувствовал затылком, как за ним следовал один небезызвестный Полуночный Герой. Кэйя прекрасно понимал, почему Дилюк так поступал, и до некоторой степени ему льстило его внимание, ведь еще совсем недавно тот предпочитал избегать Кэйю по мере возможностей. Но с другой стороны, Кэйю уже начинало раздражать это вечное преследование.
Бывало, чтобы отдохнуть от пары лишних глаз, он приглашал в гости Маргарет, с которой у него иногда случались интимные свидания. Зная Дилюка, Кэйя был уверен, что тот не подглядывал за ним в эти моменты, но уже через пару часов Кэйя замечал через окно, что слежка возобновлялась. По утрам он старался как можно быстрее добраться до штаба ордена, где он чувствовал себя немного спокойнее. Пусть Кэйя и знал, что у Дилюка были здесь свои люди, но он сомневался, что Дилюк кому-то рассказывал о своих подозрениях относительно верности Кэйи. Уже покидая орден под ужин, Кэйя замечал Дилюка, стоящего неподалеку, и который не особо скрывался в такие моменты.
«Как всегда трудолюбив» — не без гордости, но и с горечью думал Кэйя.
Его немало ранили такие подозрения, хотя потеря доверия была закономерна, учитывая как изменились их отношения за последние года. Кэйя лишь старался не винить себя в этом слишком часто.
Вернувшись из «Доли ангелов» домой, он скинул меховую накидку и зажег свечу на столе. Взяв кувшин, он налил из него воды в ведро и умыл лицо. Утершись полотенцем, он посмотрел на тусклое отражение себя в зеркале. На его лице не было ни улыбки, ни привычного озорства. Сейчас он выглядел скорее просто уставшим. Его внимание обратилось к его глазной повязке.
— Что ж…
Он погасил свечу.
* * *
Дилюк все это время сидел у окна дома напротив, в котором он уже как две недели снимал комнату, чтобы наблюдать за Кэйей. Когда тот потушил свет, Дилюк убрал от глаз бинокль и достал из внутреннего кармана камзола маленькое зеркальце. Это зеркальце резонировало с феей в бутылке, которую Дилюк тайно разместил в комнате Кэйи. Фея улавливала присутствие и движение живого существа даже в темноте, и то, что она видела, отображалось в зеркальце.
В нем Дилюк видел, как Кэйя в форме светящегося белым духа, недвижимо сидел там, где находился стол. Потом он принялся ходить от шкафа к кровати, видимо, готовясь ко сну. Ничего особенного.
Вдруг на какой-то очень краткий момент отражение в зеркальце моргнуло – белое свечение души Кэйи испарилось, а уже в следующую секунду вернулось обратно. Дилюк сначала подумал, что что-то пошло не так со стороны феи, но такое произошло впервые, поэтому это следовало проверить.
Не тратя времени на догадки, Дилюк выбежал из своего убежища и направился к Кэйе. Дверь была закрыта, но Дилюк не стал ждать, когда Кэйя соизволит открыть ему дверь, заодно с этим спрятав все возможные улики. Пинком в дверь он вышиб щеколду и вошел внутрь.
Явно неспавший Кэйя не стал притворяться таковым и вполне бодро подошел к дверям.
— Можно было бы и поаккуратнее.
Не обращая на него внимания, Дилюк прошел к столу, где сидел Кэйя. На том кроме графина с водой и свечи ничего не было. Тогда он прошелся от кровати к шкафу – по той траектории, по которой ходил Кэйя – и тщательно осматривал все, с чем можно соприкоснуться по пути.
Кэйя стоял у косяка двери, скрестив руки на груди, и терпеливо ждал, когда Дилюк удовлетворит свое любопытство. Когда все содержимое шкафа оказалось на полу, а постель вывернута наизнанку, Кэйя все-таки спросил:
— На этом все?
Дилюк кинул в его сторону раздраженный взгляд, оставил вещи в покое и приблизился к Кэйе.
— Что ты делал с момента, как вернулся с таверны? По порядку во всех деталях.
— Знаешь, я, конечно, не против фанатов своей персоны, но не когда они настолько надоедливые.
— Поверь мне, ты не хочешь, чтобы я повторял свои слова, — сжав кулаки, пригрозил Дилюк.
Кэйя устало выдохнул.
— Ничего особенного. Пришел, умылся, посидел за столом, приходя в себя после выпивки, переоделся да лег.
— А что было между «переоделся» и «лег»?
— Какой ты дотошный. Ну, мне определенно нужно было сделать пару шагов от шкафа до кровати, не знаю. Что еще можно сделать?
— Ты сделал что-то своей рукой. Что?
— Знаешь, иногда у людей появляется такое колющее чувство под кожей. И люди, чтобы от него избавиться, чешут кожу рукой.
Дилюк считал, что Кэйя лгал ему, но это было только внутреннее чутье и не более. Почему Кэйя на мгновение исчез из поля видимости феи? Это было из-за феи или из-за Кэйи? Почему Кэйя вел себя так, словно знал, что тот явится к нему? Или он заметил его покидающим здание напротив? Ничего этого он не знал, а спрашивать об этом Кэйю не было смысла – тот не скажет ничего, что бы могло скомпрометировать его.
Без дальнейших вопросов он покинул жилье Кэйи и направился к торговой площади Мондштадта. Остановившись у фонтана, он, закрыв глаза, отсчитал тридцать пять ударов сердца, обошел фонтан семь раз по часовой стрелке и семь раз против. Когда его глаза снова открылись, он уже находился не на площади у фонтана, а в каком-то старом антикварном магазинчике.
— Добро пожаловать в магазин. У нас вы найдете все, что желает ваше сердце, — поздоровалась с ним хозяйка магазина с лисьими глазами. — Чего вам угодно, господин?
— Я покупал у вас зеркало с феей.
— Ах, точно. Помню такое.
— Скажите мне, может ли резонанс между феей и зеркалом прерваться на время?
— Да, это возможно. Особенно когда срок феи подходит к концу. Но феи живут тысячи лет, так что вероятность этого мала.
— Если исключить этот вариант, то как человек может пропасть из-под элементального взгляда феи?
Хозяйка магазина в удивлении подняла брови, что из-под прищура стали видны янтарные глаза с узким зрачком.
— Это возможно, если человек, например, использует не элементальное колдовство.
Озноб охватил Дилюка; каждый на Тейвате знал, что в Кхаэнрии не властвуют семь архонтов, а значит там не используют магию элементов. Он оставил в благодарность кошель моры и покинул магазинчик, снова оказавшись на торговой площади Мондштадта.
Картина начинала складываться.
* * *
Бледное утреннее солнце только показалось за горизонтом, а Кэйя уже стоял у крыльца штаб-квартиры ордена Фавония и ждал, когда два юных рыцаря с извинениями об опоздании прибегут к нему. Долго ждать не пришлось – первой показалась Эмбер и, рассыпаясь в извинениях, присоединилась к сэру Кэйи в его ожидании второго опаздывающего – Сахарозы. Когда и та наконец прибежала, вся помятая после сна, Кэйя объявил:
— Как я говорил вам ранее, нам поручено осмотреть кое-какую территорию на наличие элементальных следов и установить там несколько оберегов мисс Лизы, чтобы она могла отслеживать нежеланных гостей, которые могут появиться там.
— Так куда мы направляемся? — спросила Эмбер.
— Всему свое время, скаут, — с усмешкой заметил Кэйя.
Они пошли по дороге, ведущей через Шепчущей лес и озеро Упавшей звезды к безымянному песчаному пляжу. Когда они оказались у воды, солнце уже было в зените. По обе стороны от них возвышались высокие скалы, одной из которых был знаменитый утес Звездолова.
— А теперь дружно сгруппировались и ступаем за мной, — сказал Кэйя. — Нам предстоит еще долгий путь.
С этими словами он сконцентрировал силу крио у себя на ладони и стал замораживать воду у своих ног, постепенно продвигаясь вперед.
— Не стоим на месте, девушки, если не хотите очутиться в один момент под водой, — заметив их страх, засмеялся Кэйя.
Так они шли около получаса. Сахароза иногда помогала сэру Кэйе с заморозкой воды, так как у того на это уходило приличное количество сил, а Эмбер просто старалась держать подальше свою игрушку-кролика, чтобы не расплавить ненароком лед и не отправить их всех ко дну. Так они вышли к неизвестному острову, о котором ни Эмбер, ни Сахароза до этого никогда не слышали.
— Все потому, что это военная тайна, — с важным видом заявил Кэйя. — Надеюсь, вы это в тайне и оставите. В приближающейся войне этот остров может стать опорной точкой как ордена, так и врагов. Поэтому необходимо вести за ним наблюдение. А теперь расставьте эти обереги по периметру острова.
— Так точно!
Он выдал им магических кристаллов, и пока девушки-рыцари были заняты установкой камней, сам он внимательно осматривал руины: солнечные часы и пьедестал. Кто-то уже был здесь до него и уничтожил стража пьедестала, однако то, что последний охранял, все еще оставалось нетронутым. Кто бы то ни был, так только лучше для Кэйи.
Когда Эмбер и Сахароза закончили поручение, они отправились назад тем же путем, и до вечера воротились в Мондштадт.
* * *
С самого начала их путешествия, Дилюк следовал за ними, стараясь оставаться незамеченным. Хоть Кэйя и так знал, что за ним следят, Дилюк не хотел обнаруживать себя перед Эмбер и Сахарозой. И ему казалось, что именно поэтому Кэйя прихватил их с собой, а не только для того, чтобы выглядеть менее подозрительно.
Когда троица достигла побережья, Дилюк понял, куда держал путь Кэйя, поэтому принялся карабкаться на самую высокую точку утеса Звездолова, откуда можно было лучше разглядеть безымянный остров.
Наблюдая за происходящим на острове через бинокль, Дилюк решил и сам наведаться туда, как только Кэйя и двое рыцарей покинут остров. Спрыгнув с утеса, Дилюк раскрыл планер и долетел до места назначения. У берега он подобрал один из магических кристаллов, которые девушки расставляли по поручению Кэйи. Кристаллы действительно имели элементальный след, но для чего он использовался – оставалось загадкой, потому что такие кристаллы мог сделать всякий, у кого был глаз бога. И судя по тому что этот след принадлежал электро, Кэйя не был тем, кто сделал эти кристаллы. А вот Лиза могла.
Убрав один из кристаллов в карман камзола, Дилюк прошел вглубь острова, к руинам. Он видел, как Кэйя заинтересовано вертелся здесь, осматривая камни. На солнечных часах Дилюк прочел:
«Ветер разносит истории, а время превращает их в легенды…»
Он не знал, что это могло бы значить. Побродив еще вокруг, он так и не нашел ни одной вещи, которая бы могла объяснить ему, что Кэйе понадобилось на этом острове. Кое-как вплавь он добрался до суши, а после и до своего поместья, чтобы сменить одежду.
К ночи он вернулся в Мондштадт и направился в «Долю ангелов». Кэйя уже был там и развлекался в своей обычной компании пьянчуг. Дилюк, не обратив на него особого внимания, поднялся на второй этаж, где остальная часть публики слушала выступление барда. Дилюк дождался, когда тот закончит петь песню и получит в награду бокал вина от одного из посетителей, и только тогда он подошел к нему.
— Надо поговорить.
Венти проследовал за ним за один из столиков.
— Что-то случилось, господин Дилюк?
— Что ты знаешь о безымянном острове со стороны утеса Звездолова? — сразу перешел к делу Дилюк.
— Красивое местечко, но не настолько, чтобы я захотел возвращаться оттуда вплавь, хехе.
Мужчина раздраженно цыкнул.
— Для чего предназначены те руины? Давай, бард, ты ведь бахвалишься, что знаешь все истории Мондштадта. Расскажи мне эту.
Венти потупил взгляд в сторону, он явно не хотел рассказывать историю, о которой его просили. Но все-таки он поднес лиру к груди и пропел:
Семена истории, принесенные ветром
И возделанные временем
Однажды взойдут в виде песен барда,
Но одна даст горький плод.
На символ дружбы ветра и времени
Придет братская вражда.
Твердая стрела пронзит чужое сердце,
Лишенное пламени.
Ветер высушит слезу, время залечит рану
И вернется жизнь на новую петлю, где
Ветер разносит истории,
А время превращает их в легенды.
Венти замолчал вместе с последними нотами лиры и отложил ту в сторону. Дилюк первым нарушил молчание:
— Что это было?
— Песня будущих историй, — туманно произнес Венти, но потом улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Прости, если запутано, но нам не положено так просто раскрывать свои секреты.
Дилюк понимающе кивнул.
— Ветер и время, — задумчиво повторил он. — На том острове покоится архонт времени?
— Кто знает, — Венти подмигнул ему и поднялся из-за стола, знаменуя конец разговора.
Дилюк тоже поднялся и спустился вниз к барной стойке, где сегодня работал Чарльз. Взглядом он нашел Кэйю и задумался о песне-пророчестве, что спел ему бард. Братская вражда… стрела, пронзающая сердце, лишенное пламени… Неужели, это о Кэйе?
* * *
Последние три недели Дилюк продолжал следить за Кэйей, а Кэйя продолжал вести себя как обычно, то есть не выдавал себя. Хотя уже не раз Кэйе удалось ускользать от взгляда феи, как он это делал в первый раз, но Дилюк более не наведывался к нему домой, понимая, что вряд ли сможет найти какие-либо подсказки к тому, что это было.
И вот в один из вечеров, Кэйя не пришел в таверну в обычное время. Дилюк сразу понял, в чем дело, и спешно покинул таверну. Снаружи стоял ужасный ливень, а в небе мелькали молнии. Такая погода была в самый раз для Кэйи с его глазом бога. Дилюк побежал по дороге, что вела к утесу Звездолова, и по пути ему удалось нагнать Кэйю. Тот и сам бежал, не заботясь о том, что мог привлечь чужое внимание.
«Знает, что я буду преследовать его, и хочет быстрее добраться до цели» — осознал Дилюк.
Понимая, что он не сможет проследовать вслед за Кэйей по ледяной дороге, Дилюк сразу направился к вершине утеса, чтобы добраться до острова на планере. К его несчастью, бежать по ледяной поверхности было значительно быстрее, чем парить на планере, даже с учетом того, что Кэйе приходилось расходовать силы на поддержание крио навыка. К тому же в грозу потоки ветра всегда непредсказуемы.
— Я помогу тебе, — вдруг раздался знакомый голос в пустоте, хотя вокруг него не было ни души.
Когда Дилюк спрыгнул с утеса и раскрыл планер, ветер Барбатоса подхватил его и направил к острову. Сверху Дилюк хорошо видел местоположение Кэйи, тот все еще обгонял его и явно первым успевал добраться до острова, пусть благодаря архонту Дилюку удалось значительно сократить отставание.
— А ну стой! Кэйя! — крикнул ему вслед Дилюк, когда приземлился на землю.
Рванув с места, он добрался до руин, в центре которых стоял Кэйя спиной к своему преследователю. Неожиданно тот начал смеяться, громко и ненормально, от чего стыла кровь в жилах.
— Вижу, даже сами боги помогают тебе, Дилюк, — сквозь смех сказал Кэйя и попытался успокоиться.
— Кэйя! — повторно позвал его Дилюк. — Что бы ты ни задумал, мы еще можем вернуться домой.
— Домой? Ты что ли издеваешься надо мной? — развернувшись к брату лицом, с усмешкой сказал Кэйя, а потом его лицо исказилось от ярости: — Не ты ли забрал его у меня?! — осознав, что он потерял контроль над эмоциями, Кэйя вновь взял себя в руки, возвращая себе привычное выражение озорства. — Ты ведь уже знаешь, что это за руины, верно? Под этой плитой хранятся останки архонта времени. Его сознание уже давно растворилось в прошлом, настоящем и будущем, но его физическая оболочка все еще тут.
— Зачем он тебе? — спросил Дилюк, осторожно приближаясь к Кэйе.
— Кхаэнрия – земля без архонтов. Распространённое мнение. И ошибочное, — усмехнулся Кэйя. — На моей родине есть архонт, правда, очень не жалуемый Селестией. Архонт пространства. Каждый рожденный в его владениях человек становится его слугой. Я не исключение.
Кэйя подцепил пальцами глазную повязку и сорвал ее с глаза. Вместо обычного глаза, там оказался черный камень, который отдаленно напоминал грубый, неотточенный вариант глаза бога, что был у Дилюка, или у Кэйи, или у других избранных богами.
— Это с его помощью тебе удавалось отправлять сообщения в Кхаэнрию? — спросил Дилюк.
Кэйя стыдливо отвел взгляд от Дилюка, ничего не отвечая.
— Прошу, давай вернемся в Мондштадт! Я не хочу тебя убивать.
— О, да, я знаю, что не хочешь, — засмеялся Кэйя. — Ты слишком добрый, чтобы сделать это, чем я бессовестно пользовался всеми возможными способами. Сколько у тебя было возможностей это сделать! Сколько раз я почти принуждал тебя к этому. Даже теперь, когда ты убедился, кто я есть на самом деле, ты так и не можешь поднять свой меч по-настоящему. А теперь, дай мне продемонстрировать частичку силы архонта пространства.
— Нет! Остановись!
Дилюк материализовал свой меч и побежал в атаку на Кэйю, который прикоснулся к глазу бога, что прятался все эти года под повязкой, и тот вспыхнул черной тенью, которая быстро начала обволакивать Кэйю. Понимая, что не успевает, Дилюк сконцентрировал на мече энергию пиро и отправил огненного феникса в сторону формирующегося вокруг Кэйи черного дыма.
На мгновение время словно остановилось. Под оглушительный стук своего сердца Дилюк пытался понять попал ли он в Кэйю, пока черная тень недвижимо парила в воздухе. Но через пару ударов сердца Дилюк увидел, как тень начала расширяться, и он понял, что опоздал. Он ринулся вперед с горящим мечом, замахиваясь, но прежде чем он успел ударить, на него рухнул огромный невидимый камень, прижимая его к земле прямо у двух пар ног. Одна пара ног принадлежала Кэйе, а другую он не узнавал.
— Что это? — презренно спросил неизвестный.
— Просчеты, — со слабой улыбкой заметил Кэйя, надевая обратно повязку на глаз.
Дилюк попробовал повернуть голову боком, чтобы видеть, что происходило. У него это кое-как получилось, и он заметил мужчину в возрасте со смуглой кожей, а волосами цветом похожими на волосы Кэйи. Это был его настоящий отец.
— Я сделал все, как ты сказал, — обратился Кэйя к мужчине.
— Да, и ты оправдал сполна все эти годы ожидания и разлуки, сын мой.
Мужчина раскрыл руки для объятий, и Кэйя неуверенно, почти как запуганный ребенок, обнял его в ответ. Дилюк, которого в этот момент переполнял гнев беспомощности, попробовал открыть рот, чтобы что-либо сказать, но невидимый груз, созданный силой архонта пространства, не позволял даже вдохнуть.
«Кэйя, нет… Он ведь водит тебя за нос» — с горечью подумал он.
— Наконец-то, архонт времени, — покончив с объятиями, сказал отец Кэйи и прошествовал к пьедесталу напротив солнечных часов. — С ним мы станем несокрушимы, ибо будем владеть и временем, и пространством.
Мужчина обошел пьедестал, и было видно, как он наслаждался этим моментом, за все те усилия, что он приложил, чтобы оказаться здесь. Он уже считал себя победителем.
— Я начну освобождение архонта, а ты разберись с просчетами, — сказал он.
Кэйя кивнул без слов и припал на колени рядом с Дилюком. Последний увидел, как из ладони Кэйи выросла ледяная игла, похожая на стрелу.
«Вот и все» — подумал Дилюк, вспоминая пророчество Барбатоса. Сердце, лишенное пламени – это его невозможность использовать свои пиро способности под весом давящего пространства.
И он не сожалел о том, как в конце все обернулось. Кэйя был прав, он не мог его убить, потому что дорожил им. Кэйя оказался ему дороже будущего Мондштадта. И если из-за этого теперь окончится его жизнь, то так тому и быть. Было только немножко жаль, что отец у Кэйи оказался таким властолюбивым подонком.
— Кэйя… — на выдохе удалось выдавить из себя сдавленным шепотом.
На его губы опустился чужой палец.
— Тише, Дилюк.
Они пересеклись взглядами, и Дилюк сокрушено заметил, насколько Кэйе было плохо в этот момент. Не в силах выдержать этот взгляд, Дилюк закрыл глаза, погружаясь во тьму.
Что ж, по крайней мере в другой части пророчества говорилось, что ветер иссушит слезы, а время залечит раны — Кэйя не будет горевать по нему слишком долго.
Послышался шорох одежды от замаха руки Кэйи.
* * *
Когда Дилюк открыл глаза, он увидел ясное небо и летающих вокруг чаек. Он вспомнил все, что происходило, прежде чем он впал в небытие, и резко поднялся на ноги, отчего у него закружилась голова.
— Осторожнее, — подскочил к нему Кэйя, удерживая его от падения, а потом надавил на плечи Дилюка, заставляя того вновь улечься на камни; Дилюк не стал противиться.
— Что произошло? — хрипло спросил Дилюк.
— Ты потерял сознание от асфиксии. А после решил, видимо, вздремнуть за все те дни, что следил за мной.
— А он? — Дилюк взглядом указал на лежащего у пьедестала мужчину, чья одежда пропиталась кровью.
Кэйя не стал смотреть в том направлении, куда указывал Дилюк, потому что прекрасно знал, о чем тот спрашивал. Убедившись, что меховая накидка под головой Дилюка лежала ровно, он сел рядом с ним и поднял взгляд к небу. Тогда он, наконец, ответил:
— Он мертв. Я убил его.
— Это действительно был твой отец?
— Да, — через некоторое время ответил Кэйя. — Сила, даруемая архонтом пространства, имеет некоторые ограничения. Чтобы переместиться через пространство, две точки в пространстве должны иметь кровную связь. Из-за этого, кстати говоря, жители Кхаэнрии долгие века от жажды силы вели такой образ жизни, чтобы почти все так или иначе стали друг другу родственниками, а значит могли перемещаться в пространстве в большее количество мест.
— Тогда почему ты уверен, что это твой отец, а не подставное лицо?
— Потому что я не большинство, — с хитрой улыбкой сказал Кэйя.
— И что это значит? — растерянно спросил Дилюк.
— Ну, знаешь, чистота королевской крови и все такое.
— Ага. Это что же получается? Ты статуснее меня будешь? — с неуверенной улыбкой заметил Дилюк.
— Похоже на то, — слабо посмеялся Кэйя, а затем тихо добавил: — Спасибо тебе.
— Мне? Я думаю, это я должен тебя благодарить.
Кэйя опустил свой взгляд вниз и принялся рассматривать свои пальцы.
— Я ведь до последнего не знал, что выбрать. И был готов пойти на то, чтобы убить тебя, — стыдливо признался Кэйя. — Так что спасибо, что все еще разговариваешь со мной после этого.
— Если ты думал о том, чтобы убить меня, это еще не значит, что ты смог бы. Уж я-то в этом разбираюсь, — мягко сказал Дилюк. — Зато теперь я знаю, что я дороже тебе, чем власть над всем миром.
— Брось! Кто бы всерьез повелся на подобные обещания! — отмахнулся Кэйя, но Дилюк слышал в его интонациях облегчение. — Я– я просто хотел узнать, что я почувствую… когда вновь увижу своего отца. Я ведь знал его очень давно, и я был ребенком. Я мог не понимать его истинную сущность. Мне хотелось верить, что он действительно любил меня и… скучал все эти годы. Я планировал, что если так и будет, то я помогу ему во всем. Но он оказался той еще скотиной.
Дилюк понял, что истинной причиной этого беспорядка было желание Кэйи вновь обрести семью, ведь из-за смерти Крепуса и последовавших действий Дилюка он потерял другую семью, что обрел в Мондштадте. Кэйя надеялся, что его примут так же тепло, как когда-то отец Дилюка принял его в семью Рагнвиндр, и для этого во всем угождал своему настоящему отцу. Но реальность нечасто оправдывает надежды.
— Сердце, лишенное пламени, — повторил он вслух одну часть пророчества. — Сердце без любви.
— Что? — переспросил сбитый с толку Кэйя.
Дилюк только помотал головой, улыбнувшись своим мыслям. Все закончилось, и все закончилось хорошо. Печаль Кэйи залечится, а ветер Мондштадта продолжит разносить свои истории.
— Если хочешь, я буду рад, если ты переедешь обратно на винокурню. Это и твой дом тоже, — сказал Дилюк.
— Я уже не маленький, чтобы жить с родственниками, — усмехнулся Кэйя и, наконец, посмотрел на Дилюка; его взгляд был полон умиротворения, как когда-то в их юношестве. — Но я бы не отказался от семейной скидки в «Доле ангелов».
— Ты ведь понимаешь, что с твоими потребностями, я на тебе разорюсь? — Дилюк с напускным недовольством поджал губы. — Ладно, что не сделаешь ради брата.
Уже больше четырех лет он не называл его братом. И с этим словом, ему казалось, он просит прощения у Кэйи за ту дождливую ночь, когда он отверг Кэйю, который доверился ему и открыл правду. За те года странствий, что он пропадал без словечка. И за те страдания, на которые он обрек Кэйю своим гневом и отчуждением.
Кэйя не сдержался и упал на грудь Дилюка, прижимаясь к нему в объятиях. Дилюк поспешил обхватить его руками в ответ.
— Ловлю на слове, братишка, — приглушенно сказал Кэйя.