Лишь бы не коронавирус...

После долгого рабочего дня в ветеринарной клинике последнее, чего ты ждёшь — это звонок от твоего «сожителя» с красноречивыми мольбами помочь ему дойти до дома. Лев тяжело вздохнул и убрал телефон в карман. Хотя бы рабочий день сегодня был не слишком нагруженным… Порой у Льва складывалось впечатление, что, если день нормальный, никто в клинике никого не пытался убить, то кого-то убить попытается Женя. Вот думаешь, что художники одни из самых миролюбивых людей, а потом встречаешь представителя прекрасной профессии и не понимаешь, почему он всё ещё жив, со своим-то стремлением или уничтожить всё живое, или поругаться с каждым встречным. Так они, собственно, и познакомились — Женя припёрся к нему и начал орать из-за жестокого обращения с животными — «Ваша собака орёт, грохот стоит невыносимый, вы её там стульями пиздите или что?!»

Только вот у Льва не было собаки.

Но не говорить же каждому встречному о том, что ты сраный оборотень.

— Вы ошиблись, — Лев пытался быть спокойным. Он давно уже заметил, что излишние переживания потом сказываются на обращениях, а еще сильнее громить несчастную квартиру ему не хотелось. — У меня нет собаки.

— Пиздёж! — выпалил черноволосый парень, смотрящий на Льва снизу вверх глазами полными ярости. — Я слышал лай! И скулёж! Если вам она не нужна — найдите ей другого хозяина, прекратите мучить животное и своих соседей, — он скрестил на груди руки, словно поставив ультиматум.

Лев тогда едва сдержался от того, чтобы ответить ему «это я скулю». Доказать упрямому Жене, что никакой собаки точно не было, оказалось крайне сложной задачей, но зато к концу они весьма близко познакомились, а ссора стала всего лишь локальной шуткой. О том, что скулил тогда как раз сам Лев, Женя узнал при переезде — живя вместе, такое просто сложно скрыть, да и не было в этом смысла. Сначала он просто посмеялся, но в полнолуние понял, что это была не шутка и не прикол. Тогда еще казалось, что парень просто куда-нибудь сбежит и по городу побегут истории о оборотне. Может, с фотографиями даже… Но вряд ли в это бы кто-то поверил, в такое просто никогда не верят. Никто не любит разрушать свой привычный взгляд на мир.

На улице было прохладно, по тротуарам ходили уборщики с листодувами и убирали оранжевые листья в кучи, слабый ветер едва ерошил светлые волосы. Лев шумно вдохнул холодный воздух носом и уткнулся в шарф, пахнет осенью. В воздухе витали едва уловимые запахи бродячих животных (в их городе это была серьезная проблема, исправлять которую никто не собирался), особенно отчётливо стоял человеческий запах, по понятным причинам. Он направился в сторону Жениного университета, продолжая лениво осматривать здания по пути. Сейчас бы гулять в обнимку по ночным улицам, освещённым редкими фонарями, а не готовиться морально к вытиранию крови с лица Жени и обработке ссадин. Лишь бы чего похуже не было, но, судя по голосу в телефонной трубке — он был в порядке. Может, вообще «победил» — Лев не считал подобную дурость победой. Будто, кроме драк, нет других способов доказать свою точку зрения… Это ведь даже бесполезно, побитый ничего не поймет и не осознает, ты просто зря сделал другому человеку больно. Но сколько об этом не говори — Жене плевать. Ответит «по-другому у нас не понимают», плюнет и уткнётся в ноутбук.

Впереди тем временем среди ярких вывесок магазинов и однотипных муравейников жилых домов рос знакомый силуэт университета. Выглядит здание весьма солидно, непонятно, что там забыл такой персонаж как Женя. Неотёсанный, лохматый и придурошный — отличное описание для гопника, и крайне странное описание для художника.

Телефон в кармане завибрировал, и Лев достал его, на экране высветилось сообщение от Жени:

Полудурок <3: ты где? [21:43]

Я: Уже подхожу, можешь выходить. [21:43]

Лев быстро набрал сообщение и начал озираться — вряд ли несчастный будет валяться побитый посреди тротуара, скорее всего сейчас вывалится из какого-нибудь переулка… И так и произошло, справа от Льва из темноты начала, прихрамывая, выходит мелкая катастрофа. Он сумел быстро среагировать — только заметив движение краем глаза, Лев подскочил и подхватил Женю, приобнимая его и давая на себя облокотиться. Раньше он паниковал, орал и пытался на месте расспросить о произошедшем, но сейчас уже привык. Если каждый раз бурно реагировать, никаких нервов не хватит, а у него и так… работа тяжёлая. Он быстро окинул взглядом Женю и, не заметив ничего серьёзного, тяжело вздохнул и повел его к трамвайным путям. Ссадины, кровоподтёки — все это будет достаточно легко обработать дома.

— Что на этот раз? — тихо спросил Лев, не отрывая взгляда от крови на шее. Там тоже были то ли синяки, то ли самый настоящий укус…

«А это точно была драка?» — мысленно усмехнулся Лев.

— Да как всегда, — буркнул Женя. Он всячески избегал взгляда Льва, не заметить это было сложно. — Побил гомофобное дерьмо, твою задницу защищал.

— Точно не свою? Где второй побитый?

— …Ушел, не знаю, я… вырубился, походу, — Женя протер глаза кулаком, на костяшках которого была виддна кровь. — Я… АЙ, ты чего?!

— Проверяю. Он что, тебя укусил? — Лев одернул палец от шеи.

Как бы Женя не стал псиной номер два. Обычно в драках не кусаются, насколько Льву известно… Хотя всякое бывает, может на какого-то психа не повезло наткнуться. Слова о потере сознания напрягали. Только б не сотрясение… Лев остановился, глядя на светофор. Красный… и абсолютно пустая дорога. Мелочь, но бесит, особенно — когда она отделяет тебя от дороги домой.

— Ага. Я его тоже! — Женя гордо оскалился и впервые поднял взгляд на своего спасителя. — Ты б видел его лицо! Я, правда, тоже охуел, когда он в меня вцепился… Но я не вчера родился, я взял и укусил его в плечо, ибо нехуй. Либо деремся на кулаках оба, либо оба кусаемся!

Надо же, прям сверкает от радости. К несчастью, в ответ его лишь ждал скептический взгляд Льва, на который Женя цокнул и фыркнул, отворачиваясь обратно.

— Че стоим? Дорога пустая, пошли уже!

Лев ничего не ответил и молча дождался зелёного света. Им некуда торопиться, все равно потом трамвай ждать… Как же он устал. Хотелось прийти домой, свалиться в кровать и проспать весь день, завтра как раз выходной. Но увы, ему надо обработать все царапины Жени, иначе тот попросту забьёт, а учитывая его иммунитет — забивать не стоит. И так коронавирусом переболел несколько раз, еще одного они оба не выдержат. Лев морально, а Женя — физически. Наконец-то загорелся зелёный свет и они перешли дорогу, проходя к пустой остановке. Лев осторожно усадил Женю на скамейку и сел рядом. Вряд ли трамвай скоро придёт. Снова закутавшись в шарф, он устало прикрыл глаза. Неожиданно ему уронил голову на плечо Женя и заставил Льва вздрогнуть от неожиданности. Судя по закрытым глазам и слабой улыбке — Женя и вовсе решил сразу тут и уснуть. Ну и пусть. Ему и так досталось, пусть хоть немного отдохнет, трамвай они точно не пропустят.

К счастью, трамвай не заставил себя долго ждать. До дома они дошли без каких-либо происшествий, даже без Жениного ворчания. Он с трудом поднялся на третий этаж, и в конце концов Лев решил взять его на руки и донести самостоятельно.

Через некоторое время после возвращения домой с кухни начали доноситься шипение и периодическое айканье, вперемешку с руганью Льва.

Прямо сейчас Лев старательно держал Женю и обрабатывал ссадины йодом. За такое количество драк можно было бы и привыкнуть к пощипыванию, неужели настолько больно? На шее у Жени и правда оказался самый настоящий укус, который перед обработкой пришлось очень долго промывать — мало ли, что у «гомофобного дерьма» на зубах… Но Льва больше напугала не рана, а запах, исходивший от Жени. Он почувствовал его еще в трамвае, едва уловимый и напоминающий запах болезни. Он был слабым, в ветеринарной клинике подобные запахи били в нос, они были резкими и крайне неприятными. Этот запах напрягал и заставлял еще тщательнее наблюдать за поведением Жени, стараясь заметить и другие признаки болезни.

— Не вертись, посиди на месте хоть секунду…

Сегодня он совершенно не способен усидеть на месте, причем ничего внятного на вопросы и просьбы не крутиться он не отвечал. Что-то точно не так… Еще и запах этот… Он поднял руку и положил её на лоб Жени. Жар. Он чертовски горячий! Женя на прикосновение никак не отреагировал, и это заставило сердце нервно сжаться. Допрыгался — ну конечно эти драки не привели ни к чему хорошему! Кто знает, чем болел тот парень — зачем надо было его кусать?! Зачем вообще надо было драться?! Лев, с трудом сдержав нарастающее негодование и волнение, осторожно поднял Женю на руки — тот сразу вздрогнул и подался вперёд, приобнимая его, — и понёс в зал, чтобы уложить на диван. От него несло жаром даже на расстоянии, а запах болезни лишь усиливался с каждой минутой, ему срочно надо будет померить температуру и вызвать скорую. Только этого не хватало… Лев положил его на диван и вышел из зала, чтобы забрать лекарства с кухни. Вернулся он со всей аптечкой и градусником в руках, а Женя как лежал так и лежал… Подойдя, Лев заметил, что тот уже уснул. Будить его будет жалко, но им нужно измерить температуру и выпить парацетамол, если она и правда высокая. Нужно ее сбить. Лев слабо коснулся его плеча:

— Подъём.

Женя едва заметно вздрогнул и поднял мутноватый взгляд — на сунутый ему градусник он ничего не сказал, и эта тишина напрягала. Обычно Женю не заткнуть, он пышет энтузиазмом, за которым Лев едва поспевает, но не сейчас… Именно этим и напрягала каждая его болезнь, особенно серьёзная, он выглядит слишком слабым и беззащитным и это невыносимо, слишком уж неестественное поведение для Жени. Лев осторожно достал из-под его одежды градусник через несколько минут…

— Сколько? — подал наконец-то голос Женя.

— Тридцать восемь…

— Бля-я-ять… — страдальчески протянул он в ответ и прижался лицом к подушке дивана. Вскоре он приглушённо забормотал. — Извини…

«Извини»? Лев возмущённо фыркнул и наклонился к дивану, глядя прямо на Женю. Да за что он вообще извиняется? Да, дурак что пошел драться и кусаться, но уже ничего не сделать с этим. К тому же, это не передо Львом нужно извиняться. Только перед собой, и то Льву эта идея не нравилась, во время болезни накручивать себя точно не надо. Они выкарабкаются, не впервой, главное лечиться и не пускать все на самотек. А Лев и не даст это игнорировать. Не долго думая, он наклонился и слабо поцеловал Женю в лоб — за свой иммунитет он не переживал, а такое даст понять, что он здесь, он рядом.

***

— Пятая корона, — провыл Лев, расхаживая по комнате взад и вперёд.

Женя сидел на диване, закутавшись в несколько одеял и хмуро наблюдая за ним. Температура так и не спала, но появилась способность здраво мыслить. Ему было ужасно холодно, на пары он сегодня по понятным причинам не пошёл, и его силой потаскали по больницам и сдавать тесты — Лев в плане здоровья был крайне ответственным, в отличие от Жени. Если б не старания блондина, он бы просто пролежал с температурой всю неделю, а единственным лечением стали бы чай с лимоном и мёд. Так с первым коронавирусом было, Женя не собирался лечиться, а потом внезапно закашлялся кровью — оказалось побочкой. Тогда казалось, что Лев его собирается самолично прирезать. Как бы он не понимал подобного стремления сохранить здоровье (всё равно рано или поздно подохнет, в чем смысл?), перечить Льву не хотелось… Не зря он себе выбрал именно это имя, ему подходит.

В ответ на причитания, Женя лишь пожал плечами:

— Пока кровью не кашляю, нормально, переживу. Да и не подтвердилась же еще… — они сделали тест, но результатов пока не было. Если и подтвердится, то Женя не слишком переживал, с каждым разом болезнь проходила все легче и легче.

— Пока! — Лев остановился и вскинул руками. — «Да не подтвердится», «да не корона», а потом мы идем на карантин! В пятый раз!

В ответ Женя мог лишь развести руками — ну да, и? Он что с этим сделать может? Уж чем, а хорошим иммунитетом он никогда не мог похвастаться, и до эпидемии он регулярно сваливался с ангиной или обычной простудой. Вспышка коронавируса для Жени стала самой настоящей угрозой, а крайне неэффективные меры государства заставляли его выть и на стену лезть от безысходности. Он был уверен, что рано или поздно заболеет и так и случилось. Слёг с температурой, кашлем… с кровью. Крайне необычный симптом, ему не понравилось. Он тогда еще и жил один, со Львом они ещё не успели ни подружиться, ни уж тем более съехаться. Приходилось лечиться своими силами и… помощью родственников. В больницах не хватало мест, а с каждым днём болезни казалось, что смерть подбирается все ближе и ближе… А потом он пошел на поправку.

А услышанные за время болезни собачьи истерики за стеной и грохот его крайне разозлили за все это время.

— Да это, может, ваще тупо ангина, ну чё ты начинаешь, — все еще продолжал отпираться Женя.

— Ты…

— Я.

Короткое столкновение взглядами.

— Невыносимый, — тяжело выдохнул Лев и направился к выходу из комнаты. — Я заварю чай.

Чая не хотелось… Неужели от болезни уже и аппетит пропал? Женя никогда не был бы против небольшого чаепития, тем более вместе со Львом, но сейчас от одной мысли о чае или конфетах живот скручивало. Но надо будет и чай попить, и поесть чуть позже… Во время болезни морить голодом себя будет крайне глупо, как бы не хотелось это отрицать. А еще не хотелось упускать шанс поесть что-то, приготовленное Львом — он отличный повар, Женя обожал его еду. Но сейчас… что-то просто не так. В ожидании он откинулся на мягкую спинку дивана и начал вслушиваться в звуки, доносящиеся с кухни — легкий звон посуды, тихое бурление чайника и шорох пакетов, видимо, из-под конфет. Вскоре показался Лев, несущий миску с конфетами, он поставил ее на кофейный стол. Он вновь ушел и вернулся уже с чаем.

Тихо пробормотав «спасибо», Женя взял свою чашку. Лев сел рядом на диван. Сначала царила неловкая тишина — Женя просто не знал, стоит ли ему что-то говорить. Все же из-за своей слабости ему было… некомфортно. То извинение было не столько за очередной вынужденный больничный, сколько за наблюдение за его слабостью. Его удивляло то, что Лев его ещё на второй болезни не бросил одного лечиться, чтоб он стал покрепче или что-то в таком духе. Но наверно дело в том, что Лев в отличие от Жени самый настоящий добряк. Из раздумий Женю вырвал подавший голос Лев:

— Что ты хочешь на обед? — он перевел обеспокенный взгляд на Женю. — Ты вообще как? Голод чувствуешь? Запахи?

— Мм… — Женя недолго подумал над ответом. — Не знаю, макаронов бахни, — он пожал плечами. — Не чувствую. Но ты же не отстанешь пока я не поем, да?

— Ты с утра не ел, — упрекнул его Лев, пододвигаясь поближе, — я просто беспокоюсь.

Спорить бесполезно. Порой в своем стремлении позаботиться Лев был чересчур настойчивым, но сейчас это не слишком раздражало — скорее умиляло. Женя уронил голову на плечо Львам и тихо промычал:

— Ради тебя — поем.

Рука Льва скользнула в черные волосы Жени и едва ощутимо растрепала их. Женя улыбнулся и отпрянул от плеча парня, который уже вставал, а затем направился на кухню. Обычно ему нравилось наблюдать за готовкой Льва, но сейчас было лениво и в целом как-то не очень, поэтому Женя упал на подушку и устало прикрыл глаза. В голове роились тревожные мысли о том, как ему придется клещами вытаскивать из одногруппников конспекты с прошедших пар. Ему нравилось лениться, целыми днями ничего не делать, но разгребать последствия этого ничегонеделанья — ему крайне не нравилось. Худшая часть болезни, не считая отвратительных побочек болезни и плохого самочувствия.

Женя вслушивался в звон посуды на кухне, плеск воды из-под крана, тихую ругань Льва и последующий грохот, видимо, что-то уронил. Эта спокойная атмосфера и звуки убаюкивали и Женя, сам того не замечая, начинал постепенно проваливаться в сон. Глаза будто сами собой закрывались, а из-за старательных попыток не спать он часто вздрагивал, но через пару секунд вновь начинал проваливаться в дрёму…

Дни протекали одновременно и быстро, и медленно. Немудрено, заняться было практически нечем. Собирать конспекты, задания, пить лекарства… И выслушивать причитания своего чересчур опекающего партнёра.

— Какого хрена ты вообще такой… холодный…

Лев недоуменно одной рукой трогал лоб Жени, а второй сжимал его кисть — тоже ледяную. Что ответить на его вопрос Женя не знал, поэтому просто пожал плечами. Сейчас, лёжа на диване вдвоём, ему совсем не хотелось думать о своей болезни (к тому же он шел на поправку! Для всего третьего дня это замечательная новость!), ему ужасно хотелось есть. Живот невероятно скручивало от голода, но самое странное, что было при этом — от мыслей о еде к горлу подступал ком. Ни макароны с сыром, ни сырный суп, ни бутерброды с жареным сыром (Женя обожает сыр, как можно было заметить) — все побуждало поморщиться и сдерживать порыв тошноты. Лев внезапно отстранился и поспешно начал слезать с кровати, возмущённо бормоча:

— Нет, погоди! Ну не может температура под сорок так быстро спасть!

— Да схуяли не может, если упала?! Ты сейчас будешь доказывать моей болезни как себя надо вести или что?

— Когда ты в последний раз ел? — неожиданно выпалил Лев.

— Э…

Лев то ли умеет читать мысли, то ли заметил его голод внешне. Женя невольно сглотнул слюни и стыдливо отвернулся. Ну да, он не ел уже полтора дня, и голод был уже просто невыносимым, но что он может с этим сделать? При попытке прикоснуться к еде ему хотелось сразу бежать обнимать унитаз. В первый же день начала болезни он поел нехотя, во второй и вовсе буквально немного поклевал. А сегодня — и вовсе не ел. Весь день отнекивался, а от одного взгляда на еду к горлу подступала тошнота.

— …Вчера… — Женя недоуменно почесал затылок. — Но я не хочу есть, я блевану!

— Тебя тошнит? — Лев вздрогнул и обеспокоенно обернулся на лежащего на диване Женю.

После короткого кивка Лев тяжело вздохнул и вернулся к Жене. В ответ Женя поспешно поднялся, упал головой на его колени и уставился снизу вверх на уставшее лицо Льва. Растрепанные светлые волосы выглядели очаровательно, слегка прикрытые голубые глаза притягивали — сейчас совсем не хотелось думать ни о какой болезни, ни о прочих проблемах. Хотелось только успокоить Льва, он слишком переживает и накручивает себя. Температура спала — это уже хорошо! То, что при этом Женя стал «холодным» наощупь… ну, бывает. Просто холодный — в универе у каждого второго были постоянно холодные руки, видимо его просто заразили каким-то «геном студента» или чем-то в таком духе. Лев просто зря переживает, люди не умирают от того что они «слишком холодные». А насчет голода… он поест, но позже… Когда перестанет тошнить. Люди могут и дольше жить без еды.

Женя медленно поднял руку и коснулся щеки Льва. Теплая. Кожа приятная наощупь, он слегка провел по ней и Лев опустил взгляд вниз. Тяжело вздохнул, закрыл глаза и слабо потерся щекой о ладонь. Голод при взгляде на Льва сменялся чем-то другим, но таким же сильным и желанным. Пальцы сами собой потянулись ко рту Льва и Женя без стеснения коснулся уголка рта. В ответ его пальцы слабо прикусили — не прокусывая кожу, совсем едва сжали зубами. Лев выпустил пальцы и на выдохе пробормотал:

— Даже чесночного хлеба не хочешь?

— Ты можешь хоть раз… — процедил сквозь зубы Женя, — …не портить ебаный момент?

Словно демонстрируя свою обиду, Женя поднялся и начал отстраняться, но был прерван тем, что Лев взял его за руку и обнял. Женя удивленно уставился в широко распахнутые голубые глаза. Судя по насмешливой улыбке — фраза про хлеб была всего лишь глупой шуткой. Тихо фыркнув: «дурак», Женя прижал Льва к себе и поцеловал его. Сначала он просто легко коснулся губ, но затем углубил поцелуй, закончив в порыве страсти слабым укусом. Клыки оцарапали губы, и из уголка рта Льва потекла струйка крови. Женя бросил мутный взгляд на кровь и слизнул ее, осыпая лицо страстными поцелуями и покусываниями.

Лев не оставался в стороне — он силой вдавил неожиданно расчувствовавшегося парня в диван, но это не помешало Жене пытаться продолжать свои то ли попытки съесть его, то ли возбудить. Крепко сжав запястья партнёра, Лев прижал его руки к подушкам. У него были сильные руки, Жене нравилось, когда он прижимал его или брал на руки, ему нравилось чувствовать его силу. Чувствовать прикосновения и так потрясающе, но такие, чтоб до следов на коже… Лев был смущён, ему хотелось продолжать — Женя это отлично видел по покрасневшему лицу и ушам, а также по его нервному прикусыванию губ. Ему самому хотелось продолжать, металлический привкус крови все еще был на языке и Жене хотелось ещё. Словно голод приобрел новые черты.

— П-подожди, — тяжело вздохнул Лев. — Ты… болеешь, я не могу…

Пытается прятать взгляд. Неужели стало стыдно? Женя нахмурился и поймал взгляд Льва, заставив того замереть. Воцарилась тишина, было слышно лишь медленно выравнивающееся дыхание Льва и частые, прерывистые вздохи Жени. Хватка ослабла и он сумел вырваться, всем телом прижаться ко Льву и продолжить оставлять на его коже едва заметные следы укусов — в этот раз не только на лице. Смешивая лёгкие прикосновения губами с откровенными облизываниями и укусами, он поднялся от плеч к шее. Соображать было сложно, внутри всё словно пылало, он обхватил Льва руками, словно боясь того, что он вырвется, но тот лишь слабо вздрагивал при каждом укусе и прикосновении. Затуманенным взором он зацепился за шею — живот скрутило в адской боли.

Женя сомкнул зубы на шее, с удивительной легкостью прокалывая клыками кожу — Лев попытался дернуться под ним, но был остановлен усилением объятий и хватки. Он дернулся вновь, ещё раз, и обмяк. Женя слизнул кровь с клыков и опустился к прокушенной шее — он начал осторожно слизывать выступающую кровь, мягко зализывать раны. С каждой каплей появлялось чувство насыщения, кровь ощущалась… невероятно вкусно. Такая же, как и всегда, но такая пьянящая, сладкая…

Желудок прекратил болеть и, насытившись, Женя облизнулся, словно довольная кошка. Он потянул совсем расслабившегося Льва на себя и упал вместе с ним в обнимку на подушку. Тот все также не сопротивлялся и расслабленно разлёгся, придавливая собой Женю и свесив одну руку с дивана, а вторую обессиленно положив рядом. Придавленный, все также улыбаясь, запустил руку в волосы Льва, начав осторожно гладить его и убаюкивать тихим шёпотом.

Осознание произошедшего пришло только к утру, когда Лев рванул вызывать «специалистку по нечисти» и разбудил Женю своим разговором по телефону. Темноволосый сонно потянулся и протер неразлеплявшиеся глаза. К чему тут Маша — он искренне не понимал, она вроде в медицинском не училась. А резиновые хуи, которыми она торгует, целебными свойствами вряд ли обладают. Свое сомнение вслух высказывать он не стал, Лев и так выглядит каким-то чересчур нервным. Женя попытался вспомнить вчерашний вечер, но воспоминания были смазанными и нечёткими, неужели он как-то надавил на Льва и сделал ему неприятно?..

Женя потянулся и сполз с дивана, направившись прямиком к ванной. Умывшись, он начал чистить зубы, и… У него всегда были такие клыки? Он никогда не обращал на них внимание и сейчас удивленно таращился на чересчур длинные и острые клыки. Да и остальные зубы были словно… немного острее. Женя неуверенно коснулся клыка, оценивая его остроту. Хм.

Прикольно.

В мозгах у Жени ничего не щёлкнуло и он, потянувшись, вышел из ванной обратно в зал, где уже стояли Маша и Лев и о чем-то болтали. Рыжая девушка была как всегда одета вызывающе, максимально открыто и преимущественно в темных цветах. Она заметила его появление и бросила на него чересчур хмурый взгляд, а Лев выглядел… как побитая псина.

— Привет, — Женя не решался подходить к ним, ему не нравилась атмосфера.

— Ротик открой, красавчик, — без церемоний начала Маша и подошла к нему, ощупывая лоб, от такой наглости Женя опешил и отстранился. — СТОЯТЬ! — Его попытку отойти пресекли и схватили за руку, а второй рукой силой открыли рот.

— ТЫ ШТО ТФВОВИШЬ!!!

Наконец-то его выпустили, и Женя поспешно ретировался за спину Льва — это что еще за проверки такие?!

— Я ТЕБЕ ЧТО, ПСИНА?!

— Летучая мышь, скорее, — Маша вытерла пальцы платком и сунула его в карман. — Неплохие клычки, давно отрастил? — ее взгляд перешел на Льва. — Ладно он, он тупица, но ты… Ты-то должен был понять!

— Я подумал, это корона… — тяжело вздохнул Лев.

Женя переводил взгляд то на одну, то на другого. Что здесь происходит? Что это за совместное его унижение? Он бы хотел ответить «я не тупица», но не мог выдавить из себя ни слова, поэтому только смотрел на них, всем своим видом демонстрируя глубокую обиду и абсолютную степень непонимания происходящего.

— Женя! Поздравляю, ты кровосися! — она громко хлопнула в ладоши и улыбнулась. — Лев, как гордый владелец придурошного: диету знаешь, на солнце не пускать, в квартиру вписать, чеснок спрятать, молиться при нем не стоит. И как его угораздило…

Что. Обомлевший Женя замер.

— Ебало попроще сделай, лекарство есть, — Маша покосилась на Льва. — Кровью ж не поил?

Лев залился краской и нервно почесал затылок, Женя спрятался еще сильнее за его спину.

— Вы… — тяжелый вздох и продолжительное потирание переносицы. — Ну тогда удачи вам… обоим. Скинь мне номер Жени, я ему там… гайдов покидаю хотя бы, чтоб в первый же день-ночь не подох… Хотя он уже трупак живой, ахах.

Тихо усмехнувшись, Маша махнула рукой и направилась к выходу, под взглядами парочки.

— Подожди! Мне теперь нельзя чесночный хлеб?!

Хлопок дверью.