Кофе, сигарета и белые коты

Дождь льет как из ведра. Середина осени наступила с ожидаемой слякотью, лужами и холодным ветром меж домов, по дорогам, где людям трудно даже зонтик раскрыть. А народу много, толкаются, ругаются, орут и спешат. Никому нет дела до жалобных завываний, тихого мяуканья и шарканья помятой и уже сильно потрепанной коробки из под обуви, на которую могут вовсе случайно наступить и раздавить в мясо, фарш драгоценное живое тело прячущегося от холода и ливня кота. Уже и нежная, мягкая белая шерстка животного собралась в большие грязные и каменные локоны, свалялась и перестала иметь свой привлекательный блеск. А морду даже при всем желании не разглядеть, свой розовый и мокрый носик он прячет в лапы, выставляя на показ только странную красную метку на лбу, которую уже некоторые ошибочно приняли за плешь, а потому даже пытаться брать кота в руки не желали. Но это мяукающее создание не теряет надежды, молится на доброту прохожих, на тех, кто все-таки захочет дать ему кров и тепло, пока ситуация, в которой она оказался, не разрешится. Пока он не поймет как вернуть свой облик, свое человеческое лицо и тело, а также доброе имя, которое он потерял по собственной глупости, из-за собственного характер.

Этот белобрысый, орущий кусок меха - человек,проклятый старухой на днях за его слова и действие, что показались той очень грубыми, неотесанными и не подходящими для прекрасной внешности юноши. А потому огрела его своей тростью прямо меж бровей, где по итогу и находится эта красная метка, на глазах у многих в одной тусклой, но уютной и милой кафешке, куда Янь Чженмин зашел в своих длинных белых платьях с золотыми узорами силуэтов цветка лотоса за кофе на соевом молоке и взбитыми сливками с карамелью. Но как бы не был мил внешний вид этого человека, характером он был нарциссом, что терпеть не мог в других людях даже незначительные несовершенства. Об этом прекрасно знает его окружение, состоящие из друга детства - Ли Юня, и младшей гиперактивной сестры - Хань Тань, с прозвищем “Лужа”. Но не другие. Другим хамская манера речи, самолюбие и высокомерная подача смыслов не была привычна, наоборот окружающие в момент, когда Янь Чженмин, он же - Императрица, по словам бывших одноклассников, только открывает рот, уже испытывали отвращение и желание прекратить разговор, вспоминая поговорку “не суди книгу по обложке”. Что именно он сказал в тот день уже не важно, главное - каждое его слово было пропитано ядом. Специально или же нет даже он сам не знает, привык говорить в такой тональности.

И вот он здесь в форме жалкого бездомного кота, которому нужно срочно сделать вид, что он милый бедный котенок, брошенный своими хозяевами на произвол судьбы в этот проклятый богом день. Не вернется же он так домой? Да и каким образом он дверь хотя бы своими лапами откроет? А Лужа его скорее до смерти заласкает, и Ли Юнь хоть любит животных, но кошачьего не знает, к тому же в приоритете у него жабы и жуки, чем какое-то жалкое млекопитающее с отвратительными манерами.

Сидит под этой произвольной картонной “крышей” добрые несколько часов, а толку ноль. Одни люди сторонятся больных животных, другим же вовсе дела нет до какой-то там мелкой жизни, которая в теории и стакан воды перед смертным одром не принесет. Может добрые души среди них всех, ходящих на работы, учебу, есть, но люди наверняка они умные и в такую погоду не сунутся спасать его, рискуя собственным здоровьем. А может его просто действительно не слышно? Ливень и вызванный им громкий стук капель по поверхностям заглушают даже людской гул, что уж говорить о мяуканьи кота. И умрет он жалкой, глупой смертью по прихоти погоды в самый дождливый период осени, так и не докурив дома забытую сигарету, не найдя спутника жизни и не испробовав множество помад, которых Императрица на днях закупил с большой любовью после зарплаты.

И не успел он достаточно промяукать и завыть от своих мыслей, как на него вновь большим потоком полил дождь. Янь Чженмин высовывает свою замерзшую морду из лап моментально, напуганный и растерянный от того, что его “домик” так резко убрали. Вскакивает на слабые от холода лапы, готовится бежать хоть как-то, но ощущает резкий подъем. И вот он уже даже хвостом не чувствует земли под собой. Зато его накрывают две большие, ледяные ладони, от которых пахнет свежестью, мятой. Прижимает кто-то к себе и что-то старается шептать на ухо, но дождь мешает услышать сказанные коту слова, да и шок еще не прошел. Главное, что сейчас его резко накрывает усталость, которую Янь Чженмин не замечал ранее у себя, и он старается поднять выше морду, дабы рассмотреть лицо его спасателя. Если, конечно, это спасатель, а не какой-нибудь “повар” из местной дешевой забегаловки, в районе которой все животные уже закончились. Но та сонливость, вызванная голодом, жаждой, холодом и усталость мешают заглянуть под капюшон незнакомца. Он проваливается в сон, лишь на мгновение ловя ушами спокойное “скоро согреешься”.

***

Запах теплой пищи, кофе и мяты заставляет проснуться Янь Чженмина. Свои слипшиеся глаза он открывает с трудом, пока в них не бьет яркий свет от потолочной лампы, освещающая пространство, в котором он находится. Ощущается тепло и мягкость под его пушистым пузом и мягкими лапами, а самому телу стало резко легко, будто с него смыли всю ту грязь, что приклеилась к его шерсти. Кот старается подняться, оглядеться, но достаточно взгляда на хвост, чтобы убедиться в своей догадке. Его действительно вымыли. Так мало того, что вымыли, его укрыли теплым, шерстяным пледом и оставили спать на старом мягком диване с потрепанной обшивкой и дешевым узором цветов. Но жаловаться на безвкусный дизайн его спального места желания не было.

У мебели, на которой его разместили, стояло блюдце с теплой и приятно пахнущей рыбой, словно специально для него купили и приготовили. В момент, когда увидел пищу, он ощутил тот уровня голода, который был на данный момент. Стало плохо настолько, что даже желудок заболел, желающий как можно скорее получить в себя это сочное филе. Решив обратить внимание на комнату после, Императрица постарался спуститься аккуратно на пол из-под пледа, который, как он надеялся, сохранит надолго тепло его кошачьей и еще живой туши. Но только постарался он стойко стоять на всех четырех лапах, так сразу упал, потому что за время своего сна отлежал конечности, которые теперь слушаться отказывали в полной мере. Но цель главную свою он выполнил - сейчас он находится у этой прекрасной миски и смотрит на нее словно не домашний прилизанный кот с шикарной и чистой шерстью, а неотесанная львица, добывающая еду для своего прайда. О манерах и аккуратности в порыве желания позабыл Янь Чженмин моментально, лишь желал поглотить целиком рыбу и потом облизываться с довольной мордой, переворачиваясь на спину и поднимая кверху лапы от удовольствия.

Только вот во время трапезы услышал шаги сразу и поднял грязную теперь морду на нарушителя этого великолепного мгновения. Взгляд почти моментально был зацеплен глазами парня, который и взял к себе домой. Эти холодные, но глубокие глаза рассматривали кота в ответ, поглощая в себя весь мир вокруг, будто сейчас только Янь Чженмин и этот милый юноша в большой блузке, спортивных штанах и с кружкой свежесваренного кофе. Но длилось это ощущение не дольше секунду, пока хозяин квартиры не вздохнул и не подошел ближе к белому кому меха. Присел аккуратно рядом у основания дивана и наблюдал за действиями Императрицы, будто старался угадать следующий ход действий настороженного животного, который теперь и к тарелке не решался опустить свой нос.

– Тише, мешать тебе не буду, - произнес парень ровным, басистым голосом, слегка щуря свои глаза, словно оценивал ситуацию и строил какие-то цепочки в своей голове. Его длинный хвост покачнулся сзади и упал на плечо, пока он сам прижимал к себе свой кофе, все еще не желая отхлебнуть из него хотя бы глотка.

Янь Чженмин перевел взгляд с его лица обратно на свою еду и нерешительно наклонил морду к рыбе, принимаясь вновь ее есть. Только в этот раз он старался делать это более грациозно, как это подобает такой фигуре как он, игнорируя факт уже испачканных усов и шерсти. Эта попытка в аристократичность вызвала легкую улыбку на лице спасателя, который теперь задавался вопросом "кто выкинул на улице это создание?". Ведь как ни погляди животное на первый взгляд было очень ухоженным даже на улице под слоями грязи, казался породистым и без внешних травм. Только красная полоска на лбу ярко выделялась на фоне белой шерсти. Но ошейника не было, что озадачило, ведь в таком случае он, хозяин квартиры, даже имени кота не знает, а давать свою очевидно чьему-то домашнему животному - дело такое себе. Настоящие хозяева могут быть недовольны.

Но долго раздумывать Чэн Цянь не стал. В голову пришла одна простая и очевидная мысль : подать заявление о пропаже белого кота, который, судя по шерсти и размерам, является мейн-куном, на специальных сайтах с животными. Ведь может быть это просто какая-то случайность со стороны хозяев и оказалось животное на улице по ошибке? Чэн Цянь оглянул кота вновь и попытался погладить того, не задумываясь над собственными действиями. Но встречен он был только недовольным шипением и когтями этого недавно еще по-царски выглядящего кота.

***

“Дело иметь с этим котом будет непросто” промелькнуло у Чэн Цяня в голове и он тяжело вздохнул, когда стоял в ванной над раковиной и обрабатывал ссадины, оставленные животным. Кофе уже был остывший, а потому успешно забыт на столе на кухне, куда пошла та шерстяная задница, чтобы рассмотреть его квартиру. Подарок на дружелюбие от кота был заклеен небольшим кусочком пластыря, а аптечка убрана в дальний угол шкафчика под раковиной и благополучно забыта.

Янь Чженмин же в свою очередь наблюдал за обоями на кухне. Это были самые дешевые фотообои, которые он видел в своей жизни, что вызывало смешанные эмоции. С одной стороны было дикое желание эти бамбуковые ядреные рощи, призванные успокаивать, разодрать своими когтями в труху и забыть об этом кошмаре дизайнера, но с другой - это можно использовать в качестве примера того, как делать не стоит, а если ты удумал это - твое место в аду будет лично приготовлено Императрицей. Он об этом точно позаботится со всей своей любовью.

Но чтобы и дальше в глазах не рябило от такого “великолепия”, он поспешно отвернулся и недовольно махнул хвостом, рассматривая другую стороны кухни, где находилась уже вся основная утварь и шкафы с нею, а так же плита, раковина и небольшой старый холодильник, обвешанный записками и заметками с расписаниями, напоминаниями и списками. Интересуясь, что именно написано там, он вскочил на рядом стоящий стол и наклонил туловище к холодильнику, сощурив глаза. Но интересного там ничего не было, только что-то про пары, еду и какие-то встречи со знакомым, Ли Юнем вроде.

И тут Янь Чженмин замер на долю секунды и глянул вновь на тот желтый листок с надписью “хх.10.20хх в 18:00 с Ли Юнем встретиться в старом парке”. Это был его шанс! Встреча должна была быть через пару дней, если он правильно помнил календарь и не успел еще потеряться во времени в этом теле. Но теперь перед ним стояло две проблемы: незнакомец и непосредственно сам Ли Юнь. Зато цель намечена, а как уж попасть туда и дать понять своему другу-остолопу, что это он, подумать Янь Чженмин успеет. Наверное.

***

Остаток дня кот потратил на изучение других комнат в квартире: ванная, спальня и коридор. Все заставлено было старой мебелью, повидавшая года еще задолго до его собственного рождения, а ему идет уже третий десяток! О чем он сам, кстати, думать не хочет, удручает сам факт этого. И вот так резко потеряв всякое настроение и настрой, Янь Чженмин с грустной миной усаживается уже на знакомый диван прям поверх пледа и недовольно виляет хвостом, задумавшись о чем-то своем.

Чэн Цянь, наблюдающий за поведение животного, присел рядом и взял в руки свой телефон для каких-то целей. Кот внимания на него не обращал, уставился в одну точку перед лапами, куда положил свою мохнатую морду, даже слегка отвернулся. С секунду спустя услышал характерный “щелк” и резко поднял голову, уставившись на хозяина квартиры. Это был звук камеры смартфона, характеризирующий, что его только что запечатлели в таком вот виде, чему Императрица не был готов или как-то рад. Камеры он любил, но лишь когда желал сам сфотографироваться, а вот такое - не ценил, потому зашипел и встал на дыбы. Посчитав, что кот первым делом попытается ударить лапой по телефону, который и так был с разбитым экраном, Чэн Цянь быстро поднял одну руку моментально, а другую вытянул перед мордой клубка белого меха, чтобы остановить.

– Стой-стой! Тихо ты! Я лишь хочу попытаться найти твоих хозяев, ну… – Поспешил начать объясняться Чэн Цянь, думая, что какой-то кот сможет разобрать человеческую вещь. Но надежда, что мохнатый поймет хотя бы интонацию, была. И он не прогадал! Мейн-кун действительно удивленно поднял морду, а потом, внимание, странно усмехнулся и закатил глаза, словно сам был человеком.

Такое не характерное для животного поведение вызвало массу вопросов в голове Чэн Цяня, а потому только уставился на эту самодовольную морду, которая секунду спустя приняла скучающий вид и вовсе ретировалась в скором времени на кухню, чтобы усесться на подоконник и наблюдать за океаном зонтиков. Дождь не прекращал идти как оказалось, ритмично стуча по окну и освобождая голову от всяких мыслей.

Пока кот был занят собой, Чэн Цянь глянул на получившуюся фотографию и решил все-таки пока не публиковать заготовленное заявление в группы по поиску питомцев. Ему теперь было интересно еще немного понаблюдать за царским котом, может даже спросит у своего друга как за таким существом ухаживать.

***

Следующие два дня прошли как в тумане. Все было в новинку обоим, ибо никто не привык из них жить с каким-либо малознакомым существом с тяжелым характером. Янь Чженмин считал, что Чэн Цяню больше походила роль кота, а Чэн Цянь считал, что уже и им самим названный Императрицей кошак больно уж привередлив для обычного животного.

Настал день, когда нужно было встретиться с Ли Юнем, но временный хозяин кота не спешил по какой-то причине собираться, сидел в телефоне то и дело, переписывался с кем-то. Как только Янь Чженмин не старался сдвинуть с места этого человека, начиная от своего типичного самодовольного поведения и заканчивая попытками расцарапать чуть ли не все лицо ему за то, что тот не оценил жеста доброй воли в его попытках притащить этому ходячему холодильнику, по авторитетному мнению Его Высочества кота, любящего тепло и уют, кроссовки. И продолжаться это могло долго, пока в дверь не позвонили, а сам Чэн Цянь не вскочил с дивана Императрицы, который он занял с самого утра, пока кот лакал свою воду на кухне.

В дверях оказался как раз-таки тот, с кем Чэн Цянь должен был встретиться в парке. Было хотел Янь Чженмин вскочить на своего горячо любимого лучшего друга, но внимание его привлекло состояние Ли Юня. Уставшие, изможденные и наполненные беспокойством глаза, покусанные в нервных порывах губы, не присущая ему нездоровая бледность, словно вот-вот сам превратится в одну из горячо любимых жаб, подрагивающие пальцы рук и гнездо на голове. Понять почему тот в таком состояние Императрице не составило труда. Причиной этому был он сам, потому что пропал, не объявлялся, исчез из поля зрения. Его наверняка обыскались. Если Ли Юнь в таком состояние, то как же сейчас тяжело Луже? Даже думать не хотелось. И осознание этого резко сдавило легкие кота, что тот мог только прилечь на землю и немигающими глазами смотреть прямо на гостя в чужой квартире, прикрывая свою морду лапами и странно затихая.

Чэн Цянь пропустил знакомого вглубь квартиры, провел прямо на кухню, где стал готовить им две кружки: одну с ромашковым чаем - для Ли Юня, другую с кофе - для себя. Зависла странная, неуютная тишина, прерывающаяся только тиком часов на холодильнике.

– Его нет уже несколько дней, мы обращались как в полицию, так и в больницу. Тишина везде! Его словно резко существовать перестало! Ни я, ни Лужа даже сомкнуть глаза не можем, а на телефон даже службы уже устали отвечать! А вдруг случилось с этим чудом что? Что тогда? Лужа совсем одна останется? Господи, ну вот на что он мог нарваться… - затараторил резко пришедший, размахивая руками словно дирижер на представлении перед своим оркестром. Паника, тревога и страх - все смешалось в этом непривычно высоком голосе. Целая гамма эмоций заставили шелохнуться как Чэн Цяня, так и кота, который стоял в дверях, не решаясь переступить порог. Стыд одолевал его, и решимость идти на встречу своему другу развеялась так, будто ее не было.

Минуту спустя Чэн Цянь тяжело вздохнул и повернулся всем корпусом к Ли Юню, поставил перед ним кружку, а в свои руки взял горячий кофе, чтобы сделать хотя бы глоток, прочистить горло.

– Ты мне говорил, вроде, что с ним происходили вещи и хуже. Твой этот друг, по твоим же словам, имеет дурной нрав, разве не так? Так почему не оценить все холодной головой? Я может и учусь на математика, но его не знаю так хорошо, как ты, чтобы давать какие-то предположения. Наоборот, из-за твоих слов мне все больше не хочется знакомиться с ним.

– Да я много говорю что! Но знаю я, что даже если случись что - он пишет хотя бы! Предупреждает, что так-то так-то, олухи вы мои, все нормального, скоро вернусь! А не молчит который день, пока мы трясемся со страху!

– Сейчас ты начинаешь попросту истерить, сделай хотя бы глоток. Я для кого готовил все-таки? Даже кота моего испугал, гляди. Эта наглая морда обычно ходит здесь, словно эта квартира - его, а сейчас и шелохнуться боится, идиот.

И только после этих слов глаза Ли Юня столкнулись с большими персиковыми глазами кота, который смотрел на него все это время. И что-то с них он увидел знакомое нахальство, которое он знает только у одного человека.

– А… Давно у тебя этот кот? - Аккуратно переводя дыхание, спросил Ли Юнь и поднял ко рту кружку с ромашкой.

– Дня два-три. На улице подобрал, хотя на бродячего не похож. Пока даже в вет-клинику не водил, но имя ему уже дал - Императрица. Спросить хотел у тебя как ухаживать за таким чудом, да вспомнил, что ты больше жаб и тараканов любишь. До ужаса привередливый, - он скривил губы и уставился на упомянутое “чудо”. – Знал бы ты как он мне мозг выносил сегодня - рассмеялся. Ни погладить не дает, ничего, только ведет себя как царь. Гляди на руки. Его работа.

Ли Юнь не мог подобрать никаких слов такой обширной жалобе на животное, потому что это поведение напоминало только одного человека ему - Янь Чженмина. Но он же не идиот, человек в кота превратиться не может, наука до этого просто не дошла! Хотя дата пропажи примерно схожа с появлением кота, характер описанный Чэн Цянем похож на его друга детства. Нет! Он просто от тоски и тревоги бредит, мозги работают быстрее и хуже чем обычно вот и все.

А упомянутый кот окинул недовольным взглядом Чэн Цяня, но наконец пришел в себя. Прошел на кухню тихо и аккуратно, перебирая быстро своими лапками, чтобы после залезть на стол и сесть как можно дальше от парней. Контактировать с Ли Юнем он не видел пока смысла, потому что неизвестно как решит тот повести себя в таком состоянии. Даже сессия, как он помнит, не изматывали друга детства так сильно.

– А что за метка на лбу у кота? - обратил внимание гость и сощурил свои глаза, которые уже начинали болеть от слабого света люстры с побитыми лампочками.

– Понятия не имею, но вроде не плешивый. Ухаживает за собой он лучше, чем любое другое чистоплотное животное, мне кажется. Даже шерстью не харкает. – Он пожал плечами и отвернулся от пары глаз, которые на него уставились : кошачий и знакомого. - Ты представляешь, он даже усмехаться умеет. С этого я вообще выпал!

– Ну зато появился в твоей жизни хоть кто-то… - с хриплым смешком подметил Ли Юнь и заткнулся сразу, как на него Чэн Цянь перевел свой холодный взгляд. Минуту спустя продолжил. – Я… Спасибо, что хоть немного успокоил, а то места я себе не находил. Надо скорее возвращаться, пока сестра нашего потеряшки сильнее не запаниковала.

Чэн Цянь кивнул и с какой-то целью вышел из кухни, возможно, чтобы сходить в туалет. Пока он отсутствовал, Ли Юнь встал из-за стола и решил погладить сидящего на нем кота, который следил за его движениями уж очень пристально, вызывая вопросы. Но только решил он протянуть руку, как животное моментально отвернулось и махнули своим хвостом, высказывая тем самым свое недовольство. А потом его морда неожиданно развернулась к нему и в глазах мейн-куна читалось видимая грусть, будто ему жаль за что-то. Ли Юнь удивился такому поведению, мысленно вновь сравнивал Императрицу с Янь Чженмин и усмехнулся.

– Ты действительно похож на него, знаешь? - Со смешком тот пробормотал еле слышно и прошел в коридор, чтобы собраться. Изначально цель встречи была другой, но ему нужны было хоть кому-то со стороны выговориться, а потому ни он, ни Чэн Цянь даже не вспомнили о первопричине их договоренности.

Янь Чженмин мог только наблюдать со стороны, даже не мяукнул в ответ на заявление. Чэн Цянь вышел из уборной и сразу подошёл к Ли Юню, начав с ним о чем-то разговаривать. Диалог был тихим, безэмоциональным, словно они боялись спугнуть кого-то, может быть появившийся настрой у гостя. Ли Юнь махнул что-то рукой и проговорил "Чэн Цянь, спасибо, что выслушал", собрался и ушел, нечаянно хлопнув входной дверью. От этого хлопка даже Янь Чженмин дернулся, хотя на хозяина квартиры это казалось вовсе не подействовало. Он спокойно развернулся и вернулся на кухню к своему кофе, от которого уже не так сильно шел пар и бодрящий аромат. Кружку с не выпитым чаем решил пока не трогать, резко лень стало.

Это был первый раз, когда Янь Чженмин решил держать свой характер в узде. Он не считал правильным как-то возникать, а потому вел удивительно тихо. К тому же теперь он знает имя своего "хозяина" - Чэн Цянь или, как уже успел усмехнуться в уме кот, медная монетка. Теперь ему придется думать о том как долго ещё жить тут и как долго он будет искать ответ на то, чтобы вернуть себе свой облик. Но сегодня Янь Чженмин устал, а потом идёт неторопливым тихим шагом на свое место, чтобы вновь спрятать морду в лапы и положить под себя хвост для удобства.