— Что там опять стряслось? — у Намджуна взъерошенный вид и угрожающе покачивает иголками как шипами недополитое дерево, теребимое воздухом от вентилятора.
И Хосок.
У Намджуна — Хосок, который в кои-то веки выбрал время приехать в джунову квартиру и уделить время своему, вообще-то, парню.
И теперь у Намджуна оповещение в телефоне от Джина, что «срочный сбор» и «свистать всех в общагу».
В общагу теперь приезжают либо экстренно, либо на сборы, но на сборы только послезавтра, а сегодня-то что у них там стряслось?
Хосоку повторять вопрос не требуется, он и с первого раза ответить не смог, поскольку не в курсе.
Но у Хосока жизненное кредо «Раз надо, то надо!», поэтому Джун уныло прячет в холодильник бутылку Bacardi и свои мечты полюбоваться на хмельной румянец Хосока (у него тогда кончик носа сначала краснеет, потом ушки, потом он сам и….увуву, короче), спускается в лифте на парковку и ныряет на переднее сидение стильной машины папы Хосока. Минут через десять на заднее сидение втискивается Джин.
— Надеюсь, не пожар и не вакцинация? — ржет он, разваливаясь на заднем сидении. — Кстати, а неплохая идея шифроваться на машине отца. Хосок-а, ты гений.
Хосок смеется, выворачивая аккуратно с парковки, а Намджун хмыкает, мысленно огрызаясь, что он-то всегда утверждал, что Хосок — гений и умница, это просто некоторые только сейчас осознали.
— Чимин написал, что уже в общаге и что там пока только Гукки, и что это по его инициативе я сегодня вынужден был встать ни свет, ни заря…
— Сейчас пять вечера, хён, — снова ржет Хосок, с опаской поглядывая на стоящих у светофора девушек, пристально разглядывающих его лицо за лобовым стеклом и на всякий случай надевая очки.
— Вот именно! — фыркает Джин. — Я не собирался просыпаться раньше полуночи…
— А потом арми причитают, какой у Джина из BTS уставший вид и бла-бла-бла…
— Ой, ну ты мне то затяжное похмелье всю жизнь припоминать будешь? Это была свадьба брата!
— Это было спустя две недели после свадьбы брата! — Намджун аж разворачивается от возмущения.
— Не мелочись, — отмахивается Джин. — Тебе не идет.
В общаге пахнет едой, что явно указывает на присутствие на кухне как минимум Шуги. Шуга обнаруживается заинтересованно копающимся в холодильнике, впрочем, его азарт гаснет разочарованно с каждой обнаруженной пустой упаковкой. В микроволновке одиноко разогревается последняя сосиска.
— Кот из дома — мыши в пляс! Нету бантан — и в холодильнике шаром покати, — бурчит он и выкладывает на стол замороженные остатки куриной грудки. — Что будем жрать?
— И что будем делать помимо жратвы? — вставляет свои пять копеек в вопрос Чимин, вытираясь на ходу полотенцем. — Я с тренировки, даже помыться не успел — так Гукки про общий сбор в телефон голосил.
И демонстрирует ленту обрывочных сообщений:
«Чима, труби общи сбор!»
«Срочно!!!»
«Щас!»
«Сейчас!»
«В общаге!»
«Всем скажи!»
«Скажи, Джейкею надо»
«И чтобы никаких отмазок!»
«Все чтоб как штык!!!»
«Каждый!»
«Дело важное»
«Чим-аааа!»
«Ты читаешь вообще?»
«Чим»
«Чим-а!»
«Ч»
«И»
«М»
«А»
«ЧИМА!»
«ЧИМА!»
«Если ты сейчас же не ответишь, ты мне больше не друг!»
— Вот, — демонстрирует Чимин. — Я не мог тренировку закончить, мне эти «блымки» телефонные весь трек пересрали.
— Что у него в итоге стряслось?
— Не знаю, он в туалете сидит, — кивает на дальнюю дверь Чимин. — Я приехал, он уже там сидел.
— Ему плохо? — взволнованно уточняет Хосок, пытаясь вспомнить, где у них аптечка.
— Нет, он думает, — пожимает плечами Чимин.
— А тебе он ничего не говорил? — Джин все-таки находит в холодильнике кусок свинины и отправляет ее в микроволновку, — Вы ж на одной площадке живете…
— Я эту неделю у родителей был, — мотает головой Хосок.
— … хотя обещал вернуться еще три дня назад… — вставляет упрек Намджун, перехватывая Хосока за талию и усаживая рядом на диван.
— Эй, — доносится из прихожей, — говорю сразу: я ненадолго!
И страшно деловой и занятой Тэхён заглядывает в кухню, догрызая на ходу грушу.
— Что у нас за пожар?
— У своего Гукки спроси, — Чимин приобнимает друга, здороваясь. — Это мелкий нас всех тут собрал.
— Я не… — начинает было Тэхен и осекается.
— Это еще надо с линейкой проверить, кто у нас тут мелкий, а кто — младший, — раздается за спиной Чимина голос Чонгука. — И Гукки уже не «его», мы взяли паузу.
— Да? — оборачивается Джин от холодильника.
— Да-а-а??? — Хосок привскакивает с дивана, но тут же падает назад, потому что Намджун не успел отцепить руки, прилипшие намертво к его талии.
— Да, — пожимает плечами Тэхён. — Пришло время двигаться каждому по своему пути. Это нормальное взрослое решение. Все к тому и шло.
— Ага, — кивает Юнги. — Конечно. Все к тому и шло.
И смотрит на Джина как-то слишком странно.
— Так вот, — кивает Чонгук, немного, впрочем, краснея. Справа от него точно так же немного краснеет, кивая, Тэхён. — Я собрал вас всех здесь, чтобы разработать концепт моего нового селфи.
И тишина в общаге повисает такая, что становится понятно, что вместе с шестью хёнами в данный момент охуел и сам воздух в общаге, и вся окружающая интерьерная обстановка. И даже ко всему привыкшая дверца холодильника с пафосом захлопывается, вырвавшись из ослабевших юнгиных рук.
— То есть, блять? — нарушает тишину Джин на правах старшего хена. — Ты хочешь сказать, что…
И его слова тонут в потоке разномастных возмущенных ругательств:
— Ты охуел вообще, малой?
— И вот ради этого я потный несся через весь город…
— Так, все, я ухожу, у меня другие планы…
— Хоби, я его убью сейчас просто и все…
— Успокойся, Джуни, ты же лидер… давай его просто побьем в воспитательных целях…
— Воспитали нахалюгу на свою голову!
— Тихо всем! — вдруг затыкает все ругательства разом громогласный рявк Чонгука.
— Ого, — округляет глаза Юнги. — Нихера себе ты умеешь орать! Почему мы не знали и не использовали?
— Вот вы сейчас скажете, что мое селфи — это неважно и вообще частное дело, да? — упирается руками в бока Чонгук, — Но я хотел бы вам напомнить…
— Началось… — откидывается на спинку кресла Тэхён.
— … о том, на что я способен, если меня не контролировать и за мной не присматривать…
— Не надо, — умоляюще складывает руки Джин. — Не надо напоминать… Мы за твои татуировки еще не до конца морально очистились перед обществом…
— Вот! — выставляет вверх указательный татуированный палец Чонгук. — Я вот сейчас выставлю фотку на свое усмотрение, а потом Банпиди будет меня снова ремонтировать: «О чем ты думал, куда твои хёны смотрели…». Поэтому я собрал вас всех…
— А чего так срочно-то? Мы же послезавтра все равно на сборы съехались бы… — Хосок вспоминает, сколько всего обещал помочь сделать маме по дому, какое у нее было лицо, когда он сообщил о том, что срочный сбор, и становится как-то не по себе.
— Вы не понимаете, дорога каждая минута! Да что там минута! Каждая секунда на счету! — у Чонгука от пафоса аж волосы взъерошиваются в форме короны. Потом, правда, Джин подзатыльником исправляет эту ситуацию.
— Да, тут я согласен, — кивает Чимин. — В твиттере опять суета поднимается на тему «Где наш Гукки», «Что-то Гукки молчит», «Последнее селфи Гука было 4 месяца назад, что они сделали с нашим малышом?» и вся такая байда. Переполох почище юнгиного ячменя на глазу… Мало ли, до чего они так дойти могут…
— Лишь бы опять автобусы к офису не пригоняли, остальное переживем, — грустно смеется Джин.
— Так, ладно, — хлопает в ладоши Тэхён, — раз собрались, давайте решим, чего ему там запостить, да я пошел… у меня сегодня еще встреча…
— Как-то легкомысленно ты относишься к работе, хён, — ехидно замечает Чонгук. — И какие встречи в период пандемии?
— Не начинай, Гукки, — раздраженно отворачивается Тэхен.
— Ой ну давайте все эти разборки вы будете без нас…
— Нет никаких разборок, хен… — злится Чонгук. — Есть я и мое желание порадовать фанатов…
— Мы поняли, да… — кивает Юнги, уныло рассматривая разогретую сморщенную сосиску и выбрасывая ее в мусор — свой положенный срок этот элемент бантанопитания уже, кажется, отжил.
— Можно сфотографировать тебя в тренажерном зале…
— Было, — кивает Чонгук. — В бассейне тоже было… и бокс…
— Это мы помним… — хихикает Хосок. — Это ВСЕ помнят… И Книга Гиннеса тоже…
— Ладно, тогда полуголый Чон Чонгук отпадает… — Тэ с ехидной физиономией ставит в воздухе галочку напротив воображаемого пункта в воображаемом списке.
— Может, мы сфоткаем тебя, как ты ешь? Это всегда хорошо принимают… — предлагает Намджун.
— Если только размороженную свинину, — пожимает плечами Джин, — потому что больше здесь есть нечего.
— Можно заказать доставку еды, — предлагает Юнги. — Правда, я просто с утра ничего не ел…
— И пива! — предлагает Чимин, — Я с утра ничего не пил…
— А лучше пойдем спать, — предлагает Джин, — я со вчерашнего утра еще толком не спал…
— А мы с Хоби поедем ко мне домой, потому что мы с ним уже две недели не… — начинает Намджун, но Хосок закрывает ему рот ладошкой.
— … виделись… — договаривает он. — Не виделись мы. Две недели.
Джин глумливо хихикает и начинает натирать мясо специями. Раз Юнги голодный, Юнги надо срочно кормить хоть чем-то, а то вечер будет испорчен. Это аксиома.
— Нет, еда — это банально, — фыркает Чонгук. — Я для того вас и пригласил, чтобы придумать что-нибудь креативненькое, но чтоб потом за это нам по шапке не настучали.
— Мы можем свесить тебя с балкона головой вниз, держать за одну ногу и снять видео в стиле: «Смотрите, я лечу!», — невозмутимо предлагает Тэхён.
— Я понимаю, что ты хочешь моей смерти, — вздыхает ехидно Чонгук, — но можно выбрать менее извращенный способ?
— Сам же просил покреативнее, — пожимает плечами Тэ и отворачивается.
— Можем снять тебя за уборкой, как ты полы моешь, например, — предлагает Намджун. — Заодно и порядок в общаге наведешь к нашим сборам… А что? Такого еще точно не было!
— Не думаю, что это в тренде, — поспешно отмахивается Гук.
— А жаль, — вздыхает Юнги, рассматривая запыленные поверхности.
— Давай ты что-нибудь станцуешь, — предлагает Чимин. — Ну, помнишь, как под Билли Айлиш придуривался? Мы тебя снимем и выложим в сеть…
— Ага, а потом меня будут все дружно шипперить с исполнительницей, как с Билли Айлиш? — возмущается Чонгук. — Нет, спасибо.
— А ты станцуй под мужской трек…
— Еще, блять, лучше! — Чонгук аж красными пятнами покрывается при воспоминании о том, что начитался тогда в сети.
— В конце концов, всегда остается вариант простого селфи через хорошую маску с заблюренными прыщами и щетиной, — почесывает затылок Юнги. — Это классика, это всегда хорошо катит.
— Да-а, — ноет Чонгук, — но хотелось бы не хорошо, а чтоб опять рекордно…
— Господи, ну тебе не угодишь! — взрывается Тэхён. — Все, я ухожу, у меня встреча…
— Не уходишь, — мотает головой Чонгук, пялясь в телефон, — менеджер пишет, что Банпиди просил передать, что если твоя задница покажется на людях в период карантина, он тебе лично яйца открутит и в эту задницу засунет.
— И откуда менеджер с Банпиди знают о моей встрече? — интересуется Тэхён, склоняя голову к плечу.
— Я им написал, — злорадно улыбается Чонгук. — Потому что мне не все равно на судьбу группы и…
— О, я придумал! — вдруг вскакивает с места Хосок, терпение которого, кажется, зависло на критической отметке в красной зоне. — Надо снять, как ты рисуешь! Ты давно не рисовал, а от твоих художеств арми аж пищат.
— Кстати, это идея, — кивает Намджун. — Будет классно.
— Но у меня нет с собой ничего… — разводит руками Чонгук. — Ни карандашей, ни кистей…
— А у Тэхёна в комнате есть! — вспоминает Чимин. — Тэ, покажи ему, что у тебя есть, пусть он выбирает, а мы его снимем на видео и выложим… Ох, это будет круто! Горячий Чон Чонгук, измазанный в краске…
— Мне начинать ревновать или списать этот эмоциональный всплеск на недостаток холодного пива в твоем организме? — уточняет ехидно Юнги.
— Точно, идея классная, Тэ, — подталкивает Джин Тэхёна к спальням, — иди, Гукки, выбирай, чем ты там рисовать будешь, да уже закончим с этим делом, а то я спать хочу…
Тэхён скрывается в своей спальне.
Чонгука Чимин подталкивает следом:
— Чего тупим, Джейкей? Иди, запасайся принадлежностями, общественность замерла в ожидании…
И как только за Чонгуком закрывается дверь, Чимин ловко подвигает к двери кресло, подпирая дверь снаружи.
— Блять, ты понимаешь меня с полуслова! — восхищенно ржет Хосок. — Давай, Джуни, не тормозим, сваливаем.
— Джинни, забирай с собой этот многострадальный кусок мяса, у тебя дома доготовим и поедим. Мелкий, ты сумку взял?
— Взял, — закидывает сумку на плечо Чимин.
— А эти что? — оборачивается на дверь в тэхенову комнату Намджун.
— Пока сообразят, пока повозмущаются, пока… — Хосок загадочно поднимает одну бровь, …выберутся… мы уже и свалить успеем. Заодно и помирятся. Заебали уже.
Обнимает Намджуна за талию и шагает с ним в лифт.
— Ты страшный человек, Хосок, — восхищенно улыбается Намджун. — Вы с Чимином оба.
***
— Молоко? — пялится в экран Намджун, аккуратно вытаскивая руку из-под головы по-утреннему крепко спящего Хоби. — Молоко, блять?
— Ну представь, — сипит в подушку предсказуемо проснувшийся Хосок.
— То есть, ты хочешь сказать, что весь твой вчерашний креативный настрой, — возмущается в трубку лидер, набирая номер Чонгука и дождавшись хриплого «Так точно, сэр», — ради которого ты нас созвал на «срочный», блять, сбор, вылился в итоге в молоко?
— Ну… у нас были разные варианты… — смеется Чонгук, и Намджун различает на фоне невнятное басовитое бормотание, — Но все эти варианты нельзя выкладывать в интернет.
— Не сомневаюсь, — хихикает Хосок. — Кто у тебя там? Тэ?
— Не знаю, — смеется Чонгук. — Он прячется под одеялом и отказывается выходить на поверхность.
— Помирились? — у Намджуна лицо разъезжается улыбчивыми ямочками.
— Два раза, — счастливо булькает в трубку Чонгук.
И в динамике раздается смачный звук шлепка возмездия за излишние подробности.