Другая.

Несуществующий бог несуществующей веры — она пришла, когда религии были запрещены, и заменила их все.

Невысокая женщина в длинной серебристой накидке, сжимающая в тонкой костлявой ладони двухклинковую глефу, никогда не смотрит на тех, кого прокляла и спасла: бледное лицо полностью спрятано за одним из лезвий.

Картина висела на покрытой масляной плёнкой грязной стене. Эта вещь, это произведение, выглядело откровенно странно здесь, посреди клеток, цепей и останков замученных людей…

Странно, но в то же время… правильно. Несуществующему богу несуществующей веры в пыточной — самое место, ведь всё, на что Другая была способна — это подарить миру страдания.

— Прошу тебя… — кто-то хрипло тянет из темноты. — Отпусти… отпусти меня. Я ничего не знаю…

— Прости. Я не могу.

Голос не похож ни на что — будто говорит мертвец.

— Но… но ведь…

— Обещаю, это закончится, когда ты скажешь, где она.

— Я не знаю. Не могу! Не… не надо. Прошу… пожалуйста!

Крик почти сразу становится истерическим. Сольф отворачивается от картины и смотрит на скрюченного человека, привязанного к металлическому стулу. Кровь течёт быстрыми каплями, тело изрыто ранами. Всё это почти несерьёзно, ни одна из них не подвергает опасности его жизнь.

Но, стало быть, и говорить не заставит.

Стоит ему подумать об этом, кто-то появляется в провале двери.

Голос, повелительный и холодный, растекается по всему помещению, будто ночной зловещий туман:

— Хватит жалеть. Используй крюк.

Сольф шагает во мрак, стараясь не слушать испуганное нервное дыхание. Тянет крюк — один из тех, что висел здесь годами, пропитываясь криками и ненавистью. Что-то горячее мешает смотреть, проливается на щеки.

— Нет! Нет! Не на…

Под пальцами лопается кожа. Тонко и упруго, будто переспелая кожура. Сольф вспарывает её лёгким движением, чтобы крюк вошёл быстро и насквозь. Металл тонет под ключицей, крепко цепляя тонкую кость.

Полный ужаса вопль сменяется надрывным криком боли.

— Я не знаю!!!

— Сольф!

Руки зацепились за ткань. Нитки едва слышно затрещали от натяжения. Кровь гудела в ушах, паника захлёстывала рассудок. Сердце колотилось, на мир будто набросили тёмное покрывало — он всё ещё видел перед собой лишь мрачную комнату с липкими стенами и старым парадным портретом.

— Тише, тише. Это я.

Осторожное прикосновение чего-то холодного к лицу немного рассеяло мрак. Сольф усилием разжал пальцы.

Придержав его голову, Тейрин приставил горлышко фляги к губам.

— Пей.

Только сделав глоток, Сольф осознал, какая сильная жажда его мучала. Выпив флягу до дна, он выдохнул и медленно отстранился.

— Что…

— Тебя лихорадило, — Тейрин властно наклонил его голову, заглядывая в зрачки. — У Соты такое бывало после того, как он стал магом. Он просыпался с жуткой жаждой, так что я подумал… вода и сейчас поможет.

— Мне опять приснился кошмар, — прошептал Сольф, накрывая лицо предплечьем. — Я пытал кого-то… по приказу.

Тейрин бережно убрал его руку.

— Сейчас всё хорошо. Ты в безопасности. Дыши глубже.

Сольф послушался. Только когда заполошный стук в груди стал равномерным, он заметил, как интимно они расположились — Тейрин слегка придавил его, устроившись рядом так близко, что Сольф ощущал жар, исходящий от его тела. Ещё и придерживал за плечо, выжидательно наклонив голову. Кроме беспокойства во взгляде было что-то ещё — глубокое и сильное.

— Знаешь, сначала мне показалось, что тебе неприятны прикосновения, — зачем-то вспомнил Сольф.

— Нет. Вообще-то, наоборот, — уголки губ слегка приподнялись. — Просто я привык к другой реакции. От меня обычно шарахаются, как от чумы.

Для наглядности Тейрин нежно, без давления прошёлся ладонью по волосам Сольфа, будто он был собакой, которая напрашивалась на ласку.

— Тебе не понравится то, что я сейчас скажу. Но я проснулся от твоего кошмара, и это было хуже, чем в первый раз. Твой сон стал частью моего, хоть я и не мог его понять или что-то увидеть, он просто… был и моим тоже.

Расслабившись было под беглым прикосновением, Сольф снова напрягся.

— Но ты ничего не видел?

— Нет, я как будто находился где-то рядом, но с завязанными глазами. Это как-то вообще поддаётся контролю?

— Не знаю, что можно сделать. Есть варианты?

— Хм… есть одна идея, — Тейрин хитро прищурился и подтолкнул его бедром. — Двигайся.

Сольф сместился к краю и озадаченно проследил за тем, как Тейрин сгреб своё одеяло, после чего с невозмутимым видом вытянулся рядом.

Кровать была рассчитана на одного человека, но с небольшим запасом, как и соседняя, чтобы поместился клиент любых габаритов. Одному Сольфу места здесь было многовато, но вдвоём они могли улечься только очень близко, соприкасаясь плечами.

— Будем спать так, — решительно выдал Тейрин.

— Ты серьёзно?..

— Я смогу разбудить тебя раньше, чем ты окончательно проникнешь в мою голову. Не бойся. Не съем.

Коварные глаза блеснули в полумраке.

— Если не будешь провоцировать, конечно.

Сольф ломано поёрзал, чувствуя себя так, будто каждый сустав сковали металлом — всё стало тяжёлым и неподвижным.

— Всё хорошо, пока у нас разные одеяла, — Тейрин словно издевался. — У меня есть привычка закидывать ноги куда попало.

Сольф повернул голову. Дыхание было поверхностным, нервным, пока Тейрин не разбил напряжение, одарив его невозмутимой улыбкой.

— Тебе становится легче, когда я рядом. Хочу проверить, может, и кошмары перестанут сниться.

Удивление, которое Сольф испытал, каким-то странным образом вернуло ему контроль над ситуацией.

— Какой ты наглец.

— Если ты ещё не заметил, я — твоё спасение. Лекарство от всего.

— Тут ты прав… — Сольф старательно укутался в одеяло, пытаясь отвлечься от мелькающих перед глазами неприятных картин.

— Всё в порядке? — после недолгого молчания спросил Тейрин.

— Не совсем. Я думаю, это был не сон. Слишком похоже на воспоминание…

Он поднял руку, чтобы увидеть синтатин.

— Я хотел, но не мог сопротивляться. Будто потерял самого себя. У кого-то была надо мной абсолютная власть.

— Ты видел во сне кого-то ещё?

— Слышал. Такой… вкрадчивый голос.

Сольф закрыл глаза.

— Не хочу больше об этом думать. Ты можешь… расскажи что-нибудь?

— Например?

— Что было после того, как вы с Аселетом попали к учителю?

— Тебе правда интересно?

— Мне интересно всё, что касается тебя.

Тейрин почесал щёку, словно нехотя пробираясь через собственные воспоминания.

— Ну… когда дядя привёз нас к нему, мы были… просто потерянными детьми, — он вздохнул. — Все, кого мы знали, погибли. Нам не разрешили даже побыть на похоронах, потому что мозги после увиденного поплыли у обоих. Аселет справлялся гораздо хуже, чем я, но нам оставалось лишь цепляться друг за друга. Как будто всё остальное перестало существовать.

Сольф смотрел на Тейрина сбоку — свет вырезал его красивый профиль из теней, на ресницах лежали тусклые блики.

— Было тяжело. Мы скучали по родителям и друзьям. Просто радуясь чему-то я думал, что предаю их. Хорошо, что Сота был слишком легкомысленным, чтобы принимать всё это близко к сердцу. Однажды он просто пришёл и засыпал нас сладостями, пытаясь хоть как-то отвлечь. Начал с нами разговаривать.

Тейрин кашлянул, прочищая горло.

— Мы привыкли жить по правилам. Встать пораньше, позавтракать, сделать зарядку, пойти на учёбу… Инклем продолжал эту адильерскую традицию, а Сота всё делал как попало. Он мог всю ночь читать книгу, уснуть под утро, проспать полдня и встать к ужину, потом потащить нас на балкон посреди ночи или нарушить распорядок дня какой-нибудь спонтанной глупостью. И Каэль позволял ему это, а значит, и нам. Постепенно мы даже смогли полюбить свободу.

— Он хороший друг.

— Да. Правда, с Аселетом у Соты сложилось не сразу. Аселет выбирался из скорлупы только ради меня. Зато когда появился Ленз, он тоже перестал воротить нос. Сота по большей части раздражал его. Потом Каэль начал учить и тренировать нас. Мы работали с разным оружием, изучали науки. Было здорово. Позже я узнал, что Инклем не рискнул отдавать нас в обычную школу, потому что боялся потерять и хотел, чтобы за нами присматривал воин. Когда он узнал, что Аселет пострадал из-за меня, он орал несколько часов, но почему-то перестал так сильно нас опекать. Наверное, пришло понимание, что он не сможет защитить нас от всех опасностей мира, как бы ни старался.

— Что случилось потом?

— Я пошёл в академию Рислоека — Кенкотрис. Ничего интересного там не случилось. Я помогал дяде и делал, что мог, чтобы приблизиться к Адинству. В то же время Сота заявил, что хочет стать магом.

— Ты никогда не думал об этом? Ну… тоже?

— Сначала я решил, что не могу рисковать жизнью, пока не отомщу. А потом осознал, что просто боюсь. Я видел Аселета после атаки обитателя и… мне на тот момент казалось, что я потерял его навсегда. К сожалению, Соту переубедить не получилось, но он на удивление хорошо перенёс трансформацию. Несмотря ни на что, из него вышел прекрасный истелит.

— Почему тогда его семья осталась недовольна?

— Его отец — из личных распорядителей Ветшего. Он тащил свою семью в совет всеми правдами и неправдами, а Сота пошёл в другую сторону. Роду Шивлен не нужен маг, да и такой бесполезный риск стал камнем преткновения… между ними установилось какое-то равновесие, только когда Сота согласился быть управляющим. Это огромный шаг навстречу с его стороны.

— Он тебе очень дорог, — заметил Сольф. — Не меньше, чем брат.

— Ты прав, — Тейрин нехотя приоткрыл глаза — его клонило в сон. — Никому не рассказывай…

Поддавшись необъяснимому порыву, Сольф накрыл его веки ладонью.

— Тебе надо поспать.

А дальше случилось что-то странное.

Тейрин коснулся его руки. Слегка надавил, и слабая протестующая хватка вынудила Сольфа опустить её ниже. Он был расслаблен и попросту не ожидал подвоха, как вдруг губы Тейрина едва ощутимо прижались к ладони.

Сольф перестал дышать. Сначала он решил, что из-за усталости Тейрин просто не понимал, что делает. Наверняка он прямо сейчас балансировал между явью и сном.

Но вполне осознанная улыбка сразу разрушила его версию:

— Сладких снов.

Лёгкий шёпот повис в тишине.

Убрав руку, Сольф ещё с минуту изумлённо разглядывал его. Но ничего не происходило, и спокойное дыхание рядом постепенно свело волнение на нет.

А потом и сон подступил, совсем как луна за окном — беззвучно и мягко.

* * *

Первым делом после пробуждения Сольф ощутил, что вот-вот сгорит заживо — одеяло, в которое он укутывался, превратилось в два. А дополнительный источник тепла разгорячился не на шутку — ему показалось, что где-то за плечом тлеет камин, не меньше.

Их с Тейрином тела идеально смыкались природными изгибами, как два фрагмента расколовшегося камня. Почувствовав его бёдра рядом со своими, Сольф мучительно покраснел и попытался отползти. Само собой, ничего у него не вышло.

Когда одеяла под собственной тяжестью съехали вбок, он рефлекторно схватился за ткань. И в итоге напоролся на Тейрина локтем — и они уставились друг на друга, как два вора, забравшиеся в один и тот же дом.

— Доброе… утро.

— Да, эм… доброе. Кажется я… вылез из-под…

— Если быть точным, сгрузил… на меня, из-за чего…

— Извини! — Тейрин вскочил быстрым полутанцевальным движением. Ночная рубашка почти сползла с его плеча, так что видок был потрясающе нелепый — волосы дыбом, глаза дикие, одежда наискосок и нездорово красноватый оттенок лица. — Зато поспали без кошмаров!

Он смылся из комнаты раньше, чем Сольф смог придумать хоть какой-то толковый ответ.

Улица за окном уже просветлела, но небо висело над крышами пасмурным комом. Многослойные облака растянулись над верхушками невысоких, раскидистых деревьев, тесно высаженных вдоль домов. Масса листьев издалека казалась зелёным ковром — настолько плотным, что соседних зданий не разглядеть.

Какое-то время Сольф приходил в себя, изучая природу, неизменно безразличную ко всему. Одеяло всё ещё хранило тепло, в голове творился бедлам — он не знал, за какую мысль схватиться, чтобы зацепиться за реальность или хотя бы прийти в себя.

В итоге решил, что заняться приведением одежды в порядок будет лучше всего — если разум в смятении, нет ничего лучше физического труда.

Когда Тейрин вернулся, Сольф переделал все мелкие дела. Но сердце всё ещё подпрыгивало в груди от малейшего шума.

— Кхм. Что… что делаешь? — спросил Тейрин, припав плечом к дверному косяку.

— Пытаюсь быть полезным.

Расправив влажную ткань на прищепках, Сольф обернулся. Тейрин выглядел самую малость потрёпанным. Судя по всему, он успел перевести дух и где-то умыться, но это не очень-то помогло.

— Слушай… эм… извини. Наверное, я…

— Тейрин, всё нормально, — Сольф мягко перебил его. — Тебе не нужно просить прощения за то, что ты обнимал меня во сне. Лучше расскажи, хорошо ли тебе спалось?

Тейрин хохотнул. Глаза загорелись — от неловкости он перешёл к игривости, и это всё, чего Сольф на самом деле хотел.

— А ты не так-то прост?

— Я восхитителен. Но почему ты сбежал несколько минут назад?

— Это превратилось в привычку, — Тейрин пожал плечами. — Я не планировал оскорбить тебя своим… э-э-э… неподобающим ночным поведением.

— Что ж, я глубоко оскорблён твоим побегом.

— Прошу прощения.

— Извинения приняты.

Тейрин перестал глуповато улыбаться и шагнул к нему.

— Так, помогло? Ну… снов не было?

— Не думаю, что я справился бы без твоей помощи. Спасибо.

Нахлынула тишина. Сольф закрыл глаза, заметив, что его сознание почти проваливается в чужое — обволакивающее волнение сковало по рукам и ногам. Тейрин переживал. Беспокоился.

— Я верю, что ты не хотел этого, даже если тебе приходилось причинять людям боль, — сказал он. — Ты не похож на того, кто может наслаждаться ею.

— Любого из нас создают обстоятельства.

— Верно. Но не с нуля.

Сольф поднял глаза и встретился с сияющим, глубоким взглядом, от которого у него тут же пропало желание вести философские беседы.

— Не хочется с тобой спорить.

Он сполоснул руки и собирался было пройти в комнату, но Тейрин не отодвинулся, чтобы его пропустить.

— Ты действительно хочешь поговорить с этим Кианом?

— Конечно. Ты против?

Тейрин усмехнулся.

— Он какой-то раздражающий.

— Не думаю, что он желал мне зла.

— Ты вспомнил о нём хоть что-то?

Сольф кивнул.

— Он… Какое-то время мы были близки, — честно сказал он. — Эти воспоминания странные. Они не похожи на обычные. Какие-то обрывистые, длятся не дольше пары секунд.

— И? Что ты помнишь?

Холодок внезапно коснулся разума. Сдерживаемый, но при этом пронзительный и горький.

— Стой, что это? — спросил Сольф.

— А?

— Это чувство… Ты злишься? Или… тебя что-то беспокоит? Раздражает?

Тейрин отвернулся.

— Не уверен, что сам до конца осознаю. Мне неприятен этот тип.

— Почему?

— Просто… я бы не хотел, чтобы ты пересекался с ним снова. Он повёл себя так, будто ему плевать на тебя. Не могу доверять такому человеку. Он в любой момент может что-то сказать или сделать, или… короче, он меня бесит.

Сольф задумчиво скользнул взглядом по лицу Тейрина.

— Я знаю, как ощущается твоя злость. И это не она.

— Возможно, не знаю… просто ревность.

— Ревность?

— Ревность.

Непонимание, захватившее Сольфа, отразилось на лице Тейрина, как в зеркале.

— Обычно ты не спрашивал. Неужели не сталкивался ни с чем подобным? — Тейрин явно пытался шутить и иронизировать, но он был растерян не меньше. — Либо не помнишь…

— Нет. Моя эмоциональная память меня ни разу не подводила. До сих пор. Точнее… я уже…

Сольф замолчал, глядя куда-то в пустоту.

— Нам пора, — глухо прошелестел Тейрин. — Нужно найти Аселета, рассказать ему всё, что мы узнали.

Он вернулся в комнату, стараясь больше на Сольфа не смотреть, и неловкий разговор растаял, так и не успев расстроить или обрадовать.

* * *

После недолгих сборов они выбрались на улицу в поисках Кантиль. Людей было немного, погода стояла пасмурная. Сыпалась мелкая, холодная морось. Ветер тут же принес солоноватый запах мокрого камня и сырого дерева.

Тейрин недовольно прищурился и всмотрелся в небо.

— Самое время простудиться.

— Ты не заболеешь. Это невозможно, пока мы связаны, — Сольф фыркнул. — Щит из двух тел всяко прочнее, чем из одного.

Стоило Сольфу сойти с последней ступеньки крыльца, раздался резкий, неприятный свист. Синяя черта вспорола пространство внезапно, будто исподтишка, но он успел среагировать, хоть и в самый последний момент.

На траектории вспыхнула грань, и яркие щепки разлетелись во все стороны, осыпав Тейрина, дорогу возле ночёвки и маленькую цветочную клумбу.

Из-за угла, в другом конце улицы появилась девушка в пронзительно тёмной, вызывающей одежде, совсем не принятой в этих местах — она выглядела, будто собралась на вечерний праздник. Из образа несколько выбивался капюшон на голове, почти не скрывающий красивое, спокойное лицо. В руках был лук — длинный, тяжёлый, с отливающей серебром тетивой.

Следом за ней показался тот самый маг, что напал на них ночью, и ещё двое незнакомцев — один держал трёх странно покорных, живых лошадей, а другой — связанного Киана, судя по бледному лицу, готового вот-вот упасть на землю.

— Сольф! — закричал он, заметив их. — Уходи отсюда!

— Не старайся, уже поздно, — ядовито бросила девушка, снова вскидывая лук.

На тетиву легло две стрелы — Сольф едва успел их разглядеть, прежде чем они полетели в их сторону. Он действовал по привычке, стараясь думать лишь о том, чтобы хватило сил поднять достаточно крепкие грани, и не сразу осознал, что его голову осыпал лишь один сноп синих щепок.

Вторая стрела облетела препятствие по неестественной, невозможной дуге. Послышался отвратительный влажный звук. А затем место ниже ключицы обожгла боль. Схватившись за сустав, Сольф повернулся, уже зная, что именно увидит.

— Я… — выдохнул Тейрин, ещё не до конца понимая, что произошло. Глаза зажглись страхом — страхом и беспомощным ожиданием, когда он увидел синюю стрелу в своем плече.

Сольф стиснул зубы, чтобы не закричать от нарастающей, пульсирующей боли. Она ввинчивалась глубже, будто кто-то очень медленно вставлял нож в его плоть — только на этот раз и не думая останавливаться.

— Вытащи её, — с трудом процедил он.

Стало быть, из-за интонации, Тейрин сразу дёрнул за древко. Им повезло, наконечник был иглообразным, и ему удалось извлечь стрелу с первой же попытки.

Сольф припал на одно колено, зажимая свежую рану. Кровь просачивалась между пальцев и быстро капала на камни. Теперь он должен был переждать самую первую волну боли — он откуда-то знал, что дальше будет легче.

Он смотрел вниз, на собственную кровь, которая сыпалась крупными красными зёрнами и расплывалась в маленькой лужице, смешиваясь с дождевой водой. Внезапно перед глазами мелькнули две руки, отсеченные от тела — чьи-то тонкие пальцы судорожно сжимали маленькое, детское запястье. Видение сразу же пропало, но нахлынувший страх заставил на мгновение забыть обо всём.

Тейрин склонился над ним, игнорируя то, что они всё ещё находились посреди улицы, и очередная стрела могла прилететь в любую секунду.

— Сольф!..

Сольф поднял голову.

Если их хотели убить, это был подходящий момент, момент слабости — они попросту не были готовы сражаться. И могли лишь беспомощно смотреть друг на друга, будто пытаясь найти подсказку, что делать и как действовать дальше.

— Тейрин, — Сольф качнулся к нему. Он оказался близко, ближе чем когда-либо. Белый как полотно Тейрин дёрнулся, намереваясь что-то сделать с его раной, но не успел довести движение до конца.

— Разозлись, — прошептал Сольф ему в щёку. — Разозлись как следует.

И отдалился лишь для того, чтобы снова заглянуть в потемневшие глаза.

Всё сжалось до расстояния между их взглядами. Сольфу показалось, что он увидел потустороннюю тьму невидимого мира — зеркало, в котором отразился общий гнев и страх.

А потом он оттолкнулся от земли, резко разворачиваясь. Кровь веером окропила камни под ногами.

— Нет, стой! Ты ранен! — крикнул Тейрин, когда он сорвался с места. — Сольф!

Один из группы торопливо и как-то напряжённо скрестил руки и едва успел поднять грань на всю ширину улицы. Она была почти полупрозрачная, тонкая, но всё же свою задачу выполнить смогла. Сольфу пришлось остановиться перед зелёноватым полотном.

— Невероятно, — улыбнулась лучница. — У тебя его лицо… но совсем другой взгляд. Настолько живой и яркий.

— Ты ещё кто такая?

— Меня зовут Дайкора, — она слегка присела в фальшивом поклоне. — Приятно познакомиться снова. Шейна ты уже знаешь. Он рассказал нам, что ты ничего не помнишь и кидаешься на всех, как цепной пёс...

— Сольф, беги! Тебе с ними не справиться! — крикнул Киан.

— Странно, ведь когда я стреляла в тебя в Юледене, ты среагировал совсем как раньше. Видимо, я ошиблась. Может, сегодня мне удастся освежить твою память? — не обращая внимания на вопли, договорила девушка.

Сольф вспомнил, как остановил летящую в Тейрина стрелу.

— Зачем?..

— Разве это не очевидно? Ты снова нам нужен. Кого ты там защищаешь? Вон того симпатичного адильера?

Она резко подняла лук.

— Стой где стоишь, Тейрин Орталесски.

Сольф оглянулся.

Тейрин стоял, держа меч в напряжённо сжатой ладони. Только вот пусть он и выглядел как обычный, вокруг лезвия клубилась тёмная, зловещая энергия. Весь вид оружия внушал опасность и холодную решимость — воздух потяжелел и начал едва слышно гудеть, как во время сильного ветра.

Настоящий меч остался в ножнах — заметив безопасного «двойника», Сольф вздрогнул. Конечно же, серьги на месте тоже не было.

— Тейрин, — позвал он.

Мрак, охвативший его, слегка ослаб.

— Не надо. Оно того не стоит.

— …правильно, не советую делать резких движений, — бросила Дайкора. — Иначе я прострелю твоему пёсику что-нибудь ещё. Ты видел — я могу, даже если грани будут повсюду. В конце концов, я его обучала. Он не может быть лучше меня.

— Если я и впрямь вам нужен — хватит в него целиться, — холодно прошипел Сольф.

Его терпение кончалось. Или на самом деле кончалось терпение Тейрина?

Впитав густой поток его злости, Сольф почувствовал прилив сил — для начала ему следовало избавиться от препятствия. Иссекать чужую грань было опасно. Сильные щиты обладали уникальными свойствами — они были непредсказуемы. В одних случаях отталкивали всё с той же силой, с которой принимали. Если бросить в неё тяжёлый камень, он либо разобьётся на кусочки, либо полетит назад, точно в того, кто рискнул помериться силами с магом. Из-за этого они и перестали использовать все виды оружия, кроме колюще-режущих.

А значит, и попытка разбить грань могла навредить так же, как любой другой удар. Но Сольф больше не хотел об этом думать.

Он занёс руку и иссёк прямо по ней. Кожу обожгло, будто он коснулся раскалённых углей. Жар опалил его, но это была ерунда по сравнению с дерущей болью в плече.

Лица всех присутствующих исказились — чьё-то в ужасе, чьё-то в неверии.

— Не надо! Сольф! Не приближайся к ним! — Киан снова попытался выкрутиться, но держащий его мужчина даже не напрягался — с первого взгляда физически он был намного сильнее.

— Отпустите его, — сказал Сольф.

— Что если я откажусь? — Дайкора перестала ехидничать и прицелилась ему в ноги.

— Я наброшусь на тебя, как цепной пёс.

Он не мог бить, пока не был уверен, что точно не заденет Киана. А потому собирался уменьшить расстояние, насколько это было возможно, и сделал ещё пару почти ленивых шагов.

Лук едва заметно дёрнулся — руки Дайкоры дрогнули. Шейн качнулся назад.

Они были напуганы, но чем? Его угрозами или Мейталь?

— Тогда… пока ты не сделал ещё больше глупостей, тянуть нет смысла, — вдруг усмехнулась Дайкора. — Что мне всегда в тебе нравилось — эта предсказуемая привычка. В бою ты всегда идёшь впереди.

Внезапно грань снова вспыхнула — только теперь у Сольфа за спиной. Она повисла между ним и Тейрином, и была совсем другой. Плотной настолько, что всё, что осталось позади, слегка расплывалось.

— Рунджи, раздели их, — приказала Дайкора.

Третий маг был метектором. Сольф понял это слишком поздно — боль не дала ему вовремя среагировать.

— Нет! — крикнул Тейрин.

Тогда Сольф испугался. Испугался так сильно, что все попытки поймать истеритм стали бесполезны — сердце нервно и отчаянно затрепыхалось, перебивая тот жалкий отголосок, на котором он пытался балансировать. Он помнил, что неопытный метектор не способен извлечь его зеркало просто так, но учитывая всё, что они узнали — этот Рунджи мог быть тем, о ком они говорили совсем недавно.

То есть человеком, замешанным в создании безмолвных.

Сольф остолбенел. Страх перекрыл все мысли. Он мог бежать, но получил бы стрелу в ногу, мог сражаться, но быстро проиграл бы в таком состоянии, с раной и тенью ужаса Тейрина под сердцем.

Если бы он мог вспомнить хоть что-то. Хоть что-то полезное. Он ведь наверняка знал… наверняка…

Кто-то протянул к нему руки. Зеркальная боль вспыхнула, ввинчиваясь в рассудок. Судя по шуму, Тейрин попытался разбить грань, и его меч отлетел обратно пустым рикошетом.

Но так же внезапно всё прекратилось.

— Я не… не смогу, — удивлённо выдохнул Рунджи. — Жила…

— Что такое? — раздражённо спросила Дайкора.

— Жила… слишком крепкая.

Нервное биение улеглось. Сольф медленно втянул воздух и стряхнул с пальцев капли крови. Эти слова, угроза их связи перевернули всё с ног на голову. Он почувствовал тяжесть в руках и мрачно ухмыльнулся.

— Так вот оно что. Теперь я понял, ради чего этот балаган. Даже приманка?

Тут отшатнулись все четверо. Киан с удвоенной силой затрепыхался в крепкой хватке, бесполезно, но очень отчаянно.

Сольф целился в Дайкору. Паническими зелёными вспышками поднялись защитные грани, но слишком поздно — у него и впрямь была отличная реакция. От короткого, точного удара шею девушки расчертила яркая красная полоса.

А потом рана…

…просто исчезла.

— Упс, — Дайкора с улыбкой заглянула ему в глаза. У неё они были тёмные, почти карие, с болотной зеленцой. — Кажется, ты только что убил моего тоналя.

Сольф застыл.

— Хочешь попробовать снова? Вдруг у меня есть ещё один?

Она перехватила лук и показала ладонь. Едва заметная, тусклая печать исчезла. Сольф быстро осмотрел руки остальных — все они были скрыты перчатками, он не мог сказать наверняка, что метка была только у неё.

— Моя милая, нежная девочка. Она так умоляла её отпустить, — ядовито рассмеялась Дайкора. — Мне пришлось выколоть ей глаза, чтобы она не сбежала. Какая жалость, что мы не сделали этого с тобой. Хотя тогда ты был бы бесполезен.

Сольф смотрел на неё, не в силах пошевелиться. Даже вдохнуть. В груди кололо, по рукам пошла дрожь.

— Ничего страшного, — сказала Дайкора. — Мы заберём тебя иначе.

Заберём тебя. Будто он был вещью. Просто вещью, неживой игрушкой.

Упавшую тишину разбил отдалённый грохот стальных копыт.

— Кантилерия, — бросил Шейн. — Плевать на него. Уходим.

Ничуть не заботясь о свидетелях этой сцены, они оседлали лошадей. Сольф беспомощно следил за тёмными фигурами, чувствуя лишь, как горячая кровь льётся по его руке и запястью.

Последним на лошадь усадили Киана. Его держали за выкрученные руки.

— Не надо, — успел прохрипеть он. — Сейчас ты им не противник. Но ты… как только ты вспомнишь…

Сольфу оставалось наблюдать за тем, как лошади уносятся вдоль улицы, провожаемые взглядами перепуганных людей.

Когда они отдалились на достаточное расстояние, грань пала. Заполошное дыхание Тейрина перебило чьи-то голоса. Первым делом он накрыл плечо Сольфа бинтом, который тут же пропитался кровью.

— Я убил тоналя. Я…

Сольф едва устоял на ногах.

— Она была связана и… я… убил…

Тейрин казался бледным и потерянным настолько, что Сольфу внезапно захотелось его обнять.

— Ты ранен. — Тейрин потряс головой, будто сгоняя наваждение. Серьга яркой, кроваво-красной каплей горела в ухе. Он суетился — руки слегка подрагивали. Сейчас рана — это всё, что его волновало, он был слишком обеспокоен, чтобы слушать.

— Это не опасно.

— Ты истекаешь кровью, как это может быть не опасно! — в отчаянии зарычал Тейрин.

— Она знала, куда стрелять, — он поморщился.

Неожиданно Тейрин наклонился, подбил его под колени и рывком поднял на руки. Сольф даже понять не успел, почему переместился в пространстве.

— Я… могу идти сам…

— Можешь. Но не будешь.

— Ты испачкаешь форму. Она и так… порвана.

Взгляд, которым Тейрин его одарил, говорил намного больше, чем он мог сказать вслух.

— Стой. Мне нельзя в Ланхей. Они не должны узнать, кто я. — Сольф расслабился, прижавшись к жёсткому, сильному плечу. Голова кружилась. — Кровь остановится сама, просто… дай мне немного времени.

Выругавшись себе под нос, Тейрин быстро направился в противоположную от лечебницы сторону — туда, откуда доносился стук копыт. У него был настолько мрачный, пугающий вид, что никто из случайных прохожих не рискнул бы даже спросить, в чём дело.

Скоро из-за поворота появилась Кантилерия. На этот раз приличная вереница — около двенадцати солдат, включая Аселета, Майлис и Лейна.

Аселет соскочил с сатфика на ходу. Испуг он скрыть не смог — и эта яркая эмоция, как круги на воде, задела сосредоточенные лица всех Кантиль.

— Что случилось?

— На нас напали. Только что, — процедил Тейрин. — У тебя есть целитель в отряде?

Аселет быстро осмотрел его, заметил дыру от стрелы на одежде и резко помрачнел. С сатфика спрыгнул молодой парень с необычной, экзотической внешностью.

— Это Джиллиан, — отрезал Аселет. — Позволь.

Тейрин бережно опустил Сольфа на ступеньки какого-то крыльца, и Джиллиан взялся за дело. Хорошо, что Сольф был таким худым — не пришлось снимать рубашку, чтобы оголить плечо.

— Плохо вошла, прошло минут двадцать, — почти скороговоркой прокомментировал Джиллиан. Аселет что-то мысленно подсказал ему — вслух они ничего не обсуждали. — А? Особенности. Ясно.

У него в набедренной сумке было всё необходимое, и скоро Сольф перестал обращать внимание на плечо и неприятные ощущения. Его намного больше занимал Тейрин и его мысли, которые наверняка содержали в себе одну сплошную брань. Ведь он разбудил Мейталь и теперь её эффект станет сильнее.

— Прости, — видя, что на нём лица нет, сказал Сольф.

— Что?

— Ты не должен будить её из-за меня.

Тейрин, кажется, сначала не понял, о чём он вообще говорит. Но потом осознал и нахмурился.

— Если ты думаешь, что я полностью контролирую это — ошибаешься.

В какой-то момент он начал метаться, как животное, пойманное в силки. Он хотел действовать, но понимал, что бесполезен и здесь, и в бою.

На очередном круге Аселет придержал его за локоть.

— С ним всё будет хорошо, — весомо сказал он. — Сейчас ты можешь только ждать.

И тогда Тейрин ослаб, как опустевший мешок.

Остальное время, он стоял неподалёку, рассматривая Джиллиана, будто пытаясь запомнить каждое его движение.

Одним большим плюсом присутствия Кантиль было то, что никаких зевак вокруг не собиралось. Прохожих буквально сдувало, едва они успевали заметить мрачное столпотворение на горизонте.

* * *

Тейрин и Аселет негромко переговаривались в коридоре.

Сольф слышал их голоса краем уха, но не мог разобрать ни слова.

По идее он должен был уснуть — ему дали какой-то успокаивающий состав. Тело и впрямь расслабилось, но это не затронуло голову, а потому приходилось терпеть неприятный зуд под бинтами — плечо мучило его не только болью, но и процессом восстановления. На глаза наворачивались слёзы, когда резь усиливалась. Благо, она отступала так же быстро.

Хозяин «Вереска» пустил раненого без вопросов. Здесь явно привыкли к таким ситуациям, в конце концов Андива чаще других городов сталкивалась с войной.

От нечего делать Сольф какое-то время рассматривал симпатичную комнатушку, а потом взял одну из книг, которую таскал с собой в дороге. На корочке была карта с отметками мест добычи ценных камней, пригодных для создания оружия.

Он гнал от себя эти мысли, но после встречи с Кианом они стали всё навязчивее. Его отец изучал заветную ладонь. Это правда — постепенно Сольф выстроил вереницу воспоминаний, связанных с реакционными камнями. Наверное, он имел с ними дело с самого детства.

Сольф нашёл на карте границу двух государств, возле которой они сейчас находились.

Его отец… кем он был на самом деле? Учёным? Могли ли его достижения повлиять на ход битвы между Двускалетом и Митшаотом тогда, много лет назад?

Тейрин вошёл крадучись. Но, заметив, что Сольф не спит, уже не таясь подошёл к постели и сел на одеяло.

— Я думал, ты спишь.

Сольф вернул книгу на место.

— Это невозможно, пока ты так переживаешь.

— Хах, ну да, — Тейрин нервно сморщился. — Даже тут выделился.

— Эй… — Сольф коснулся его руки. — Она скоро заживёт.

— Дело не в том, как быстро заживёт эта рана. Аселет втянул нас в… в это. И теперь…

— Ты не прав.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Тейрин всё же посмотрел на него. Он старался казаться собранным, сильным — но у него не получалось.

— Ты же понимаешь, что он тут ни при чём. Я как-то замешан в том, что происходит. Это я втянул тебя в это. А он пытается тебя защитить. И уже дважды спасал нас обоих.

Тейрин зло разлохматил волосы, почти рыча себе под нос.

Сольф не собирался его жалеть:

— Если ты решишь сойти с тропы, я полностью поддержу твой выбор. И я уверен, что Аселет — тоже.

— Теперь ты предлагаешь мне бросить тебя?

— Да. Потому что ситуация ухудшилась. Ты ведь всё понял. Они хотели нас разъединить. Если дело во мне, а они те, кого мы ищем, все твои близкие и друзья в опасности. Ты в опасности.

Проигнорировав его заявление, Тейрин подвинулся, чтобы изучить повязку.

— Ты меня слушаешь?

— Поздно уже.

Тейрин попытался отвернуться, но Сольф удержал его, вцепившись в запястье.

— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.

— Похоже, теперь уже не имеет значения, чего мы оба хотим, — голос стал совсем глухим.

Они были близко — но не торопились отодвинуться или отвести взгляд. Тепло в грудной клетке разгорелось внезапно — будто голод, но намного сильнее и беспощаднее. Сольф не успел понять, кому принадлежала эта эмоция.

Вблизи глаза Тейрина были насыщенно-синими, как озеро в глубине леса, заполненное корнями водных цветов. И лишь у самого зрачка притаился нежно-голубой оттенок. Цвет анкай.

— Скажи, чувства могут отражаться, как и всё остальное? — тихо спросил Тейрин.

— Ты подумал, что моя привязанность может быть просто тенью твоей? — Сольф вздрогнул.

— Скажи, — Тейрин смотрел на него серьёзно и напряженно.

— Только чувства полностью принадлежат мне, — по какой-то причине говорить такое вслух было страшно. — Моё тело, разум, сознание… искажаются. Но чувства — это совсем другая стихия. Как истеритм. Что-то, что принадлежит только мне одному.

Зажмурившись от слабой боли, Сольф не сразу понял, что происходит. Тейрин слушал. Слушал, пытаясь зачерпнуть из жилы отклик. То, что он оттуда извлёк, острыми когтями вцепилось в них обоих, будто прибивая к месту. Даже хуже — в тот момент, как это нечто показалось на свет, мелькнуло в темноте, они оба потеряли контроль.

Порывисто запустив обе руки в волосы Сольфа, Тейрин привлёк его ближе.

Сольф негромко застонал в приоткрытые губы. Их языки столкнулись. Он растаял в этом простом прикосновении так быстро, будто не было ничего до и ничего после — только поцелуй, нежная и одновременно несдержанная ласка. Обжигающее тепло.

Тело отозвалось моментально. Лицо загорелось, боль притупилась. Волнение затянуло в полное безмыслие, как в бесконечную воронку.

Тейрин целовал его, словно в полусне — полный безысходности, смиренный поцелуй-капитуляция сразу превратился в жадный. Они наслаждались им, пока боль из-за неловкого движения не заставила Сольфа вздрогнуть. Его дыхание сорвалось и погасло.

Тейрин отстранился. Ошалевший, будто не до конца осознающий, что случилось. Сольф понимал его — касаясь жилы, очень легко случайно увлечься, раствориться в чужих эмоциях. Особенно с непривычки.

Тяжело и рвано дыша, Тейрин поднялся. На слабых ногах подошёл к окну.

— Я… — прошептал он.

Но так ничего и не сказал, лишь кашлянул, подавившись словами.

Сольф тоже не мог собраться с мыслями. Помимо смущения и страха пришло ещё и желание. Оно тлело и разгоралось, подобно анкай, особенным диким огнем.

Тейрин облокотился на подоконник. Дерево под его руками тихо скрипнуло.

— Тей… — позвал Сольф. Он собирался обратиться по полному имени, но голос внезапно сел, и осталось только странно-интимное «Тей». По спине побежали мурашки.

— Я потерял… границы, — сказал Тейрин. — Из…

— Не смей извиняться… за то, что заставил меня на целую минуту забыть о боли, — Сольф кое-как выдавил из себя смешок.

Тейрин обернулся. Он выглядел как зверек, которого несколько часов гладили против шерсти.

— Кажется, я свихнулся.

— Несомненно. Ты… нырнул в жилу, — Сольф правда старался, чтобы его голос не дрожал. — Если дорожишь своим разумом, не рискуй так. Я умею это делать и могу справиться с… с течением. Но тебя затянет, как в трясину, а находиться там, под давлением двух зеркал, чревато.

— Это было приятно… — почти неслышно сказал Тейрин.

Все доводы Сольфа разбились об эту фразу. Он замолк, растерянно глядя на Тейрина и не находя в себе сил снова упрашивать его разорвать связь.

Волнение и не думало утихать. В таком состоянии они могли наговорить каких-то глупостей друг другу. Следовало, наверное…

— Мне нужна магия, — внезапно заявил Тейрин.

Сольф похолодел, мигом забыв о своих переживаниях.

— …нет.

— Даже с Мейталь я…

— Тейрин, нет. — Сольф резко отбросил одеяло. Тейрин не успел даже шелохнуться, как он уже стоял рядом, цепляясь за него. — Не из-за этого. Не надо. Прошу тебя.

— Зачем ты встал?!

— В следующий раз я не позволю им даже приблизиться! Я стану сильнее и всё сделаю правильно!

Сольф держался за него, как тонущий в воде, и Тейрин осторожно накрыл его ладони своими.

— Я понял. Пожалуйста, вернись в постель.

— Останься со мной?

Непонятно, почему он не мог справиться со своими эмоциями и желаниями, и язык вёл себя как хотел — слова сыпались раньше, чем он успевал осознать их.

— Я же здесь, да? — Тейрин плавно потянул его к кровати. — Сядь. Ну?

Сольф послушался.

— Не вскакивай больше так резко, — хмуро попросил Тейрин. — Я уже понял, что боль тебе нипочём, но если ты хочешь, чтобы я перестал придумывать всякую чушь, сейчас придётся позаботиться о себе.

Сольф попытался расслабиться. Тейрин обошёл кровать и сел рядом с таким видом, будто его ударили по голове чем-то тяжелым.

Молчание сковало их на какое-то время.

Спустя несколько тяжелых минут, Сольф протяжно вздохнул и заговорил, глядя куда-то в сумрачное небо за окном.

— Тейрин… как думаешь, если бы всё было хорошо, такой человек, как я… заинтересовал бы тебя до встречи с Мейталь?

— Честно?

— Конечно.

Тейрин тоже боялся смотреть в его сторону, чтобы ненароком снова не наделать чего-нибудь непотребного.

— Думаю, я хотел бы быть ближе, но не решился бы. Разве что в качестве друга.

— Почему?

— До Мейталь мне было намного важнее, что обо думают другие. Сейчас они считают меня чудовищем, что бы я ни делал. Я потерял страх попасть в немилость. И, несмотря ни на что, я стал свободнее. В том числе смог признать, что мне всегда были симпатичны мужчины. Раньше я бы просто не рискнул… например… поцеловать человека своего пола.

Он осторожно поправил одеяло.

— С того момента как я увидел тебя тогда, в лесу, душа не на месте.

Было видно, что слова даются ему нелегко, но он не любит оставлять такие важные темы в подвешенном состоянии.

— Порой выглядит так, будто мы тянемся друг к другу от отчаяния, — тихо сказал Сольф. — Но теперь я уверен, что ни к кому не испытывал ничего подобного. Потому что я просто не могу распознать любовь или… ревность — даже свои. Зато мне прекрасно знакома злость. Я знаю все её оттенки. Холодная злоба, ненависть, неконтролируемый гнев… так много разных состояний.

— Ненависть? Я испытывал ненависть?

— Когда Сота рассказывал о том, что случилось с твоей семьёй, ты едва мог себя контролировать.

Тейрина явно обеспокоило услышанное. Будто он сам никогда не задумывался о том, как сильно ненавидел тех, кто виноват в смерти матери и отца.

— Может, поэтому Мейталь выбрала меня? — предположил он. — Неисполненная месть. Вот что могло её привлечь.

— Почему ты так подумал?

— У учителя… у Каэля тоже было такое дело. Его сестра погибла в Ксандате. В третьем городе.

Сольф повернулся. Тейрин потёр лицо ладонью.

— Спасибо. Думаю, теперь я, наконец, могу смириться с этим. И принять.

Сольф не сразу понял, что речь идёт о Мейталь — Тейрин и впрямь не находил ответов без этой небольшой подсказки.

— Что ты чувствуешь сейчас? — ещё сильнее понизив голос, спросил Тейрин.

Его осторожный, но тёплый и внимательный взгляд грел, словно солнце.

— Кхм… я же сказал, что плохо разбираюсь в хороших эмоциях.

— Предположи. Что?

Сольф прислушался.

В его эмоциях было всё то, что он ловил почти постоянно, когда Тейрин к нему прикасался. Его привязанность, нежность и тепло. Только вот теперь появилось ещё и влечение, которому он позволил проклюнуться через последние барьеры.

— Прекрати, ты прекрасно знаешь, — покраснев, просипел Сольф.

Тейрин ласково улыбнулся.

— Теперь, как думаешь, могу ли я тебя бросить?

Сольф промолчал и обречённо откинулся на подушку.

Вечерняя мгла медленно сгущалась за окном.