Уступки

Ацуши проснулся неожиданно, почти интуитивно, словно его что-то разбудило. Вернее, если уж быть до конца честным, едва-едва глаза разлепил. Слишком уж тяжело приходилось ему после всех этих историй с покушениями и обращениями, а им конца краю не видно. Могильщик водит их за нос, а от ситуации получает удовольствие, разве что, Дазай-сан.

Да и вообще он вчера адски устал и пришел домой далеко за полночь, уснул и того позже, а сейчас, кажется, что-то опять случилось.

Он встал, скатал футон и выполз на кухню, где обнаружил помимо привычной сгорбившейся за котатцу фигурой Акутагавы ещё и Гин.

– А, тигр, – Рюноскэ махнул ему рукой. Ацуши привычно помялся на пороге. Сколько бы времени не проходило, отношение его невольного сожителя сбивало с толку – презрительно-холодное недовольство все же лучше откровенной ненависти, к которой он привык в приюте, но все же. – Проходи.

– Здравствуйте. Вы уже вернулись, Гин-сан? – он попытался быть насколько мог, вежлив.

– Ацуши-кун, я же тебе сто раз повторяла, ко мне можно без хонорификов, – девушка обернулась к нему. – Кстати, держи. Подарок.

Ацуши рефлекторно поймал маленький пакетик и уставился на него. В нем лежал брелок с изображением храма, вроде бы какого-то киотского. К собственному стыду, какого именно, он понятия не имел. Вроде бы что-то известное.

– Спасибо огромное! – торопливо сказал он и поклонился, на ходу засовывая подарок в карман домашних шорт. – Я рад, что вы...ты...вернулась.

– А я не очень, – пробормотал Рюноскэ. – Это значит, что ему опять переезжать в мою комнату ночевать. Почему он вообще все ещё живёт у меня?

Ацуши недовольно поджал губы. Он и сам хотел бы знать, но не спрашивать же об этом у Дазай-сана. У него в его присутствии нередко язык к нёбу прилипает. Не говоря уже о том, что с этими расследованиями сейчас всем совершенно не до этого.

– Ты же знаешь. Учитывая происходящее в городе, все в Портовой мафии очень заняты. Да и вообще. Не будь так строг к нему, – Гин махнула рукой Ацуши. – Так. Я приготовила завтрак на троих. Садись к нам.

– Но я… – Ацуши стало неловко. Он прекрасно понимал, что Акутагава его недолюбливает. Возможно из-за того, что сейчас Дазай-сан предпочитал таскать на некоторые задания именно его, и поэтому находиться в этом доме становилось ещё более дискомфортно. Да и недавние пререкания не делали ситуацию лучше.

– Не стесняйся. Раз уж мы живём вместе, нам стоит, по крайней мере, ладить. Разве я не права? – но посмотрела она при этом на брата. Рюноскэ чуть ли не уткнулся носом в тарелку мисо-супа и закатил глаза.

Ацуши непонимающе на эту сцену посмотрел, но счёл за лучшее заткнуться и самому сесть за котатцу. Он хотел предложить свою помощь, но девушка уже принесла ему и рис, и мисо-суп, и натто, и тамагояки. Даже чашку с чаем поставила.

Наверное, действительно хорошо, что в приюте его научили, что есть случаи, когда стоит просто молчать и делать что сказано.

Вот во время работы его это нередко спасало. Дазай-сан, по крайней мере, если и злился, то на его непонятливость. Ну, или, по крайней мере, Ацуши так казалось.

– Как ваши успехи в поиске Могильщика? – вдруг спросила Гин, и Ацуши чуть палочки не выронил от неожиданности, а после мотнул головой.

– Дазай-сан поймал человека, который им назвался, но, как он сказал, это подражатель...– от зрелища, которое он увидел в пыточной, Ацуши, кажется, до сих пор тошнило, и он часто заморгал. Гин слишком вкусно готовила, чтобы относиться к ее кулинарным успехам настолько неуважительно.

– То есть мы вернулись к тому, с чего начали, – прокомментировал Рюноскэ, отставляя тарелку и дотягиваясь до чая. Он выглядел недовольным, если не почти злым. Ацуши невольно подумал, что ему больше приходились по душе простые методы решения проблем – пойти и убить кого-нибудь.

Но, если уж признаться, в чём-то он был с ним согласен. Промежуточные мелкие миссии, куда их отправляли, казались куда более лёгкими и ему самому. В конце концов, дела мафии не могли любезно подождать, пока все поймают Могильщика.

Ацуши старался не думать о том, как его стошнило на первом крупном задании по ликвидации, или это окончательно испортит ему аппетит.

– Дазай-сан что-нибудь придумает, – возразил он.

Гин постаралась скрыть возникшее на лице недовольство, и Рюноскэ поспешно сказал.

– Тигр, помолчи.

Ацуши ещё не понял, что такого сказал, но торопливо заткнулся. Когда Гин встала, чтобы отнести грязную посуду в раковину, Акутагава негромко сказал:

– Это вроде небольшого правила. Никакой болтовни про Дазай-сана за завтраком, обедом или ужином.

Ацуши почему-то стало смешно, и он торопливо стал пить чай, потому что альтернативой стал бы смех, а это Акутагава бы точно понял неправильно.

– Возможно мне кто-нибудь поможет с посудой? – негромко спросила девушка.

– Я! – вызвался Ацуши, радуясь причине занять себя. Сонливость почти спала, хотя он, признаться, даже хотел, чтобы его ночью позвали хоть куда-нибудь. Или на расследование, или на задание. – Гин, а если не секрет, задание было сложным?

Ацуши, если честно, очень боялся сболтнуть что-нибудь не то. Но она права. Если они живут под одной крышей, им стоит уживаться друг с другом, а младшая Акутагава выглядела более дружелюбной.

– Нет, эта ликвидация выдалась, – легко отозвалась девушка. – Рю, ну давай тоже помогай. Чего сидишь. Например, давайте сегодня устроим уборку!

Акутагава энтузиазма сестры явно не оценил и застонал вполголоса.

– Только не это, Гин. Мы на заданиях ночью были. Ты сама приехала к трем. Откуда в тебе столько энергии?

– Потому что нам нужно убраться. Ты отлынивал в прошлый раз, когда я пыталась уговорить тебя в выходной. Вот теперь пожинай плоды собственной лени. Иди собери всё грязное бельё и отнеси в стирку.

От выражения страдания на лице Акутагавы Ацуши все же не выдержал и рассмеялся, привлекая к себе внимание, но Гин бесстрашно закрыла его собой и зыркнула на брата.

– Шагай давай.

– Прости… – пробормотал он, когда девушка развернулась к нему и щёлкнула его по носу.

– Будь смелее. То ты хамишь, то начинаешь прятаться у меня за спиной. Определись уже…

Ацуши отвёл взгляд. Он действительно пару раз повел себя не лучшим образом и наговорил совсем не того, что следовало и, пожалуй, Акутагава не зря не хотел бы видеть его в своей квартире.

– Я слишком устал тогда и злился...

– И это тебя оправдывает? – Гин испытующе на него посмотрела, и Ацуши мотнул головой.

– Нет. Но я извинился…

– И то хорошо.

Они оба вернулись к мытью посуды. Ацуши закончил и тихо сказал:

– Что мне ещё стоит сделать?

Если честно, он предпочёл бы просто уйти побродить по городу, но раз уж они начали убираться, это будет свинством с его стороны.

– Сходи за тряпкой, набери ведро воды, помой пол. Я займусь стиркой пока и составлю список продуктов, которые нужно купить.

– Мы правда устраиваем генеральную уборку прямо в день твоего приезда? – Ацуши до конца в это не верилось. Впрочем, он её и не знал толком, чтобы судить, какой она человек. Он мало кого здесь знал, хотя и время какое-то прошло, с тех пор, как Дазай-сан его привел.

– Почему бы и нет, – Гин ему подмигнула весело и принялась вытирать со стола. Ацуши вздохнул, отодвинул дверь и пошел в ванную комнату.

Акутагава уныло сортировал бельё, запихивая чёрное в барабан стиральной машины, а белое кидая обратно в корзину. Увидев Ацуши, он только вздохнул.

– Я сейчас уйду, – поспешно сказал Ацуши и взял ведро для пола.

– Тигр, раз уж нам придётся находиться в одном пространстве ещё непонятно сколько времени, давай просто постараемся не бесить друг друга, – Акутагава смотрел куда-то в сторону. Дурацкая привычка, когда ты не смотришь на собеседника, а не пойми куда.

– Я постараюсь...я понимаю, – Ацуши мрачно подумал, что с самого начала не хотел его раздражать, но непроизвольно так иногда выходило. Он все же не виноват, что Дазай-сан выбрал его для помощи в этом деле. Если у Акутагавы претензии, пусть и идёт их Наставнику высказывает.

– Надеюсь, и впрямь понимаешь, – Акутагава рассеянно закинул черную футболку в машинку, и Ацуши невольно задался вопросом, есть ли у него вещи другого цвета.

– Я понимаю, – он попытался справиться со вспыхнувшим в груди раздражением. – Иногда нужно идти на уступки. К тому же я ничего против тебя лично не имею, и не пытаюсь задеть или оскорбить!

Ацуши выдохнул. Вот. Он все же сказал это вслух, хотя, сказать по правде, очень страшно было. Даже пару недель назад вряд ли он бы решился высказать нечто подобное вслух.

– Да? Кажется, когда мы ругались, ты сказал что-то другое, – Акутагава почти бесстрастно на него посмотрел и поднялся, закончив со стиркой.

– Я тогда злился, – Ацуши понял, что его решимость тает, но не хотел это ему демонстрировать. Он не для того старается. Не для того пытается показать Дазай-сану и окружающим, что чего-то стоит. – И я извинился.

– Я помню, – Акутагава кивнул, взял стоящую за стиральной машиной швабру. – Но я согласен, тигр. Давай будем ладить. Это пойдёт организации на пользу.

– У меня вообще-то есть имя, – Ацуши поджал губы недовольно, но Акутагава уже вышел из ванной, хотя, без сомнения, все прекрасно расслышал. Но делать нечего. Придётся брать тряпку, ведро и приниматься за работу.

Вот за что это ему?

– После уборки мы сядем смотреть кино! – донёсся до него бодрый голос Гин из кухни. Он хотел возразить, но на это уже не осталось сил. И почему с самого утра он чувствует себя таким уставшим? Настоящая загадка...