Чимин открывает глаза и видит, что на него светит луна. Только на этот раз луна не была так высоко в небе, как обычно, сейчас она была большой и близкой, словно ожидая, что с ней заговорят. Посмотрев в сторону, он увидел, что Юнги медленно поднимается, прижимая руку к голове и издавая стон.

Оба парня снова одеты в свою нынешнюю одежду, уже не в ханбок. По примеру Юнги медленно поднялся и Чимин, его голову пронзила боль. Сев, он наконец-то смог рассмотреть все вокруг. Как и во сне, приснившемся Си Ву, все вокруг было похоже на мерцающую воду, отражающую свет луны в темно-синем небе, затянутом облаками. Но эти облака ни разу не пересекли путь луны, скорее уважая ее пространство и двигаясь вокруг.

— Чимин-а, ты в порядке? — Юнги говорит возле него, и его голос отвлекает его от манящего вида на человека перед ним, от которого захватывает дух.

Под лунным светом Юнги выглядел идеально. Его кожа цвета слоновой кости, бледная и чистая, блестела под лучами луны. Глубокие карие глаза, наполненные тревогой, казались почти черными, а его губы выглядели так, словно были предназначены для того, чтобы слиться с губами Чимина.

— Да, Хён, я в порядке, — выдохнул Чимин, делая паузу, чтобы моргнуть и отвести взгляд, прежде чем сделать неверное движение. — Ты в порядке? Где мы?

— Я в порядке, думаю, мы., — Юнги прерывает шум и шелест одежды на ветру.

Внезапно перед ними появилась женщина, одетая в элегантные одежды. Ее тело окутано шелковыми тканями различных голубых и белых оттенков. Длинные волосы до щиколоток были уложены в прическу, которая подчеркивала черты ее лица. По мнению Чимина, эта женщина была похожа на богиню: ее глаза были раскосыми, с идеальным разрезом, одна сторона была уникального зеленого оттенка, а другая — льдисто-голубая. Ее нос был слегка выгнут, но зажат прямо на кончике, а бант амура подчеркивал ее пухлые губы.

Залюбовавшись женщиной, он не заметил больших белых и черных волков, стоявших по обе стороны от него. Белый волк был поразительно похож на Си-Ву, от виляния хвоста до моргания глаз. Но этот волк был крупнее и гораздо менее беззаботным. Взглянув на Юнги, он увидел, что тот с благоговением смотрит на черного волка, его глаза широко раскрыты, а рот разинут.

— Юн, — прошептал Юнги, заставив Чимина задохнуться. Черный волк оскалился и завилял хвостом.

— Мин Юнги, сын Мин Юри и Мин Юн Джу, потомок Мин Юна из дома Мин, — женщина говорит, ее голос мелодичен и звонко звучит по всей округе, вызывая мурашки по спине Чимина. — И Пак Чимин, сын Пак До Гум и Пак Джи Хо. Я долго ждала, когда вы навестите меня, эти двое тоже.

Женщина протягивает свои тонкие руки, чтобы погладить каждого волка, и крупные звери радуются такому вниманию.

— Я уверена, что у вас много вопросов, но мы должны действовать быстро, чтобы вы могли задать по два, — она подняла два пальца, чтобы закончить свое заявление. — Мин, ты первый.

Чимин видит, как дрожат руки Юнги, его рот открывается, а затем снова закрывается. Чимин вдруг понимает, что запах, который он ощущает, — это запах страдания, исходящий от старшего парня. Не раздумывая, он протягивает руку и переплетает свои пальцы с другими.

Оба юноши, теперь уже стоя, слегка кланяются в знак уважения, очевидно, эта женщина могущественна, а после того, что они пережили сегодня, это может быть кто угодно.

— Со всем уважением, кто вы? — спрашивает Юнги, его хватка на руке Чимина становится почти болезненной.

— Ну, — усмехается женщина. — Я Богиня Луны, хранительница волков и та, кто наделяет каждого из моих детей подполом и предназначенной ему парой. Хотя скажу, что за последние сто лет это стало не столько работой, сколько хобби.

Женщина откинула голову назад и рассмеялась, а двое парней остались с разными эмоциями. Чимин в замешательстве: он оборотень, а это Лунная Богиня? А Юнги испытывает все стадии эмоционального потрясения, ведь это была Лунная Богиня, и он должен был знать и проявить больше уважения.

Отпустив руку Чимина и опустившись на колени, Юнги склонил шею в поклоне. Потянувшись вверх и притянув к себе Чимина, они снова слышат усмешку Богини Луны.

— Я рада знать, что ты не считаешь меня такой незначительной, как другие мои дети. А теперь, пожалуйста, задай мне свой следующий вопрос! Я нечасто разговариваю с людьми, это очень интересно, — богиня похлопала в ладоши.

Поднявшись на ноги, Юнги сделал паузу, прежде чем заговорить.

— Почему мой волк стоит рядом с вами, ведь еще утром он был со мной?

— Я позвала их, чтобы мы могли обсудить это вместе, пришло время оставить прошлое в прошлом, и они согласны.

Юнги кивает, но Чимин видит, что он все еще что-то обдумывает.

— А что касается тебя, Пак Чимин, какие у тебя вопросы?

Без колебаний Чимин отвечает.

— Богиня Луны, что со мной происходит? — спрашивает Чимин.

— Я ожидала, что ты спросишь. Я показала тебе воспоминания Пак Си Ву, — говорит она, указывая на белого волка, — и Мин Юна, — она указывает на черного волка.

— Эти две семьи не раз и не два в прошлом сопротивлялись моему слову и шли против моих желаний. Как отцы, так и сыновья. Я разозлилась и почувствовала, что должна показать пример, мои собственные дети действуют против меня, — она делает паузу, в ее глазах застыл печальный взгляд. — Си Ву и Юн — не твои предки, они — твои прошлые жизни. Когда они оба покончили с жизнью, я почувствовала, что мое сердце разбито, я поклялась, что буду уважать желания их обоих и позволю им встретиться снова в то время, когда они смогут быть вместе без осуждения или ненужной войны между кланами.

Чимин вспоминает просьбу, которую, как он помнит, Си Ву произнес перед смертью, обращаясь к луне. Взглянув на Юнги, он понял, что тот думает о том же.

— Но, Госпожа-ним, почему Си Ву не стал частью меня, как Юн был частью Юнги? — задает Чимин свой второй и последний вопрос.

Богиня задумывается, слегка нахмурив брови, и протягивает руку, чтобы погладить за ухом белого волка.

— Я не контролирую все Пак Чимин, я могу решать некоторые судьбы моих волчат, но я не контролирую все аспекты реинкарнации. Есть другой Бог, который управляет этим, я просто попросила об одолжении, чтобы вы двое не перевоплощались до того времени, когда все будет проще, — она делает паузу и снова смотрит на двух парней. — Но боги — хитрецы, как видите. Я не была достаточно конкретной. Ты родился в человеческой семье, Чимин, в другом роду Паков. Бог сыграл злую шутку и поместил только одного из вас в подходящую волчью семью для реинкарнации. Поэтому мне пришлось стать умнее. На твой 7-й день рождения я отправил Си Ву в подарок, твоя семья даже не усомнилась в этом, и тем самым я заключил сделку с судьбой. Вы с Юнги найдете друг друга, а когда Юнги исполнится 24 года, у тебя начнется первая течка, и ты станешь омегой. То, кем ты должен был стать.

Все молчат, осмысливая информацию. Чимин чувствовал, как в мозгу Юнги работают часы, пытаясь все обработать, но у него все еще оставались вопросы.

— Пожалуйста, Госпожа-ним, еще один вопрос! — умоляет Чимин, надув губы. Он видит, как ее глаза слегка блестят, и усмехается.

— Продолжай.

— Почему так получилось, что Юн был омегой, а Си Ву — альфой, а теперь мы поменялись местами? — Чимин приподнял бровь. — Не то чтобы я сомневаюсь в вашем выборе! Пожалуйста, не воспринимайте это так, мне просто интересно, — говорит Чимин.

— Не волнуйся, — усмехается она, — я просто решила, что это был мой выбор, возможно, из-за того, что я была обижена на дорогого Си Ву за его прошлое поведение. Ведь в конце он был не слишком добр к своему омеге, и я не доверяла ему снова стать альфой. Теперь! Время вышло, я рад снова видеть вас обоих вместе. Пожалуйста, защищайте друг друга и не позволяйте посторонним влиять на ваши совместные решения. Си Ву, Юн, идите.

Прежде чем Юнги и Чимин успевают заговорить, два больших волка набрасываются на них, оба парня бросаются на них и готовятся принять на себя тяжесть огромных существ, но она так и не наступает. Вместо этого они открывают глаза и видят, что перед ними потолок коттеджа Юнги. Вскрикнув, оба приподнимаются со своих подушек и одеял.

В кресле у камина сидит Намджун, на его лице очки, а в руках книга. При звуке стонов и скрипа дивана его глаза загораются, книга падает, и он неистово кричит.

— Джинни, иди сюда, они проснулись!

— Что? — Джин вбегает в комнату с ложкой в руке и фартуком, на котором написано «поцелуй меня, и ты больше никогда не будешь есть». — Вы проснулись!

— Как долго мы были в отключке? — хмуро спросил Юнги, запустив руки в свои черные волосы. Посмотрев на часы, Намджун заговорил первым.

— Около 48 часов.

— Что?! — Юнги и Чимин говорят одновременно.

— Мы не могли сделать так, чтобы вы совсем остыли, как будто вы умерли, — сказал Намджун, потирая затылок.

— Я думал, что ты умер; я был готов планировать похороны и все такое, — сказал Джин из кухни.

— Ну, мы не умерли, и мне только что рассказали столько информации, что я чувствую, будто вся моя жизнь — обман, — говорит Чимин, вставая и потягиваясь. — По крайней мере, я чувствую себя намного лучше. Должно быть, я действительно выспался, потому что, кроме голода и жажды, я чувствую себя полностью здоровым!

— Я думаю, тебе нужно отдохнуть, Чимин-а, — говорит Намджун, поднимаясь и прикладывая запястье к голове Чимина, чтобы проверить его температуру.

Вдруг по комнате проносится рык, и Чимина оттаскивают от Намджуна. Его спина упирается в крепкую грудь, и запах подсказывает ему, что это Юнги. Сильные руки обхватывают его талию, а губы пробегают по шее от уха до плеча.

— Юнги-а, когда у тебя начинается гон, — Намджун с опаской смотрит на мужчину, стоящего позади Чимина.

— Джун, я даже не знаю, — от этого хриплого голоса у Чимина слабеют колени, и он чувствует, как его задница начинает намокать. Он корчится, потому что это то же самое, что происходило в течение недели, когда он болел. Из его задницы выделялась смазка, похожая на лубрикант, и он был невероятно возбужден. Влажность только усиливается, когда Юнги приближается к его уху и говорит: — Ты так хорошо пахнешь, Чимини.

Все силы уходят на то, чтобы не застонать. Аромат утренней росы и дождя от Юнги пахнет еще сильнее, и от него веет чем-то, чего он не может различить.

— Джин, малыш, думаю, нам пора уходить. Ты закончил готовить еду? — Чимин едва слышно сказал Намджун. — Каковы шансы, что ты сделал недельный запас?

— Что ты имеешь в виду? Конечно, нет, что бы я… ох, — пауза. — Намджун отпусти Юнги, он способный альфа, и я думаю, им есть о чем поговорить и, возможно, гм, заняться.

— Хорошая мысль, Юнги, будь милым и нежным, это его первый раз, когда он помогает с гоном.

— Джун, убирайся нахуй, — прохрипел Юнги, разворачивая Чимина и впиваясь в его губы своими. Они так увлеклись друг другом, что не услышали, как закрылась дверь.

— Хён, почему я мокрый? Мужчины не намокают! — говорит Чимин, отрываясь от поцелуя.

— Это смазка, она выделяется при возбуждении у омег, — говорит Юнги и снова целует Чимина в губы. — Как бы я ни хотел продолжать в том же духе, нам нужно поговорить, сходить в душ. Ты согласен?

С хныканьем Чимин кладет голову на плечо Юнги.

— Но Хён, я так возбужден сейчас, — глядя вверх сквозь ресницы, он упирается своим твердым членом в ногу Юнги. — Разве ты не чувствуешь?

Юнги делает глубокий вдох и смотрит в потолок.

— Дружок, у меня начинается гон а это значит, что если мы не сделаем все эти вещи сейчас, до того как начнется мой гон, есть шанс, что мы умрем с голоду. Плюс, нам нужно поговорить о нашей новой жизни и о том, что мы узнали из этих воспоминаний, — он чмокает Чимина в губы. — Мы не повторим тех же ошибок, мой милый Чимини.

— Нет, не повторим, Хён, я всегда буду защищать тебя, — говорит Чимин и берет лицо Юнги, прижимаясь к нему лбом.

— Эй, это моя фраза! — Юнги хнычет, надувшись.

— Сначала она была моей, Юнни.