Всё началось с шутки.
Поздним вечером Серёжа с Олегом сидели на своей кухне, обсуждая, как можно раскрутить разработанную Серёжей соцсеть, смеялись и попивали пиво. Когда Олег предложил встроить в неё «Тиндер», ситуация приобрела ещё более комический оттенок, ведь никто из них толком не знал, как работает приложение, только знали, что оно идеально для «случайных связей». И ради эксперимента Олег скачал его. Над первыми матчами они ещё смеялись, а потом Олег увлёкся и затих. Серёжа не придал этому никакого значения, просто продолжил перебирать варианты дизайна, отхлёбывая из бутылки выбранное Олегом тëмное нефильтрованное.
Потом Олег начал приставать к нему с вопросами типа: «Как тебе?». Это было про девушек. С длинными волосами, с короткими, разных размеров, с разными лицами, в нижнем белье или полностью одетые. Серёжа даже не догадывался, насколько сильно затягивает это приложение. Он жался, отнекивался, говорил, что ему работать надо и нечего его отвлекать по пустякам, и вообще его не очень интересуют эти девушки. Олег перестал. Он просто начал приводить этих девушек домой. Как и случилось тем вечером.
Серёжа смотрел в экран ноутбука не мигая, зло поджимая губы. Из соседней комнаты доносились стоны какой-то мадам, которая то ли кончить не могла, то ли кончала без остановки последние полчаса. Не выдержав, Серёжа отложил ноутбук и повернулся к стене, чтобы громко, до боли в кулаке, постучать. Он бы и крикнул что-нибудь, и вообще в дверь вломился, которую Олег не запирает, но что-то сдержало его. То ли стыд, то ли неловкость, а может остатки уважения к другу. Ему просто хотелось тишины. Стоны превратились в смех, затем затихли, а потом раздался топот в коридоре. Дверь открылась и, прежде чем Серёжа что-то сообразил, в него прилетели какие-то провода. Дверь снова закрылась, на коленях валялись спутанные Олеговы наушники.
— Заебись, спасибо, — прошипел Серёжа себе под нос, встал с кровати и швырнул наушники на подушку.
Не хотелось ему музыки, ему хотелось ничего не слышать. Так работается проще, думается легче, мысли не перемешиваются с текстами песен. На кухне он нашёл открытую пачку Camel и зажигалку, как раз в тот момент, когда девушка в другой комнате вскрикнула. Забрав одну сигарету, Серёжа вышел в подъезд и сел на холодные ступеньки.
Наступила тишина, нарушаемая разве что скрежетом изредка проезжающего мимо лифта и грохотом чьей-то двери. Серёжа всё пытался понять, зачем ему это? Олегу, точнее. Зачем ему все эти девушки, с которыми он не собирается строить отношения. В чём вообще прикол таких встреч на одну ночь, если нет никаких эмоций и чувств друг к другу. Подрочил — и живи спокойно. Он сделал слабую затяжку, чтобы не закашляться с непривычки. Курил он редко, поэтому от первых затяжек часто резало горло. Жёлтые стены подъезда не успокаивали, хотя когда-то Серёжа и вычитал, что у этого цвета есть такое свойство. А ещё психушки раньше в жёлтый красили. На этаже выше открылась дверь. Серёжа вжался в стену, чтобы его было не видно, и снова затянулся.
Оставшееся время он провёл в телефоне, читая все подряд новости. Спасение собаки из канавы, автобусы до школы из какого-то села запустили, у всех всë хорошо и все молодцы. Прошло может двадцать минут, а может и все сорок, на время он не смотрел, но вот открылась дверь их с Олегом квартиры, на пороге показалась девушка на каблуках и в короткой юбке. У неё были растрёпанные каштановые волосы по плечи, помада смазанная, но ей было всё равно. Уже на площадке она поцеловала Волкова и вызвала лифт, немного пошатываясь. Серёжа бросил на них короткий взгляд и снова спрятался в телефоне.
— Так это ты, — сказала девушка, указывая пальцем на Серёжу, тот посмотрел на неё. — Ну понятно тогда.
И она рассмеялась, тогда-то и подъехал лифт. Олег ещё раз повторил ей номер такси, поцеловал на прощание и дождался, пока закроются двери. Только потом, с довольным до безумия лицом, повернулся к Серёже.
— Чего сидишь? Почки застудишь.
Серёжа молча поднялся, оставив окурок на ступеньке, и рванул внутрь. Довольный, счастливый, как мало этому идиоту для счастья надо, просто поебаться с кем-нибудь. Забить хер на то, что его друг, на секундочку, лучший, пытается работать.
— Эй, ну ты чего? — раздалось за спиной, но Серёжа хлопнул дверью своей комнаты. Открыл, выкинул наушники на пол, закрыл снова и запер.
Разговор зрел уже неделю, но Серёжа жался. Каждый раз возникал вопрос: «А кто ты такой, чтобы ему запрещать?». В конце концов, это было нормальное поведение взрослого парня, который хотел и получал. Это он, Сергей, не такой нормальный, что его не тянет, точнее, что он не тянет никого в постель. Ему всегда казалось, что он найдёт ту, с которой ему будет достаточно комфортно, которой сможет доверить самое сокровенное, с которой сможет переспать. Сама мысль о том, чтобы предстать перед кем-то обнажённым и ещё придётся потеть кучу времени, чтобы доставить удовольствие ей, а ещё и про себя желательно не забыть, вызывала неосознанное угрызение пальцев. Из-за Олега в последнее время эти мысли возникали всё чаще, поэтому пальцы были в ужасном, окровавленном состоянии.
Очередная гостья, на этот раз на удивление тихая, проскочила мимо кухни, где Серёжа заваривал кофе. Запах стоял замечательный, хотя именно этот кофе Серёжа не очень любил. Зато его любил Олег. Эфиопская арабика, приготовленная в б/ушной кофемашине, и немного молока. Серёжа поставил чашку на стол и занял один из стульев. Себе он достал прохладную баночку колы и, прежде чем открыть, приложил к ноющей с утра голове. На секунду стало легче. Через минуту появился и Олег.
— Это мне? — спросил он, садясь напротив, и забирая горячую чашку. — Ммм, как заботливая жена.
— Которой ты изменяешь в соседней комнате? — уточнил Серёжа, не забыв улыбнуться.
— Если бы ты правда был моей женой, ни с кем бы я не спал. Кроме тебя. Но колечка на пальце я что-то не вижу, — Олег покрутил рукой.
— Я, вообще-то, правда поговорить хотел на эту тему, — Серёжа сделал маленький глоток газировки, в горло ничего не лезло.
— О нашем семейном положении?
— О твоём поведении, если быть точнее. Я просто хотел спросить, зачем тебе это всё?
Олег недоумевающе посмотрел на него, попивая горячий кофе.
— Я имею в виду, зачем тебе столько девушек?
— Это называется секс без обязательств, Серёж. Тебе тоже не помешало бы, кстати.
Серёжа сдержался, чтобы не разразиться тирадой о том, что ему это вообще нафиг не надо.
— Это как-то связано с недостатком женского внимания в детстве, или что? — внутри всё тряслось от того, что он посмел такое сказать вообще. — Ты думал об этом? Может, это не совсем здоровое поведение.
Лицо Олега стало серьёзным, он не моргая смотрел на Серёжу, покачивая в руке чашку с кофе.
— Ты в психологи подался, Серый? Что за заявления такие? Какое, нахуй, женское внимание? У меня есть потребности и возможность их удовлетворить.
— Я говорю о том, что у тебя постоянно новые девушки, почему ты не можешь остановиться на одной? — с какой-то мольбой в голосе заговорил Разумовский, и тут понял, что такой расклад его тоже не устраивает, но он был логичен. — Найди себе ту, которая будет заботиться о тебе, любить, спать с тобой, готовить сранный кофе, в конце концов!
Сказав это вслух, стало ещё неприятнее на душе. Вот так придёт какая-то девушка, вклиниться в ИХ мир, разделит их, заберёт единственное дорогое, что есть у Серёжи. Баночка колы прогнулась под давлением пальцев, дыхание сбилось.
— Может, я ищу ту самую, — Олег наклонился вперёд, его взгляд граничил между пониманием и злостью. — Сначала надо опробовать машину, прежде чем покупать её. Может, так я и найду ту, с которой мне будет хорошо.
— И что дальше? — Серёжа вдруг вскочил с места и наклонился через стол, его глаза горел огнём, голос словно изменился. — Бросишь меня одного гнить?! Как сделал уже! Забил к чёртям, нахуя тебе друг, который не разделяет твои интересы, с которым о тёлках не поговорить! Нахуя тебе такой человек, который вместо поздравлений на утро высказывает, что вы ему мешали работать?! Давай, вперёд!
— Серый, — Олег осторожно позвал его, немало шокированный таким поведением.
— Трахай всё, что движется! Это твоя цель, это твоя мечта, это твои планы на будущее! Какой-то рыжий мудак, который души в тебе не чает, в них не вписывается!
Недопитая кола полилась на пол, заливая швы между плитками, Серёжа вылетел из кухни в прихожую и зашуршал одеждой.
— Что ты напридумывал? — Олег вышел следом за ним и схватил за руку, хотел повернуть к себе лицом, убедиться, что это вообще тот самый Сергей, которого он знает, но тот вырвал руку и начал обуваться. — Я не собираюсь оставлять тебя ни в коем слу…
— Завались! — выкрикнул Серёжа, влезая во второй кроссовок, и, схватив куртку, вышел из дома. Олег остался стоять на месте, растерянно слушая, как удаляются шаги по лестнице.
— Головой пизданулся, что ли, — спросил он пустоту. А внутри остался очень неприятный осадок с примесью чувства вины.
Субботний бар, такое замечательное место, чтобы забыться до самого утра. На прогулку Серёжа согласился неохотно, ссылаясь на головные боли. То, как Серёжа вспылил во время их разговора, было умолчено, он и вовсе вёл себя, словно ничего не случилось. Серёжа в принципе не был силён в эмоциях, поэтому когда срывался — выглядело это непривычно и страшно.
Люди знакомились и заливали в себя шоты с крепким алкоголем, чтобы продлить
безмятежное ощущение свободы и веселья. Серёжа же с Олегом пили не торопясь, просто наслаждаясь вечером и разговором. Серёжа всё что-то рассказывал про маньяков из СССР, ссылаясь на выпуски «Криминальной России», а Олег невозмутимо слушал о расчленëнке и насилии, разглядывая, как интересно падала тень от низкой лампы на лицо друга, иногда вставляя свои замечания. Когда началось конкретное мясо, Олег залпом допил своё пиво и поднялся.
— Пойдём, — сказал он, протягивая руку.
— Что? Куда? — Разумовский сделал последний глоток коктейля и тоже поднялся.
— Не знаю, пошли на мосты посмотрим. Развеемся немного от твоих историй.
— Я могу по пути рассказывать, — усмехнулся Серёжа, надевая куртку. — А может и сами встретим старика, который попросит проводить его до квартиры, где нас схватят, и…
— Я страшнее всех питерских маньяков, не переживай.
— Ну и ладно, — как будто расстроился Серёжа.
Стоя на ногах, он ощутил, что алкоголь уже добрался до мозга и туманит мысли. Оттого стало даже приятно, спокойно и весело. С широкой улыбкой, он направился прямо по улице вместе с Волковым. Его немного покачивало, а верный друг раз за разом тянул его за рукав на себя, чтобы он не врезался в столб или прохожего. Потом это ему надоело, и Олег просто притянул Серёжу к себе, обняв его за плечи.
— А ты бы убил человека? — заканчивая очередную историю про кровавое убийство, которое совершила, к удивлению полиции, вполне вменяемая женщина, спросил Серёжа. — Тупой вопрос, ты же убивал…
Олег скосил глаза на Серёжу, тот как-то задумался, уйдя в себя. Они уже шли по Невскому, где людей было предостаточно, отчего приходилось прижимать пьяное тело ещё ближе к себе. И Олег этим наслаждался, такой близостью. От этого становилось спокойно на душе. В конце концов, так сложилось исторически, что ничего дороже этого дурнилы, фанатеющего по «Криминальной России», у него не было.
— Олег… А ты убивал, глядя в глаза?
В его голосе проскользнул страх? Или просто любопытство?
— Твоей пацифистской натуре сложно понять, как работают наёмники, да? И в целом военные. — Они вообще никогда не заводили эту тему, работа Олега была его личным делом, Серёжа никогда не задавал подобные вопросы. — Нет, я не смотрел им в глаза. Не доводилось.
— Но ты смог бы? Убить, глядя в глаза?
— Смог, — не задумываясь ответил он.
Готовый к тому, что сейчас Серёжа отстранится от него от омерзения и злости, Олег приятно удивился, что тот только сильнее прижался к нему. О чём он думал, осталось загадкой, но Олег был рад, что эта мысль не поставила клин между ними.
— Меня бы смог убить?
— За что мне тебя убивать?
— Допустим, я с твоей девушкой пересплю.
Не выдержав, Олег рассмеялся от абсурдного предположения.
— Нет, Серый.
— А если бы… Я… — Серёжа старательно генерировал мысль пьяным мозгом.
— Нет, я бы тебя не убил, даже если бы ты попросил.
— А вот его, — Серёжа вытянул руку и показал в спину какому-то парню, идущего впереди них. — Он вот, может, плохой человек. Подружку свою бьёт, собаку бьёт, не знаю, ещё кого-нибудь. Убил бы?
Олег задумался.
— А ты бы хотел, чтобы я его убил?
Теперь задумался Серёжа. Он очень долго молчал, парень успел свернуть на светофоре и уже был на другой стороне дороги, затерялся среди остальных прохожих. А Серёжа всё молчал. Ответа так и не последовало, и Олег не стал вновь повторять вопрос. Так в молчании они дошли до конца и примкнули к толпе, стоящей на набережной. Олег отпустил Серёжу, когда они остановились, достал телефон и глянул на время. До подъёма оставалось всего несколько минут.
— Смотри, успели, — улыбнулся Олег, повернувшись к Серёже, но столкнулся с его стеклянным, задумчивым взглядом. — Ты чего?
— Олег, — тихо сказал он. — Херня какая-то получается.
— В смысле?
Тут он заметил, что Серёжа дрожит. Да, любителю мёрзнуть следовало бы надеть свитер, а не лёгкую кофту, даже Олег был в водолазке, что на порядок теплее одежды Разумовского. Не говоря ничего, он обнял друга, позволяя забрать частичку своего тепла. Серёжа был ужасно напряжён, то ли от холода, то ли в голове его правда херня какая-то. Что было бы не удивительно. Шли минуты, раздались восторженные возгласы, а они так и стояли, Олег прижался щекой к рыжим волосам и смотрел перед собой, не желая заканчивать этот момент спокойствия.
— Ударь меня.
Олег опешил и за плечи отстранил от себя Серёжу. Тот выглядел так, словно у него горячка была.
— Повтори.
— Ударь, врежь мне. В лицо, со всей дури. Пожалуйста.
— Рехнулся? Что за просьбы, Серый? — Олег приложил ладонь к его лбу, но тот отвернулся. Но вроде не горячий.
— Просто убей меня за мои мысли, — прошептал он себе под нос, слова утонули в общем гуле, но Олег всё же услышал их.
— Какие мысли? Эй? Серый? Серый, ты куда?
— Возьму такси, — бросил он, стремительно уходя обратно.
— Я с тобой поеду.
— Нет! — Он развернулся и вновь впился в него взглядом. — Нет. Не надо. Гуляй. Наслаждайся своей свободной жизнью. Мне надо подумать.
Пошли тяжёлые и путанные дни. Олег пытался понять, что не так с Серёжей, но тот только отмахивался, снова прикрывался работой, сбегал из дома и шлялся где-то до самой ночи. Всё из-за тех мыслей, что возникли у него на набережной, когда Олег был так близко, что вдруг начало болеть сердце. От чувств, которые как волна цунами накрыли его, от которых стало мутить и хотелось полностью слиться с ним. Тогда он подумал, что у него крыша поехала.
Впервые Разумовский взглянул на друга детства под другим углом. Это было похоже на то, как вскрывают гнойник. Именно с гноем он ассоциировал свои чувства: грязные, мёртвые, больные, которые должны покинуть тело раз и навсегда. Он больше не мог смотреть Олегу в глаза, когда они пересекались на кухне или в коридоре, или когда Олег заглядывал к нему в комнату, чтобы предложить выпить, прогуляться или просто попить чаю. Насколько больно было отказывать ему — словами не передать. От каждого «нет, спасибо» в горле вставал ком, хотелось кричать и плакать, просить вернуться и побыть с ним рядом хотя бы пять минут.
Отдаться полностью. Откуда эти чувства? Как они смогли прорваться? Серёжа закрыл глаза, за дверью раздались шаги. Олег вернулся, снова не один. Сжав зубы, Серёжа потянулся к наушникам и сунул шнур в разъём в ноутбуке, отвернувшись к окну. Для себя он сразу решил, что Олег не должен узнать о его… гнилых чувствах. Тогда дружбе придёт конец.
Сколько раз Олег обнимал его, не зная, что тем самым запускает в Серёжу этот мерзкий вирус? Серёжа открыл свой «Вместе», который проходил активную стадию бета-тестирования, и уставился на собственный аватар. Олег первый к нему подошёл, давно ещё, когда они были в детском доме. Сам вызвался помочь. Его не просили, а он вставал на его защиту. И Серёжа, кажется, уже тогда начал… Да, наверняка, началось всё тогда. Маленький Олег с обострённым чувством справедливости, который сначала давал сдачи особо задиристым воспитанникам, а затем готовый лезть в драку с каждым, кто косо посмотрит на Разумовского. Он ведь в какой-то момент заменил Серёже всё, даже родителей. На глаза набежали слёзы, Серёжа от злости на себя прикусил щёку, надеясь болью прогнать их, но не удержался, и щёки стали мокрыми за пару секунд. Он не хотел этого вспоминать, как и все детство в целом.
С того момента, как его «прорвало», девушки, с которыми Волков встречался, стали резать его без ножа. Олег смог заменить ему всех, но он не смог стать тем же для Олега. Забавно. Усталость таким тяжёлым грузом легла на плечи, что они опустились. Еле слышно Серёжа шмыгнул носом, словно боялся, что через стенку его можно будет услышать, и опустил голову на руки. Стол пах когда-то давно пролитым энергетиком.
Пока Олег рядом, о чём ещё можно мечтать? Они же вместе. Его хороший, заботливый, вкусно готовящий, обнимающий без причины Олег. Надо загнать чувства поглубже, пускай как болезненную занозу под ноготь. С мыслями о занозах и о том, что надо ценить то, что имеешь, Серёжа заставил себя ровно дышать. А затем вовсе уснул.
Разбудило его чьё-то прикосновение к плечам. Он вздрогнул и выпрямился, всё те же руки осторожно сняли с него наушники. В темноте было не видно, но Серёжа знал, что это Олег. Тот протянул «тсс» и потянул его за руку. В темноте было не видно, но Серёжа знал, что Олег пьян. Среди ночной темноты разносился резкий запах крепкого алкоголя, виски или коньяка.
— Пошли, — прошептал Олег.
— Зачем? — тело было тяжёлым, словно он занимался весь вечер, а не сидел за своим столом.
— Я знаю, что ты ни за что не сделаешь первый шаг, но я всё устроил.
Не понимая, о чём тот говорит, Серёжа всё же последовал за ним. Они вышли из его комнаты и зашли в соседнюю. Здесь пахло алкоголем ещё сильнее, было немного душно, и ещё стоял запах цветочных женских духов. Глаза уже привыкли к темноте. На кровати Олега сидела девушка, на ней была длинная футболка Волкова. Она сидела на краю и улыбалась, улыбка была явно ей к лицу. Серёжа оглянулся на Олега, только теперь заметил, что тот был в домашних штанах, без верха. Но Олег развернул его обратно.
— Это Ира, — шепнул ему на ухо Олег.
Ира поднялась с кровати, убирая за ухо короткие светлые волосы, и подошла опасно близко. Серёжа разглядел её не настоящие густые ресницы и поплывший макияж.
— Вот ты какой, Рыжик, — сказала она и немного усмехнулась.
— Олег… — Серёжа снова попытался повернуться к другу, но тот взял его лицо в руку и развернул к Ире.
— Посмотри на неё, — сказал он, голос был таким спокойным и уставшим, а ещё очень горячим и желанным. Серёжа чувствовал, что Олег прижимается грудью к его спине.
Серёжа послушал его и посмотрел в глаза Иры. Она не выглядела слишком пьяной, явно не смеялась над ним, в её взгляде угадывалось что-то животное и сексуальное. Не разрывая зрительного контакта, она потянулась к его руке. Они были по-женски маленькими и мягкими, но почему-то это не вызвало должной реакции в Серёже. Намного сильнее он реагировал на то, как Олег сзади убрал волосы с его шеи. Он весь сосредоточился на его дыхании, как его пальцы коснулись обнажившейся кожи, а взгляд следил за тем, Ира кладёт его руку себе на бедро, немного задрав футболку. Сердце стучало в висках.
— Посмотри на это тело, — прошептал Олег ему на ухо, коснувшись его губами, и положил руку на его локоть, чтобы смелее направить вверх. И это было пустяком, чувствовать под ладонью гладкую кожу девушки, которая подалась вперёд. Пустяк, потому что вторая рука Олега лежала на его талии.
Она подняла руку Серёжи так высоко, что футболка задралась, обнажая живот, а пальцы коснулись её груди. Дышать стало тяжело. Грудь была мягкой и приятной, а когда пальцы коснулись соска, Ира раскрыла полные губы и очень тихо простонала. Она сама сжала его пальцы. Олег провёл губами чуть ниже мочки уха. Ира положила его вторую руку себе на бедро. Олег завёл свои под футболку. Серёжа онемел, забыл, как дышать, не то что шевелиться и думать. Только когда Олег потянул его футболку вверх, в голове появилась мысль.
«Твоё мерзкое тело».
Это словно был и его голос, и одновременно чужой. Он звучал и в голове, и в ушах.
«Если она это увидит, её стошнит».
«Даже рядом с Волковым не стоял».
Серёжа резко убрал руки от Иры и схватил Олеговы, надавил на них, не позволяя оголить тело.
«Волков смеётся над тобой, прямо сейчас».
— Хватит! — не своим голосом крикнул Серёжа и вырвался из рук двоих любовников. Он отошёл на несколько шагов, тяжёло дыша и едва передвигая ногами. — Какого хуя?!
— Серый… — Олег только назвал его имя с какой-то грустью и замолк.
— Я не… — Серёжа посмотрел на растерявшуюся Иру. — Я не…
Не договорив, Серёжа вырвался за дверь. В полной темноте он схватил кроссовки и выскочил на лестницу, двадцать раз нажал на кнопку вызова лифта, боясь, что Олег пойдёт за ним, и влетел в кабину. Только внутри он обулся, а через минуту шёл прочь от дома.
Это была ужасная, жестокая шутка, которую Олег просто не мог с ним сыграть. Серёжа сел на качели на детской площадке во дворе, схватил руками железные цепи и опустил голову. Чего он пытался добиться? Свести его со своей пассией? А сам тогда что вытворял? Должно быть какое-то логическое объяснение.
Он должен был остаться. Нет, не должен, ему там не место. В собственном доме ему нет места. Только что он едва не… Нет, этого бы не случилось, это же шутка. Сейчас сидят там вдвоём и ржут на всю квартиру. Его рука была прямо здесь. Серёжа положил свою ладонь на правый бок. Место, где касался его Олег, словно горело.
Можно ли позволить себе мысль, что Олег сделал это не ради шутки? Ах, да. Он же был пьян. Серёжа ударил себя кулаком по голове и сжал волосы, сильно-сильно, чтобы наконец почувствовать боль. Тупой, ущербный.
«Бесполезный, жалкий, только посмотри на себя, друг из жалости пытался свести тебя с пьяной шлюхой».
Дыхание участилось, но кислорода словно не хватало, появилось ощущение, словно на него смотрит тысяча глаз, вдруг каждый угол на площадке начал казаться укрытием для зрителей, которые сейчас наблюдали за ним и осуждали. Серёжа начал оглядываться, но встречал только молчаливые стены домов. Такое случалось раньше, это паническая атака. Всё в порядке.
Ничего, блядь, не в порядке!
Ничего не в порядке.
Ничего…
Домой он вернулся под утро. Сколько времени было — сложно сказать, потому что ни телефона, ни часов у него при себе не было. На коврике в прихожке стояли его кеды и пара кроссовок Олега. Никакой женской обуви. Серёжа прислушался, но не услышал ничего. Может, она правда уже ушла. Или они спят в обнимку, позабыв этот пьяный угар. Серёжа тихо прошёл на кухню, чтобы выпить воды, пробить пересохшее горло. Его трясло от холода. Он хотел просто воды и залезть под одеяло. Но на кухне сидел Волков.
Развалившись на своём стуле, вытянув ноги, в руке потухшая сигарета и рассыпанный пепел на белом столе. С первого взгляда могло показаться, что он спал, но Серёжа заметил на себе его взгляд из-под опущенных век. Серёжа всё равно прошёл по ледяной плитке к холодильнику, где стоял кувшин с холодной водой, появлявшийся в их холодильнике каждое лето. За окном запела птица. Руки дрожали. Посмотрев на полупустые полки, Серёжа понял, что его мутит. От усталости и нервов. Он закрыл дверцу.
— Олег… — Серёжа прижался лбом к холодильнику, сдвинув с места магнитик с иконкой, который они повесили туда «ради иронии», и попытался представить, как лучше выдать свою мысль, которую он мусолил всю ночь. — Как… ты… относишься к геям?
Кажется, Олег проснулся от этого вопроса. Он открыл глаза, поднёс сигарету к зубам, не сразу поняв, что та потухла. Затем торопливо положил бычок в пепельницу и зажёг новую сигарету. Серёжа терпеливо ждал.
— Никак, наверное, — ответил Волков, глядя куда-то перед собой. — Есть они и… мне-то что?
Серёжа стиснул зубы. «Тебе-то что…»
— А если кто-то из твоих друзей окажется геем?
Снова медлит с ответом. А для Разумовского каждая секунда казалась бесконечной, словно он заключённый, ожидающий приговора. Сил заставить себя посмотреть на друга не было. Он даже не пытался больше искать в себе силы.
— Например?
Зачем-то Серёжа пожал плечами. Перебрал в голове имена друзей Волкова. Зачем — тоже непонятно. Глубоко вздохнул, подумал о пассивном курении, о раке лёгких, о смерти Олега. В конце концов мы все умрём, скажет он это или нет.
— Я.
— Ты? — Серёжа слышал, как он сквозь зубы выдохнул дым. Вспомнил о его поцелуе в шею. — Ты уверен?
Серёжа кивнул, поелозив лбом по холодильнику. Кажется, теперь дрожал не только он, но и сердце, и лёгкие, и уже не от холода. Стул заскрипел, Олег поднялся, выдохнул ещё дыма, подошёл ближе и развернул Серёжу к себе. И просто обнял. Прижал к себе, положив его голову себе на плечо, успокаивающе похлопал и ещё раз крепко сжал, прежде чем отпустить. Только теперь Серёжа осмелился посмотреть ему в глаза.
— Давно ты понял это?
— Н-нет, недавно.
— В этом нет ничего плохого. Хочешь об этом поговорить?
Серёжа кивнул, а слёзы снова потекли по щекам, хотя он и не мог понять, почему. Просто эмоции. Олег улыбнулся и кивнул ему на пустующий между столом и холодильником стул.
— Садись. Я заварю тебе чаю, ты замёрз весь.
Он послушно сел, сжался на стуле так, словно хотел превратиться в маленький комочек и исчезнуть. Не верилось, что у него хватило смелости сказать о таком Олегу, и что он ещё и нормально отреагировал. Перед ним появилась чашка чая, белый пар быстро убегал вверх, Олег сел напротив. Сначала он терпеливо ждал, когда, наконец, Серёжа заговорит, но тот только грел руки о чашку, даже глаз не поднимал. Олег посмотрел на пачку сигарет, немного подумал над тем, стоит ли закурить, и всё же потянулся к ней. Достал сигарету, зажёг, вдохнул терпкий дым, и протянул сигарету Серёже, развернув руку ладонью к нему. Серёжа знал, что это предложение, и поднял голову, чтобы затянуться. Сигарета так и была зажата между средним и указательным пальцами Олега. Это позволило немного расслабиться.
— Тебе кто-то нравится?
Серёжа словно язык проглотил, только уставился на Олега. Сказать? Сказать.
— Кто он?
— Ты его не знаешь, — Серёжа снова уставился на чашку. Вот и сказал, блин.
— Окей, кто-то с работы?
Олег знает всех, с кем Серёжа работает над соцсетью, но он не знает клиентов, которым Серёжа пилит сайты, чтобы заработать на пропитание. Звучит как план. Он кивнул, быстро придумывая имя.
— Илья. Он заказывал сайт для своей…. — Господи, придумай что-нибудь срочно. — Клининговой компании. И мы встречались пару раз.
Похоже, Олег полностью купился. Он выжидающе смотрел на Серёжу, готовый слушать дальше. Лицо было совершенно безэмоциональным и нечитаемым, в то время, как лицо Серёжи демонстрировало истинную панику. Отхлебнув горячего чаю, он решил не уходить далеко от правды.
— Сначала мне казалось, что мы просто понимаем друг друга. Мы много говорили, не о работе, а просто. Мне было с ним спокойно. Потом одна ситуация… И меня словно по голове молотком ударили, но вместо звёздочек перед глазами сердечки заплясали. Бред, да?
— Да нет, — Олег пожал плечами и затянулся. — Так оно и бывает.
— Я начал ревновать его, — продолжил Серёжа, вглядываясь в глаза Олега, надеясь там увидеть хоть что-то, хотя бы толику ревности, но тот даже не моргал. — И захотел признаться. Но мне не хватило храбрости.
«Потому что ты трус и слабак».
— Слушай, тут ведь такое дело, мы живём в не самой толерантной стране, — серьёзно сказал Олег. — И у тебя хватило ума не говорить ему прямо. Ты можешь попробовать поговорить с ним об этом, то есть, просто на тему гомосексуальности. Узнать его мнение, а там видно будет.
Ему всё равно. Внутри стало пусто, все чувства выгорели от пережитых эмоций, только слёзы снова подступили к глазам. Олег всегда лучше других замечал перемены в состоянии Серёжи, поэтому скрипнул стул, бычок остался дымиться в пепельнице, а Олег подошёл к другу и обнял его за плечи.
— Чего расклеился? Напиши ему сейчас. Какой-нибудь анекдот гейский. Или спроси, нравится ли ему… Элтон Джон. И выведи тему.
— Забей, — Серёжа хотел подняться, но Олег заставил его сесть обратно.
Молча он вышел из комнаты, вернулся через минуту с Серёжином телефоном в руках. Положил его на стол и подтолкнул вперёд.
— Пиши, сейчас.
— Я не буду.
— Пиши. Или это сделаю я.
Сделает ведь, он такой. Серёжа взял телефон в руки, разблокировал, открыл мессенджер, открыл случайный диалог и начал тыкать во все клавиши. Автозамена сотворила какое-то бредовое несвязное предложение в диалоге с дизайнером «Вместе». Отправлять его Серёжа, конечно, не стал. Зажал крестик на клавиатуре и полностью всё стёр, заблокировал телефон и положил его на стол.
— Написал. Про Элтона.
— Умница. Пошли спать, времени четыре утра.
Возле комнат Олег остановился, сунул руки в карманы и задумчиво уставился в ноги. Серёжа помедлил, ожидая хотя бы «спокойной ночи». Хотя ночь не будет спокойной, он знал, что будет гнать прочь мысли об Олеге ещё пару часов, словит сонный паралич, расплачется от своей никчёмности и заснёт часов в десять.
— Прости. За сегодня, — хрипловатым, тихим голосом сказал Олег, подняв на него глаза. — За то, что притащил тебя к Ире. Мы много выпили, говорили о… тебе… И как-то всё так закрутилось. Я ж не знал, что ты не по девочкам.
Так хотелось услышать что-то ещё. Объяснение тому, почему тогда ОН трогал его, пытался раздеть, целовал шею. Много выпил — это всё объяснение? Это и разыгравшаяся фантазия Разумовского, который вообразил, что Олег трахает не всё, что попадает в его видимость.
— В-всё в п-п-порядке, — с трудом сказал он, понимая, что начинает уже адски заикаться от усталости и пережитой ночи. Просто свалить себе в комнату.
Ложь превратилась в игру. Олег изъявил желание знать, как продвигаются дела у Серёжи, а тот придумывал всё новые и новые подробности. Иногда Серёжа уходил «встречаться с Ильёй», а сам гулял по городу или торчал в парке, пока ноутбук не разряжался. Потом рассказывал Олегу, как хорошо они поговорили. А потом Серёжа признался Илье. И Илья его принял. Он даже нашёл в недрах интернета какого-то более-менее симпатичного парня, сохранил его фотографии и показал Олегу. Ложь стала превращаться в прекрасную сказку, в которой у Серёжи всё складывалось хорошо, и ему это так нравилось, что иногда он забывал, что на самом деле Ильи никакого нету. Волков очень просто разрушил эту иллюзию, когда однажды спросил, спали ли они уже.
Серёжа покачал головой. После той роковой ночи он даже подрочить нормально не мог, потому что тупо не понимал, на что. На Волкова, конечно, но только было как-то стыдно это делать. Раньше это были какие-то неясные образы чужих рук и губ, теперь фантом обзавёлся конкретным образом.
— Почему? Это ведь важная часть отношений.
Они стояли в коридоре, Олег только вернулся после встречи со своими друзьями. От него шёл совсем слабый запах пива, значит выпил, но не напился. Серёжа встретил его сонный и растрёпанный, в рванной футболке, с энергетиком в руках. Он нервно усмехнулся и посмотрел в зеркало в прихожей, рядом с которым стоял.
— Посмотри на меня, Олеж, — с ухмылкой сказал он. — Я? И секс?
— А что такого? — Олег забрал у него энергетик и отхлебнул.
— Кто в здравом уме меня захочет?
Олег оглядел Разумовского с ног до головы и обратно, ещё отпил, поставил банку на пол встал за его спиной. Резким движением развернул его за плечи к зеркалу лицом и посмотрел в глаза его отражению.
— Что тебе не нравится?
— Эм, всё? — он снова усмехнулся.
— Понял, — Волков вздохнул и взял Серёжу за подбородок. Повернул в одну сторону, в другую. — Посмотри, какой у тебя идеальный профиль. Правильное лицо. Осторожное. Приятные губы, красивые глаза. Дальше, — он высоко задрал серую футболку, не подозревая, что Серёжу сковало, как той ночью, — твоё тело. Да, ты не качок, но не всем же хочется груду мышц. У тебя есть очертания пресса, смотри, — он провёл кончиками пальцев по животу, — хорошо ведь выглядит. Так осторожно.
Он также провёл пальцами выше, слегка щекоча, и опустил руку. Растянутые старые штаны держались на бёдрах, обнажая низ живота настолько, что виднелись гладкие рыжие волосы лобка. Серёжа не дышал. Он смотрел в зеркало в глаза Олега, которые разглядывали его тело. В голове билась мысль: «Давай же, сделай это снова, коснись меня». Но Олег отпустил футболку и отошёл назад, и начал молча разуваться.
— Ты хотя бы смотрел гей-порно?
— Боже, конечно, нет, — рыкнул Разумовский, чувствуя себя идиотом из-за того, что снова повёлся на гипердружелюбие Олега.
— Вискаря хочешь?
Серёжа сжал зубы.
— Хочу.
— Через пятнадцать минут в гостиной. С тебя стаканы и лёд, с меня виски. — И ушёл, словно ничего не было, тихо закрыв за собой дверь комнаты.
Серёжа остался наедине со своим отражением. Он смотрел на себя и пытался принять то, что только что рассказал о нём Волков. Красивое лицо? Тело? Серёжа поднял футболку и посмотрел на свой недо-пресс, но тут же с отвращением одёрнул футболку обратно и затопал к себе в комнату. Ему не просто надо выпить, ему надо надраться.
Пили они молча. Олег что-то щёлкал в своём ноутбуке, развалившись рядом на диване, а Серёжа допивал второй пузатый бокал вискаря, листая фейсбук.
— Нашёл, — Олег поднялся со своего места, обошёл журнальный столик и поставил ноутбук на полку под телевизором. Серёжа прищурился, разглядывая, что там на экране, но пьяный взгляд отказывался фокусироваться. Тем временем Олег подключил HDMI к компьютеру, включил телевизор, и на большом экране появилась картинка. Серёжа как раз поймал зубами кубик льда, намереваясь его раскусить, но увиденное заставило его выплюнуть лёд обратно. Потому что Волков запустил порнохаб, гей-версию.
— Волче, а ты там головой по пути домой не бился? — поинтересовался Серёжа.
— Если ты сам не можешь это смотреть, посмотрим вместе. Знаешь, посмеёмся, расслабимся, чтобы ты не относился к этому, как к чему-то невиданному и далёкому. Понял?
— Издеваешься, — твёрдо сказал Серёжа, откидываясь на спинку дивана и раскидывая руки.
— Я не издеваюсь, я хочу помочь.
— Нет, ты просто издеваешься надо мной.
— Мы просто посмотрим одно-два видео.
— Я не хочу смотреть это с тобой, Олег.
— Да почему нет?
У Серёжи глаз задёргался. Он быстро запил нервный тик вискарём, сделав слишком большой глоток, и зажмурился. Впрочем, что плохого в этом? Они много дурацких видео и фильмов смотрели вместе, которые потом превратились в тему для шуток. И, может, ему правда стоит попробовать посмотреть гей-порно. Как бы только хуже от этого не стало. Пока что в его голове очень туго уживалась мысль о том, что два мужика могут друг с другом вытворять то же, что и Олег в соседней комнате со своими девушками.
— Да хуй с тобой, — выдохнул Серёжа. — Включай.
— Ты выпей ещё, а то всё равно зажатый какой-то.
Серёжа не стал говорить, что комната у него уже поплыла, только сделал ещё глоток. Олег нажал на пробел и прыгнул на диван, по пути прихватив свой бокал. Первые пару минут двое молодых симпатичных ребят на экране болтали на английском, рассказывая что-то о себе, потом целовались, потом легли на кровать. Серёжа глянул на Олега, тот спокойно смотрел на это. Не вставлял никаких комментариев, не шутил, просто смотрел. Последовав его примеру, Серёжа тоже уставился в экран. Тело одного из парней было накаченным, с чётко выделенными мышцами, а второй был худой и совсем без мышц. Когда они полностью разделись, Серёжа отвёл взгляд и допил свой виски.
Через пару минут стало жарко. В прямом смысле, Серёже стало жарко. Он знал, что сидит красный, как рак, потому что ему было неловко. Олег смотрит это и думает, что вот так Серёжа будет с кем-то трахаться. А он не будет ни с кем никогда так трахаться, потому что не нужен ему никто. Но действия на экране возымели эффект, к паху прилила кровь, Серёжа чувствовал, как поднимается его член. Он сел в позу йога, чтобы штаны растянулись и этого стыда было не видно. Олег посмотрел на него, нагнулся вперёд, поставил стакан на столик и сел обратно. Пустой бокал Серёжи лежал на диване рядом. Звук был выкручен на минимум, но так, что они слышали эти ритмичные порнушные стоны.
— В этом нет ничего необычного, ты же понимаешь? — спросил Олег, повернув голову.
— Я ничего не понимаю, — признался Серёжа, сверля взглядом экран, лишь бы не смотреть на Олега.
— Разве?
Серёжа всё-таки посмотрел на него. Глаза прикрыты, словно он хотел спать. Он уже пришёл пьяный, а вискарём только догнался. Олег придвинулся ближе, просунул руку за спиной Серёжи и взял его за запястье. Серёжа ощутил покалывание иголок в сердце. Вдохнул тягучий воздух и не смог выдохнуть. Олег положил голову ему на плечо и повёл его руку к штанам. Он управлял им, как марионеткой, и Серёжа был вовсе не против. В данный момент. Может, если бы не виски… Тем временем его собственная рука, направляемая чужой, коснулась лобка и опустилась ниже в штаны. Мысль попросить остановиться даже не посещала рыжую голову, когда возбуждение вступило в необратимую реакцию с алкоголем.
Олег отпустил его руку, но не на долго, только чтобы повернуться к нему всем телом и снова положил свою руку на его, сжимая стоящий член. Ощутив прикосновение чужих пальцев, Серёжа резко выдохнул, глядя в расширенные зрачки Олега. Он был так близко, что ещё пара сантиметров и они могли бы поцеловаться, но этого не произошло. Олег прижался к его лбу, прикрыл глаза и повёл рукой вверх. Пара недель воздержания дала результаты, Серёжа еле сдерживался, чтобы не кончить мгновенно. Собственное горячее дыхание отражалось от кожи Олега и жгло. Хотя бы один маленький поцелуй, пожалуйста, Серёжа молился у себя в голове на это, хотя мысли безумно скакали от одной к другой. Как же приятно было ощущать, когда тебя трогает там кто-то другой, пускай и направляя твою собственную руку.
Он кончил, тихо застонав. Его обволокла приятная слабость и чувство спокойствия. Не было сил думать о том, что всё это значило, какая мотивация была у Олега и насколько он был пьян. Из-под полуприкрытых век он наблюдал, как Олег достал свою руку и посмотрел на белую, тягучую жидкость, размазанную по пальцам, а затем встал и вышел из комнаты. Серёжа завалился на бок и поджал под себя ноги. Видео на телевизоре закончилось и превратилось в чёрный экран.
Всё ещё было темно, когда Серёжа открыл глаза снова. Во рту пересохло, адски хотелось пить, но воспоминания быстро вернулись в голову и пить как-то расхотелось. Олег сделал что? Этому должно быть какое-то логическое объяснение. Серёжа снова закрыл глаза, до его слуха донеслись шаги в коридоре. Видимо, они-то его и разбудили. Шаги приближались, и он не придумал ничего лучше, чем притвориться всё ещё спящим. Потому что не знал, что сказать Олегу, и даже не представлял, как посмотреть на него. Лишь немного приоткрыв глаза, сквозь ресницы, он видел, как перед ним появилась фигура. Олег накинул на него плед, натянул до самой шеи и присел на корточки. Серёжа поспешил закрыть глаза совсем. Знакомые пальцы коснулись лица, убрали за ухо растрёпанные волосы.
— Серый, что ты со мной делаешь? — очень тихо прошептал Олег, и сердце у Серёжи на секунду-другую перестало биться.
Очень хотелось задать такой же встречный вопрос, но стоило открыть глаза, как фигура уже растворилась в недрах квартиры. Остался только горький запах перегара. Вновь закрыв глаза и отвернувшись к спинке дивана, Серёжа хотел отдаться обратно сну, но теперь мысли роем гудели в голове. Не мог Олег просто по пьяни устроить такое шоу. Не один раз они пили вместе, иногда немножко перебирая, но Олег знал границы. Обычно он становился просто спокойным, немного более раскрепощённым, болтливым любителем тупых шуток. Не было никаких особенных знаков внимания в сторону Разумовского или кого-то ещё из их друзей. Сейчас-то что изменилось?
Серёжа перевернулся на спину и уставился в потолок. Из-за плотных штор не было видно никаких теней, просто чернота. Среди их общих друзей всегда ходили шутки на тему того, что они как женатая много лет пара, но это же были только шутки. И Серёжа сам над этим любил посмеяться. Ему было достаточно того, что он имел — совместная жизнь, совместные тусовки, походы в кино и в бары. Олеговы девушки всё испортили, задели тему отношений и секса. Может, если бы не они, всё так и продолжалось бы. Но судьба распорядилась иначе, или купидоновская стрела попала в цель. Серёжа бегал взглядом по темноте и вспоминал, как смотрел Олег, как трогал его, что говорил. Есть же шанс.
— Блядь, — выругался он и резко поднялся.
Надо срочно что-то делать, потому что больше он на Олега вообще нормально смотреть не сможет. Первым делом он пошёл в душ. Полчаса рефлексировал под тёплыми струями воды. Затем посидел ещё полчаса на кухне, кутаясь в сигаретный дым. И всё же более менее собрал мысли в кучку, сварил кофе, посыпал корицей, посмотрел на настенные часы, которые показывали начало шестого, и направился в комнату к Олегу.
Одежда валялась на полу, что было совершенно не характерно для Волкова, который после армии помешался на чистоте. Всё остальное было в порядке: полка с красивыми бутылками из-под разного алкоголя, несколько постеров фильмов в чёрных рамках, одинокий суккулент на столе рядом с фотографией с их единственного похода в Карелии. Единственного, потому что Серёжа тогда весь изнылся из-за тяжеленного рюкзака и отсутствия связи. Хотя, вспоминая теперь то приключение, он думает только о том, как они вдвоём встречали рассвет на озере в лесу, а не о жаре и рюкзаках. Серёжа остановился с чашкой посреди комнаты и взглянул на себя в отражение встроенного в шкаф зеркала. Выглядел он всё также плохо, как и несколько часов назад. Но был ли смысл переодеваться, если Олегу и так нравилось? Ой, да к чёрту. Он подошёл к кровати, поставил на стол чашку, и, нагнувшись, покачал Олега за плечо. Тот мгновенно открыл глаза и схватил Серёжу за руку, да так крепко, что даже больно.
— Это ты, — выдохнул он и отпустил руку. Протёр глаза, откинул одеяло и сел на кровати, свесив ноги. — Что случилось?
— Ничего, — Серёжа потёр запястье. — Я, это, кофе принёс.
— А сколько времени? — Олег посмотрел по сторонам и нашёл телефон возле подушки. — Пять утра? Ты серьёзно?
Серёжа неуверенно посмотрел на чашку с кофе.
— Ну, может, я перегнул с этим.
— Окей, — кивнул Олег. — Так что случилось всё-таки?
Много чего случилось. Странно, но страх вдруг пропал. Его было так много, что он просто сожрал сам себя, осталась только решимость. Серёжа положил руки на широкие плечи друга, подошёл ближе и опустился ему на колени. Волков неотрывно смотрел ему в глаза, подняв брови, ожидая продолжения. Его руки опирались на кровать, не решаясь обнять тонкое тело. Зато Серёжа вполне уверенно завёл руки за его шею, глядя сверху-вниз. Он коснулся кончика его носа своим, не ощутил никакого сопротивления, и легко коснулся его губ своими. Кажется, Олег даже подался вперёд, но тут же отодвинулся. Серёжа испуганно отстранился, готовый к тому, что его скинут на пол.
— А как же Илья? — прошептал вопрос Олег.
Серёжа не выдержал и засмеялся.
— Да нет никакого Ильи и не было никогда, — признался он наконец.
И Олег, не медля больше ни секунды, сам накинулся на него с поцелуем. Притянул его за шею ближе, мягко поглаживая пальцами. Словно это единственное, чего ему хотелось долгое время, настолько жадным и тягучим был поцелуй, столько желания было в него вложено. Серёжа заставил себя расслабиться, отбросить все мысли, чтобы насладиться этим сполна. Это было так приятно, что по телу прошла дрожь.
Счастливые часов не наблюдают, но от грубой щетины Олега начало саднить губы. Серёжа осторожно поцеловал его верхнюю губу, затем нижнюю, и отстранился, заглядывая в глаза. Олег обнял его обеими руками и рухнул на постель. Пришлось повозиться, чтобы устроиться удобно, но в конце концов они улеглись в объятиях друг друга, и ещё долго молча лежали. Серёжа пальцами по тёмным волосам, вновь коснулся губ лёгким поцелуем.
— И как так вышло, что ты врал мне всю дорогу? — задал вопрос Олег без тени злобы или обиды.
— Я хотел сразу признаться, но как-то обстоятельства не сыграли на руку. Ты только что спроводил девушку, одну из многих, а я тут со своей гейственностью заявился.
— Тебе следовало сразу обо всём мне рассказать.
— Ну, я ж не знал. Что ты тоже из этих, — он усмехнулся.
— Я всегда чувствовал к тебе больше, чем к кому-либо. Просто смирился с этим, старался дальше жить.
Серёжа поднял его руку к лицу и поцеловал пальцы, которые тут же погладили его щёку.
— Скажи, тогда ночью…
Олег закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Я сорвался. Честно, мы с ней просто хотели попробовать, ну… Я, честно, из лучших побуждений решил, что ты мог бы с ней переспать. Она хорошая девчонка. И ты ей симпатичным показался. Прости, это была очень тупая идея, но когда ты пьян — все идеи кажутся чуть менее тупыми. А потом эта дверь между нами приоткрылась, я не смог не заглянуть.
— Я рад, что это молчание кончилось. И больше мне не надо бродить по городу, делая вид, что я там с кем-то встречаюсь.
— Мда, оба дров наломали.
Кивнув, Серёжа прижался ближе и уткнулся лицом в тёплую грудь. Его крыло эйфорией от бесконечного счастья, что больше не надо ничего скрывать и бояться потерять единственного дорогого человека. Олег обнимал его, даже когда адреналин от признаний весь кончился, и его снова утянуло в сон. Серёжа тоже закрыл глаза и впервые за долгое время спокойно уснул, не боясь своих мыслей.