В первый день Диана гуляет по городу вместе с Акко и компанией. Она берет в каком-то киоске дешевый кофе и запивает свое и без того горькое настроение. Кофе на вкус ужасен, совсем не сладкий, хочется плеваться в сторону, но ко всему можно привыкнуть. Она палит взглядом Аманду, время от времени кладущую свою руку на плечо Акко. Она поджимает губы, когда вокруг Акко вертится, как муха, Лоттэ. Она сжимает и разжимает свободную от стаканчика с тем самым тошнотворным кофе ладонь, когда Сюси пытается напакостить Акко. Щурится, когда Ясминка протягивает Акко чипс или конфету, а та с удовольствием, как собачка, принимает снек прямо из рук. Кусает губы, когда Констанция за чем-то обращается жестами к Акко.
А когда они наконец-то встречают Эндрю и Фрэнка, Диана внутренне кипит от злости и швыряет полупустой стаканчик с мерзким кофе в ближайшую урну. Солнце нещадно жарит, тем самым усугубляя настроение. Додумались они еще выбраться в город в такой-то жаркий день! Она пытается скрываться в тени, но желаемая прохлада не наступает. Тело кипит от возмущения. На лице, правда, все то же равнодушие. И когда Ханна и Барбара обращаются к ней насчет чего-то маловажного, она фальшиво улыбается и отвечает.
Ей и правда кажется все таким маловажным.
Но когда к ней обращается Акко, она улыбается искреннее и держит дистанцию. Акко — что-то невообразимо сложное для неё.
Возвращаются в академию они в семь часов. Диана весь вечер и всю ночь проводит без сна, с чашкой кофе под рукой. Она сделала его таким же мерзким и пьет с удовольствием. Когда она наедине с мыслями, ей спокойней и вещи воспринимаются по-другому.
Она заполняет страницу своего дневника неразборчивыми предложениями, которые после написания прочитать даже не может. Все это делается автоматически. Будто подсознание пишет за неё.
Во второй день её что-то манит к Акко. Она краем глаза следит за ней на уроках, в коридорах, во время обеда. И все еще нервничает каждый раз, когда кто-то проявляет к Акко больше внимания, чем требуется. Диана что-то понимает для себя, но не осознает.
Она пьет все больше и больше кофе, чтобы не валиться с ног после бессонной ночи. Круги под глазами практически незаметны.
К вечеру она крадется за Акко до её общежития, стараясь никому не попадаться на глаза и соблюдать дистанцию. Её воротит от того, как весело «Красная Команда» переговаривается между собой и зависть переливается в её душе грязным, болотным цветом.
Диана заполняет несколько страниц дневника одним именем и по-детскому рисует сердечки. Выводит буквы изящно, трепетной рукой пишет красной ручкой, с аккуратностью относясь к бумаге. Лунный и звездный свет освещает комнату, и она даже без лампы видит эту красоту и как алые чернила переливаются от сияния полумесяца и ярких «точек» на ночном небе.
Она криво ухмыляется и шепчет то, что написано.
В одиночестве вещи воспринимаются по-другому.
Она вспоминает то, как Акко произносит её собственное имя. Так нежно и трепетно.
Улыбка пропадает с лица, как только ведьма понимает, что у Акко нет любимчиков. Случись что-то с её друзьями, она так же нежно и трепетно будет называть их по имени.
Диана перелистывает страницу и пишет имя каждого на ней, давя на ручку. Она пишет, а потом зачеркивает так, что символов почти не разобрать. Вырывает страничку, комкает её и кидает в мусорку, стоящую возле её рабочего места.
Она спит три часа.
Третий и четвертый день проходят скучно.
На пятый день она преследует Акко, куда бы та не пошла. Круги под глазами от недосыпа становятся чернее и чернее. Диана наблюдает, когда никто не видит, с улыбкой на лице. Как Акко о чем-то громко говорит, как Акко все еще безуспешно летит на метле, как Акко ест. Жизнь Акко становится собственной жизнью. Она запоминает каждый её шаг и все записывает в дневник. Кажется, за эти дни она исписала столько страничек, сколько не писала за целый месяц. Красную ручку скоро придется поменять.
По ночам Диана записывает в дневник, что бы хотела сделать с Акко. В мельчайших подробностях описывает свою будущую жизнь с ней. Продумывает подарки на Дни Рождения наперед. Пишет о том, как сильно хочет её трахнуть и о том, как Акко будет просить, нет — умолять, об этом.
«Ты можешь убегать, но тебе не спрятаться».
На седьмой день все проплывает почти так же. Акко идет в душ, и Диана тайком за ней. Она сжимает в руках телефон, заходя в помещение, где все пропиталось жаром воды. Или ей так кажется, потому что вот… их отделяет пара шагов, а Акко сидит спиной на небольшой лавочке, стаскивая с себя одежду. Диана бесшумно глотает накопившуюся от возбуждения слюну и затаивает дыхание, прячась в одной из кабинок, отделяющихся от других стеной. Она нервно находит на телефоне камеру и делает пару фотографий, предварительно выключив вспышку и звук. Довольно облизывается и ждет, пока Акко уйдет в одну из душевых кабинок, чтобы быстро уйти.
Фотографии она просматривает, сидя на кровати, и кусает губы. В эту ночь Диана вообще не спит, сидя за столом и якобы читая учебники. Для Ханны и Барбары, по крайней мере, все выглядит так.
Диана снова задумывается о многом. Не покидает чувство некой отстраненности от компании. Некой потерянности в тенях и серой массе. Среди звезд нет места. Диана кусает пальцы до крови, сама не замечая, и слезы текут по равнодушному лицу. Осознание того, что они никакие не друзья зачем-то всплывает в голове.
В агонии вся правда становится ложью.
На восьмой день они снова отправляются всей компанией погулять по городу. Диана бездумно соглашается и тащит за собой Ханну и Барбару для прикрытия. Акко, как обычно, в центре внимания.
Когда они сидят в парке, Диана слишком сильно хочет прикоснуться к Акко. И она касается, всего лишь на иллюзорное мгновение. Её рука «случайно» касается колена девушки. За пеленой Диана не видит того, что щеки Акко немного краснеют.
Наступает желание большего, разум заполняется грязным болотом со старыми, потонувшими деревьями. Диана улыбается ей, но в голове хаос: она видит, как заходит ей за спину, прижимает Акко к себе, кладет свою ладонь ей на рот, а вторая рука нежно спускается все ниже — от груди до низа живота.
Вечером Диана снова бесшумно плачет и кусает губы до крови. Чувства, которые никогда не найдут себе выхода, съедают заживо. Оставшийся здравый смысл говорит ей, что это неправильно, но темно-коричневый, словно то мерзкое кофе, туман скрывает остатки разума. Она пишет в дневнике несколько повторяющихся предложений. Повторповторповтор.
«Я не в порядке».
«Ты будешь принадлежать мне».