Было что-то приятное в том, что дома находился кто-то ещё. И не просто кто-то, не какой-то гость, а человек, которого Разумовский больше всего хотел бы видеть. Сразу пустая спальня стала тёплой и уютной, запах сигарет больше не раздражал, а задавал атмосферу дружеского разговора. Сергей вышел из ванной, вытирая волосы красным полотенцем, и зашёл в спальню. Олег сидел на кровати, футболка Разумовского на нём стягивала мышцы, что выглядело одновременно и смешно, и сексуально. На несколько секунд Сергей замер в дверях, лицезрея картину, как Олег в полутемноте разглядывает фотографию с выпускного.

 — Помнишь кого-нибудь? — Сергей бросил полотенце на спинку стула и сел рядом с ним.

 — Кажется, — Олег нахмурился. — Это Марк Шестаков. Мы с ним в одной комнате жили.

 — На голову отбитый был, — добавил Сергей.

 — Он же птичьи черепа собирал.

Его взгляд был сосредоточен на фотографии, рассматривал каждое лицо.

 — Помню душевую, мы с ним говорили о чём-то, — продолжил он. — О Свете…

 — А её помнишь?

 — Её нет на фото, — тут же сказал он. — Но я помню светлые волосы, лицо помню. Ещё какие-то размытые картины. Только воспоминания о ней тревожные.

 — Потому что она сбежала, — Серёжа осторожно взял фотографию в свои руки и разгладил её, рассматривая Марка. — А через месяц нашли её мёртвой, только нам не сказали, как она умерла. С Виталиком вы друзьями были до самого выпуска. Рита к тебе подкатывала постоянно, однажды напилась, да и ты тоже, и вы взахлёб с ней целовались весь вечер. Жека как-то притащил в приют котёнка и мы две недели прятали его от воспитателей, потом он остался жить во дворе приюта. С Соколовым мы дрались чаще, чем разговаривали, я ему почему-то очень не нравился. Я, кстати, наводил справки, что с ним стало. Он после выпуска продал квартиру, жил с Маринкой и Жекой, а потом спился и пропал.

Иногда Разумовский пробивал старых знакомых, смотрел их соцсети, искал любые данные, какие мог. Сложно объяснить, зачем, было ли это чистое любопытство или попытка поднять самооценку. Он плохо ладил с ними, потому что мало кто из них отличался умом или здоровым отношением к другим, это были лишённые любви дети, которые защищали себя, как умели, и он был таким же. А нежелание участвовать в общей жизни привело к тому, что он стал поводом для шуток, чем, кажется, сплотил ребят ещё больше. Отшучиваться он не мог, поэтому потом стал изгоем.

 — Ты помнишь что-нибудь ещё? — Сергей провёл пальцем по ним двоим, стоящим рядом.

 — Мои воспоминания напоминают те картинки, где ничего не понятно, пока не расфокусируешь взгляд. А потом ты ловишь картинку, разглядываешь её, но стоит отвлечься, как остаются только образы в голове, а на листе опять бессмыслица.

 — Понятно. Просто я хотел спросить… Почему я?

 — Почему ты что?

Разумовский положил фотографию в сторону и посмотрел на свои руки. Голос прозвучал ещё тише.

 — Почему из всех детей ты решил дружить именно со мной?

 — Потому что в первый день ты поделился со мной цветными карандашами, — без запинки ответил Олег.

Ему и секунды думать не пришлось, словно воспоминания и не пропадали вовсе.

 — Я знал, как тяжело, когда попадаешь туда, — голос изменился из-за наползающих слёз, и прежде, чем Сергей понял, что происходит, холодные капли покатились вниз по щекам. — Прости, всё навалилось, и вспоминать детство, особенно начало в детском доме, это всегда тяжело.

 — Не извиняйся.

Осторожным движением пальцев Олег стёр слёзы с его щёк. Казалось странным, что в таком человеке, как он, ещё осталась нежность. Он чуть наклонился навстречу, и Сергей ответил тем же. Поцелуй был таким же, как его прикосновения, таким же успокаивающим и чувственным. Со стороны обоих присутствовала неуверенность, которая быстро сгорала, как и мысли в их головах. Поцелуй балансировал между страстью и осторожностью, с которой они познавали границы дозволенного, пока Олег не надавил чуть сильнее, смещая вес на Сергея, и тот покорно лёг на спину. Тогда появилась жадность, попытка насытиться любовью друг друга, которая была утрачена на много лет.

Неторопливо и всё ещё осторожно рука Олега легла на талию поверх футболки. Сергей охотно прижался к ней, чуть приподнявшись на секунду. Тёплая, широкая ладонь гладила его тело, вызывая самое чистое удовольствие. А потом он поднял домашнюю футболку, слегка влажную, коснулся обнажённой кожи, и это было лучшее, что Сергей испытывал в жизни. Никакие таблетки, которыми он баловался во времена института, не давали такого кайфа. Стоило Олегу сжать край его футболки, как Сергей, готовый и без сомнений, оторвался от его губ и быстро стянул её с себя. Олег снова навалился на него, возвращая поцелуй. Теперь он мог беспрепятственно гладить его везде, снова и снова вызывая мурашки. Решив отплатить ему тем же, Сергей опустил руки с его плеч ниже и начал поднимать плотно облегающую тело футболку.

 — Какой же ты накачанный, — не удержался он от комментария, увидев обнажённое тело.

 — Ты, наверное, привык к такому на работе, — усмехнулся Олег.

 — Отчасти. А ноги покажешь?

Олег мотнул головой, всё также улыбаясь, и встал с кровати, чтобы снять штаны. Сергей поднялся повыше, закусив губу, и едва не прикусил её до крови от напряжения.

 — О боже, — Сергей закатил глаза и упал обратно, стоило взгляду опуститься до его паха.

 — Ладно тебе, всё не так плохо, — он тут же почувствовал несколько поцелуев ниже пупка, которые опускались и опускались, пока его пальцы на схватились за штаны и не потянули вниз. Сергей тут же испуганно вцепился в резинку штанов и снова поднялся.

 — Олеж, а ты был с мужчиной раньше?

Вопрос прозвучал только теперь, и Сергей не был уверен, вовремя ли его задал. Но ему до боли в сердце не хотелось, чтобы Олег вдруг испытал к нему отвращение, как только увидит его полностью голым, увидит то, чего точно нет у девушек. Олег помедлил, не стал тянуть штаны ниже, но и не отпустил.

 — Нет. Это имеет значение?

 — А ты уверен, что хочешь этого?

На секунду-другую Олег правда задумался. Сергей постарался как можно тише выдохнуть.

 — Это ничего страшного, если ты этого не хочешь. Знаешь, мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к мысли о мужских телах, а мы с тобой очень торопим события.

 — Серёж, чего я там у тебя не видел? — Олег поднял на него взгляд и засмеялся. — И ты серьёзно думаешь, что мужские половые органы вызовут у меня отвращение? Каким образом?

 — Я просто не хочу ставить тебя в неловкое положение, — ответил Сергей и убрал руки со штанов, оставляя всё на волю Олега.

 — Всё в порядке.

Заканчивая начатое, он потянул штаны вниз, стянул до самых щиколоток и бросил на пол. Сергей долго выдохнул, глядя в потолок, и закусил губу. Он ждал чего угодно, но не того, что чужие пальцы тут же коснутся его там. Теперь было не до вздохов, он задержал дыхание, попытался расслабиться и получить удовольствие, хотя волнение то и дело брало над ним верх.

 — Видишь, — Олег влажно поцеловал его возле бедренной косточки, продолжая ласкать рукой, — ничего страшного, — и после этих слов его рот оказался на головке члена.

 — Твою ж… — Сергей сжал одеяло и громко выдохнул.

Напряжение стремительно покинуло его. Пускай и неумело, без каких-либо трюков языком, но всё же Олег был прекрасен в этом. На несколько секунд Сергей приподнялся на локтях, чтобы увидеть всё своими глазами и убедиться, что ему не мерещиться, но от вида, как его член скрывается за губами Волкова, стало настолько хорошо, что помутнело сознание. Он лёг обратно и тихо простонал. Не столько для себя, сколько для того, чтобы дать Олегу понять, что тот всё делает правильно. За закрытыми глазами воображение начало вырисовывать более пошлые картины, Сергей начал представлять, как Олег берёт его, оказывается внутри, захватывая тело. Он распахнул глаза, уставился в потолок и попытался совладать с дыханием. У него и в мыслях не было заходить так далеко, да он вообще не думал дальше, чем о поцелуях с ним, даже того, что происходило сейчас, он не планировал. И снизу он никогда не был, свой небогатый сексуальный опыт с мужчинами он практиковал сверху, но почему-то сейчас подсознание говорило обратное.

 — Подожди, подожди, — он снова поднялся и похлопал Олега по голове, привлекая внимание. Тот тут же оторвался от процесса и испуганно посмотрел на него.

 — Что не так? Зубы?

 — Господи, нет, — Сергей усмехнулся. — Ты не хочешь… Чего-то ещё?

 — Ещё? — Олег поставил руки на кровать и подобрался ближе к его лицу, оставаясь в нескольких сантиметрах от него. — А чего ты хочешь?

Его глаза прекрасны, если можно было бы смотреть в них вечно, Сергей не сдвинулся бы с этого самого места. В полутьме было не видно того пожелтения, из-за которого они и оказались сегодня вместе, только глубокая темнота расширенных зрачков. Молчание затягивалось и следовало закончить начатое.

 — А, эм, ты хочешь попробовать секс? — он глупо усмехнулся и тут же прикусил губу, ему показалось, что прозвучало это ужасно нелепо.

 — Смотри, Серёж, — серьёзно сказал Олег, — у меня не было секса… года два. А нормального секса не было вообще. Из-за работы я никогда ни с кем не встречался. Знаешь, как мы это компенсировали? Я и другие солдаты, находящиеся в ебенях в горячих точках?

 — Нет? — Сергей заметил, как мелькнуло на лице Волкова беспокойство.

 — Проститутки. Нам оплачивали проституток. Приводили в бордели, платили за нас, чтобы мы сбросили напряжение. И я не уверен, что могу сделать всё правильно. Понимаешь меня? Я боюсь, что сделаю всё неправильно.

 — Но ты хочешь?

Олег коснулся носом его щеки, пряча взгляд.

 — Хочешь?

 — Да.

 — Я научу тебя.

 — Я сделаю тебе больно.

 — Ничего. Мы будем осторожны.

 — Не боишься, что я сорвусь и потеряю контроль?

На секунду в голове правда мелькнуло сомнение. Все таблетки и гормоны, которые принимал Волков, могли сказаться на его поведение в такие моменты. Но это только догадки.

 — Я верю, что ты остановишься, если я попрошу. Назови меня наивным, но я в это верю.

Без лишних слов Волков снова поцеловал его в губы, отвлекая от сомнений. Теперь их не осталось. Спокойствие и уверенность снова завладели телом. Ведомый этим чувством, а ещё невероятным возбуждением, которое терзало последние живые клетки, Сергей вылез из-под Олега и подполз к столику возле кровати. С нижней полки он достал фиолетовый тюбик и покрутил в руках, разглядывая этикетку.

 — Отлично, давай быстрее, — сказал он, закончив изучать срок годности, и щедро выдавил лубрикант себе на пальцы.

 — Что не так? — Олег наблюдал, как Сергей лёг на спину и опустил пальцы вниз, немного сведя ноги, словно желая закрыться от него.

 — Ну, у него срок годности через полчаса заканчивается.

Олег усмехнулся.

 — Понятно… Что ты делаешь?

 — Прежде чем начать… Можешь не смотреть так упорно, Олег? — Сергей неловко засмеялся, и Олег тут же поднял взгляд на его лицо. — Спасибо. Нужно размяться, чтобы мышцы не были напряжены. И, да, это делается пальцами.

 — Ладно, понял, — Олег лёг рядом, повернув голову Серёжи к себе, поцеловал его. — Можно я?..

Не дожидаясь ответа, его рука скользнула по твёрдому члену ниже, оказалась поверх влажных пальцев и замерла. Сергей внимательно посмотрел на него, ища, и одновременно боясь найти там тень брезгливости или отвращения, но, похоже, Олегу правда было это интересно. К тому же ему самому хотелось испытать это, почувствовать в себе чужие пальцы. Для него всегда подготовка была более интимным процессом, чем сам секс, потому своих партнёров он готовил сам. Плюс, это помогало привыкнуть своему телу к чужому, уменьшая волнение и последующее сопротивление. Он молча кивнул и вынул пальцы, уступая Олегу. Прежде чем войти, он снова вовлёк его в поцелуй. Тело тут же напряглось, протестуя против чужих рук, но Сергей заставил себя вспомнить, что это тот самый человек, которому он безропотно доверял всё детство. И сейчас доверял. И о прикосновениях которого мечтал. Тогда тело дало зелёный свет, пальцы скользнули внутрь. Лицо загорелось от неожиданного удовольствия и, как не странно, чувства стыда. Сергей уткнулся лицом в подушку, сжимая пальцы в тёмных волосах.

 — Что дальше?

 — Просто массируй, — с трудом выдавил из себя Сергей, пытаясь отогнать мысль о том, как это смущающе.

Но и приятно. Уже не специально, а совершенно не нарочно он начал постанывать, едва двигая бёдрами вслед за пальцами Олега. Новое и ранее неизвестное ему чувство затрагивало каждый нерв, сбивало дыхание и стирало оставшееся границы. Пальцы проникли глубже и стали двигаться увереннее, сводя с ума окончательно. Разумовский поплыл от ощущений, разваливаясь на кровати и расставляя шире ноги, не подозревая, что это придаёт ещё больше уверенности Олегу.

 — Окей, окей, окей, — Сергей, едва помня себя, постучал ладонью по груди Олега. — Можем начинать.

 — Да?

 — Да, давай быстрее.

Те несколько секунд, когда Олег отодвинулся от него, стали глотком воздуха. Мысли немного прояснились и начали кричать: «Что же ты творишь», но было уже поздно. Олег сел между его ног, полностью сосредоточенный на том, что делает, было сильно заметно, что он сам нервничает. Стоило выпить перед этим, хотя потом анализы Волкова это покажут и обоим вставят по первое число. Не стоило, значит, вообще делать это сейчас, не самая большая необходимость в их ситуации. Хотя будет ли другая возможность узнать друг друга с этой стороны? Мысли больно давили в голове, особенно последняя. Что если это их первая и последняя ночь вместе? Если это так, то пускай это будет лучшая ночь в его жизни.

 — Иди сюда, — позвал Сергей, приподнявшись на локтях.

Олег охотно наклонился к нему, одной рукой размазывая смазку по своему члену. Сергей, целуя его, чтобы отвлечь то ли себя, то ли его, протянул руку между их телами и перехватил член. Ложась обратно на спину, он направил член в себя.

 — Ммм, — он убрал руку и крепко схватился за плечо Олега.

 — Что не так?

 — Всё нормально, — дыхание совсем сбилось, Сергей оторвался от поцелуя и начал быстро дышать. — Всё хорошо, правда. Немножко помедленнее. Не останавливайся, просто помедленнее. Вот так. Да, да…

Они смотрели друг другу в глаза, пробуя что-то новое. С каждым движением к груди прибивалась блаженная волна, можно было бы забыться, отдаться этому, стонать и жать одеяла, до боли, до синяков впиваться пальцами в кожу своего любовника, целовать его и оставлять метки, но он не мог оторваться от его лица. О большем он не смел мечтать все эти годы. Всё вело сюда, к этому моменту их близости, и всё того стоило. Но по мере того, как быстрее начинал двигаться Олег, эти мысли сливались в неясную кашу, сбивались и кричали, пока на уме не осталась одна фраза.

 — Я люблю тебя, — почти испуганно сказал Сергей, тяжело дыша ртом. Олег внимательно смотрел на него, словно пытаясь разглядеть подвох, но не найдя, наклонился ниже, к губам. — Не отвеча…

 — Я тебя тоже.

Кажется, эта ночь не может стать лучше. Смешались мысли, чувства, прошлое и настоящее перестали существовать; стеснение, сомнения, неуклюжесть первого секса сошли на нет. Они горели в огне, тонули в стонах, теряли себя друг в друге. Это длилось бы вечно, но слишком сильно изматывало. Всё хорошее кончается, с громкими стонами, с доводящим до спазмов в мышцах напряжением, со стекающими по горячим телам каплями пота, с долгими поцелуями и хаотичным дыханием.

Наступило полное бессилие. Мозг больше не думал, слов не было у обоих, страсть утихла, уступая бессилию. Сергей лежал с закрытыми глазами, уткнувшись лбом в широкую грудь Олега, и находился на границе между сном и явью. Его окутывали красные нити, которые подбирались к телу, словно кровеносные сосуды, цеплялись за ноги, руки, шею. Стало тяжело дышать, путы яростнее захватывали его, пока не распяли, подняв высоко вверх. С дальних углов побежали чёрные пауки, их головы были украшены сотнями глаз, но сил кричать не было, из груди вырывался только жалкий хрип. Когда один из пауков оказался прямо перед ним, Разумовский увидел в его глазах картины с работы, увидел комнаты солдат, лабораторию, облачённых в халаты химиков, шагающих по коридорам военных. Потом паук открыл рот с неестественными острыми клыками и вцепился в его лицо.

Сергей подскочил. Первые секунды он не мог вдохнуть, пытался пальцами разодрать горло, проверял лицо, пока не услышал шевеление рядом. Волков сел и обнял его за плечи, сонно поцеловал в основание шеи и уткнулся лбом.

 — Тебе приснилось, — пробормотал он, оставаясь так сидеть.

 — Да, — согласился Разумовский, вновь дыша. — Просто сон.

Пауки, паутина, сеть… Нет, не просто сон. Сергей резко поднялся, слегка покачнулся, словно лист на ветру, и уверенно дошёл до стола. Из ящика достал несколько пластмассовых баночек, внутри которых гремели таблетки, и осторожно извлёк из каждой по одной, затем закинул их в рот и сделал большой глоток остывшего чая.

 — Что ты пьёшь? — спросил Олег, удобнее усаживаясь на кровати и потирая глаза.

 — Тебе лучше не знать, — Сергей грустно улыбнулся самому себе и сел за стол, открывая ноутбук.

 — Но я хочу знать. Ты болен?

Рассказывать о своей болезни так скоро не входило в планы Сергея, но он сам сделал первый шаг к этому. Ковыряя пальцем пробел, пока грузился компьютер, он думал, сколько информации стоит выдать сейчас.

 — Ты знаешь, что такое шизофрения? — осторожно спросил он.

 — В общих чертах.

 — Вот что-то близкое к этому. Но благодаря таблеткам об этом не стоит волноваться, это не мешает мне жить, у меня ремиссия.

 — Расскажешь? — без тени неприязни или недоверия спросил Олег, и его голос странно согрел.

 — В другой раз. Это непростой разговор, давай не портить эту ночь.

Пока по комнате раскатывалось клацанье клавиатуры, Олег поднялся, надел по пути к столу штаны, и осторожно положил локти на плечи Сергея, касаясь ладонями груди. Разумовский запрокинул голову и осторожно поцеловал угол его челюсти, а затем вернулся к компьютеру. Олег наблюдал за его поисками, и чем дольше, тем сильнее хмурился.

 — Могу я спросить, что ты делаешь?

 — То, за что меня могут посадить.

Ещё немного побродив по даркнету, Сергей понял, что Олег ждёт более развёрнутого ответа. Да и следовало бы ему рассказать причину, по которой его могут упечь.

 — Я собираюсь приобрести программу, загружающую всю доступную информацию с компьютера и обходящую базовые кодировки. Я примерно знаю, как устроена наша система, и мне будет достаточно загрузить программу через компьютер Ярика, нашего админа, и перекинуть всё на флэшку. Всю добытую информацию позже солью в сеть, сделаю доступной для всех и привлеку внимание к тому, во что превращают наших людей. Может, это и не закроет организацию, да, скорее всего, но это даст какой-то толчок и им придётся на какое-то время закрыться и реорганизоваться. Это хоть что-то. Других идей у меня, увы, нет.

 — Не могу сказать, что не занервничал из-за твоих слов.

 — Знаю, — Сергей убрал руку с клавиатуры и погладил его предплечье. — Но надо что-то делать. Устрою им такую занозу в заднице, что всей правительственной верхушкой вытаскивать будут.

 — Они не узнают, что это ты?

 — Не должны. Подотру все следы. И выложу всё намного позже своего увольнения, чтобы не упало подозрений.

 — Ходишь по лезвию, — Олег поцеловал его в макушку и убрал руки. — Но я тебе доверяю.

 — Спасибо.

Утро было тяжёлым, прошедшая ночь сказалась на обоих. На Сергее сильнее, потому что Волков уже спал, когда тот только закончил возиться с биткоинами и оплатой найденной программы. Под глазами были неприлично тёмные круги, и в кофейне у дома он заказал себе сразу два кофе: сначала выпил залпом двойной эспрессо, а по пути в клинику догонялся большим американо, в который попросил баристу запихнуть столько кофе, сколько влезет. Даже Олег поморщился, когда попробовал это.

Сити-Мед находился в пятнадцати минутах на машине от дома, это было красивое здание в урбанистическом стиле, которое отражало своими многочисленными окнами только показавшееся зимнее солнце. Внутри здание совмещало чистоту медицинской клиники и дружелюбие коммерческой организации: красивые картины на стенах, цветные памятки о поддержании здоровья и необходимости обследований, улыбчивый персонал в чистых белоснежных халатах.

 — Рентген, — сонно сказал Разумовский, облокачиваясь на стойку администратора и потирая лицо. — Волков.

 — Секунду, пожалуйста, — улыбнулась ему администратор, ища запись в компьютере. — Вот, вижу. Третий этаж, кабинет в конце коридора. Лифт прямо за стойкой.

 — Спасибо, — Сергей стёк со стойки и махнул Олегу, чтобы тот шёл за ним.

 — Я словно ребёнок, которого привели в поликлинику, — недовольно отозвался он, когда двери лифта закрылись.

 — Ммм, — промычал Разумовский, прислоняясь к стенке. — Зови меня папочкой.

То ли эта идея, то ли безэмоциональность, с которой Сергей это произнёс, рассмешили Олега. Они дошли до кабинета, заняли место на мягкой скамье, и погрузились в молчание.

 — Ты не волнуйся, — Сергей, не глядя, похлопал Олега по колену.

 — Я не волнуюсь.

 — Молодец.

Дверь кабинета тут же открылась, едва Разумовский успел убрать ладонь с чужого колена, и показался высокий молодой мужчина в очках.

 — Волков? — спросил он, посмотрев на ожидающих, но тут же нахмурился.

 — Даня? — Сергей от неожиданности подался вперёд.

 — Серый?

 — Офигеть, я знал, что название знакомое! — тот вскочил и подошёл к врачу, крепко пожимая его руку. — Ты же сюда устроился!

 — С ума сойти, — Данил поправил очки и, не церемонясь, притянул Сергея к себе и обнял. — Вот и встретились, а столько времени собирались «пива попить после работы».

 — Олег, это мой друг с института, — радостный Сергей повернулся к Олегу. — Данил Титов.

Олег, как положено, поднялся и подошёл, чтобы пожать его руку.

 — А так что случилось? — Данил снова поправил очки.

 — Ну вот, пациента тебе привёл. Слушай, а ты…

Все трое скрылись за белой дверью, продолжая разговор уже там. Несмотря на свою нелюдимость в школьные годы, Сергей пользовался относительной популярностью в институте. Началось с того, что он охотно делился своими лекциями и помогал подтянуть то один предмет, то другой, а потом и вовсе стал знаменитостью института. Люди тянулись к нему, и он был не против наверстать то, чего был лишён. С Данилом они ещё в первый день подружились, сели рядом, слово за слово. Вместе посещали семинары и лекции, были близки настолько, насколько Сергей мог себе позволить после пропажи Волкова. И до сих пор они списывались, уже изредка, но иногда играли в сетевые игры и зависали в голосовом чате, общаясь о разной ерунде. Пускай та дружба, что была в студенчестве, стала уже не такой крепкой, но всё-таки пережитые вместе годы навсегда оставили свой след.

После быстрой процедуры, все трое снова оказались в пустом в ранний час коридоре. Сергей всё смеялся, впервые за долгое время, пока Данил рассказывал, как недавно также случайно наткнулся на другого их знакомого. Олег не встревал, лишь покорно ждал, пока они закончат. Пока Сергей вдруг не изменился в лице. Он быстро достал из кармана ключи от машины и передал их Олегу.

 — Подожди в машине, — попросил он и повернулся обратно к Дане. — Дань, надо поговорить. Давай зайдём.

В машине было прохладно, но эта свежесть приятно бодрила, поэтому Олег даже не стал включать обогреватель. Он прождал Сергея добрые полчаса, успев за это время изучить содержимое бардачка, спортивную сумку на заднем сиденье с пропитанной потом одеждой, а под конец вовсе задремал, откинувшись назад. Хлопок дверцы разбудил его. Сергей был серьёзен и взволнован, в его руках была бежевая папка с приклеенной сверху этикеткой «Волков О. С.». Он тут же включил печку и снял куртку, и только потом достал из папки тёмный снимок с ярко-голубым рисунком.

 — И что здесь? — Олег принял снимок и внимательно посмотрел на него непонимающим взглядом.

 — Это видишь? — Сергей указал пальцем на едва различимое пятно в печени. — Это опухоль. Нам надо поговорить.