Пивас есть?

Уставший Арсений плетётся домой, едва переставляя ноги. На улице вроде бы вечер, но воздух раскалён так, будто весь мир провалился в ад, и никто толком и не заметил, продолжая жить, как ни в чём не бывало. Арсений вроде бы и к театру ближе переехал, и квартира попалась вполне себе ничего такая, но настроение всё это сегодня не поднимает.

Арсений смотрит строго перед собой, не размениваясь взглядами с окружающими. Маленькая девочка на самокате, с двумя красными бантами на голове, чуть не сбивает с ног. Арсению нестерпимо хочется сматериться, но тихое извинение шагающей следом матери немного умеряет его пыл.

Кое-как добравшись до своего дома, на ходу расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке, Арсений натыкается взглядом на сидящих на лавочке двух парней. Одного он знает. Парень из соседнего подъезда — Антон, кажется. Мама бы назвала этих двоих гопотой, хотя Антон этот мало смахивает на гопника. Взгляд мягкий, на ногах джинсы и кудряшки эти… На вид мягкие такие, что хочется запустить пальцы. Одним словом, красивый, сука. Арсений, как ценитель мужской красоты, зуб даёт, но Антону, конечно, знать об этом не нужно, чтобы этот самый зуб в прямом смысле сохранить.

Весь образ милоты слетает в секунду, когда Антон открывает рот. Столько матов Арсений не произнёс за всю жизнь, сколько Шастун за последнюю минуту. Одно слово вычурнее другого, как из дробовика, честное слово. Но Антона, не смотря на все минусы, любит весь дом. Все бабульки из подъезда только и судачат о том, какой же Антоша хороший мальчик. И кран починит, и сумки донесёт. Мастер на все руки, этот мальчик Антошка. Мальчик, блять, в двадцать семь-то лет.

Арсений хмурый, как пасмурное небо, пытается молча проскочить, сделать вид, что не видит никого, но у Антона, видимо, свои планы.

— Арсений, здравствуй.

Арсения больше всего поражает галантность Антона по отношению к нему. Его это вечное «Здравствуй» раздражает больше любого «Пошёл на хуй». Арсений молча кивает, но голову поворачивает. Краем глаза замечает в руках Антона сушёную воблу, которую тот активно пытается чистить. И всё это, блять, на лавочке у подъезда! Арсений неосознанно кривится от увиденного, не сумев сдержать лица, а ещё актёром его называют. Тьфу!

— Знакомый твой? — крупный парень с рыжей бородой даже не пытается снизить громкость. Арсению хочется ткнуть его носом в манеры, но не факт, что тогда его не ткнут носом в асфальт.

Антон кивает, присасываясь к стакану с пивом, и Арсению хочется спросить: в каком это месте он ему знакомый? Они разговаривали от силы раза три, и то инициатором был Антон. Но потом он вспоминает, что знакомым, по сути, может быть и тот, с кем ты виделся в жизни один раз, и всё раздражение уходит вместе с говнистостью.

— Подгребай к нам? Угостим, — обращается уже к нему бородатый, и Арсений, бросив раздражённое: «Нет, спасибо», хлопает подъездной дверью и скрывается из виду.

***

Дома он наконец может себе позволить выдохнуть, «сбрасывая» лицо. Не то, чтобы он сильно его держал. Включает кондиционер на полную мощность и сразу же раздевается догола. В ванную хочется нестерпимо. Смыть с себя весь пот и усталость.

Он настраивает комфортную для себя температуру воды и становится под струи. Вода немного приводит мысли в порядок, раздражение уходит на второй план, и вроде всё становится на свои места…

Лёгкий хлопок, и вода фонтаном льётся из прорванной трубы. Арсений отскакивает от напора, успев схватить полотенце, и едва удерживается на ногах на скользком полу. Как добраться до вентилей Попов представляет слабо. Вода фонтанирует горячая, а какой вентиль, что перекрывает, Арсений спросить при переезде не додумался. Не думал, что пригодится. Пока разберётся, наверняка ошпарится. Нужно вызывать службу, но номера нет, а искать в интернете — потерять драгоценное время. Соседи снизу «Спасибо» не скажут. Бежать по подъезду и стучать в дверь к соседям — не факт, что смогут помочь. Все эти мысли пролетают в голове Арсения за несколько секунд. В голову не приходит ничего лучше, как открыть окно и что есть мочи заорать:

— Антооооон! Помоги!

Тот ошалевше оборачивается на звук. Весь такой рыцарь на белом коне. Несётся в подъезд со скоростью света на своих длинных тонких ногах. Наверняка выглядит комично, но Попову не до ржача сейчас. Он быстро открывает дверь, и уже через несколько секунд Антон, запыхавшись, залетает к нему в квартиру.

— Что случ…

— Там труба. Прорвало, блять. Я не знаю какой вентиль.

Антон быстрым уверенным шагом направляется к ванной, будто бывал в этой квартире не раз.

— Аккуратнее, вода горячая.

— Дай какое-нибудь полотенце или что-то…

Арсений быстро хватает первое попавшееся на сушилке, и Антон, накрывшись с головой, быстро добирается до вентилей и перекрывает воду. В квартире становится тихо. Арсений наконец выдыхает. По ощущениям, будто впервые с того самого момента.

— Ну вот, осталось отремонтировать. Надо жг… — оборачивается Антон и застывает, не договаривая.

— Надо службу вызвать, — но заметив взгляд Шастуна на себе, прокашливается, и смотря в глаза Антону с непониманием, спрашивает. — Антон? Что-то не так?

— А? Нет, всё отлично! — наигранно бодро отзывается кудрявый, и хлопнув в ладони, поднимается на ноги. — Не надо никого вызывать. Я сейчас схожу за инструментами и сам всё сделаю.

— Сам?

— Ну да. Я ж подрабатываю сантехником. Ты не знал?

— Нет, — растерянно отзывается Попов.

— Жди, я скоро.

Арсений прикрывает дверь, не закрываясь на замок. И только дойдя до спальни, осознаёт, что стоял весь мокрый в одном полотенце на бёдрах. Значит ли это, что… Нет, Арсений не будет об этом думать. Нет.

***

Антон со своей работой справляется на ура. Быстро, эффективно, недорого. О последнем Арсений, кстати, не спросил, но очень надеялся, что возьмёт Антон немного. Всё-таки он оплатил квартиру на три месяца вперёд, а ещё жить на что-то надо.

Антон сам заботливо протирает пол, хотя Арс мог бы сделать это самостоятельно, о чём и говорит незамедлительно.

— Да ладно, мне несложно, — улыбается Антон. — Ну вот, всё готово. Обращайся, в случае чего.

— Сколько я тебе должен?

— Что? Нет, нисколько! Ерунда ведь.

— Антон, ты потратил материалы. За них-то, хотя бы, я должен заплатить. И время ты своё на меня потратил.

— Да че я там потратил? Ебланил бы сейчас у подъезда с пивасом. Забей, правда. Мне несложно.

Он улыбается так мягко, поднимая чемодан, и направляется к двери.

— Спасибо, Антон. Ты меня просто спас, — Арсению так неловко отпускать парня с пустыми руками, но тот явно ничего не возьмёт со своим «мне несложно».

— Обращайся. Всегда помогу, чем смогу.

Он уже берётся за ручку двери, но Арсений снова подаёт голос.

— Антон?

— М? — тот оборачивается так резко, будто ждёт чего-то, но при этом от всего отказывается. Что же ему нужно?

— Может, хоть на ужин придёшь? Не пойми меня неправильно, но должен же я как-то тебя отблагодарить.

Антон как-то весь светлеет на глазах, и у Арсения закрадываются вопросы, но задавать он их не спешит: решает проверить всё действиями, если Антон, конечно, согласится на ужин.

— Ну ужин можно.

— Тогда приходи завтра в семь.

Антон улыбается широкой улыбкой, и кивнув, выходит за дверь.

***

Весь следующий день Арсений как на иголках. И вроде бы ничего грандиозного не намечается… Ну позвал он Антона на ужин, ну ничего такого в этом нет. И всё же от чего-то он нервничает. Работа выходит из рук вон плохо. От всех коллег скрыть раздражение не выходит, хоть Арсений и старается улыбаться. «Но улыбка скорее похожа на оскал», — думает Арсений. Иначе как объяснить шарахающихся от него людей?

Он успокаивается уже в магазине, по пути домой. Понимает, что ничего непристойного произойти не может. Это же Антон, который пьёт пиво на лавочке и матерится, как заправский мужик. Антон, который натуральнее всего натурального. Это не свидание, это просто ужин в благодарность.

Арсений старается в своей голове звучать убедительно. Но от того, что с Антоном ему ничего не светит, сосёт под ложечкой.

Шастун хороший. Добрый, красивый, мягкий. Арсению Антон нравится, если говорить на чистоту. Но нравится ли Арсений Антону? Это вряд ли.

Попов закидывает в тележку спагетти, самые дорогие, что лежат на полке. Хочется Антона тоже чем-то удивить, раз тот действительно такой на все руки мастер. «Ох, не тем ты удивлять его собрался, далеко не тем», — услужливо подкидывает ему сознание, и Арсений, встряхнув головой, катит тележку дальше.

В последнюю очередь заезжает в алкогольный отдел. Покупает четыре стеклянные бутылки пива на свой вкус и двигается на кассу, надеясь, что с пивом хотя бы угадал.

***

Антон приходит ровно в семь. Такое ощущение, что стоял под дверью несколько минут, дожидаясь указанного времени. Арсений из своего шёлкового короткого халата переодеться не успевает. Махнув рукой на не очень гостеприимный внешний вид, он открывает дверь и пропускает гостя в квартиру.

Антон мнётся на пороге, будто его не ждали, и Арсений жестом зовёт его на кухню. В руках у Антона бутылка красного полусладкого, которое он протягивает Арсению.

— Вот, это тебе, — выдаёт Антон, и Арсений, улыбаясь, из вежливости забирает бутылку. — Ты не любишь вино, да? — понимает Антон по выражению лица.

— Честно? Ненавижу.

Антон тихо смеётся и присаживается на стул.

— Я просто видел, как ты скривился, когда нас с пивом увидел. Вот и подумал, что ты пиво не любишь, и решил взять вино.

— Да это я от рыбы.

— Ты рыбу не любишь? — Антон, мягко говоря, шокирован. Лупит свои зелёные глазища на Арсения, и тот улыбается на такую реакцию.

— Никакую.

— Охуеть. Это же фосфор!

— И? Мне и без него неплохо живётся.

— А у меня на рис аллергия, — делится с Арсением Антон.

— Как хорошо, что я не заказал роллы.

— Ну откачивал бы меня тут опухшего, подумаешь.

Они смеются от этого незатейливого разговора, и Арсений ловит себя на мысли, что такой Антон с каждой минутой нравится ему всё больше. А ещё он ловит взгляд Антона, медленно плывущий по своему телу.

— Пивас есть? — выдаёт Попов после нескольких секунд тишины.

— Нет, я обычно дома не храню, а то сопьюсь такими темпами, но я щас сгоняю…

— Не надо, Антон, сядь, — останавливает Арсений подорвавшегося с места Шастуна. — У меня всё есть.

Арсений сам не знает зачем покачивает бёдрами, когда идёт к холодильнику. Хотя кого он обманывает? Знает, конечно. Антон на такие манёвры подвисает, но молчит. А что говорить?

— Я не знал, какое ты пьёшь, взял на свой вкус.

Из холодильника он достаёт «Kozel», и Антон присвистывает.

— Кучеряво живёте, Арсений Сергеевич.

Арсений в упор не помнит, когда говорил Антону своё отчество, но пропускает мимо ушей и, поставив две бутылки на стол, с умным видом изрекает:

— Ну так если пить, то что-то более менее нормальное.

Антон на это кивает и делает небольшой глоток из бутылки. Паста с пивом, конечно, сочетается немного странно, но и вся ситуация не блещет обыденностью.

— Так ты работаешь сантехником? — задаёт Арсений вопрос, который вертится у него в голове уже практически сутки.

— Что? Нет, — улыбается Антон, накручивая спагетти на вилку. — Работаю я на фрилансе, во фрилансе. Как правильно? Короче, фрилансом занимаюсь.

— Фрил… что? — у Арсения в этот момент лицо такое комичное, отчего Антон громко прыскает.

— Ну фриланс. Дома за компьютером.

— Да нет, я знаю, что такое фрилансер. Просто ты, ну, как бы сказать, так с сантехникой обращаешься, на ты, я бы сказал.

— Ну одно другому не мешает. Это просто подработка, — но на слове подработка осекается и чувствует, как Арсений сверлит его взглядом. — Ну что?

— То есть это подработка, но денег ты с меня не взял? Почему?

— Ну случай был ЧП и вот.

Арсений поднимает одну бровь, и Антон, выдохнув, обречённо сдаётся.

— Ну не взял и не взял, че бурчать-то? Просто не захотел.

— Ладно, — Арсений понимает, что правды не услышит, да и какая она правда? — Где этому всему научился?

Антон понимает, что вопрос они проскочили, снова улыбается, начиная рассказывать:

— У меня отчим, он в этой сфере полжизни проработал и меня научил.

Болтать о всякой ерунде и узнавать новые подробности жизни Антона довольно интересно. Арсений залипает временами на кудряшках и пухлых губах, которые наверняка очень приятно целовать.

Арсения от бутылки пива заметно расслабляет. Подперев лицо рукой, он расслабленно улыбается, слушая рассказ из жизни Антона. Арсений замечает маленькую родинку на носу Шастуна и не придумывает ничего лучше, как слегка по ней бупнуть пальцем. Антон растерянно промаргивается, а Арсений, ни капли не смущаясь, поднимается со своего места и принимается убирать посуду, жестом намекая продолжать. Серёжа ему как-то говорил, что Арсений с ебанцой, но что поделать? Какой уродился.

Антон уборку посуды понимает по-своему, хочет было встать, чтоб отправиться домой, но Арсений усаживает его обратно на стул, попутно выуживая ещё две бутылки.

— Посиди ещё, если не торопишься никуда.

— Вообще не тороплюсь.

Арсений кивает. Мимо проходит, виляя задницей так, что даже самый отбитый на голову дурак заметил бы. Ну не может же он так ошибиться. Видит же, что Антон слюни пускает, но действий никаких не принимает.

Антона хочется до дрожащих коленей. Оседлать его бедра и впиться в губы, как изголодавшийся вампир.

Распахнув немного сверху свой цветастый шёлковый халат, Арсений обмахивается кухонным полотенцем. Он практически готов рискнуть, но Антон вырывает его из мыслей вопросом:

— Ты в порядке, Арс?

— Угу, — выдыхает Попов, нервно сминая полотенце. Господи, почему он так возбуждён? Почему его так мажет от взволнованного взгляда Шастуна?

— Ты весь красный.

— Антон?

— А?

Арсению кажется, что он готовится сигануть в ледяную воду, но все эти неоднозначные взгляды надо как-то охарактеризовать, и поэтому он решается:

— А ты по мальчикам или п-по девочкам?

Повисает гнетущая тишина. Арсений голову сразу поднимать не решается, но когда смотрит на Антона, тот смотрит в ответ охуевше.

— Бля, извини, Шаст, я не знаю, что на меня наш…

— А ты сам как думаешь? — перебивает его Антон, и взгляд его тяжелеет. Арсений сглатывает нервно, не зная, то ли бежать, то ли… че делать-то, блять?!

— Я не знаю. Я просто… Мне стало интересно.

— Интересно, почему ты об этом подумал? — звучит Антон с ехидцей в голосе. И вот тут-то Арсений пересирает, думает о том, как будет собирать зубы с пола и замазывать фингалы перед репетициями. Антон поднимается медленно, медленно поднимается за ним и Арсений. Смотрят они в глаза друг другу, не отрываясь. Антон что-то пытается во взгляде уловить, а Арсений думает и пытается уловить момент, когда нужно прикрыться руками, защищаясь. Антон рвано выдыхает, и бросая раздражённое: «Да бля, заебал», дёргает Арсения на себя.

Тот впечатывается в губы Антона, не сразу соображая, что происходит. Глаза не закрывает и губами не шевелит, всё ещё пребывая в шоке. Антон, не чувствуя ответа, медленно отстраняется, заглядывая в глаза. И тут до Арсения доходит, да так, будто мешком по голове. Он хватает Антона за шею и сам в этот раз целует. Целует рвано, кусая за нижнюю губу. Антон от такого напора напрочь дуреет. Разворачивает Арсения спиной к столу, придавливая своим весом, и бутылки от сильного толчка рассыпаются в разные стороны. Благо, что запечатанные.

— Господи, Арс, я ж с первого дня по тебе с ума схожу.

Арсений дёргает чужой ремень, пытаясь как можно скорее с ним справиться. Но тот не поддаётся дрожащим рукам, и Антон помогает ему, мягко уловив чужие ладони.

Стянув чужие штаны и оголив мягко покачивающийся полувозбуждённый член Антона, Арсений становится на колени, хватаясь за чужие бёдра, как за спасательный круг. Лизнув головку на пробу и услышав одобрительный стон, Арсений берёт в рот настолько, насколько позволяет его горло. Сосёт так увлечённо, что у Шастуна на ногах пальцы поджимаются. Антон сдавленно мычит сверху, хватаясь за чужие волосы, но тянет слабо, заставляя Арсения оторваться от своего члена.

— Пойдём в кровать? — голос у Антона охрипший, осевший от возбуждения.

— Трахаться будем?

Антон на это не отвечает, только подхватывает Арсения под бёдра и несёт до постели.

Попов падает на постель, немного спружинив, и тут же стягивает с себя трусы, попутно развязывая халат.

— Смазка есть?

— В ванной, в шкафчике.

Антон возвращается через минуту. Арсений лежит грудью на постели, оттопырив вверх филейную часть. Шастун от этой картины громко сглатывает.

— Ты намного горячее, чем я думал.

Арсений тихо скулит в подушку, пытаясь без смазки протолкнуть в себя один палец.

— Руки! — грозно рычит Шастун, и Арсений прекращает собственное мучение, так и оставаясь в этой открытой позе.

Шаст к нему подходит медленно, разглядывает тело с явным восторгом. Член дёргается от картины перед глазами. Выдавив смазку сразу на анус, Антон аккуратно размазывает между половинками, медленно проталкивая один палец на одну фалангу.

— Я тебе щас голову откушу, Антон. Че ты со мной, как с девственницей в первую брачную?

— Какую из?

— А какую не жалко, блять?! — рявкает Арсений.

Антон тихо смеётся, вставляя сразу два пальца, и Арсений замолкает, судорожно дыша. Пальцы скользят без сопротивления, и у Антона закрадывается мысль.

— Ты что, сегодня трахал себя пальцами? Или…

— Заткнись.

— Я так понимаю, делал это незадолго до моего прихода. Обо мне думал? Ответь честно.

— Антон, прекрати.

— Ответь.

— Сука, какая же ты сука, Шастун! Думал, да. Представлял, как ты трахаешь меня. Антон, пожалуйста, мне очень надо.

— Надо что? — хлопок по заднице выходит оглушающий, Арсений вздрагивает всем телом.

— Член твой надо, Антон. Пожалуйста. Ну сколько можно? — Арсений хнычет, как заправская шлюха, виляя бёдрами, на одной половинке которого наливается красный отпечаток руки.

— Член позже, заяц. Потерпи.

Арсений громче начинает скулить, выпрашивает ласку, тихо всхлипывая. Антон сжаливается, вставляя обратно два пальца, принимаясь ритмично ими трахать. Стонет Арсений громко, отчаянно. Будто хочет, чтоб услышал весь дом, можно, в принципе, и соседний захватить.

— Давай, тебе нужно кончить, — Арсений как будто слушается. Содрогается, выплёскивая семя на чистые простыни. Антон лишь мягко поглаживает задницу, больше не проникая внутрь.

Когда дыхание Арсения выравнивается, Антон снимает штаны до конца и стягивает футболку. Арс головы не поднимает, только спрашивает глухо:

— А ты?

— А мы не закончили.

Арсений хочет уточнить, но не приходится, Антон толкается внутрь одним резким толчком, и у Арсения вырывается пронзительный высокий стон, а у Антона глухой и облегчённый.

— Какой узкий, Боже…

— Не спустишь быстро?

— Я когда выпью, трахаюсь долго.

— Избавь меня от подробностей.

— Ревнуешь?

Арсений молчит, положив голову на сцепленные на постели руки. Антон снова тихо смеётся, слегка похлопывая по чужой заднице.

— Не ревнуй. Я как только тебя увидел, так больше ни с кем и не смог. Только мадам левая и мадам правая.

— А если бы…

Но договорить он не успевает. Антон срывается на бешеный ритм, с упорством ебаного поршня. Арсений впивается ладонями в простынь и переживает мощную волну возбуждения от попадания точно по простате.

Да, Антон не соврал, когда сказал, что трахается долго. Он то ускорялся, то вынимал, слегка проникая головкой, иногда просто водил каменным, горячим между половинок. Только в тот момент Арсений осознал, что занимаются сексом они без презерватива.

— Мы без резинки, да?

— Я чист, Арс, думаю, ты тоже.

Арсению бы возмутиться, испугаться, но он лишь сильнее выгибает спину, снова подставляясь под толчки. Антону почему-то хочется верить.

Оргазм на горизонте не предвидится, а у Арсения начинают болеть колени. Антон, будто прочитав мысли, выходит из него полностью и просит перевернуться. Лежать с раздвинутыми ногами, аки девица, Арсению непривычно. Обычно он седлает напарника и сам задаёт темп, но сегодня всё идёт не так, как обычно.

Антон наваливается сверху, подкладывая подушку под задницу Арсению. Входит резко, присасываясь к шее, явно оставляя следы, как бы помечая. У Арсения нет сил кричать или стонать. Он вымотан и вообще не помнит, чтоб его когда-то кто-то так трахал, как Антон. Все остальные партнёры смазываются в воспоминании одним серым пятном.

— Ты такой красивый, Арс. Такой мой.

Арсения от этих слов мажет. Чувство надвигающегося оргазма приходит внезапно, но и толчки Антона становятся глубже.

Арсений кончает первым. Сперма растекается по животу, затекая в пупок. Нет сил даже поднять голову. Антон спускает через пару минут на чужие яйца и член, простонав таким красивым голосом, что Арсений облизывает пересохшие губы и уже мечтает всё это повторить, только не сейчас, чуть позже.

Шастун вылизывает живот, и Арсений хихикает от ассоциаций с котом, пропуская мягкие кудри сквозь пальцы, как и мечтал.

Выдохшийся Шаст падает спиной на кровать, грузно дыша.

— Если бы я знал, что ты так трахаешься, я бы тебя к себе затащил в первый же день.

— Тебе понравилось? — поднимает голову Антон.

— Спрашиваешь ещё.

— Ты спрашивал у меня: по мальчикам я или по девочкам, — Арсений на Антона смотрит, затаив дыхание. — Так вот, я не потому, и не по другому. Я по тебе, Арсений. Я как тебя в первый раз увидел, так и поплыл. Ты тогда красивый такой стоял, в очках этих своих, джинсах рваных с этими своими бёдрами охуенными. Я прям там чуть не скончался на месте во всех смыслах этого слова. Если тебя интересует что-то посерьёзнее перепиха, то ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете.

Арсений на Антона смотрит не моргая. Пытаясь переварить услышанное, он только и выдыхает:

— С тобой точно интересует.

Арсений мягко гладит Антона по щеке, смотря на него своими невозможными голубыми глазами. Тот поддаётся вперёд, целуя подставленные губы.

— Но это же не только потому, что я трахаюсь, как Бог? — отстранившись, спрашивает Антон как можно серьёзнее, но в глазах его играют смешинки.

— Только потому, что ты очень скромный, Антон.

— Ну слава богу, — громко начинает хохотать Шаст, и Арсений подхватывает его смех.

— Слушай, — первый отсмеявшись, начинает Попов.

— М? — поднимает голову Антон.

— Там есть ещё две бутылки. Заправим тебя и погнали, а?