Зал, несмотря на свой немалый размер, был забит под завязку. Журналисты, блогеры, операторы, служба безопасности, политики и зрители едва не разрывали помещение. Лет пятьдесят назад Разумовский сошёл бы с ума от стресса, но сегодня его едва ли волновали все эти люди. Он был сосредоточен на своих словах и мыслях, внимательно слушал выпады в свою сторону, быстро анализировал и находил нужный ответ, способный утереть нос нападавшему.
— Так Вы утверждаете, что увеличение числа вампиров в современном мире никак не грозит популяции живых людей? — задал вопрос седой мужчина с маленькой бородкой, представляющий одну из правящих партий.
— Мы научились делать искусственную кровь, синтезированную из животной, — спокойно ответил Серёжа, положив руку на подставку микрофона. Немного отклеившаяся этикетка на ней раздражала его сильнее, чем все эти напыщенные старики и старухи, сотрясающие воздух.
— Вы так говорите, но это факт, известный факт, что вампиры до сих пор питаются и человеческой кровью! — он давил, пытаясь вывести остальных на те же эмоции, что испытывал сам.
— Кровь покупается только с согласия людей, — Серёжа удостоил его взглядом и заметил, как у того багровеет лицо.
— Гипноз…
— Нет, — Серёжа прервал его прежде, чем он договорил. — Использовать гипноз запрещено вампирским сообществом с тысяча девятьсот сорок седьмого года, когда мы открылись. Каждое заявление о применении гипноза рассматривается в судебном порядке. Если вы хотите сказать, что существуют недобросовестные вампиры, то я вам скажу, что существуют такие же недобросовестные живые люди. И те, и другие подлежат аресту и дальнейшему суду.
— Но факт остаётся фактом, — он почти кричал. — Это случается!
Серёжа немного отодвинулся от микрофона и вздохнул. Раздались вспышки, и он уже предсказывал заголовки «Глава Сообщества Вампиров не нашёлся, что ответить на обвинения в гипнозе». На самом деле ему было что ответить, просто хотелось сделать паузу, чтобы мужчина успокоился.
— Также, как случаются убийства среди обычных людей, — наконец, сказал он, уже более уверенным и железным тоном. — Я же не говорю вам, что вы, живые, недостойны из-за этого жить. Вот и вы не судите о нас по единичным случаям. Каким будет вампир зависит от того, каким он был человеком.
— Тогда, если обратить плохого человека, он обретёт силу, — вмешалась морщинистая женщина в тонких очках. — Выходит, вы делаете преступников ещё более неуловимыми.
— Каждое обращение в вампира рассматривается специальными органами, — напомнил Серёжа, немного закипая. — Это решают и вампиры, и живые люди. Те времена, когда можно было спокойно обратить кого-угодно, давно закончились, примите это. Сейчас обращение в ваших руках тоже, не только в наших.
Посыпались новые обвинения, одни политические куклы начали перебивать других. Разумовский уже пожалел, что решил снова дать интервью. Впервые за двадцать лет. Ничего не изменилось. Он пробежался глазами по публике и нашёл несколько знакомых лиц, отчего в душе потеплело. Приятно знать, что сегодня здесь собрались не только противники вампирской жизни. Откинувшись на стуле, ожидая, пока гам стихнет, Серёжа глянул на дверь, возле которой стоял Волков. Совершенно спокойный и с нечитаемым лицом. Они незаметно улыбнулись друг другу.
— …запретить заводить вампирам детей, — донеслось до слуха Серёжи, и он тут же вернулся к микрофону.
— Вы не можете запретить нам рожать детей, — прожигая взглядом сказавшего это, ответил Серёжа. — Это неотъемлемое право каждого гражданина России. Мы ничем не хуже. Мы работаем на тех же работах, что и вы, платим те же деньги за коммунальные услуги, жертвуем на благотворительность, участвуем в жизни страны. Мы бок о бок воевали, хочу напомнить, на каждой войне. Сражались за свободу не только свою, но и вашу.
— Вы?! — снова воскликнул тот же мужчина с бородой. — Вы были на войне?! Да вы, накрывшись деньгами, сбегали подальше! Прятались в своих хоромах!
— Не смейте так говорить, — процедил Серёжа. — Я лично был полевым врачом. Мои обращённые друзья погибали на поле вместе со всеми. Я видел то, что вам даже не снилось. Я спас столько человек, сколько вам за всю жизнь не спасти, даже если вы будете ещё громче орать в микрофон.
— Почему же вы не обращали умирающих? — довольно спокойно, но с явным вызовом спросил мужчина, сидевший всего в двух метрах от Серёжи. — Дали им умереть?
— Потому что мы были вынуждены скрываться тысячи лет. Если вдруг умирающий вновь вставал в ряд, что бы сказали? Сразу стало бы ясно, что его обратили, здесь долго думать не надо. А до пятидесятых мы всё ещё считались врагами народа. Нас ждало бы преследование и смерть. Те единицы, которые были обращены на поле боя по собственной воле были вынуждены скрываться, чтобы не умереть от рук своих братьев. Почитайте «Рассказ ожившего солдата», написанный одним из таких. Сто восемьдесят пятая страница, второй абзац, цитирую: «Когда Лёва увидел меня снова целого, живого, он перекрестился и отошёл на несколько шагов. Никакой радости в его глазах не было, хотя это был всё тот же я, его верный друг и товарищ. Он отказался от меня в ту же секунду, как понял, что со мной случилось, и сказал, что если я не уйду, он доложит обо мне». И сейчас вы проклинаете нас, пугаетесь, хотя нас всего миллион, при населении России больше ста сорока четырёх миллионов, то что было, если бы мы обратили те девять погибших миллионов? Вы бы объявили нам войну.
Повисла тишина, только продолжали звучать щелчки фотоаппаратов. Но длилось это недолго. Уже через несколько секунд посыпались новые вопросы, обвинения в убийствах, в богатстве, в незаконных обращениях, во всех смертных и бессмертных грехах. Вдруг подключилась аудитория, наблюдающая за этим, кто-то начал горячо спорить с ними, другие наоборот им поддакивали. Деловая встреча представителей партий и главы Сообщества Вампиров превратилась в обычное шоу с телевидения, где все друг на друга орут и затыкают. Терпеть это, а тем более участвовать, Серёжа не собирался.
— Закончим на этом, — спокойно сказал он в микрофон и встал.
Он не собирался подводить какой-то итог, не хотел говорить что-то воодушевляющее или умное, его это всё достало. Долгие годы жизни научили его терпению, а ещё тому, что это бесполезно. Новое поколение относилось к вампирам с меньшей опаской и предвзятостью, чем то, что выросло при советской власти, но пока политикой занимаются последние, диалога не будет. Серёжа двинулся к двери из зала, игнорируя вопросы в свой адрес, которые продолжали выкрикивать все, кому было не лень.
Оказавшись в боковом коридоре, куда был доступ только по пропускам, он спокойно выдохнул. Волков шёл рядом с ним, и только благодаря этому никто из создателей цирка не кинулся следом, чтобы добить его. Потому что Волкова боялись. Такой был у него образ, пугающих до мурашек, а знание того, что он вампир, а значит обладает силой нескольких человек сразу, добавляли его угрожающему образу телохранителя вишенку.
— Неплохо прошло, — сказал Олег, когда они дошли до лифта. — Ты отлично держался.
— Если бы ещё эти животные научились слушать, — тихо ответил Серёжа, чтобы не дай Бог кто-нибудь не услышал его слова. — И сколько можно поднимать тему войны? Есть куча книг на эту тему, пускай почитают, если их так это волнует.
— Ты сам знаешь, им не нужны ответы. Им нужно, чтобы ты оступился.
— Не дождутся.
Пока лифт неторопливо полз на их этаж, раздались шаги. Серёжа только надеялся, что это кто-то из охраны, и что партийцы всё ещё обсуждают его перед камерами, а не торопятся нагнать. Когда из-за угла вышла высокая знакомая фигура, Серёжа улыбнулся.
— Поздравляю, ты снова всех выбесил, — усмехнулся подошедший вампир. — Как и двадцать лет назад, и сорок.
— Анисим, ты хотя бы предупредил, что будешь, — Олег с улыбкой сделал шаг к нему навстречу и крепко обнял. — Давно не виделись.
— Давненько, — согласился тот, убирая длинную прядь тёмных волос за ухо.
— Надолго в Питере? — спросил Серёжа, тоже коротко обнявшись с ним. — Зайдёшь в гости?
— Нет, я по делам, потом обратно в Москву. Просто совпало, что на время конференции я был абсолютно свободен.
— Какое очаровательное совпадение, — усмехнулся Серёжа. Лифт открыл двери, приглашая пройти в жестяную коробку. Они легко уместились в нём втроём, и двери снова тихо закрылись.
— Что думаешь вообще? Об этом всём, — спросил Серёжа, улыбаясь, несмотря на усталость. Видеть старого друга всегда приятно, но особенно приятно после такой непростой конференции.
— Что они ещё слишком юны, чтобы понять всю важность союза. И ста лет не прошло с того момента, как мы открылись. Всё впереди, — Анисим вздохнул. — А пока мы всё правильно делаем. Но общение со СМИ лучше оставь пресс-секретарям.
— Надежда умирает последней, — ответил за Серёжу Олег. — Хотелось верить, что что-то изменилось за двадцать лет.
— Двадцать лет это маленькая цифра, — напомнил Анисим. — Кстати, отвлечёмся на секунду. Вы знали, что люди сейчас строят теорию о твоём обращении? — он кивнул на Олега.
— Не читал, — Олег в принципе не сильно интересовался, кто что думает о них, в приоритете у него стояли задачи контроля внутри вампирского общества, а не слухов. А вот Серёжа усмехнулся, потому что проводил в соцсетях немало времени.
— Ты не говорил ему? — Анисим дождался, пока Серёжа покачает головой, и продолжил. — Так все считают, что Разумовский обратил тебя, а не наоборот. И потому ты так верен ему.
— Пускай считают, — спокойно ответил Олег.
— Но это забавно. Ладно, — двери лифта раскрылись на первом этаже, — мне пора. До связи.
— Будет время, заглядывай, — Олег хлопнул его по плечу.
— Так вы зовите, — Анисим развернулся к ним лицом, отходя спиной вперёд.
— Тебе когда-нибудь нужно было приглашение? — напомнил Серёжа о старых днях.
Тот рассмеялся и отвернулся. Они вдвоём ещё немного подождали, пока тот выйдет, и только потом пошли тем же путём. Впереди за стеклянными дверями уже собралась огромная толпа, готовая закидать новыми вопросами. Анисим успешно миновал их просто потому, что увидеть главу комитета вампиров Москвы и Московской области на этой конференции никто не ожидал. В его сторону прилетело несколько вопросов, оставшихся без ответов, но большинство не обратили внимания, ожидая главную сенсацию.
Охрана стояла по обе стороны, создавая проход и не позволяя никому переступить дозволенную черту. Серёжа не смотрел ни на кого, игнорировал камеры и пропускал мимо ушей чужие слова. Чёрная машина подъехала ко входу, Олег открыл дверь, пропуская Серёжу внутрь, и напоследок окинул толпу взглядом. Жадные до любого слова и взгляда репортёры остались ни с чем, а на лицах читалось разочарование.
— Домой? — коротко спросил водитель, когда они уселись на задних местах.
— Да, — ответил Серёжа, устраиваясь поудобнее. — Надеюсь, до одиннадцати доберёмся.
— За час? — переспросил водитель, взглянув на телефон на панели. — Постараюсь.
— Спасибо, — Серёжа вздохнул и обмяк. — Господи, чтоб я ещё раз согласился на такое…
Олег наклонился и задвинул чёрную дверцу между передними сиденьями и задними, чтобы не отвлекать водителя, да и чтобы самим поговорить спокойно. Машина неторопливо выехала на дорогу, за тёмными окнами поплыли здания и люди. Серёжа смотрел на них с какой-то тоской.
— Ты хорошо держался.
— Я вспылил.
— По сравнению с ними, ты был самим спокойствием. Вряд ли кто-то обратит на это внимание. Видно, что ты немного вышел из себя, но, серьёзно, ты же не кричал.
— Да, тут ты прав.
Серёжа положил руку на колено Олегу и повернулся к нему. На губах заиграла лёгкая улыбка.
— Из меня словно все соки выжали, — признался он.
— Значит, сегодня устроим тебе выходной. Никаких звонков, сообщений, новостей, соцсетей…
— Сейчас, только проверю, что пишут в твиттере, — Серёжа уже достал телефон и нажал на голубенькую иконку, но не успел ничего увидеть, ведь телефон просто вылетел из рук.
— Я сказал нет, — Олег отнял телефон и заблокировал его.
— Ну пять минуточек, — взмолился Серёжа, привыкший мониторить всю информацию ежесекундно.
— Нет. Серёж, если ты на несколько часов оторвёшься от экрана, мир не рухнет.
Олег зажал кнопку и выбрал выключение. Телефон погас окончательно. Недолго думая, Волков отодвинул дверцу и закинул его на переднее сиденье.
— Всё, завтра Ярик заедет за нами и ты получишь телефон.
Серёжа протяжно выдохнул, зная, что спорить с Волковым бесполезно. Конечно, вокруг все говорят, что это он обратил Олега, потому что Олег всегда рядом, всегда закрывает его, на улице отвечает за него, ну просто идеальный телохранитель. А сам Разумовский глава Российского Сообщества Вампиров, имеет в своих руках огромную власть, вечно в политике, на страницах новостных сайтов, за его фотографиями гоняется каждая соцсеть, даже собаки садятся при виде него. Но только старые друзья знают всю их историю, и как Волков вытаскивал Серёжу с того света и учил быть сильным. Что только благодаря Олегу он тот, кто есть.
— Ты не голоден? — как бы между делом спросил Олег, заглядывая в окно. Хорошо, что окна затонированы, иначе в пробке соседние водители посворачивали бы себе шеи и устроили аварийную ситуацию, пытаясь сделать фотографии того самого Разумовского.
— Нет, — ответил Серёжа и тут же уставился на карман пиджака Олега, где завибрировал телефон.
Олег достал его, безэмоционально посмотрел на экран, а потом нажал на кнопку выключения. Ещё одним телефоном стало меньше. Он также открыл дверцу, закинул свой телефон вслед за Серёжиным, и закрыл обратно.
— Кто это был?
— Тот, кто может подождать. Расслабься, пожалуйста.
— Ты знаешь, мне не так просто расслабиться, — пробурчал Серёжа, глядя в потолок. — Хотя… Ты, конечно, можешь кое-что сделать…
Олег с интересом повернулся к нему и поднял бровь. Конечно, он понял, о чём речь. И Серёжа знал, что он понял. Но Олег разыграл карту невинности, просто чтобы посмотреть, что будет делать Серёжа.
— Давай, прям здесь, — Серёжа наклонился ближе, ставя обе руки на ноги Олегу, опасно близко к паху.
— Что «прям здесь»? — переспросил Олег, всё ещё держа руки скрещенными на груди.
— Мы по-тихому, — прошептал Серёжа, наклоняясь к его лицу. — У нас с прошлого раза вся приблуда тут осталась.
— Вы о чём, господин Разумовский?
— Ммм, скажи ещё «Ваше Благородие», крестьянский мальчишка, — подразнил его Серёжа.
Он опустил взгляд на губы Олега, прикусив собственную губу. И пускай прошло уже больше сотни лет, но его взгляд, когда они были так близки, не менялся. Всё такой же полный желания и похоти, как и в тот первый раз, когда он потянулся за поцелуем и был отвергнут. Нет разницы, был ли он потерянным парнишкой, или уже взрослым состоявшимся вампиром. И многие их знакомые поражались, как они могут продолжать так страстно любить друг друга даже спустя век. Олег этому не удивлялся, потому что каждый раз, когда он смотрел на Разумовского, у него в груди разгоралось пламя. Не выдержав, он наклонился навстречу и коснулся его губ.
Серёжа коротко простонал ему в рот, не ожидав такого напора. Олег ловко повалил его на сиденья, в который раз радуясь, что настоял на покупке Range Rover, чьи сиденья отлично подходили для разного типа времяпровождения. Он положил руку на затылок Разумовского и прижал сильнее к себе, вкладывая в поцелуй все горячие чувства, что испытывал.
Когда Олег сместил поцелуи на его шею, Серёжа откинул голову назад. Олег, продолжая целовать, подцепил пальцами чёрные пуговицы на красной рубашке Серёжи и начал их расстёгивать. Тот просунул руку между их телами и сжал пах Олега.
— Только тихо, — прошептал Олег, закончив расстёгивать рубашку.
— А ты машину не раскачивай, — напомнил Серёжа. — А то снова придётся придумывать какую-нибудь несуразную хрень для Ярика.
— Договорились.
Волков расстегнул молнию на переднем пассажирском сидении и достал обязательные атрибуты каждой поездки. За это время Серёжа успел скинуть кеды на пол автомобиля и снять штаны до колен. Олег быстро избавился от них до конца. Он выдавил на пальцы смазку и снова наклонился, прикусывая кожу на обнажённой груди. Серёжа выдохнул сжимая спинку сиденья. Когда Олег провёл языком по соску, он открыл рот и громко выдохнул, пытаясь унять все рвущиеся из себя звуки. И всё же позволил себе совсем тихо застонать, когда Олег проник в него пальцами. Твёрдая рука тут же зажала ему рот и он встретился с сердитым взглядом.
— Мы договорились, — сурово сказал он, при этом продолжая разминать его пальцами.
Серёжа усмехнулся, высунул язык и облизал его ладонь. Олег сразу сменил руку своим ртом, жадно захватывая язык в плен. Вместо стонов Серёжа переключился на поцелуй, пытаясь с его помощью свести Олега с ума. Для этого много делать не надо, на самом деле Олег сходил с ума почти от каждого его поцелуя и прикосновения. И лишь сильнее стал любить их после того, как понял, что у Серёжи прошла любовь к нему как к хозяину, но он так и остался с ним. Попавшись в собственные сети, Разумовский почувствовал, как быстро теряет контроль над телом. Зато в голове не осталось и капли мыслей о конференции, реакции СМИ и общественности. Он положил руку на бедро Олегу и потянул на себя, заставляя прижаться.
— Давай, — попросил Серёжа, едва отодвинувшись от губ.
Олег молча расстегнул свои штаны и открыл зубами презерватив. Серёжа тихонько засмеялся.
— Что? — не отвлекаясь от дела спросил Олег.
— Как в какой-нибудь рекламе гондонов открыл.
— У меня руки в смазке, как я должен был его открыть по-твоему?
— Ну… — Серёжа положил руку на его член и провёл по нему. — Меня устраивает и так.
Но комичность момента нисколько не утихомирила их пыл. Олег наклонился к его лицу, глядя в глаза, пока Серёжа сам направлял его внутрь себя. Стоило ему войти, как Серёжа зажмурился. Придерживая его за бёдра, Олег начал медленно двигаться, чтобы не раскачать машину.
— Чёрт, — Серёжа схватил Олега за руку, сжимая её. — Так медленно…
— Прости, — Олег поцеловал его шею, зная, что делает только хуже.
Потому что Серёже хочется скорости и энергии. Ему хочется, чтобы кроме них двоих не было ничего. Он не всегда был таким, но со временем, познавая своё тело лучше и лучше, он начал понимать, что на самом деле ему нравится. И Олег с радостью давал ему это, но сейчас приходилось играть по чужим правилам. К тому же, иногда приятно помучить его такими нежностями.
— Укуси меня, — попросил Серёжа, тяжёло дыша.
Ещё одна особенность Серёжи. Откуда у него взялся такой фетиш, Олег так и не понял, а сам Серёжа объяснить нормально не мог. Хотя, скорее всего, это уходило корнями в тот факт из жизни, что Серёжа мог пить только его кровь, и укусы были для него чем-то более интимным, чем для других.
— Пожалуйста, — он старался быть тихим, как мог.
А Олег упивался его просьбами. Ещё больше ему нравилось только их выполнять, чтобы видеть реакцию, слышать её. Тонкая пластинка покрыла клыки и её острый край прорезал кожу на шее. Серёжа обнял его руками, прижимая сильнее. Даже необязательно было пить его кровь, достаточно просто прорывающихся сквозь кожу клыков. Олег сжал челюсть сильнее, чтобы тот почувствовал, как глубоко они вошли. Серёжа вздрогнул, но даже не смог застонать, боясь спугнуть момент блаженства. Когда Олег отпустил шею, во рту остался железный привкус крови. Серёжа посмотрел ему в глаза, не скрывая своего восхищения и любви.
Драгоценные минуты единения закончились в полной тишине, слышалось только рваное дыхание, прерываемое набегающими волнами оргазма. Олег вернулся на своё место и закрыл глаза, приходя в себя. Серёжа протянул одну ногу, положив на него, и быстро вернулся в своё обычное состояние.
— Знаешь, что я скажу, — сладко протянул он, проводя пальцами по испачканному животу.
— Ну? — Олег посмотрел на него одним глазом.
— Когда меня ебёшь ты, другие проблемы меня не ебут.
— Блядь, Серёж, — Олег рассмеялся в голос. — Это что за цитаты из… Откуда? Господи, откуда ты это вытянул? И зачем?
Серёжа, может, и рассказал бы всё, только сам не мог перестать смеяться. Тем временем машина стояла на месте. Олег заботливо помог Серёже вытереться и одеться, за это время они едва продвинулись на три метра. Преисполненный бодрости Серёжа полностью отодвинул дверцу и посмотрел на дорогу, забитую машинами почти до самого горизонта.
— Что там? — спросил Серёжа, фокусируя взгляд на навигаторе.
— Авария, две полосы перекрыли, — спокойно ответил Ярик, которого, кажется, ничего и никогда не выводило из себя.
— Далеко до неё?
— Ну, до неё двести метров, но потом ещё авария.
Серёжа сел на место и задумчиво посмотрел в окно.
— Олеж, пошли пешком? — вдруг предложил он.
— Ты не подумай, мне не лень отпугивать от тебя любопытных, — сказал Волков, — но ты уверен, что хочешь ещё внимания?
— Мне надо шляпу и очки в машину, — прикинул Серёжа. — Как раз для таких случаев. А впрочем, пошли. У меня так настроение поднялось, не хочу просиживать его в машине. Ярик, сверни на крайнюю полосу, как будет возможность.
К огромной удачи, не так уж много людей обратили внимание на Разумовского, спокойно прогуливающегося по улице. Кто-то посмотрел вслед, кто-то сфотографировал с другой стороны улицы на телефон, парочка просто поздоровалась с улыбками. Получилось миниатюрное свидание по старым знакомым улицам.
В основном они предавались воспоминаниям, особенно Серёжа увлёкся тем днём, когда они ездили к его тётке уже после обращения. Он напугал её до полусмерти. Потом составили список старых друзей, которых следовало бы навестить, когда будет свободное время. За разговорами они не заметили, как вышли на свою улицу.
Уже совсем стемнело, было примерно начало двенадцатого. Жили они на одной из старых улиц, где дома были невысокими и не сильно хорошими, но создавали атмосферу былых лет. Мало кто знал, но вампиров здесь жило действительно много, потому что многие из них предавались ностальгическим чувствам. Но так как от обычных людей они почти не отличались, особенно если не щупать их, соседи могли даже не знать, что живут через стену с вампиром.
Когда они уже подходили к арке, что пускала к подъездам, из двора вышла небольшая группа людей. Пять человек, если быть точнее. Олег с Серёжей немного замедлил шаг, чтобы пропустить их, но те, как назло, встали под аркой.
— Разве это наши соседи? — с сомнением поинтересовался Серёжа, пытаясь разглядеть лица. Он разглядел только троих, двух парней и девчонку, другие двое были в капюшонах, надвинутых на лица.
— Не знаю. Может, друзья чьи-то. Или снимают, — хотя где-то в душе у Олега зародилось подозрение, что не всё здесь чисто.
Они остановились, наблюдая за молодыми людьми, пока до их ушей не донеслись неприятные фразы. Судя по диалогу, который складывался, ребята хотели повеселиться с девчонкой, а один из парней упорно отстаивал её честь и пытался уйти, пока те преграждали дорогу.
— Стоит вмешаться? — Олег наклонил голову к Серёже.
— А потом каждая новостная лента будет кричать о том, что Сергей Разумовский напал или угрожал несчастным людишкам, — злобно прокомментировал Серёжа, злясь скорее на то, что из-за своего статуса не может сейчас проехаться по лицу одному из ублюдков.
— Ну давай просто мимо пройдём, может, спугнём, — предложил Олег.
Серёжа кивнул, но вдруг увидел, как один парень достал нож и прижал к шее девушки. Олег тоже это заметил. Он громко свистнул, так, что в ушах зазвенело.
— Эй! — крикнул он. — Проблем ищите?
Парни тут же обернулись на голос, но тот парень, который пытался отбить от них девушку, вдруг решил перехватить нож. Конечно, большая ошибка. Всё могло бы уже закончиться, но началась потасовка за нож. Олег с Серёжей уже двинулись к ним, переходя на бег, и вот парень вырвал нож и убежал вслед за друзьями, которые уже скрылись за углом.
— В порядке? — спросил Серёжа, останавливаясь возле парочки, Олег отошёл на несколько шагов дальше, чтобы убедиться, что бегут ребятки далеко и не оглядываясь.
— Кажется, да, — девушка на деле оказалась девочкой, несмотря на накрашенные глаза, по лицу ей было лет четырнадцать, не больше.
Серёжа наклонился, чтобы заглянуть в лицо парню, но тот согнулся пополам.
— Лёш? — девочка схватила друга за плечо и потрясла. — Лёш, ты чего?!
Вместо ответа парень упал на колени и отнял руки от живота. Все руки были в крови, словно его вскрыли. Похоже, испытав шок, парень окончательно упал. Девчонка тоже рухнула на колени, хлопая парня по щекам и крича. Тут Олег вернулся.
— Порезали?
— Да, — Серёжа сел на колени и поднял футболку парня.
Всё было в крови, Серёжа с трудом смог найти место ранения, но у него уже зародилось тревожное подозрение. Девочка рядом перешла на рыдания, сквозь истерику повторяя имя своего друга.
— Телефон есть? — Олег повернул лицо девочки на себя. — Телефон.
— Нет, у нас нет, — сквозь слёзы сказала она. — Что с ним? Он жив? Он живой?!
— Серый, что там?
Олег заметил, что Серёжа просто смотрит в одну точку на животе. Когда взгляды встретились, Олег всё понял без слов.
— Это печень, — тихо сказал Серёжа, когда Олег сел рядом. Серёжа даже не пытался что-то сделать. — Смотри, как льёт, смотри на цвет. Он всё что мог перерезал. Даже если скорую сейчас вызовем, он умрёт до её приезда. Здесь минуты, если не секунды.
— Всё равно придётся вызвать, — Олег похлопал Серёжу по плечу и поднялся. — Я к соседям.
— Стой.
— Серёж…
— Эй, — Серёжа положил руку на плечо девочки, заставляя обратить на себя внимание. — Тебя как звать?
— Лиза, — не прекращая захлёбываться, ответила она. — Что с Лёшей? Что с Лёшей?
Она повторяла этот вопрос, надеясь услышать только одно: «всё будет в порядке». Но никто не мог ей этого сказать.
— Прости, моя хорошая, — тихо сказал Серёжа, отчего девочка начала захлёбываться слезами ещё сильнее.
— Сделайте что-нибудь! — проревела она, Олег оглянулся, но на улице никого не оказалось. — Сделайте! Он не может! Он не должен, он…
— Я не могу, — Серёжа врал и ей, и себе. Прежде чем он понял, что происходит, он ощутил слёзы на собственных щеках. Красные дорожки прорисовывались от глаз до подбородка.
— Я знаю, кто вы, — с огромным трудом сдерживая истерику, сказала Лиза. — Я знаю, я видела вас, вас все знают. Пожалуйста, спасите Лёшу. Он последний, кто у меня есть. Никого больше, ни друзей, ни родителей. Умоляю!
Серёжа посмотрел на Олега. Лиза обняла Лёшу за голову и прижала к груди, нагнувшись над ним.
— Что его родители скажут, — Олег не ожидал услышать ответ, он скорее попытался этим вразумить Серёжу. — Да тебя свои же на расстрел отправят.
— Нет у нас родителей! — между всхлипами сказала Лиза.
— Олег, секунды, — срывающимся голосом сказал Серёжа.
Он промолчал. Только сел рядом, жёстким движением вырвал Лёшу из цепких рук Лизы и поднял рукав до локтя. Не было ничего острого, только собственные клыки. Он укусил себя за предплечье и резко отнял голову, чтобы получился порез. Кровь медленно начала вытекать из его раны, словно не хотела покидать тело. Но всё же, скопившись внизу, она закапала. Олег поднёс руку к бледным губам парня и ещё раз посмотрел на Серёжу. Тот уже спохватился, вытер лицо и поднялся. Серёжа молился всем известным ему богам, каких он знал немало, чтобы никто не решил пройтись по этой старой улице или посмотреть в окно. Он помог подняться Лизе и нагнулся, чтобы лица были на одном уровне.
— Ты понимаешь, что сейчас происходит? — спросил он.
Она несколько раз кивнула.
— Родителей нет? С кем живёте?
— Детдомовцы, — она выдохнула, вся косметика размазалась по лицу, смешавшись со слезами.
— С кем вы здесь? Кто за вами придёт?
— Никто, — её трясло. — Мы сбежали, погулять хотели.
— Хорошо, ладно. Всё будет хорошо. Лёша не умрёт, но тебе надо успокоиться. Мы сейчас пойдём к нам, поговорим обо всём.
Когда Серёжа повернулся, Олег уже взял безвольное тело на руки и шёл к арке.
— Если кто-то вызовет ментов из-за пятна крови перед нашим домом… — сказал он, проходя мимо.
Лиза побежала за ним, а Серёжа почувствовал каплю на носу. Он поднял голову. С тёмного неба срывался дождь. Спасибо, Питер.
Серёжа сидел в их спальне на краю кровати и смотрел перед собой на окно. За ним барабанил дождь, который смоет улики преступления. А где-то сейчас те трое бегают, ищут новую жертву. И найдут, рано или поздно. Дверь отворилась, и появился Волков. Он уже переоделся, засунув всю окровавленную одежду в мусорный мешок.
— Как он? — тихо спросил Серёжа, повернув голову лишь наполовину.
— Дышит. Снова.
— Прости, что втянул тебя в это.
— Я и не в такие передряги с тобой встревал, — напомнил Олег, он потрепал рыжую голову и поцеловал в макушку. Потом сел рядом и положил руку на его бедро. — Скажи мне, что это было? Что за реакция?
Серёжа пожал плечами.
— Я сразу вспомнил, как этот мудак обвинил меня в том, что я не обращал каждого умирающего. И… У меня перед глазами все их лица пронеслись. За все войны. Такие же мальчишки. Ему же ещё нет восемнадцати. А я заставил тебя обратить его… Господи, если об этом узнают… Ладно я, я согласен на любое наказание, но ведь все вампиры от этой истории пострадают.
— Или тебя сделают героем. Я поговорил с Лизой, она раз сто повторила «спасибо».
— Я не должен был тебя заставлять делать это.
Олег обнял его и прижался носом к щеке.
— Ты не заставлял. Ты не способен заставить меня. У меня больше контроля над тобой, чем у тебя надо мной, помни это. Просто я иначе воспринимаю смерть, поэтому я не боялся его отпустить. У тебя всё иначе.
Серёжа коснулся шрамов на шее, которые всегда напоминали о том дне. Олег перехватил его за грудь и повалил на кровать.
— Мы правильно поступили.
Слова Олега повисли в воздухе. И всё равно Серёжа не был до конца в этом уверен. Но иногда приходится поступать так, как подсказывает сердце. Особенно когда тебя умоляют. Если это дело всплывёт, люди о нём узнают, то пускай они и рассудят. Поставят себя на его место, на место мальчика, который отчаянно хотел защитить сестру, на её место, когда у тебя на руках умирает самый близкий человек, и прямо перед тобой тот, кто может его спасти. Пускай будет суд. Или пускай это останется их личным делом, их личным решением и их проблемой. Потому что других эта трагедия не коснулась. Но вот жизнь в любом случае не будет прежней ни у кого из участников этой трагедии.