Над Ледяной Короной взошла луна. Отродясь такого не бывало. То есть луна-то сама по себе восходила исправно, даже две, да вот небо здесь редко прояснялось настолько, чтобы хоть одну было видно целиком, да ещё и полночи.

      — Во дела, — сказал Тассариан. — Светлынь-то какая.

      Кольтира поморщился и сплюнул в снег.

      Тассариан коротко терпеливо вздохнул и посмотрел на него с любопытством.

      — Луна-то тебе чем не угодила, болезный?

      — Хули она, — буркнул Кольтира с вызовом, — светит на меня. Тут ей Даларан, что ли.

      — А ты очень хорош в лунном свете, — льстиво сообщил Тассариан.

      Кольтира посмотрел на него злобно.

      Тассарин неопределённо покрутил пальцами у лица.

      — Оттеняет, знаешь, интересно... тебя.

      Кольтира дёрнул глазом, окружённым глубокими синюшными тенями.

      — Ты бесишь меня, — сообщил он.

      — Никогда не рассчитываю на меньшее, — всё тем же льстивым тоном ответил Тассариан.

      Кольтира секунду смотрел на него полным презрения взглядом, потом вздохнул, поднял лицо к небу, встретился взглядом с луной, застонал и снова сплюнул в снег. Тассариан хмыкнул. Конь под ним мягко переступил копытами, кольтирин конь глянул на него искоса и резко мотнул головой.

      — Тихо, — буркнул своему Кольтира, и тот издал в ответ звук, похожий на шипение, тоже переступил передними ногами, но послушно затих.

      — Ума не приложу, как ты управляешься с этой тварью, — заметил Тассариан.

      Кольтира покривил губами и коротким скупым жестом потрепал коня по загривку.

      — Прискорбно признавать... — раздался за их спинами негромкий голос. Тассариан дёрнулся в седле и глухо выругался, а Кольтира резко обернулся. — Но Кольтира прав, — закончил барон Раздор.

      — Да в душу тебя и в мать и поганищем сверху, — с чувством сказал Тассариан, — как ты на лошади-то подкрадываешься, чёртов ты...

      — ...хуесос! — яростно закончил Кольтира.

      — Милорд, — добавил Тассариан.

      — Смягчил, — благосклонно одобрил барон. — Но милорд тебе Дарион.

      — Да, а этот — хуесос сраный, — согласился Кольтира. — Бесшумный сраный хуесос. На бесшумных своих сраных копытах.

      — Дай ему на вопрос ответить, — перебил Тассариан.

      — Он не собирается, — огрызнулся Кольтира.

      — Я не собираюсь, — подтвердил барон, потянул поводья, медленно объехал Тассариана и остановил коня рядом с ним. — Луна не к месту, — холодно сказал он. — Мои разведчики сегодня на подступах к крепости.

      Тассариан молча кивнул. Луна заливала Мрачный Свод и снег искрился в её свете, и длинные расплывчатые тени от частокола протянулись до середины двора. Кольтира вздохнул, снова потрепал коня по загривку, и тот вытянул шею, подставляя её под его ладонь.

      — Милорд вернулся, — сказал барон Раздор. — И ждёт вас к себе.

      — Так вот в честь чего всё, — пробормотал Тассариан.

      Барон скосил на него взгляд.

      — Верховный лорд Дарион Могрейн развеял тучи над Ледяной короной, — полушутливо пояснил Тассариан и щёлкнул языком. Сумрак переступил копытами и попятился. — Идём, прекраснейший из мертвецов, не будем заставлять верховного лорда ждать.

      — Пока, хуесос, — бросил Кольтира, разворачивая коня вслед за Тассарианом.

      Барон не удостоил его ответом.

      Луна сияла над Ледяной Короной, встречая возвращение верховного лорда, и барон был готов лично выдворить этого самого лорда обратно на Ристалище Серебряного турнира, если это поможет проклятой луне убраться восвояси и дать его разведчикам сделать свою работу. Но он не указ ни ему, ни ей.