Солнце только-только вставало из-за горизонта, а в пиццерии Фредди Фазбера уже тихо шуршали местные обитатели. Это место хоть и гордо называется «заброшенным», но жителей тут куда больше, чем в некоторых жилых домах. Хотя, справедливости ради, стоит упомянуть внешний вид снаружи здания. Покоцанная со всех сторон, длинная, прямоугольная бетонная коробка совсем не выглядела как место, где можно хоть бы пройтись не боясь за свою шкуру. Того гляди и крыша свалится тебе на голову. Однако, внутри дела обстояли куда лучше. Вполне уютные переделанные из рабочих в обычные комнатки, большая кухня и даже импровизированная гостиная в огромном зале, который раньше использовался как зрительный и столовая для гостей. Но всё же, самыми интересными в этом месте были местные жители. Их сюда «депортировали» несколько лет назад, под предлогом того, что недо-люди, недо-роботы больше не интересуют детей, а значит приносят одни лишь убытки своим работодателям. Хоть это и был скорее предлог, чтобы наконец избавится от опасности, никто с этим решением спорить не стал. Даже сама, так называемая, «опасность» протестовать не стала. Так даже лучше для них: в дали от чужих глаз в спокойном местечке вроде этого.

  По началу в это заброшенное здание даже охранников присылали. Однако, не сложно догадаться, как быстро приходилось вывозить их трупы. Поэтому вскоре людей сюда отправлять перестали. Наверняка, решили что «бесчеловечные монстры» в особой охране не нуждаются и прекрасно справятся с глупыми воришками.

  С тех самых пор наши герои живут своей относительно спокойной жизнью и наслаждаются свободой, в какой-то её мере.

 — Что-то у нас слишком тихо… Не думаешь? — Прищурился тот самый Фредди, в честь которого была названа серия пиццерий.

 — Малявки спят, а остальные ещё не успели ничего натворить, — совершенно не о чём не беспокоясь, высказался Бонни, настраивая свою гитару, — а чего ты, собственно, ждал в такую-то рань?

 — Может ты и пра… — Парень не успел даже плечами пожать, как его перебил грохот с кухни, — чувствовала моя шляпа неладное!

   Направляясь в самое святое место в этом доме, Фёдор старший и Боннифаций повстречали ещё нескольких сожителей, которых потревожил шум.

 — Если меня опять разбудили из-за какой-то хуйни, я, честное слово, убью вас всех!.. — В пол голоса хрипло ворчал Спрингтрап, потирая переносицу.

 — А кто хоть на кухне? — Чичи вприпрыжку следовала за друзьями. (Чичи — той Чика)

 — Сейчас узнаем, — дёрнул плечом Федя, надеясь, что ему не придётся покупать очередной холодильник или партию новых кастрюль.

  Ещё в дверях компания друзей услышала громкий голос явно очень недовольной Чики.

 — Ещё раз спизданёшь такую хуйню, я тебя точно прикончу, — чуть ли не шипела девушка, поставив ногу в туфельке на грудь лежащего на полу парня.

 — Только не говорите мне, что наш идиот снова отхватил по первое число, — устало вздохнул Бонни, ставя руки в боки.

  После его слов компания прибыла на место происшествия. Фокси, вновь поверженный Чикой, валялся около стола. Видимо, ему неплохо прилетело от девушки. Что ж, ни чему его жизнь не учит. Он ведь уже не в первый раз умудрялся задеть девушку своими словами. Все в этом доме пытались отучить его от пользования слишком длинным языком, но пока всё безуспешно.

 — Доброе утро, ребятки, — проговорил Марионетка.

 Она (или он) выглядела, как минимум, неоднозначно. Никто из живущих в пиццерии не мог с точностью определить её пол. И сам он подливал масла в огонь, говоря о себе в разных родах.

 — Утречко, Чичи! — Только завидев свою подружку, Чика моментально сменила гнев на милость, — как спалось?

 — Замечательно, а тебе? — Улыбнулась девушка.

  Пока представительницы прекрасного пола мило беседовали о мелочах, Спрингтрап, ожидавший примерно такого исхода событий, переступил через лежащего на полу лиса, дабы добраться до кофемашины. Фредди и Боннифаций же, проникнутые чувством дружеского долга, начали помогать встать своему избитому другу.

 — Когда ты уже начнёшь думать прежде чем говорить? — Отчитывал пострадавшего Федя, — так и коньки отбросить не долго, знаешь ведь, какая тяжёлая рука у Чики!

 — Чё вы орёте с самого утра? — Заглянул в дверной проём Бон (той Бонни).

 — Всё как всегда, — помотал головой Марионетка, — драки, потасовки, террор и провокации.

  И вновь воцарилась некая атмосфера уюта в их большом и странном доме. Большинство проснувшихся завтракали за общим столом, переговариваясь и звеня посудой. Чуть дальше, у стены, стоял Спрингтрап, периодически большими глотками отпивая из кружки горячий кофе.

 — Что пьёшь? — Спросил внезапно появившийся за спиной последнего Голден.

 — Ух ты ж, бля!.. — Стакан с горячей жидкостью чуть не опрокинулся на парня, — предупреждай, пожалуйста, если захочешь меня окончательно убить.

 — Да-да, обязательно, — фыркнул Голди, — так что пьёшь?

 — Кофе. Будешь?

  Получив утвердительный кивок, Спрингтруп развернулся к кофемашине, щёлкая кнопками.

  Можно было подумать, что всё так и будет тихо и спокойно, но случилось то, что на корню уничтожило весь покой.

  Проснулись они.

  Дети сами по себе явление страшное, но когда их больше двух в одном месте, это настоящее стихийное бедствие. Невменяемые, неуправляемые, шумные и многие другие прилагательные к такому страшному слову как «дети» хорошо описывают маленьких непосед, что, разумеется, мягко сказанно.

  Радостным визгом и ещё какими-то неоднозначными звуками сопровождалось появление исчадий ада на кухне.

 — Привет! Мы хотим есть! — Пискляво крикнул Би-Би, хватая горсть конфет из вазочки на столе. Однако, скрыться с ними у него не вышло.

 — Сначала завтрак! — Приказным тоном остановила его Чика.

 — А можно потом… — начала Карла.

 — Мультики посмотреть, — закончил за сестрой Карл.

  Карл и Клара (кексики) были близнецами, неразлучными и почти одинаковыми, а так же просто очень дружными братом с сестрой.

 — Можно-можно, — кивнул Фредди, — только поешьте сначала.

  Единственным вменяемым ребёнком, который сел за стол без лишнего напоминания, была Джи-Джи. Она залезла на стул рядом с Мангл и начала тихонько болтать ногами под столом.

 — Мне кажется, или кого-то не хватает? — Прищурился Бонни, пересчитывая детишек.

  Последним, «недостающим», ребёнком был Плюштрап, который обогнул стол с завтраком и теперь висел на спине старшего брата, как коала, весело хихикая. Нет, он вовсе не обнимал братца, а применял на нём удушающий приём.

 — Я слишком стар для этого дерьма, — ворчал старший Трап, скидывая младшего с себя, — иди жри свой омлет.

 — Иди жьри сьвёй омьлеть, — передразнил его Плюши, но всё же ушёл к столу.

  Вот так и начинается наше повествования о диких людях, живущих в заброшенной пиццерии и не знающих ничего о спокойной и размеренной жизни.