Инга отбрехивалась от похода к гинекологу, как могла, но в итоге сверху поступил приказ сдать данные на всех сотрудников о прохождении диспансеризации. Вот тут уж отвертеться не получилось. Гром смутно помнила, что именно там обычно делают, но твёрдо знала, что ей туда не хочется. В конце-концов раздвинуть ноги она могла бы и перед тем, кого выберет сама, а не перед тем или той, к кому её направят.

— Дядя Федя, может быть есть какой-нибудь способ откосить?

— Инг, ну ты чего? — хмыкнул Прокопенко. — Мазок возьмут и всё, палочка маленькая в шейку матки шасть и всё, не больно и быстро. Ну не член же в самом-то деле.

— Да лучше бы член, — пробормотала Гром и дядя Федя хохотнул.

— Ага, к тебе попробуй подойди с таким намерением. Яйца оторвёшь и выбросишь.

— Я что виновата, что либо уроды, либо тупые, либо бухие?! — взъярилась та. — На весь Питер ни одного нормального мужика, одни убогие либо на ум, либо на тело, либо геи. Ничего не имею против геев, но как-то обидно, я фору любому мужику дать могу…

— Ага, — подавился Фёдор Иванович, — дать-то ты можешь, но только по голове и тяжёлым предметом. Инга?

— Ну что?

— Пройди диспансеризацию и дуй куда хочешь. Дело на пару часов, от силы. Давай, запишешься на самое раннее время, тебя на чистом примут и свободна. Остальные справки все есть?

— Есть, — огрызнулась Гром и насупленная вышла из кабинета.

Уже дома она достала старенький, но исправно работающий ноутбук и вбила название сайта госуслуг, хотя бы тащиться в поликлинику для записи было не нужно. Уже хлеб. Гром вбила свои данные с полиса и стала выбирать по времени. Ей повезло. На завтра остался лишь один единственный временной период, как раз самый первый в восемь утра. Видимо всем было влом переться в такую рань, но Инге это было только на руку.

— Странно даже как-то, ни одного окошка нету, — вслух произнесла Гром. — Мёдом что-ли намазано у этого специалиста?

На экране высветился талончик с датой, временем, номером кабинета и именем врача.

Инга прочитала:

— Доктор Сергей Викторович Разумовский. Красивая фамилия, разумная, — хмыкнула Инга и душераздирающе зевнула.

Надо было бы сходить в магазин и купить хотя бы булочку, ну или даже дойти до шавермечной и затариться вкусной шаурмой, но спать хотелось до неприятной сухости в глазах. Гром упала на надсадно скрипнувший диван и вытащила из-под себя одеяло, устраивая голову в ямке продавленной подушки. По идее, её давно пора было выкинуть, но времени на это не было совершенно, также как и на ремонт квартиры или хотя бы покупки новой двери в ванную. Она работала, гоняла преступников, сажала виновных и была лучшим следователем в участке. Ей было за-ши-бись. А то, что штукатурка падает, так это закос под старину. Древность. Очень-очень старинную древность. Не мужиков же ей сюда водить в конце концов, а к своей территории Инга относилась очень ревностно, кому не нравилось — за дверь.

Сон приходил долго и то и дело мерещился образ в белом халате и неприятные воспоминания из детства о том, как унизительно было сидеть, раскинув ноги перед сварливой женщиной-доктором, которая больно тыкала её внутри, вызывая жутчайшее омерзение. Уже падая в сон, Инга инстинктивно поджала и скрестила ноги, защищая себя от прошлого опыта. В этот раз она откусит голову любому, кто хотя бы попытается сделать ей неприятно. Чай, уже не девочка, теперь либо вилкой в глаз, либо в жопу раз и это было лишь самым лайтовым из возможного в обращении с идиотами.

Во сне всё было так просто и понятно. Была ранняя осень, такая, какой Инга помнила её из своего детства. Мама собирала её в школу и пыталась накормить кашей, но Гром уворачивалась и как только смогла, подхватила ранец и выскользнула за дверь, на бегу она закинула его на плечи и вытащила зажатую им косичку, поправляя съехавшую резинку. Тело было маленьким и удивительно лёгким. Дверь подъезда скрипнула так знакомо и протяжно, а в нос ударил запах прелых листьев и тот особенный аромат озона, который ощущаешь лишь осенью. Только в это время года маленькая Гром чувствовала себя словно на грани чего-то волшебного. Словно реальный мир давал трещину и вокруг сквозила неведомая сила, которая шептала едва слышно и манила, манила, так что становилось горько глубоко в груди. Впереди показался смутно знакомый рыжий затылок с высоким хвостиком. Длинные пряди скользили по чёрному ранцу и Инга припустила со всех ног, стараясь шуршать листвой поменьше.

— Стоять бояться! — крикнула Гром и напрыгнула мальчику со спины.

— Инга! — хохотнул тот, подцепляя её ноги под колени и умудряясь пронести на себе несколько шагов.

— Чего не торопишься? — она слезла с друга и пошла рядом. — Опоздаем же.

— Ну, мне сегодня можно не торопиться, — уклончиво ответил рыжеволосый мальчик, отводя взгляд и сжимая руками лямки рюкзака.

— А-а, ну ладно, — сделав вид, что понимает, кивнула Инга. — Я тогда тоже с тобой пойду.

— А тебе не влетит?

— Так в первый раз что-ли? Нормально, мама не ругается, а папа говорит, что дисциплина — это важно, но тоже не наказывает. Он считает, что главное умом пользоваться, а остальное подтянется. И я буду, как папа, тоже стану ловить преступников и использовать ум и силу. А ты, кстати, кем хочешь стать? Художником?

— Не знаю, — мальчик смутился. — Я бы, наверное, стал врачом и сделал бы так, чтобы люди не умирали.

— Кру-у-уто! — Гром пихнула его в плечо. — Уверена, ты будешь классным доктором, не то, что та старая жуткая тётка, к которой меня Ма водила. Брр, до сих пор вспоминать жутко.

— Какая тётка?

— Гени… гене… не знаю, не помню, как называется, но было очень неприятно.

— Она сделала тебе больно? — мальчик взял Ингу за руку и посмотрел своими синими глазами, словно в душу заглядывал. — Зачем тебя к ней водили?

— Ну, — смутилась Гром, прикусив губу. — Меня заставили раздеться и сесть в странное кресло. А дальше я не хочу говорить, — закончила она скомкано и совсем тихо.

— Это было очень больно?

— Нет, просто, просто ужасно странно, — Инга замялась, но оглядевшись по сторонам, отвела друга в сторону и зашептала на ухо. — Она всё время ругалась, что я зажимаюсь и потом вставила внутрь какую-то палку и больно зашкрябала у меня прямо в животе.

— Ужас какой… — мальчик сжал руку Гром сильнее и сочувственно погладил ладонь. — Если бы я был врачом, то ни за что бы не сделал тебе больно.

— Обещаешь? На мизинчиках поклянёшься?

Поправив выбившуюся рыжую прядь, он протянул ей мизинец и Инга скрепила клятву своим маленьким пальчиком.

От резкого звонка будильника Гром подскочила, как ужаленная и завалилась обратно, простонав от разочарования. Ей снилось что-то очень хорошее, но от резкого движения сон смазался и теперь она лишь помнила, что разговаривала с другом, которого никак не получалось вспомнить. Да и некого было вспоминать на самом деле. В детстве она дружила только с одной девочкой, с которой их пути разошлись и лишь теперь она могла с уверенностью назвать двоих друзей: Диму и Юлю. Вот они действительно были настоящими и верными, несмотря на ужасный характер Инги.

Гром ещё раз взглянула на время и подорвалась, забегав по квартире в поисках одежды. Было без пятнадцати восемь, а ей ещё нужно было успеть добежать до поликлиники и желательно, не в чём мать родила. Последнее вообще-то удалось, только Инга забыла надеть под футболку свой спортивный топ и вбегая по лестнице на четвёртый этаж медицинского заведения, прикрывала перед курткой, стараясь не трясти добром четвëртого размера, чтобы не пугать впечатлительных медсестёр, которые разбегались от неё, как тараканы от веника.

Гром нашла нужный кабинет и сверилась с данными на талончике, который с грехом пополам получила от адской машины. Если бы не подоспевший медбрат, Инга натурально хотела пнуть электронный ящик. Гром постучалась и дёрнула за ручку. Закрыто.

— Тише, тише, куда это вы так спешите? — раздался за спиной мягкий приятный голос и Инга обернулась, отходя на шаг.

— Мне на работу надо, — рыкнула она, догоняя, что это, вероятно, и есть тот самый доктор Сергей Викторович Разумовский. — Уже восемь часов и двенадцать минут.

Врач оказался на голову ниже неё, с яркими рыжими волосами по шею, которые он заправлял за уши и придерживал лямками маски, скрывающей почти всё лицо, оставляя на виду только яркие синие глаза, внимательно прищуренные, как у лисицы.

— Надо, так надо, прошу, — он галантно придержал ей дверь кабинета и Инга влетела туда военным шагом, опуская куртку на стул и подходя к лавочке рядом с креслом. — Ваша фамилия?

— Гром, Инга Гром. У меня направление на диспансеризацию.

— Хорошо, — сказал Разумовский со странной заминкой, и бросил на Ингу несколько взволнованных взглядов. — Кладите, — он похлопал по столу рядом с собой. — Идите сюда, я не собираюсь сразу вас смотреть, — его голос дал петуха и доктор откашлялся. — Мне нужно выслушать жалобы, если есть и изучить вашу медицинскую карту.

Гром закатила глаза и уселась на стул, поставив локоть на стол и подперев голову.

— Жалоб нет, если бы не начальство — ноги моей у вас в кабинете не было.

— Страсти какие, — Инга услышала, что Сергей ухмыльнулся. — Когда был первый день последних месячных?

— Э-эм… а я откуда знаю?

— Это же ваши месячные.

— Мои, но я понятия не имею, когда они были в последний раз.

— Неделю назад? — предположил Разумовский, уронив ручку. Он полез под стол и вылезая, едва не стукнулся о лакированную поверхность. — Может быть месяц назад?

— А-эм, — многозначительно протянула Гром, — Я. Не. Знаю.

— Так, в последний раз вы были на приёме аж… Вы были на приёме у гинеколога … Вы не были на приёме у гинеколога во взрослом возрасте, — Сергей посмотрел на Ингу максимально осуждающе.

— Ну, так не болит же, — попыталась оправдаться она и выпрямилась, открывая на обозрение крупную грудь с отчётливым абрисом сосков. Разумовский скользнул по ним взглядом и уставился на лицо Гром, которая пыталась не краснеть.

— И хорошо, что так, — медленно пробормотал Сергей и надел перчатки. — Садитесь на кресло, покажете, что у вас там не болит.

— Если мне будет больно, я сломаю вам руки и оформлю, как нападение на сотрудника полиции.

— Нападение в гинекологическом кресле? Что ж, это будет самое эпическое обвинение в моей жизни.

— А какие были? — профессионально уточнила Инга, кладя на кресло пелёнку и снимая джинсы. Трусы она надевать не стала из соображений, что всё равно придётся раздеваться.

— В нападении и домогательствах, — признался Разумовский и Гром присвистнула, устраиваясь на кресле со сжатыми бёдрами. Закидывать ноги и раскрываться перед доктором не хотелось. Рядом с ним она начинала чувствовать лёгкую нервозность смешанную со смущением.

— И почему до сих пор работаете?

— Обвинения во втором случае были голословны.

— А в первом?

— А в первом, — вздохнул Сергей, устраиваясь напротив и поднимая длинные ноги Инги едва ли не себе на плечи, отчего майор пришлось опрокинуться на спинку кресла и сжать подлокотники. — А в первом случае, мои действия были обусловлены контрмерами против живодёра.

— Оу.

— Не переживайте, в тот день ни одна собака не пострадала.

— А вы?

— Пара синяков, ублюдку досталось больше.

— Вы всех пациенток пытаетесь очаровать слезливой историей? — хмыкнула Гром, нервно впиваясь пальцами в кожаные ручки. Разумовский хмыкнул и развёл ей ноги, устраивая на специальных подставках и вместо ответа, задал свой вопрос:

— Половую жизнь ведëте?

— Нет.

— А плева как растянулась? — с усмешкой уточнил Сергей.

— Как, как, руками, — огрызнулась Гром.

— Сильная и самостоятельная?

— Горячая и одинокая.

— Удивительно.

— Что?

— То что вы не обзавелись партнёром с такой потрясающей внешностью, — серьёзно ответил Разумовский без тени улыбки, чем задел Ингу, которая привыкла слышать от мужчин комплименты с одной единственной целью, пробраться к ней в штаны. Но тут было что-то новенькое, потому что, как бы уже и Гром дёрнулась, когда доктор нежно развёл её половые губы.

— Не хотелось отдаваться в неумелые руки и без справки об отсутствии инфекций передающихся половым путём.

— Мне предъявить справку?

Инге показалось, что это шутка, но Сергей внимательно смотрел ей прямо в глаза, дожидаясь ответа.

— Вы можете попытаться, — медленно проговорила Гром, отдавая отчёт, на что, кажется, подписывается. Но её рациональный ум выделил несколько очень важных моментов: доктор — это стерильно, Разумовский — человек занятный и вроде бы не дурак.

Сергей отошёл к шкафу и вытащил бумаги из пухлой папки.

— Пожалуйста.

— Спасибо, — пробормотала Инга и внимательно изучила каждую строчку, вплоть до даты. — Я так понимаю, — медленно протянула Гром. — У меня там всë здоровое и адекватное?

— Более чем, прекрасно выглядит, — похвалил Сергей, вырывая из Инги истерический смешок.

— Доктор, а вы не боитесь, что я вам голову ногами оторву?

— Почту за честь умереть от ног такой прекрасной женщины, — Разумовский приспустил маску, открывая мягкую улыбку, на которую Инга залипла несмотря на всю абсурдность ситуации.— Но сначала мне нужно взять мазок шейки матки. Это не больно, но может быть чувствительно. Сейчас я возьму специальный расширитель, который устрою у вас внутри таким образом, чтобы легко взять мазок ватной палочкой. Хорошо? — как маленькой объяснил Сергей и Гром кивнула, откладывая бумагу с анализами на близко стоящий столик.

Разумовский достал необходимое и сменил перчатки, вновь устраиваясь у неë между ног.

— Постарайтесь расслабить мышцы, словно собираетесь ввести фалоимитатор или пальцы.

— Попробовал бы ты расслабиться на моëм месте, — фыркнула Инга.

— Я человек широких взглядов, так что на твоëм месте попытался расслабиться, — парировал Сергей.

— И что, прям в задницу?

— Ну, можно ещë трубочку в уретру, есть такая медицинская и не очень практика, — ухмыльнулся доктор.

Мысль о мужчине снизу пронзила сознание и спустилась жаром в живот, позволяя расслабить мышцы таза.

— И как вы, ты, — Гром сглотнула, чувствуя невероятное возбуждение. Ей до сих пор не приходила мысль, что можно быть женщиной и быть настолько сверху. — У тебя есть постоянные партнёры?

Сергей сделал все необходимые манипуляции, мягко поглаживая низ живота Инги и запаковал мазок в герметичный контейнер.

— Нет, но я бы хотел этого.

— Ты полигамен?

— Не совсем, — Разумовский погладил клитор Гром двумя пальцами в латексной перчатке, наблюдая за выражением лица Гром. — Многое зависит от убеждений другого человека и оговариемо.

— Нажми сильнее, — выдохнула Инга, съезжая тазом пониже.

Сергей подчинился и начал методично ласкать клитор, массируя вульву. Его длинные аристократические пальцы дарили наслаждение каждым движением, отчего удовольствие скапливалось по телу, отзвуками чувствуясь даже в челюсти и за ушами. Первый стон раздался едва слышным, но Разумовский повторил движение, хлюпая пальцами в естественной смазке. Он посмотрел на Ингу так голодно, что та вцепилась в поручни до ощутимого скрежета.

— Подвинь бёдра ко мне поближе, — попросил Сергей и Гром оттолкнулась руками, выпрямляясь и вскрикнула, когда пальцы погрузились глубже, ритмично лаская переднюю стенку в нескольких сантиметрах от входа. Инга громко простонала и укусила доктора в подставленную шею, вырывая из него довольный рык. — Инга… — большой палец надавил на венерин холм и Гром обхватила Разумовского руками раскрываясь и потираясь вставшими сосками о врачебный халат. Вторая рука доктора огладила поясницу и Сергей заглянул ей в глаза, молчаливо спрашивая разрешения стянуть футболку.

Инга стащила верх и отбросила на кушетку, притягивая Разумовского за голову, цепляясь пальцами в рыжие пряди. Поцелуй вышел смазанным и нетерпеливым, но Сергей успокаивающе приобнял еë за талию, тягуче медленно проникая языком в рот.

— Всë хорошо, не торопись, — пробормотал Разумовский, разрывая поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха, но тут же вернулся, едва не всхлипывая Гром в губы.

— Док?

— Да?

— А мы раньше не встречались? — промычала Инга, подмахивая бëдрами.

— Я уж думал, что ты и не спросишь, — пробормотал Сергей и довëл Гром до частых судорог удовольствия, толкаясь пальцами по чувствительному месту. — В одну младшую школу ходили, милая.

Инга напряглась и сильно покраснела, чувствуя давление, словно была готова помочиться.

— Серëж, — рыкнула Гром, жëстко сжимая плечи доктора. — Остановись пожалуйста…

Разумовский мгновенно замер и она тяжело выдохнула, не сдержав обиженный стон. Было жаль, что удовольствие прекратилось, но то, что могло произойти было гораздо хуже.

— Я сделал тебе больно? — голос Сергея понизился до взволнованного шëпота.

Инга активно замотала головой и вскрикнула, когда умелые пальцы доктора мягко потëрли внутри.

— Что тогда?

— Я опи… — еле слышно пробормотала Гром.

— Что?

— Ещë немного и я бы описалась, — глухо рыкнула Инга и жестоко покраснела до корней волос, выглядя до слëз обиженной и возмущëнной.

— Оу, — Разумовский стал совершенно пунцовым.

— Именно.

— Меня это бы не смутило, — он прикусил губу и двинул пальцами вновь.

— Это бы смутило меня! — хохотнула Гром, запрокидывая голову и теряясь в ощущениях. — Черт возьми, ты тот мальчик с рыжими длинными волосами. — Она стукнула кулаком по ручке кресла. — Я тебя везде искала, пока мне завуч не сказала, что ты уехал.

— Прости, — Сергей, утешающе приласкал еë шею, поглаживая ладонью и целуя во влажную кожу. — Я надеялся, что ещë смогу вернуться, но потом были сложности… Прости пожалуйста.

— Охренеть, ты прощения просишь. Гинеколог, серьëзно? Ты же жизни спасать хотел.

— Я спасаю, у меня своя сеть клиник, я спонсирую детский дом. Я тут на добровольных началах, волонтëрю раз в неделю.

— И как, многих трахнул? — хмыкнула Гром, но подавилась стоном, пытаясь сжать ноги, но кресло не позволяло.

Сергей помассировал клитор большим пальцем и стал выстукивать у неë внутри одному ему известный ритм, который подводил Ингу всë ближе к краю.

— Достаточно, чтобы набраться опыта. Больно не будет, если сама не попросишь.

— Серëжа, ох, нет, я же сейчас…

— Отлично, отлично, Инга, ты потрясающая, знаешь, как я удивился, увидев тебя под дверью? А ты не узнала. — Разумовский жарко шептал ей в шею, оставляя на коже искристые поцелуи. — Ты выросла такой потрясающей, — восхищение смешалось с вожделением и Гром обвила его руками за шею, чтобы смотреть глаза в глаза. Бледно-серые в ярко голубые. Сергей опустил взгляд на приоткрытый в немом крике рот и почувствовал, что уже скоро. Он начал толкаться сильнее, доводя до дрожи, крика. Даже если к ним кто-то зайдëт и Разумовского с позором выставят из поликлиники… плевать, понадобится, он эту древность выкупит и Ингу будет принимать только сам. При мысли, что кто-то другой или другая будет трогать его восхитительную девочку, Сергей испытал такой коктейль негативных эмоций, что затрахивал Гром, доводя до оргазма одними пальцами. Боже, какое удовольствие он чувствовал, ощущая, что он причина выстрелившей у неë между ног влаги. Он довëл свою девочку до мокрого оргазма.

Инга тяжело приходила в себя, пытаясь отдышаться ртом и ощущая себя невероятно расслабленной, впервые за долгие годы. Но под ней натекло и Гром жутко покраснела, стискивая халат Разумовского. — Я тебя сейчас убить готова.

— Ты прекрасная, — блаженно мурлыкал Сергей, целуя еë плечи и успокаивающе поглаживая внутренние стороны бëдер.

— Так, а теперь ответь мне на несколько вопросов, — по-деловому начала Инга, отходя от пережитого стыда и кайфа.

— Всë, что захочешь, — в глазах мерцнуло золото, но тут же пропало.

— Отлично. Почему не нашëл меня раньше?

— После смерти твоих отца и матери, в старой школе на тебя не было никаких данных. Я перерыл всë.

— Оу, — Инга начала понимать. — Прокопенко взяли меня под свою опеку и мы сменили место жительства. По большей части я обучалась на дому, потому что мне было сложно взаимодействовать со сверстниками и образование получала не официально. Уже потом сдавала экзамены за среднее и получала высшее.

— Мне надо было продолжать искать…

— Я тебя не искала, — тихо заметила Гром.

Разумовский с трепетной нежностью поцеловал еë в щëку. — Всë будет так, как ты захочешь, — прошептал он, скрывая грусть. Сергей вернул маску на место и отошëл к столу, пытаясь привести в порядок чувства. Он решил игнорировать влажные от спермы штаны, чтобы не смущать Ингу. Разумовский начал подрагивающими пальцами вводить данные осмотра.

Гром полностью оделась, то и дело поглядывая на напряжëнную спину Сергея и что-то для себя решая.

— Док?

— М-м?

— Думаю, сегодня Вы ведëте меня на свидание, — осторожно, словно не веря собственной решимости, произнесла Инга.

— Во сколько и откуда Вас забрать с работы? — мгновенно сориентировался Сергей, чувствуя, как сердце начинает отбивать румбу.

Гром улыбнулась и подойдя к столу, быстро написала адрес управления и время на бумажке.