Для тату-мастеров да и вообще всех, кто работает на себя, понедельники не должны быть настолько трагичными, как для других людей. Работаешь в свое удовольствие, по своему расписанию. Выглядит привлекательно и заманчиво, но именно этот понедельник Тэхен возненавидел с самого утра. С самого утреннего пинка под зад от Юнги.

— Вставай, мне нужна твоя помощь, — кинул старший и начал сдергивать с Кима одеяло, которое тот упорно тянул на себя с неразборчивым ворчанием.

— Сколько времени? — проныл Тэхен, когда Юнги все же удалось отобрать одеяло.

— Начало седьмого. И мне срочно нужна твоя помощь, Тэхен, вставай.

Сонный парень потянулся во весь рост на кровати и попытался сфокусировать взгляд на старшем, что стоял над ним с нетерпеливым выражением лица.

— Какие могут быть просьбы в седьмом часу утра, хен?

— У тебя же нет утренней записи в студии на сегодня, да?

— Ага, — ответил Тэхен и попытался потянуться за одеялом в руках хена, но тот спрятал его за спиной.

— Мне нужно, чтобы ты встретил друга Хосока в аэропорту. Через полтора часа.

Тэхен зажмурился в надежде, что это дурной утренний сон, который часто бывает перед пробуждением. Тебе снится, как ты просыпаешься и собираешься на работу, при этом не можешь найти какие-то вещи, тебя отвлекают безумными просьбами, ты смотришь на часы и понимаешь, что уже на два часа опоздал на работу и вообще смысла идти туда уже нет. Тэхену такое часто снится.

— Почему Хосок не может забрать его сам? — бормочет Ким, стараясь подыграть своему сну, на сто процентов уверенный, что это просто раздражающие утренние грезы.

— Хосок уехал в Кванджу на несколько дней к бабушке и попросил меня встретить его друга, но мне нужно быть в студии в восемь тридцать, я просто не успею. Поэтому я дам тебе ключи от своей машины, будь добр забрать этого друга.

Ну, теперь ясно как день, что это сон. Юнги никогда не позволял Тэхену садиться за руль его машины. Да он даже Чимину позволял в исключительно редких случаях, а ведь тот был водителем даже получше владельца автомобиля. Все дело в том, что Юнги вбухал кучу своих сбережений в новую Хонду Аккорд 2012-го года.

— А почему не попросишь Чимина? — решает докопаться парень.

— Ты же знаешь, что он никогда не станет помогать Хосоку, даже если это я попрошу.

Окей, здравое зерно в этом сне все-таки есть. Тэхен разворачивается спиной к Юнги и таким образом решает повлиять на сновидение, чтобы оно скорее сменилось. Но его больно пихают пяткой в спину.

— Твою мать, Тэхен, вставай. Долго я еще тут буду стоять? — шипит Мин и тянется руками, чтобы стащить тело младшего с постели.

— Эй, хен, мне больно.

Тэхена сдергивают с кровати, но он вовремя разворачивается, чтобы встать на ноги и избежать падения. Кажется, все-таки не сон. Юнги, довольный тем, что младший очнулся, открывает его шкаф и кидает на постель черные джинсы и белую футболку.

— Одевайся, до аэропорта еще час пилить.

— Ты серьезно сейчас?

Тэхен смотрит, как на кровать падают еще и черные носки, после чего Юнги разворачивается к нему лицом и, судя по его выражению, он вполне серьезен.

— Да, Тэхен-а, я редко тебя о чем-то прошу, так что считай, что я долго копил билетики из маленьких просьб для одной глобальной.

— Что ты несешь? — морщится Тэхен и все же принимается лениво натягивать носки, но спустя пару секунд останавливается. — Я даже зубы не почистил.

— Я дам тебе жвачку.

— Жвачка не заменит зубной щетки и пасты, — замечает младший, продолжая одеваться.

— Не выебывайся, никто тебя нюхать не будет. Наденешь маску.

Спустя десять минут Тэхен едет по направлению к аэропорту Кимхэ, в пути окончательно продрав глаза ото сна. Все, что ему кинул вслед Юнги, это имя друга, которого надо встретить. Тэхен радуется тому, что стоять как идиоту с табличкой в аэропорту ему не надо — этому другу уже сообщили номер машины, но на всякий случай Киму еще впихнули номер телефона пассажира.

На дорогах удивительная пустота, ведь мало кому нужно ехать куда-то в половину седьмого утра. До аэропорта Тэхен добирается как раз к нужному времени, паркуется недалеко от третьего выхода, откуда, по словам Юнги, и выйдет пассажир.

Через полсотни метров впереди собралась толпа, ожидавшая автобус. Люди кутаются в свои одежды и протяжно зевают, переминаясь с ноги на ногу. Только девочка лет пяти кажется самой бодрой в собравшейся компании, она нарезает круги вокруг остановки, разгоняя голубей в стороны. Тэхен смотрит на эту картину и гадает, почему друг Хосока просто не может добраться на общественном транспорте. Слишком деловой для простых смертных поездок?

Тэхен тычет в магнитолу, вспомнив, что можно послушать музыку. Возможно, поездка до аэропорта была такой раздражающие из-за отсутствия музыки. Помимо других очевидных причин.

Когда по салону начинает разливаться голос The Weeknd с местной радиостанции, в окно с пассажирского сидения раздается стук. Тэхен опускает стекло, чтобы выслушать незнакомого парня.

— Что такое?

— Ты Тэхен, верно? Я Намджун, это меня просил забрать Хосок.

Тэхен кивает, нажимает кнопку, чтобы открыть багажник, и дергает головой по направлению к концу машины. Намджун послушно уходит, чтобы найти место своим чемоданам, после чего возвращается и запрыгивает в салон.

— Приятно познакомиться, Тэхен. Спасибо, что забрал меня, — благодарит Намджун, протягивая свою руку для рукопожатия.

Ким отвечает ему, пожимая чужое предплечье, закрытое кожаной курткой.

— Мне тоже приятно познакомиться, хотя было и не совсем приятно подниматься в такую рань, — признается Тэхен и заводит двигатель. — Вы с Хосок-хеном одногодки или ты старше?

— Одногодки. Мы познакомились с ним в Финляндии где-то полгода назад.

Намджун пристегивается и достает из кармана куртки телефон, углубляясь в изучение уведомлений. Тэхен присоединяется к потоку машин на дороге, что увозят пассажиров с аэропорта, и тут в его голове щелкает.

— Так ты тот самый друг Хосока, который занимается изучением Моментов? Как там называется эта наука? — Ким щелкает пальцами, пытаясь вспомнить.

— Орамология, — подсказывает Намджун, отвлекаясь от печатания в телефоне. — Да, я тот самый. Кстати, мы можем заехать в какое-нибудь кафе позавтракать? Я не ел за все время перелета, а это почти 9 часов. Ненавижу еду в самолетах.

Тэхен чувствует, как на предложение парня у него начинает урчать голодный желудок, и, несмотря на то, что задерживаться в разъездах по городу ему не хочется, он все же приходит к выводу, что завтрак может оказаться тем самым способом поднять себе настроение этим утром.

— Хорошо, здесь неподалеку есть неплохое круглосуточное заведение, — Тэхен съезжает на другую полосу, чтобы повернуть на ближайшем перекрестке.

Намджун убирает телефон обратно в карман и устремляет задумчивый взгляд за пассажирское окно, осматривая мелькающие на горизонте здания и приближающийся мост через реку Нактонган.

— Я не был в Пусане уже три года, представляешь? — говорит Намджун, подпирая подбородок рукой и опираясь на подлокотник у двери. — Кажется, будто здесь все поменялось, хотя за такой короткий промежуток времени вряд ли.

— Какие-то мелкие вещи изменились, — подтверждает Тэхен. — Появились новые дома, дороги, парки, но масштабно, конечно, ничего не менялось.

Намджун делает глубокий вдох и оборачивается к Тэхену.

— Знаешь, я даже никогда не думал, что буду скучать по разговору на корейском. Когда я встретил Хосока, было приятно общаться с ним на родном языке, но я все еще оставался в финском городе, среди финской культуры. А сейчас будто снова попал домой.

— Но ты именно домой и попал.

— О, нет, я не из Пусана, — качает головой Намджун. — Я только учился здесь, а сам я из Ильсана. А ты родился в Пусане?

— Да, никогда отсюда надолго не выбирался, только по работе.

— Кем работаешь?

— Я тату мастер.

— Вау, как и Хосок.

— Ага, у нас что-то вроде своей тусовки, — кивает Тэхен. — У меня, Юнги-хена и моего друга Чимина свой салон. А Хосок друг Юнги, отсюда мы и знакомы.

— Круто, у меня нет своей тусовки среди ученых, — дружелюбно усмехается Намджун.

Спустя десять минут парни подъезжают к кафе. В нем подают преимущественно западные блюда, поэтому Тэхен быстро спохватывается, думая, что Намджуну хочется поесть чего-то родного корейского, но тот говорит, что сойдет и западная кухня, к которой он уже привык.

Внутри кафе протягивается длинная очередь у кассы — большинство приходит сюда в ранний час преимущественно за кофе. Парни занимают место за одним из множества свободных столиков, и к ним резво подбегает официантка, протягивая меню. Намджун долго не думает и заказывает яичницу с беконом и эспрессо, Тэхен же берет для себя панкейки и холодный латте, хотя в душе не уверен, как желудок воспримет сладкое в качестве первого приема пищи.

— Надолго ты в Корею? — спрашивает Тэхен, когда официантка покидает их.

— Пока не знаю, но в ближайших планах остаться здесь, пока подвернулась работа в научном центре.

— Быть ученым интересно?

Намджун пожимает плечами и берется за салфетку на столе, играя с ее краями пальцами.

— Смотря, что для тебя значит «интересно». Конечно, узнавать что-то одним из первых интересно, стремиться к новым знаниям и открытиям интересно, но это также муторная работа, которая вытягивает из тебя много сил. Более того, орамология до жути трудная наука, потому что в ней мало что научно доказано, и все исследования превращаются в поиск иголки в стоге сена. Порой мы даже не знаем, от чего отталкиваться, поэтому изучение затруднено. Мы выдвигаем теорию, ищем ей подтверждение, проделывая титаническую работу, а затем оказывается, что теория неверна и противоречит уже известными знаниям. И тогда ты понимаешь, что годы твоей работы ушли впустую.

— Жесть, — искренне отзывается Тэхен, качая головой. — Мою работу можно уместить в несколько дней — разработать эскиз и сделать тату. На этом все.

— Каждому свое, — улыбается Намджун. — Несмотря на трудность моей работы, я все же люблю ее и наслаждаюсь ею. Даже если я потрачу полжизни на нечто, что окажется пустышкой, я буду гордиться этим, потому что я хотя бы отмету в сторону множество гипотез, из которых строилась моя теория, и таким образом помогу всему научному сообществу стать ближе к истине, не натыкаясь на бесполезные вещи.

— Потому что на них ранее наткнулся ты, — отмечает Тэхен, указывая пальцем на собеседника.

— Верно, и я буду все равно гордиться изучением этих бесполезных вещей.

— Весьма альтруистичные взгляды.

— Все мы, ученые, альтруисты.

— Кроме тех сумасшедших, что разделывают инопланетян.

Намджун фыркает от смеха, но тут же прикрывает рот, когда к столику подходит официантка, снимая с подноса тарелки.

— Какая, по-твоему, самая безумная теория о Моментах? — спрашивает Тэхен, принимаясь поглощать свои панкейки.

Намджун прикусывает нижнюю губу, задумываясь, пока разрезает яичницу на тарелке. Тэхен делает глоток своего латте, с удовольствием отмечая приятный вкус, и испытующе смотрит на старшего в ожидании безумных рассказов.

— Думаю, — наконец начинает Намджун. — самая безумная для меня теория является одновременно и самой красивой.

Тэхен запихивает в себя большой кусок выпечки и подгоняет собеседника взмахом вилки, побуждая продолжить.

— У меня есть друг, с которым мы работали до моего отъезда в Финляндию. У него есть теория о происхождении Моментов. Она реально безумная и фантастичная, — Намджун показательно разводит руками, обозначая масштабы безумства. — Есть предположение, что Моменты это никакие не видения будущего, как принято считать сейчас. По теории моего друга мы каким-то образом видим жизнь наших копий в других Вселенных. Ты слышал о теории Мультивселенной?

Тэхен отрицательно качает головой.

— Есть такие же миры, где живем такие же мы. И эти Вселенные делятся, возникают, когда мы принимаем разные решения. Это решения, которые глобально влияют на нашу жизнь, вроде решения пойти учиться на физика или актера, а до этого заинтересоваться в подростковом возрасте природой возникновения силы притяжения или искусством игры Леонардо Ди Каприо в «Выжившем». Каким-то образом мы с тобой, в этой Вселенной, на этой планете, можем видеть, как живут копии нас в других Вселенных, — Намджун откладывает приборы в сторону и сгибается над столом, говоря тише, будто выкладывает Тэхену государственную тайну. — Здесь мы выбираем, по какому варианту событий идти. Например, у тебя есть история знакомства с человеком, который потом сыграл большую роль в твоей жизни?

Задумавшись, Тэхен вспоминает его первую встречу с Чимином в музыкальном магазине.

— Да, я не работал бы в своей студии, если бы когда-то не встретил своего друга Чимина. Мы соприкоснулись, когда бились за плакат музыкальной группы в магазине, — рассказывает Тэхен, одновременно и впервые понимая, что та встреча действительно сильно повлияла на его будущее.

— Ну вот, после увиденного Момента ты мог просто выкинуть из головы этот эпизод, и ваши пути с другом разошлись бы. Это и случилось в другой Вселенной, но также в еще одной ты все же связал свою жизнь с будущим другом, — объясняет Намджун, хотя Тэхен не уверен, понимает ли он в полной мере то, что ему рассказывают. — Бог или Богиня, наши творцы, создатели, называй как угодно, но он, она или они дали нам право выбирать, показывая Моменты. Каждый увиденный тобою Момент это Тэхен из других Вселенных, который раз за разом принимает разные решения.

Тэхен откидывается на стуле, не зная, как уложить услышанное в своей голове. Теория и вправду безумна настолько же, насколько и прекрасна. Знать о том, что где-то человек принимает решения, которые приводят к печальным или радостным событиям, но не осознает этого, пока здесь Тэхен пользуется этим, кажется несправедливым.

— Я чувствую себя так, будто использую себя же в другой Вселенной.

Намджун отрицательно мотает головой и делает глоток кофе.

— Не стоит. Возможно, что ты тоже чей-то такой Тэхен. Те решения, которые ты принимаешь вне Моментов, например, сегодняшнее знакомство со мной и наше последующее общение, если оно, конечно, будет, может увидеть Тэхен из другой Вселенной. В той Вселенной Тэхен коснется Намджуна при рукопожатии и увидит то, что не увидел ты.

Тэхен глубоко вздыхает и задерживает дыхание на пару секунд, после чего испускает протяжный выдох.

— Весело вам, ученым, все-таки, — подытоживает он.

— Это все Сокджин, теория принадлежит ему, — пожимает плечами Намджун. — Надеюсь, мне удастся встретиться с ним снова здесь, в Корее.

Парни отвлекаются на еду, между делом Тэхен рассматривает окружающее пространство в заведении, ни за что особенно не цепляясь взглядом, потому что в голове носятся свои мысли. Ему хочется рассказать об услышанной теории Чонгуку, тому она наверняка понравится, ведь он любит тему космоса. Тэхен убедился в этом не только после одного разговора во дворе во время созерцания звездного неба, но и после, когда парни периодически созванивались. Старший спрашивал, чем Чонгук занимался до его звонка, и тот часто отвечал, что смотрел научпоп видео, после чего принимался рассказывать о чем-то, что его заинтересовало. Такое желание познаний, которые, казалось бы, совсем и не в сфере Чонгука, нравились Тэхену, младший был любопытным и от этого многогранным, никогда нельзя было сказать, на какую тему парень заведет разговор в следующий раз.

Тэхен невольно улыбается и опускает взгляд в тарелку с крошками от панкейка, когда замечает, что Намджун за ним наблюдает. В этот момент на телефон приходит оповещение. Тэхен снимает блокировку и растягивает губы в еще более широкой улыбке, когда видит имя Чонгука в сообщении.

«Доброе утро. Как утренний подъем? Без происшествий?»

Ах, да, вчерашним утром Тэхен едва не сломал себе пальцы на ногах, когда запнулся об спущенные пижамные штаны и полетел на пол. Рассказ об этом очень повеселил Чонгука позже.

«Доброе. Все нормально. Я уже завтракаю с новым знакомым. Ты как?»

— Твоя девушка?

Тэхен поднимает голову на любопытствующего Намджуна, который делает глоток кофе, будто изображая из себя психотерапевта на приеме — взгляд сосредоточен, рассматривает младшего перед собой и готов внимать новым фактам из жизни.

— Не моя сфера, — просто отвечает Тэхен.

— Оу, — лицо Намджуна вытягивается, но он быстро собирается вновь, чтобы не высказать столько удивления, сколько будет считаться переходом границы толерантности. — Парень?

— Не мой парень, — говорит Тэхен, пытаясь почувствовать, какой отклик эти слова оставляют в сердце, но пока не может дать однозначную интерпретацию дискомфорту внутри. — С чего ты взял, что это партнер пишет?

Намджун отставляет чашку с кофе на стол и тянется за салфеткой, чтобы вытереть рот — с завтраком закончено.

— Ты заулыбался, когда начал читать сообщение. Я предположил первое, что пришло в голову. Никакого профайлинга.

После оплаты счета Тэхен довозит Намджуна до съемной квартиры, в которой тот планирует поселиться на ближайшие два года по договору. Жилой комплекс находится не так далеко от тату-студии, поэтому до работы Тэхен добирается закоулками, экономя время, которое можно было бы провести в гигантских утренних пробках.

Юнги и Чимин встречают парня стаканчиком кофе на журнальном столе, они уже принялись за работу и занимаются клиентами в дальней части студии. Тэхен же разваливается вдоль дивана, вытягивая ноги и подтягивая к себе журнальный столик с напитком. У него сегодня только одна запись после обеда, так как клиент на утро отменился еще пару дней назад, а записывать на его место кого-то еще мастер не стал, решив разгрузить себе одно рабочее утро.

На телефон приходит новое сообщение, когда Тэхен листает ленту в Инстаграм.

«Ранний завтрак с новым знакомым? Звучит подозрительно ;): Р»

Тэхен вздергивает брови, пересматривая на третий раз смайлики в конце. Чонгук над ним стебет и делает намеки? Окей, подыграем.

«Да, пришлось везти его домой, но по дороге заскочили в кафе за завтраком. Уж слишком голодные были»

Он нажимает «отправить» и прихлебывает подстывшим кофе, ожидая реакции на сообщение. Приходит оно уже через минуту.

«Рад за тебя. Наверное.»

Тэхен хохочет и звонит Чонгуку.

— Алло? — тихо отвечает парень.

— Ты сейчас чем занимаешься? — спрашивает старший невозмутимо.

— Я на работе, пришел подписать договор.

— Потом свободен?

— Ага.

— Не хочешь заскочить ко мне в студию? Я свободен до обеда, могли бы заказать что-нибудь.

— Я согласен! — кричит из конца студии непричастный к разговору Юнги.

Тэхен оборачивается к другу и подмигивает. Тот склонился с тату-машинкой в руках над животом какого-то парня, но с ухмылкой смотрит на младшего, взглядом разматывая младшего на пиццу для всей студии.

— Я закончу через полчаса и потом пойду к тебе, — отвечает Чонгук, на другом конце связи начинают слышаться разговоры. — Ладно, мне надо идти. Жди меня.

— Обязательно, — говорит Тэхен, но уже не Чонгуку, а гудкам в телефоне.

Заказ пиццы занимает всего десять минут перепалки между Чимином и Юнги, которые спорят, будут ли в ней ненавистные для младшего и любимые для старшего грибы. Тэхен только краем уха слушает словесную возню друзей, пока спокойно выбирает позиции в меню без грибов, а затем озвучивает выбранное. Все соглашаются.

Чонгук присоединяется к компании в студии аккурат к приезду курьера. В это время Юнги провожает своего клиента, а уже свободный Чимин копается в телефоне, заняв одну сторону дивана.

— Ты что-то принес нам? — спрашивает Тэхен, когда расплачивается с курьером и подходит к Чонгуку, чтобы забрать протянутый пакет.

— Да, газировку, — отвечает парень, стягивая с себя кроссовки.

Тэхен шлепает до журнального стола с коробками пиццы в одной руке и пакетом с напитками в другой. Чимин поднимается с дивана, откидывая телефон в сторону, чтобы помочь все открыть и разобрать.

— Как твои дела, Чонгук-а? — интересуется Пак, подгибая крышку первой коробки с пиццей.

Чонгук падает на диван рядом с Тэхеном, который достает Колу и Спрайт из пакета.

— Хен, принеси стаканчики! — кричит Ким, перегибаясь через колени Чонгука, чтобы рассмотреть Юнги, вошкающегося в коробке в конце студии.

Чонгук отклоняется назад от такой близости, локти Тэхена больно впиваются в колени, но младший терпеливо молчит, закусив губу.

— Не ори, я не глухой! — кричит в ответ Юнги.

Тэхен поднимается с колен Чонгука и шкодливо улыбается ему, гримасничая.

— Дела у меня нормально, — наконец отвечает Чон после того, как его начавшуюся с Чимином беседу прерывали. Он смотрит на Тэхена, который принимает пластиковые многоразовые стаканчики из рук Юнги и первой открывает Колу, разливая ее по стаканам. — Тэхен-хен не мешал вам ночью?

Чонгук выплевывает эти слова, толком не думая, все еще находясь под впечатлением от прочитанного этим утром сообщения.

Чимин поднимает голову от стола и всматривается в младшего, пытаясь понять, что тот имел ввиду. Он переводит взгляд на Тэхена, но тот только пытается сдержать улыбку, прикусив губу.

— А почему он должен был мешать? — спрашивает Чимин. — После ужина он ушел к себе в комнату и больше я его не видел.

Тэхен прыскает от смеха, Кола в его руках проливается мимо стаканчика. Парень закручивает крышку и оборачивается к Чонгуку, который смотрит на него очень внимательно — желваки ходят на его лице, а глаза требуют объяснений.

— Боже, да я пошутил, — закатывает глаза Тэхен и убирает напиток под стол. — Я забирал с аэропорта друга Хосока.

— Ты идиот, — комментирует Чонгук и отворачивается к Чимину. — Почему он такой идиот?

Пак только пожимает плечами, потому что до сих пор не понял сути разговора.

Тэхен нисколько не ощущает вины, скорее даже удовольствие от того, что вывел Чонгука на эмоции. Понять, что чувствует и думает младший сложно, когда это касается его отношения к Тэхену. Хотя он и не уверен, можно ли случившееся считать за проявление толики ревности, или тот просто разобиделся от того, что его обманули.

За пиццей парни тянут ленивый разговор, больше сосредотачиваясь на еде. Тэхен в очередной раз ловит это ощущение комфорта, когда они собираются вместе и удивляется тому, как замечательно Чонгук влился в компанию. Он поддерживает разговор наравне со всеми, старшие также проникаются к нему дружелюбием.

Около получаса уходит на то, чтобы все наелись. Чимин и Юнги встают с дивана, отправляясь готовиться к приходу следующих клиентов. Тэхен перекладывает оставшиеся кусочки пиццы в одну коробку, убирая пустые под стол, чтобы позже выбросить.

— Через несколько дней я уезжаю в Сеул, — безэмоционально бросает Чонгук.

Рука Тэхена замирает над стаканом, который намеревалась взять. Он поворачивается к Чонгуку. Тот невозмутимо смотрит на него и дышит ровно, пока у Тэхена сердце ухает вниз.

— Навсегда? — осторожно спрашивает он.

— На неделю.

— Блять, — выдыхает Тэхен и делает глоток Колы.

Вот он идиот, подумал, что Чонгук уезжает из Пусана, хотя и причин-то на это не было. В их совместных беседах младший и намека не делал на то, что собирается покинуть город. С чего вообще Тэхен решил, что тот может уехать навсегда?

— Чего? Ты хочешь, чтобы навсегда уехал? — усмехается Чонгук на неоднозначный ответ старшего.

Тэхен качает головой и откидывается на спинку дивана. Краска смущения начинает разливаться по его щекам, хочется приложить к ним ладони, но это будет слишком красноречиво.

— Мне кажется, я впервые вижу тебя в белом, — переключается Чонгук, осматривая футболку на старшем.

— Это мне Юнги сегодня выбирал, — говорит Тэхен. — Он разбудил меня рано утром, чтобы я забрал Намджуна. Ах, да, это тот самый парень, который изучает орамологию. И он рассказал мне интересную теорию, которая связана с Ультравселенной.

— Может, Мультивселенной? — уточняет младший.

— Да, точно, — щелкает пальцами Тэхен и начинает распаляться, объясняя услышанное им утром. — Представляешь, есть крутая теория, что в Моментах мы видим нас самих, но в параллельных Вселенных. Мы видим, какие решения они приняли. Другие Чонгук и Тэхен могут сейчас жить в другом мире. Возможно, они даже враги.

Тэхен пихает Чонгука в бок, представляя, как где-то они хотят уничтожить друг друга, а, возможно, даже развязали межгалактическую войну. Было бы интересно за этим понаблюдать.

— Это интересная теория, — соглашается Чонгук. — Может, где-нибудь ты фермер, выращивающий клубнику?

— Что? — смеется Тэхен, не в силах даже представить такое. — А ты первый в мире легкоатлет?

Он игриво щупает бедро Чонгука, от чего тот дергает ногой и перехватывает чужую руку, удерживая ее.

— А ты композитор? Заставляешь этими пальцами душевно страдать других людей? — Чонгук начинает перебирать длинные пальцы Тэхена в своей теплой ладони.

Ситуация становится неловкой, когда они оба замолкают. Старший чувствует, как грудь у него сжимается, а чужой взгляд прорезается сквозь пространство в его направлении. Чонгук смотрит на него, ищет какого-то ответа. В чужих глазах Тэхен видит столько смысла, что разобрать его по полочкам не представляется возможным. Он сглатывает слюну и силится вернуть игривое настроение, потому что кажется, что подобную интимность его сердце выдержать не готово.

— Если только страдать означает умирать от головной боли, — говорит Тэхен и улыбается.

В глаза Чонгука возвращается здравый разум и исчезает все остальное, что плескалось ранее. Он выпускает из ладоней чужие пальцы, которые сразу начинают чувствовать холод и пустоту. Тэхен незаметно прячет их между коленей, сжимая, чтобы искусственно вернуть то ощущение тепла, что было ранее.

— Зачем тебе нужно в Сеул?

— По работе, — отвечает Чонгук, ковыряя ногтем обивку дивана, он намеренно не смотрит на Тэхена, находясь в своих мыслях.

— Знаешь, перед твоим отъездом мы просто обязаны снова собраться компанией, куда-нибудь сходить на этот раз, — предлагает старший.

— Например?

— В клуб? Ты любишь клубы?

Чонгук морщится от этого предложения.

— Эй, не все клубы так плохи! — возмущается Тэхен. — У нас есть один любимый, там работает наш хороший знакомый. И это гей-клуб, поэтому мы все чувствуем там себя комфортно. Кстати, так ты сможешь познакомиться с большим количеством человек из квир-культуры.

— Эта идея все еще не кажется мне привлекательной, — качает головой Чонгук.

Тэхен закатывает глаза и разворачивается на диване, чтобы обратиться к друзьям.

— Эй, Чимин, хен, пойдемте в «Адонис» на днях?

— Я «за»! — отвечает Чимин, перебирая краску на своих полках.

— Я подумаю, но, скорее всего, буду с вами, — говорит Юнги, протягивая Чимину баночку из коробки.

Тэхен поворачивается обратно к Чонгуку.

— Вот видишь, если даже Юнги-хен согласен, то пойти точно стоит.

— Ладно, посмотрим, что ты так сильно навязываешь мне, — сдается Чонгук.

— Вот так бы сразу!

Тэхен треплет младшего по волосам и предвкушает хороший отдых, множество шотов и музыку, под которую невозможно не танцевать.