Айра стояла на обрыве и смотрела в бесконечно-черное небо, затянутое тучами настолько, что невозможно было разглядеть что-либо дальше вытянутой руки. Холодные капли дождя, словно сшивая небо и землю, превратили водную поверхность в бушующее, живущее своей жизнью существо. Девушка уже там давно стояла, но не придавала значения ни тьме, окружившей ее, ни кричащей водной стихии.
«Звезд уже давно не видно» — думала Айра.
Девушка всегда любила ночь. В ее понимании темное время суток не было чем-то страшным или отталкивающим, даже наоборот. Только ночью она могла увидеть звезды, а вопросы об их происхождении не давали ей покоя до сих пор.
— Откуда на небе берутся звезды? — спрашивала она каждого, но слышала один и тот же ответ.
«Звезды никуда не исчезают с неба днем. Они лишь уступают место солнцу, чтобы вернуться ночью.»
— Нет, — тихо сказала Айра, — не так появляются звезды.
Она знала, куда они исчезают днем, но не как они появляются на небе. Ведь не просто так же они загораются, верно?
Так она стояла на обрыве до тех пор, пока тучи не расступились, позволив луне осветить бурлящую соленую поверхность. Дождь резко прекратился, но девушка ничего не почувствовала. Айра не чувствовала ни дождя, ни колючего ветра, растрепавшего ее густые черные волосы, ни намокшего от воды белого платья. Все, что существовало для нее в данную минуту, это лишь небо и звезды.
Когда луна, собрав все свои силы, осветила землю, Айре на миг показалось, что она находится на самой вершине блаженства, готовая раствориться в этом бледном, но таком мягком свете. Ей казалось, что звезды, начавшие проступать следом за лунным диском, тоже стремятся одарить девушку своим теплом и своей заботой. Айра думала, что от переполнявших ее тогда эмоций она сама, подобно звезде, начнет излучать свет.
От внезапно возникшего ощущения легкости во всем теле девушке показалось, что она взлетела над землей, став единым целым с бесконечной Вселенной.
Вскоре она перестала видеть звезды. На их места пришли очертания незнакомых ей людей. Все они смотрели на девушку и улыбались ей вслед, звали ее по имени, протягивали руки, словно зазывали ее отправиться с ними в долгое путешествие по реке мироздания, но та нигде не остановилась и никому не ответила.
— Нам с вами не по пути, — грустно прошептала она, продолжая свой путь дальше.
Когда глаза Айры уже перестали различать бледные лица, окружавшие ее плотной стеной света, а голоса слились в единый и однообразный гул, она все же сумела различить среди них единственный голос, знакомый до боли в сердце.
— Айра, — тихо звал детский голосок, — мне скучно, поиграй со мной.
Бернар… Все тот же Бернар, ничуть не изменившийся. Ему по-прежнему пять лет, как тогда в больнице, только теперь ему не нужно было лежать под капельницами и переносить процедуры, отчего мальчик выглядел гораздо лучше, чем при их последней встрече.
Вот он, протиснувшись сквозь толпу, бежит к ней, а добежав, обнимает девушку за талию, прижимаясь к ней настолько, насколько это позволяют детские слабенькие ручки. Сначала Айра просто стояла, не в силах ответить, пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию, но потом подумала, что это ее единственный способ обнять брата, и такого случая в ее жизни может уже и не быть. Она нагнулась и обняла Бернара в ответ, поглаживая того по головке. Еще немного, и она бы заплакала.
Одному Богу было известно, как девушка пережила расставание с младшим братишкой. Теперь же она вновь нашла его и не собиралась терять. Стоять бы так хоть всю жизнь, прижимая ребенка к сердцу, вслушиваясь в биение крошечного сердечка…
— Пойдем со мной, сестренка, — попросил он, выпустив Айру из объятий. — Мне так одиноко, ни мамы, ни папы, ни тебя. Только наш старый кот, но с ним неинтересно, он целыми днями только спит.
Девушка тепло улыбнулась брату, взяла его детскую пухлую ладошку и почувствовала себя гораздо спокойнее. Тени начали потихоньку отступать, когда Бернар сказал:
— Хочешь, я познакомлю тебя с Эриком? Он взрослый и очень умный, и знает много умных и смешных слов. Он тебе понравится.
Айре ничего не оставалось делать, кроме как идти за тянувшим ее вглубь мироздания Бернаром. Мальчик вел ее все дальше и дальше, туда, где чужих силуэтов было меньше. За это время девушке удалось хоть немного рассмотреть детей, игравших вокруг, и наблюдавших за ними взрослых. Их лица были спокойны, как будто так и должно быть. Словно жизнь выглядела именно так, и никак иначе.
Вдруг Бернар отпустил сестру и подбежал к худому светловолосому парню, сидевшему на заменяющей пол субстанции, на коленях у которого лежал большой серый кот. Мальчик обмолвился парой слов с незнакомцем, взял его за руку и потащил к девушке.
— Айра, это Эрик. Эрик, это моя сестренка Айра, я рассказывал тебе о ней.
Эрик тепло улыбнулся и протянул девушке руку, словно приглашая на танец. Та, в свою очередь, заглянула в серо-голубые глаза парня, опустила взгляд на протянутую руку и вложила свою ладонь в его, аккуратно сжимая ее тоненькими пальчиками.
Когда солнце вошло в свои права, звезды ожидаемо уступили, растворяясь в его свете. И лишь одна крохотная звездочка задержалась, словно бы в надежде, что сейчас произойдет чудо. Она мерцала крохотным огоньком, но, не найдя в себе сил спорить с дневным светилом, угасла, чтобы возродиться с приходом сумерек.
Для Айры это был первый рассвет ее новой жизни, ибо теперь она знала, откуда берутся звезды.