Наконец, настал понедельник. Джисон даже новому телефону так не радовался, как этому блаженному отдыху.

На часах двенадцать дня. Давненько Джи так не отсыпался. Из кухни доносились манящие ароматы яичницы с беконом и латте. Сейчас Джисон готов молиться на своего соседа, но это чувство длится не так долго, ведь Хан вспоминает о том, что Минхо сейчас должен быть, вообще-то, на работе.

Хан не на шутку пугается, уже представляя, как в их дом забрался какой-нибудь грабитель или маньяк. Но ничего такого не оказалось.

Чёрт бы побрал этого Минхо, решившего взять на сегодня отгул! Джисон такими темпами точно с катушек слетит.

Хан решил набраться терпения и, как взрослый, смелый, самодостаточный мужчина, альфа, сбежал пошёл гулять в парк.

Парень сидит на лавочке, попивая колу из бутылки. Газировки уже меньше половины. Эх, Хан, тебе бы сейчас сидеть у себя дома под тёплым пледом, да горячим шоколадом язык обжигать, а не морозить задницу почти в минус двадцать два.

Какой-то маленький мальчик, лет шести, подбежал к Джисону. Его вязаная красная шапочка с длинными завязочками немного сползла на правое ухо.

– Дяденька, вам не холодно? – поинтересовался ребёнок.

– Не-а, малыш, – с улыбкой ответил Хан. Мальчик ещё минуту постоял около него и убежал.

Джисон любил детей и боялся их одновременно. Ему нравились эти маленькие альфочки, омежки, беты, весело бегающие и играющие на детской площадке, но мысль о том, что когда-то и у него могут такие появиться, приводила его в некий ужас. Хан был не готов к своим детям. Вот от слова совсем. В свои двадцать пять с хвостиком, он всё ещё чувствовал, что это слишком огромная ответственность для него, с которой Джи, увы, вряд ли справится. У них с Минхо даже как-то был разговор на эту тему. Сосед полностью разделял мнение Хана, хотя и был на три с половиной года старше него.

От последнего факта Джисон реально чуть не упал со стула. То есть, вы хотите сказать, что этому пацану с характером и поведением пятнадцатилетнего школьника в пубертатный период, почти тридцатник? Ну никак Минхо не вяжется с образом взрослого мужчины, которому двадцать девять. Никак.

Джисон входит в кватиру и произносит громкое:

– Я дома!

В ответ ему прилетает слегка приглушённая фраза:

– А я в душе!

Хан, который до этого хотел идти помыть руки в ванной, резко развернулся, направляясь на кухню. Там тоже раковина есть.

– Не хочешь присоединиться? – прилетает ему, и Джисон смачно хлопает себя по лбу. Что он там говорил про пятнадцатилетнего пацана? Это была чистая правда.

Хан ничего не отвечает, лишь продолжает свой путь, пару раз всего лишь закатив глаза.

Проходит ещё минут десять, прежде чем парень слышит:

– Джисон-а, принеси, пожалуйста, полотенце! Я его в своей комнате на спинке стула забыл!

Хан цокает, но следует выполнять эту просьбу. Рыжее махровое полотенце оказывается в названном месте, и Джисон мысленно облегчённо выдыхает. Не хватало ему ещё чужие полотенца по всей квартире искать.

– Вот твоё полотен.. – Джисон входит в ванную и уже собирается протянуть Минхо нужную вещь, как обрывается на полуслове. – Минхо, ты долбаёб?

– А что? – непонимающе уставился на него Ли, стоящий абсолютно голый посередине комнаты. – Мы же оба альфы, чего такого? Или ты всё-таки хрупкая смущающаяся от каждого вздоха омежка? – Минхо откровенно стебётся над бедным Джисоном. А тот, в свою очередь, ловит себя на мысли о том, что разглядывает парня напротив непозволительно долго. И вообще, Хан, ты не должен так рассматривать его член, угомонись.

– Иди нахуй, – отчеканивает привычную фразу Джи и уже собирается выходить, как чувствует, что у него, блять, стоит.

Хан мысленно страдальчески кричит и спихивает всё на долгое отсутствие секса, обещая себе обязательно найти омегу в пару, а то так точно свихнётся.

Джисон спешит ретироваться, пока его проблему не заметил Минхо, иначе всё. Постоянные подъёбы будут преследовать его до конца жизни даже во сне.

Но успеть не получается, ведь Хан замечает некий заинтересованный взгляд Минхо. Проследив за ним, парень осознаёт что уйти незамеченным у него не получилось.

Вдруг Джисон понимает, что расстояние между ними начало сокращаться. Ли подошёл почти вплотную, так, что младший мог чувствовать его дыхание.

Хан уже хотел попятиться, как вдруг вспомнил о том, что он вообще-то тут альфа, и не собирается трусливо отступать куда-либо. Поэтому парень и остался стоять, посылая взглядом искры самоуверенности и вызова. Дрожащие коленки – тоже часть этого образа нахального Джисона, не обращайте внимания.

– Гляньте-ка, у нашего Джисон-и, сурового и грубого альфы, встал на другого альфу? – насмехается Ли. Его очень забавляет вся эта ситуация. – А ещё втирал мне о том, что, якобы, полностью натурален, и только с омегами, даже к бетам настороженно относишься. Но что же я вижу? – Минхо наигранно удивлённо опускает свой взгляд на заметно натянутую ткань домашних штанов Джи.

Ли снова заглядывает Хану в глаза и проводит кончиками пальцев по чужому стояку. Если бы не обстоятельства и человек напротив, Джисон бы уже, как минимум, шумно выдохнул, но ему же ведь надо показать свою выдержку и то, что ему вовсе не нравится всё это.

Минхо крепче сжимает Ханов член сквозь одежду и слышит тихий полустон, случайно вырвавшийся сквозь старательно сомкнутые губы. Старший улыбается широко и довольно, будто кот, обожравшийся сметаны. Рука неторопливо потянулась к резинке штанов, намереваясь заполучить полную власть.

Но раскрасневшийся Джисон, будто опомнившись, выдаёт сдавленное:

– Пошёл.. нахуй..

Буквально оттащив руку соседа от своих штанов, Джисон пулей вылетает из ванной, даже забыв показать какой-нибудь неприличный жест на прощание, как делал это обычно.

Минхо, с которого будто какое-то наваждение спало, запоздало понимает, что поступок его был, мягко говоря, хуёвым. Он грустно опирается лбом об кафельную плитку, которой были покрыты стены, и выдыхает. Ли опускает взгляд на собственную эрекцию и хочет завыть от разочарования на самого себя.

Негромко хлопает входная дверь, и Минхо даже немного радуется. Плохо, конечно, что Джисон наверняка теперь будет его всё время избегать, но его отсутствие сейчас сыграет только на руку, ведь со своей проблемой тоже надо как-то разбираться.

Минхо забирается в душевую, чтобы, не дай Бог, не запачкать коврик, а то ему точно влетит. Парень, на пробу, проводит рукой по члену, размазывая предэякулят по всей длине. Ли, вроде как, понимает, кого ему нужно сейчас представлять, но подсознание уверенно кидает ему непристойные картинки с одним человеком. И, чёрт, Минхо же начинает возбуждаться ещё сильнее.

Ли прикрывает глаза и даже не успевает осознать, насколько это было плохим и необдуманным решением, как тут же, словно наяву, видит раскрасневшиеся щёки, чуть пухловатые губы, посасывающие бордовую головку. Дерзкий взгляд перемещается на лицо самого Минхо и пробирает буквально до костей, словно зимний ветер, проникнувший под одежду. Вид отсасывающего у него Джисона – чистейшее блядство, но, чёрт, так красиво и правильно. Хотя последнее вообще не вписывается в их ситуацию, но кого это ебёт? Правильно, никого, ведь даже Хана Минхо фиг кому отдаст на растерзание, планируя самому лично лишить этого недо-актива его анальной девственности, которой он так дорожит.

За этими, немного обрывистыми размышлениями, воображение решает накалить обстановку и подбрасывает Ли образ того, как Джисон громко и так ахуенно стонет, закатывая глаза, но на этот раз от наслаждения, от ощущения его, Минхо, члена в своей заднице.

Белёсые капли пачкают руку и немного стену. Всё тело обволокла тяжесть послеоргазменной неги.

Где-то на задворках сознания совесть пытается достучаться до парня, ведь дрочить на своего сожителя-альфу неправильно. Но Минхо настолько поебать на это, что он преспокойно шагает к себе в комнату и ложится в кровать, укрываясь одеялом и начиная листать мемчики в социальных сетях.

И пусть все, кого что-то не устраивает, катятся на все четыре стороны, ведь Минхо обязательно добьётся своего Джисона.