Они стоят у черного входа, поджидая Керри. Джонни предлагал влезть к нему в гримерку, однако Ви здраво рассудила, что это чертовски опасно для жизни: их просто раздерут на части обезумевшие фанатки. А она и так слишком близка к смерти, чтобы так испытывать судьбу. Джонни только презрительно ухмыляется, но ничего не говорит. Он, пожалуй, слишком не привык к такой бешеной толпе, несмотря на то, что когда-то сам выступал.

Пока они ждут, Ви мысленно «листает» его воспоминания, понимая, что их положение с нынешним Керри все же сильно различаются. «Самураи» пели в подпольных клубах, зажигали на грани фола, и толпы фанатов были другими, как минимум меньше по размеру. Они были чем-то более личным, уникальным, не распиаренным, без толпы продюсеров и страничек в социальных сетях. Просто кучка отчаявшихся рокеров, чья музыка кому-то нравилась.

В клубке чувств Джонни всегда было трудно разобраться, но со временем Ви начинает понимать его лучше и отчетливее. Злость — самое легкое, самое поверхностное. Кто-то увидит только ее, отпрянет в ужасе, не станет копаться дальше. Но Ви знает, что дальше есть что-то более тонкое, пронзительное. Удовольствие от музыки, бесконечная ненависть и любовь к ней, к самому мучительно-сладкому процессу творчества. И жажда признания. Забраться на сцену, орать громче, скрежеща железной рукой по микрофону — намертво, чтобы никто не отодрал.

Ви вполне может это понять: она грезила о «высшей лиге» Найт-Сити, о наемничьей славе, чтобы ее имя пересказывали шепотом, как и имена героев прошлого — того же блядского Сильверхенда, в честь которого ежедневно пьют в «Посмертии» ядреный коктейль. Такая слава была головокружительно пьянящей…

И Джеки умер ради нее.

— Кто бы подумал, — ворчит Джонни, обводя взглядом всю эту толпу, фанаток, поджидающих Керри, охрану, пытающуюся их отодвинуть. — Когда-то мы пили в ссаных клубах и еле сводили концы с концами, а теперь… все это. Я всегда знал, что Кер в музыку умеет, но никогда не мог подумать, во что это превратится.

Он будто бы презрительно звучит, и Ви вздыхает. Снова пробует его чувства на вкус. Жгучая зависть, отчаяние от того, что Джонни-то никогда не сможет снова стоять на сцене и размахивать пистолетом — или делать любую другую охуенную дурость, что он так любил. Этот коктейль из эмоций тоже пиздец как бьет в голову.

Ей тоже жаль. Она умирает — и загибается в безвестности, как была на дне, так и остается. И Джонни вместе с ней. Как двое, скованные вместе, они идут ко дну, и темные воды уже смыкаются над головой.

— В мое время не было столько фанаток, желающих выпрыгнуть из трусов, — все разглагольствует Джонни. — А он зазнался все же. Раньше мы не стеснялись цеплять кого-нибудь из зала, а тут, вишь ты…

— Наслаждайся мыслью, что я тоже попаду в эти тупые таблоиды, — закатывает глаза Ви. — Стоит им увидеть, что Кер меня знает… Даже представлять не хочу.

— Ты же хотела славы! — подначивает наглый Сильверхенд, хитро ухмыляясь.

— Да, но не такой, чтобы у меня под дверью выли фанатки. Предпочитаю лучше наемных убийц.

Вообще-то Ви почти нравится тут стоять. Все такое яркое, вспыхивающее — они у ночного клуба, тут горит неон, но не душно, а даже свежо. Самый ночной город в ебаной Америке. Рядом завязывается потасовка, кто-то начинает визжать женским голосом, и Ви устало улыбается.

— Если ему много, пусть делится, тоже мне, друг, — замечает Джонни.

— Сильверхенд, ты мертвец! Можешь только смотреть издалека.

— Мы могли бы поменяться…

Он показательно разочарованно вздыхает и снова выдыхает клуб призрачного дыма. Сигарета у него бесконечная, как Ви не обернется — он все одну и ту же смолит. Она бы на месте Джонни уже сошла с ума. И все же то, что он не откидывает голографические окурки — признак волнения.

— Понимаешь, я не слишком об этом задумывался, — признается он. — Вообще-то изначально не было стремления стать звездой или типа того. Мне просто нужно было жить ради чего-то, иначе бы я пустил себе пулю в голову. Нужно было орать о своей боли…

— Эй, Джонни, я же не говорю, что это плохо, — осторожно подсказывает Ви, потому что ей вдруг кажется, что он оправдывается. — Не важно, что именно приводит тебя на вершину. Если ты хорошо поешь — не важно, какие у тебя мотивы, — кто-то о тебе узнает. Это просто.

— Ох, да ты пиздецки наивна, — огрызается Джонни. — Нам просто повезло. Вполне могли бы загнить внизу…

— Не с твоей… ну, знаешь, харизмой, — Ви невразумительно взмахивает рукой, указывая, пожалуй, на всего Джонни. — И твоим голосом. Хотя… ты не убьешь меня, если я скажу, что мне Chippin’ In в исполнении Кера больше заходит? Как-то оно… чище.

— Задушу ночью подушкой, — обещает Джонни, посмеиваясь. — Молилась ли ты?..

Она мимолетно думает, что, наверное, не такой славы они все хотели. Вспоминает, как Керри шарахается от папарацци, вечно ходит в глупой кепке, чтобы прикрыть лицо, а пробраться к нему домой — это целый ебучий квест. Но все равно Кер не может отказаться от всего этого. Покосившись на Джонни, Ви почему-то думает, что тот запросто предпочел бы толпам фанатов и куче идиотских правил пистолет и бутылку вискаря в каком-нибудь славном наемничьем баре.

— Я уже это сделал, считай, — хмыкает Джонни. — Ты уверена, что Кер будет рад нас тут видеть?

— Разумеется.

— Обычно при встрече он швырялся в меня вещами. Просто предупреждаю, если в тебя вдруг прилетит ботинок…

— Он будет рад видеть нас, — выразительно говорит Ви, — потому что со мной ты становишься лучше. И неслышнее. По крайней мере, для Керри. Я, так уж и быть, потерплю ради него.

Она видит, как Керри в окружении охраны протискивается через выход, несколько потерянно оглядывается… Ви приходится подпрыгнуть и помахать рукой, чтобы он ее заметил, и ненадолго лицо Керри озаряется сияющей улыбкой, и он делает знак охраннику, чтобы подпустил Ви поближе. Она чувствует сзади беснующихся людей и думает, что так ощущает себя человек, которого выпустили из клетки с дикими зверями.

— Что-то случилось? — шипит Керри, когда они оказываются в машине.

— Нет, просто соскучилась! — Ви хлопает его по плечу. Нервно стряхивает с ладони налипшие золотистые блестки. — Зачетная рубашка, кстати.

— Это была его идея? — хмурится Кер, кивая куда-то рядом с Ви. Она по привычке оставляет свободное место для Джонни, но тот сидит тихо и не проявляется — и все равно она ощущает присутствие.

— Нет, Керри, правда. Я хотела тебя увидеть. Когда мы последний раз виделись, во время того заказа с гитарой? — она пожимает плечами. — Не стала звонить, ты вечно занят. Репетиции, концерты… Я все понимаю, звезды, все дела, — Ви разводит руками. — Но ты не обязан страдать один на небосклоне. Не хочешь послушать, как я научилась бренчать на гитаре? — неожиданно вставляет она — Керри скидывал ей пару собственноручно записанных уроков.

— Я… да, это было бы… неплохо, — озадаченно тянет он. — Очень неплохо!

Наверное, ему чертовски одиноко в огромном доме.

Теперь у него, по крайней мере, есть друг. И еще один — воображаемый, в приложение.