— Олеж? — Серёжа повернулся с настороженностью, чуть подслеповато щурясь. Света в комнате не было, лишь скромные лучи лунного света слабо проникали в закрытые шторы, при этом решительно ничего не меняя в ней.
Сегодня был тот самый день. День доверия во всём. На этот раз выбирал Олег и в какой-то степени это страшило. Их игры давно перестали быть забавными, сейчас они все больше переходили рамки разумного. Простые бы люди решили, что они явно не в себе, поехали крышей, но только так они могли доказать друг другу свое полное доверие.
Олег медленно вошёл в комнату, плотно закрывая за собой дверь, но не закрывая её на ключ. Зачем, если он точно знал, что Серёжа никуда не выйдет без разрешения?
Серёжа смирно стоял возле зашторенного окна, даже не пытаясь угадать что будет сегодня. Он узнает это, когда придёт время.
— Иди на кровать, — глубокий, чуть хриплый голос разнёсся по комнате, вызывая мурашки по телу Серёжи. Он ясно ощутил возбуждение, что маленьким клубочком начало скапливаться внизу живота.
Послушно опустив голову, Серёжа прошёл к кровати, но не успел лечь на неё, когда услышал новый приказ:
— Сегодня я.
Серёжа замер в нерешительности, но кивнул головой, забывая о том, что Олег не может его увидеть. Послышались неторопливые шаги, после чего Серёжа ощутил, как большая горячая ладонь обхватывает его запястья, чуть приподнимает, а после ощущая у себя в руке небольшую палочку. Мыслей было так много, но от всех них он отмахнулся, в ожидании.
— Не поранься. Это не для тебя.
Скрипнула кровать и почти сразу же включился небольшой ночник, осветив комнату тёплым уютным светом, явно не подозревая что будет здесь происходить дальше или же просто надеясь, что они одумаются. Серёжа неуверенно взглянул в свою руку, но не ощутил никаких эмоций по поводу игрушки, которую выбрал на сегодня Олег. Опасное лезвие отражало от себя тёплый свет и выглядело почти безобидно на небольшой ладони, которая едва заметно подрагивала.
Серёжа сглотнул и перевёл взгляд на Олега, что вальяжно разлегся на кровати, ожидая, когда его партнёр соберётся с мыслями. Выдохнув, Серёжа забрался на кровать, седлая бедра Олега и внимательно смотря тому в глаза.
— Ты уверен в этом? Это большой шаг для наших отношений.
Олег молчал, изучая лицо напротив. Рыжие, чуть отросшие волосы, заметно лезли в голубые глаза, явно мешая, но Серёжа не делал ничего, чтобы исправить это. Белая рубашка задралась на бёдрах, оголяя серую ткань нижнего белья и действуя, как наркотик, опьяняя своей беззащитностью. Серёжа всегда был такой: хрупкий, даже нежный, но при этом с совершенно больной головой и странными мыслями. Его хотелось одновременно защитить и задушить, чтобы больше никому не достался и никто не посмел обидеть его. Никто, кроме Олега.
Молчание Олега и уверенный взгляд сказали всё. Серёжа лишь как-то особо горько выдохнул, понимая, что назад дороги не будет. Олег молча приподнял руки к изголовью, ожидая, когда Серёжа защёлкнет наручники. Ключ был предусмотрительно положен на прикроватную тумбочку.
— Давай же. Я видел с каким обожанием ты всегда смотришь на ножи, — голос у Олега чуть перехватило, когда Серёжа замер, так и не дотронувшись лезвием до рубашки. Затравленным взглядом он посмотрел на Олега, видно всё ещё надеясь, что тот может передумать. Не передумает. Тёмные, почти чёрные глаза, в упор смотрели на него, подталкивая действовать.
Лезвие прошло ткань, разделяя её надвое и будто совсем не встречая преграды. Дыхание у обоих мгновенно сбилось, когда рубашка оголила подкаченный живот. Улыбка, та самая, которую Олег внутри себя всегда боялся, заиграла на губах у Серёжи. Безумный взгляд, был полон похоти и вожделения, о чем ещё в свою очередь свидетельствовал заметный бугорок, едва прикрытый рубашкой. Олег прикрыл глаза, отдавая свое тело на растерзание этому безумию, чувствуя, как наслаждение медленными волнами приходит и к нему.
Серёжа был осторожен, боясь поранить или сделать больно. Не сейчас. Сейчас он все ещё подчиняется себе, а не своим демонам. Брюки, аккурат по швам, были распороты, оставляя вместо себя лишь лохмотья. Серёжа чуть отстранился, осматривая работу. На Олеге все ещё оставались боксеры, которые сейчас особо чётко подчёркивали возбуждение. Серёжа нервно сглотнул, но вместо того, чтобы избавиться от последней ткани, начал медленно срезать пуговицы со своей рубашки, ощущая с каждой прохладу воздуха в комнате. Олег во все глаза смотрел на это действо, чувствуя, что ещё немного и он кончит даже без стимуляции. Серёжа, заметив реакцию, чуть слышно хмыкнул, после чего скинул рубашку куда-то на пол и поудобнее перехватил бритву. Олег лишь успел округлить глаза, когда первые капли были пролиты.
"Красная", — немного удивлённая мысль почти сразу же исчезла, не оставляя после себя ни следа.
Серёжа с детским восторгом смотрел, как медленно стекают алые капли с его живота, теряясь где-то за резинкой трусов.
— Могу я?.. — Серёжа перевёл взгляд на Олега, который лишь одними губами прошептал “да». С особым благоговением Серёжа поднёс лезвие к животу Олега. Несмотря на всю опасность, Олег не напрягся, доверяя и доверяясь. Серёжа действовал медленно, но тем не менее решительно. Каждый порез сопровождался алой росой, которая постепенно скапливалась вместе, плавно стекая вниз, пачкая лохмотья рубашки и постельное бельё, на которое им было всё равно.
Серёжа чуть отстранился, чтобы полюбоваться своей работой. Олег смотрел на него сквозь пелену слёз, что медленно стекали по щекам, теряясь в волосах. Чуть кривоватая надпись алела у него на животе. Олег не предпринял ни единой попытки, чтобы посмотреть во что превратилось его тело. Он и без того знал. Серёжа, видимо слишком увлёкшись, добавил к надписи пару сердечек. Если бы это было сделано чем-то другим, то определённо можно было бы сказать, что это даже мило.
Олег пристально следил за тем, как Серёжа тянется рукой к тумбочке, чтобы взять ключ.
— Ты уверен в этом? Сегодня я всё должен решать так-то, — Олег даже сам сначала удивился со своего каркающе-хриплого голоса.
— Тогда ты должен решить, что хочешь этого так же сильно, как и я, — Серёжа ничуть не смутился. Безумный блеск в глазах выдавал его состояние — больше он не принадлежал себе.
Олег судорожно выдохнул, когда послышался первый звук открывания замка на наручниках. Следом был второй. Олег даже не попробовал растереть затёкшие руки, сразу беря лезвие. Серёжа заворожённо наблюдал, как Олег внимательно рассматривает кровавую бритву, которая лишь несколькими минутами ранее было абсолютно чистое.
Протяжный выдох раздался в комнате, когда Олег начал творить на чужом теле. Его рука не дрогнула даже в тот момент, когда Серёжа издал болезненный стон, который больше был похож на стон наслаждения. Буквы медленно складывались в слово, а оно в имя. Вряд ли после такого останутся шрамы, но если потребуется, они обязательно повторят. Будут повторять до тех пор, пока линии не останутся шрамами на их коже. Можно было бы облегчить всё это и просто сделать татуировки, но разве оно бы принесло столько же эмоций как это? Ответ был ясен, как день.
Олег откинул лезвие на пол и прижал Серёжу к себе. Свежие раны отзывались пульсирующей болью, которая дарила разве что наслаждение. Поцелуй был на редкость нежным и почти невесомым, словно их прелюдии только начинались, а не подходили к своему завершению.
Серёжа оставил лёгкий поцелуй на кончике носа и отстранился, перекатываясь и прижимаясь к тёплому боку Олега.
— Как думаешь, мы больны? — Серёжа говорил тихо, будто сам не понимал зачем спрашивает очевидное. Олег не отвечал несколько минут и Серёжа уже решил, что тот уснул, как тот произнёс:
— Главное, что нам хорошо вместе. А мы просто другие.