У Кейи хорошо был подвешен язык. Он, конечно, не любил хвастаться этим, но для него не составляло труда найти подход почти к любому человеку. Парень был неплохим психологом и хорошо мог понять, что нужно сказать, чтобы извлечь максимум выгоды из разговора. И его очарованию поддавались все, начиная от пронырливых торговцев и заканчивая дипломатами Фатуи. 

Но в каждом правиле есть свое исключение. И одним из этих исключений был названный брат парня - Дилюк Рагнвиндр. Каким бы соловьем не заливал Кейя, а Дилюк никогда не вёлся на его сладкие речи. Казалось, тот видел парня насквозь.

Когда Рагнвиндр только вернулся в Мондштадт, Кейя и понятия не имел, как себя с ним вести. Дилюк слишком сильно изменился. Кейя готов был смириться с тем, что их отношения уже никогда не будут прежними, но когда он воочию столкнулся с холодным безразличием брата - это несколько выбило Кейю из колеи. В его воспоминаниях Дилюк всегда улыбался. Его теплая и яркая, подобно летнему солнцу, улыбка, могла растопить любой лед. А сейчас все слишком сильно изменилось. И оказалось, что Кейя был куда более не подготовлен к этой встрече, чем он думал.

Время шло, а Дилюк был все той же хмурой, грозовой тучей, а не теплым, ярким солнышком. И, наверное, это было ребячеством, но Кейя всячески пытался растормошить парня на эмоции. Но максимум чего ему удалось добиться - это хмурые брови и недовольные вздохи. И хоть Кейя на такие реакции отвечал привычной озорной улыбкой, на самом деле - это было больно.

"По крайней мере, он меня не игнорирует," - утешал себя парень, но, честно говоря, утешением это было весьма слабым.

Подобные мысли Кейя мог себе позволить лишь когда проводил свои вечера, сидя в шумном баре, за выпивкой. На трезвую голову думать об этом не хотелось. Он понимал, что былых отношений им с Дилюком уже не вернуть, но все же, хоть и небольшая, но некая несуразная и такая глупая надежда теплилась в его груди. Он хотел верить, что когда-нибудь его крепко обнимут, как раньше и улыбнутся ему той самой, теплой, как солнце, улыбкой. 

Кейя отдал бы все, чтобы маска безразличия на лице Дилюка сменилась хоть какой-нибудь положительной эмоцией в его сторону. 

Парень надеялся, что рано или поздно, этот день наступит. 

Ведь надежда - это единственное, что он мог себе позволить.