Пистолет пришлось спрятать за пояс, чтобы лишний раз не пугать. А рассудив, что стреноженный Серёжей Волков вряд ли сможет застать его врасплох, Гром протиснулся мимо них и снова завёл заглохший катер. Чем быстрее они уже доберутся хоть куда-то, тем лучше.

Сзади звякнула пряжка и, оглянувшись, Гром выругался:

— Какого ты его развязываешь, руки убрал!

Волков глянул на него злобно. Свои руки он освободить и не пытался, только расстегнуть смирительную рубашку. Да-да, Грому тоже хотелось бы сделать Серёже удобнее и легче. Но он отлично понимал, чем это может грозить. А Волков — ещё нет.

— Я сказал, оставь как есть.

Хрен знает, когда действие лекарств отпустит окончательно и из него снова маньяк-поджигатель полезет, лучше не расслабляться. С маньяком, кстати, ещё предстоит очень интересный разговор, когда он узнает, что Гром его своими руками из заключения вытащил. Благодарности от него точно не дождёшься, а вот ехидства... Гром тоскливо подумал, что надо будет подёргать старые связи — может получится добыть какие-нибудь препараты. То, что в психушке Чумной Доктор появлялся и исчезал когда хотел, ещё ни о чём не говорит. Там его, похоже, заткнуть и не пытались.

А пока Серёже было явно всё равно, что с ним будут делать: развяжут или так оставят. Он уткнулся в Волкова носом и, кажется, ему этого было достаточно. Сам Волков так не считал.

— Почему? — тихо прорычал он, не сдвигаясь, впрочем, с места — Разумовский удерживал его лучше любой привязи.

— Мне так спокойнее, — огрызнулся Гром, понимая, что пока разговор о причинах лучше отложить. Если он начнёт сейчас перечислять подвиги Разумовского, того опять накроет и они до утра никуда не доплывут. Знаем, проходили. — Куртку на нём лучше запахни, уже скоро у берега будем. Место хоть и безлюдное, но чем чёрт не шутит.

— А что ж ты не позаботился об этом заранее, когда собирался его выкрадывать?

— Я не собирался, — буркнул Гром, понимая, что эту часть вообще будет очень непросто объяснить. Он пока и сам себе не мог. — Спонтанное решение.

Волков так скептически поднял бровь, что Грому самому захотелось побиться лбом об приборную панель. Но заметив, как он перехватил потихоньку сползающего Серёжу — тот, похоже, снова отрубился — Гром сбавил голос, развернулся и зашептал:

— Да, я не собирался вытаскивать из психбольницы маньяка, убившего кучу людей, и государственного преступника.

— Это не он. Он не мог! — Волков тоже заговорил тише, но ярости в его голосе было столько, что она, казалось, холодом била по коже. А может это ветер над заливом — Гром и правда успел здорово замёрзнуть.

— Даже не представляешь, Волков, насколько ты прав... и не прав одновременно, — устало выдохнул Гром. Ссориться не хотелось, но это было почти неизбежно. — Я знаю, что он не мог. И тем не менее в психушке он оказался не просто так. Это мне тоже отлично известно. Из первых, так сказать, рук. Но я не думал, что всё это так повернётся...

— Моё имя ты тоже откуда-то знаешь, — насторожился Волков. — Сам ты кто такой, всезнающий?

— Гром. Игорь, — подумалось, что мало смысла скрываться, Разумовский-то всё равно в курсе, но оказалось, это он зря.

— Так это ты его засадил?! — мигом ощетинился Волков. — Вместо какого-нибудь заигравшегося богатенького ублюдка, да? Нашёл козла отпущения, а потом вдруг стыдно стало?

«Да блядь, — подумал Гром. — И откуда только имя успел узнать?»

— Нет, я его засадил ВМЕСТЕ с одним ублюдком, — отрезал он. — Потому что по-другому было никак. — Гром вздохнул и признался: — Я думал, что в больнице ему будет лучше, чем в тюрьме. Пока не понял сегодня, что с ним там… происходит. И до чего довели. А тут ты припёрся вовремя. И вот мы тут.

— Просто не мешать не мог?

— Не мог, я же всё-таки полицейский.

Прозвучало так глупо, что даже не смешно. Гром попытался сосредоточиться на маневрировании — они были уже у причала и то и дело проплывали мимо чужих катеров и лодок.

— И что теперь? Может, просто отпустишь уже нас? Сам же так обыграл, чтобы тебя сочли заложником — не прикопаться. Ну вот доплыли и отпустили за ненадобностью. Могу тебе по голове для достоверности дать.

Да уж, по голове Волков ему даст с превеликим удовольствием. И не только по голове — потом костей не соберёшь. Хотя в целом план звучал крайне соблазнительно. Отпустить и забыть. Увы…

— Нет. Вначале убежусь, что ты понимаешь ситуацию, — ответил он, набрасывая верёвку и притягивая катер к высокому причалу.

— Какую ещё к чертям ситуацию? Почему бы тебе просто не свалить?

Гром шагнул к нему, убедился, что Серёжа действительно спит, наклонился ближе и тихо, но внятно сказал:

— Потому что это ОН сжёг всех этих людей. И меня с друзьями тоже очень пытался — вот это уж я видел своими глазами. — Было видно, что от броска Волкова удерживает только наличие Серёжи на руках — очень кстати, а то лететь бы им всем в холодную и мокрую воду. — Диссоциативное расстройство личности, слышал? То есть, убивал вроде как не он, а Чумной Доктор, но вот этими самыми руками.

— Чушь, — выплюнул Волков.

— Увидишь, — не стал спорить Гром, вместо этого достал отобранный ранее нож, одним движением расправился с остатками импровизированной верёвки — на честном слове уже держалась — и, пока Волков немного растерялся, подцепил Разумовского под руки и потянул на себя. — Вылазь наверх.

Волков пару секунд пристально на него смотрел — Гром отлично понимал, как сейчас рискует, даже несмотря на «живой щит» — но потом одним движением забросил себя на причал и выжидательно замер.

Немного очнувшийся Разумовский, обнаружив себя не в тех руках, невразумительно запротестовал, пытаясь отодвинуться, но, к счастью, он всё ещё выключался на ходу. Даже удивительно, что недавно мог что-то соображать. Зато была надежда, что когда его отпустит — он будет соображать куда лучше. Может, его и в другие визиты чем-то пичкали. Пусть Чумной Доктор и был довольно бодр.

Гром с трудом поставил его более или менее ровно — в шатающемся-то катере — давая Волкову возможность подцепить подмышки и вытащить наверх. Сам он мгновенно оказался рядом, на всякий случай поправляя за поясом пистолет, чтобы можно было быстро достать. Но Волков пока притих.

— Вон та машина, — ткнул Гром в одолженный на вечер неприметный жигуль. — Ты за руль, мы сзади. Вези на свою квартиру, только без глупостей.

Усаженный на заднее сиденье Разумовский снова немного очнулся, а обнаружив рядом Грома, попытался максимально от него отползти. Пришлось дотянуться через него и клацнуть замком на двери, чтоб, чего доброго, не вывалился по дороге. Серёжа от этого движения дёрнулся ещё сильнее и даже зажмурился. Ну ёлки-палки, а недавно сам ближе жался. Не разберёшь, что у него в голове делается. Но лучше б лишний раз не пугать.