Реборн впервые встречает этого идиота на знакомстве с остальными Аркобалено. Луче предлагает всем печенье и напитки, Туман говорит, что его время очень дорого всем им обойдется, а Облако отсутствует вообще. Ровно до того момента, как в комнату с громкими криками не вваливается нечто фиолетовое.
Нечто фиолетовое оказывается громким парнем в мотоциклетном костюме. Слишком громким, чтобы быть просто проигнорированным, и тогда киллер наставляет на него пистолет, требуя заткнуться. Не то чтобы это помогло, потому что парень от подобного обращения стал кричать лишь сильнее, размахивая руками.
И, Святая Мария, их Облако оказывается гражданским. День явно не мог быть хуже.
Со временем Скалл, как этот придурок представился, раздражает лишь сильнее. Притереться с ним невозможно, он постоянно кричит о своем величии, размахивает руками и привлекает внимание, отчего Реборн на пару с учеником их Дождя гоняет его по всему особняку, расстреливая и называя это тренировками.
Но это не отменяет того, что им приходится ходить на задания. Всем вместе или двойками-тройками, но ходить приходится. И чаще всего Реборна ставят именно с ним. Это ужасно, это надоедает, от парня болит голова, потому что он будто бы везде, заполняет пространство, будто бы желая привлечь как можно больше внимания к себе, отвлекая от окружающего мира. Это бесит, потому что настоящий киллер должен контролировать всю обстановку, а не отвлекаться на всяких идиотов.
Это случается в первый раз на одном из заданий.
Конечно, Реборн оставил Облако позади, потому что уверен, что мальчишка лишь мешался бы под ногами, а не помогал, однако его самоуверенность выходит ему боком. Солнце в окружении, и ему не особо-то хочется тут подыхать, но патронов все меньше, а связь глушится.
А потом в окружение влетает Скалл.
Он пылает фиолетовым, кричит что-то неразборчиво-яростное, язык совершенно не походит ни на английский, ни на итальянский. Его кулак с легкостью прилетает в челюсть одному из нападающих, а потом ладони в кожаных перчатках выворачивают руку уже другому. Каскадер изворачивается и выворачивает конечности, водой уходит от чужих атак. И сердце Реборна в первый раз делает это.
Странное ощущение прошивает его с головы до ног, когда Скалл выпрямляется над кучкой поверженных противников и широко улыбается. Он нигде не ранен, выглядит идеально чистеньким, совершенно не запыхавшимся, и Солнце в первый раз, наверное, осознает, что этот придурошный каскадер за свою жизнь делал вещи намного опаснее, чем вся их работа. Это… поражает.
После этого Реборн смотрит на него внимательнее, следит пристальнее, пытаясь понять, где игра, а где настоящее Облако, будто бы скрывающееся за кричащим гримом. Скалл от этого дергается, смеется неловко и пытается скрыться, только вот от лучшего киллера мира еще никто не уходил.
Второй раз это происходит после того, как на них ложится Проклятие.
Они все сбиты с толку, злы на Луче от того, что она ничего им не сказала с самого начала, вытряхивают из нее информацию о постигшем их несчастье. И никто, совершенно, черт побери, никто, не обратил внимание, куда исчез Скалл, в какую сторону он ушел.
Когда Реборн узнает, что никто не знает, в какую сторону свалило своенравное перевернутое Облако, его сердце вновь делает это. Чувства на мгновение охватывают его с головой, погребая под собой, и киллер обещает себе, что при первой же встрече с «шестеркой» ему ой как достанется.
Они встречаются в следующий раз в Мафия-Лэнде. Реборн привез сюда своего никчемного ученика Дино, а Колонелло просто заскучал на полях мафии, так что не удивительно, что они были втроем, когда приперся один из рядовых местной охраны, бормоча что-то о Каркасса, огромных осьминогах и каком-то ребенке с фиолетовой пустышкой.
Конечно, этих слов вполне достаточно, чтобы вызвать у них интерес. И, конечно же, это чертов Скалл. Скалл, стоящий на осьминоге размером с десятиэтажный дом. Солнце чувствует, как у него дергается глаз, когда Леон в его ладони превратился в пистолет.
В очередной раз это происходит в будущем, и теперь это — горькое, больное. Уничтожающее изнутри, пожирающее.
В будущем Аркобалено больше нет, они все мертвы из-за Нон Три-ни-сетте. И не только из-за него, потому что у Вонголы есть видео гибели некоторых из них. Смерть Скалла — одна из таких, потому что она произошла в центре одного из небольших городков, настигла его в защите.
Скалл защищал его, отдал свою жизнь за него, чтобы только киллер смог донести важные данные до Вонголы.
Реборн пересматривает запись его смерти, того, как каскадер с вызовом и насмешкой смотрит на Джессо, и его сердце каждый раз делает это, стоит только де Морту прикрыть глаза, расслабляясь, отдаваясь во власть смерти.
Это ужасно, и ярость разгорается в нем с каждым мгновением лишь сильнее. И когда Тсунаеши появляется в этом времени, Солнце уверен, что сделает все, чтобы они победили.
Потому что подобное ни за что не должно повториться.
Когда Аркобалено возрождаются из силы Юни, первое, что он делает, это влепляет «лакею» подзатыльник с наказанием никогда, никогда, черт его подери, во всей его жизни не жертвовать собой ради Солнца. На что в ответ он получил лишь широкую улыбку и взгляд, как бы говорящий, что его никто не послушает.
Это происходит еще раз во время Битвы Представителей.
Реборн просто в один момент узнает, что Скалл, их позитивный и безбашенный «шестерка», валяется в больнице с пробитой головой, и мир вокруг меркнет, пока сердце разбивается на осколки. Меркнет, переворачивается, разрушается, потому что у них нет и шанса. Нет ни малейшей возможности победить.
А потом Тсунаеши, его глупый ученик, творит невозможное, вбивая Вендиче в землю и снимая Проклятие насовсем. Окончательно. Без последствий.
Когда Скалл выходит из больницы, взрослый, благодаря стараниям Верде, без макияжа и пирсинга, такой открытый-открытый, что невозможно удержаться, его сердце снова делает это, и Реборн внезапно осознает.
Он, черт побери, влюблен.
Поэтому киллер вцепляется в плечо Облака, притягивает его к себе, впиваясь поцелуем в мягкие губы, просяще, нежно-нежно, молясь, чтобы ему ответили. И, боже, это происходит, потому что Скалл вцепляется в его плечи, отвечает, прижимаясь ближе под улюлюканье и возгласы этих детей, окружающих их. Ну, и под довольные выкрики их товарищей, которых де Морт посылает одним известным всем жестом.
Скалл отстраняется с шальной улыбкой, со сверкающим счастьем в глазах и заливисто, по-настоящему смеется, на что невозможно не улыбнуться в ответ, поэтому под всеобщее удивление Реборн делает это, пусть и незаметно, самыми уголками, с внутренним удовлетворением встречая восхищение в любимых глазах, не замечая, как сам смотрит с нежностью.
— Знаешь, семпай, а я ведь хотел победить, чтобы с тебя спало проклятие, — чуть позже говорит каскадер насмешливо, так, будто бы это ничего не значит, и сердце Реборна вновь сбивается с ритма прежде, чем он отвешивает перевернутому Облаку подзатыльник. — Эй, за что?!
— Я уже говорил тебе не сметь жертвовать собой ради меня, а ты опять пытался это сделать. А что бы я делал, если бы ты умер?..
— Я…
Скалл смотрит на него удивленно, а потом улыбается криво, опять бормочет что-то на том странном языке, утыкаясь носом в плечо киллера, чтобы скрыть счастье, от которого едва ли не светился.
И Реборн только сильнее обнимает его за талию, наслаждаясь этим мирным мгновением жизни.