#хазгром

Петя оглушительно чихнул и высморкался. Он чувствовал себя так, словно проживал отходняк. Нос соплил, горло словно котята поскребли. Он даже орать не мог на своих охламонов из наркоотдела и ходил дулся, обмотанный шарфом и с таблетками по всем карманам: обезбол, от кашля, отхаркивающее, для иммунитета. Хазин многое бы отдал, чтобы драное горло было последствием бурной ночки. Он бы чувствовал себя в тысячу раз лучше, если бы насосал себе таких проблем. Но, к сожалению, его трахнула сама жизнь, а никак не толстый член, глубоко погружаясь в гостеприимное горло. Петя согнулся в приступе тюленьего кашля и пожалел, что не может выплюнуть свои лёгкие. 

— Шёл бы ты домой, болезный, — раздался над ним суровый голос грозы преступности. 

— Шёл бы ты, дядя, нахуй, — натужно просипел Хазин и устремил на Грома ненавидящий взгляд. Эту шпалу под два метра ростом никакая зараза не брала. 

— Сам подыхаешь и других заразить хочешь? 

— Сказал же отвали, чё ты вообще забыл на половине наркоотдела? 

— Тебя услышал, дай думаю над трупом поглумлюсь, — фыркнул Игорь. — Гляжу, а ты ещё живой. 

— А ты подойди поближе, я тебе бацилл отсыплю. Рот в рот. 

— Какие щедрости, при нашей бедности. Я отчёты по делу Симорова занести пришёл. 

— Ну, клади давай и уматывай. 

— Что, даже не прочитаешь? 

Петя зашёлся в лающем кашле и Гром аж весь скривился. 

— Пиздкхуй отсюда, — выкашлял Хазин. 

Игорь только языком цокнул и вышел из кабинета под остервенелое покашливание. Впрочем, Петя зря расслабился и спустя полчаса Гром вернулся с тёплыми шерстяными носками, пледом, термосом и контейнером с едой. 

— Жив ещё, мелочь? — уточнил Игорь, деловито раскладывая всё перед охуевшим взглядом майора Хазина. 

— Укхбью, — выплюнул Петя, но на большее его не хватило. 

Хазина бесцеремонно отодвинули вместе со стулом, завернули в плед, затем Игорь опустился на колени и начал споро стягивать дорогие кожаные ботинки. 

— Придурок, ты бы ещё тапочки в минусовую температуру надел, — беззлобно протянул Гром, натягивая толстые вязаные тётей Леной носки на ледяные ступни. — Ты вообще вкурсе, что в конечностях много переплетений кровяных каналов? Охлаждая ноги и руки ты себе все тело морозишь, потому что кровь бежит потом к сердцу и лёгким ледяная? Ты долбаёб, Петь? 

Хазин сопел из-под пледа с таким выражением лица, словно Игорь убил всю его семью и поглумился над трупами. 

— Ешь давай и пей, — он открыл контейнер и пододвинул к Хазину, а затем откупорил термос и налил полкружки в пустой стакан на столе. 

— Что это за дрянь вообще? — протянул Петя более добродушным и отогретым тоном. 

— Шиповник, такой же колючий, как и ты. 

Хазин сделал первый брезгливый глоток, оторвался от чашки, фыркнул: — Гадость какая, — и присосался вновь, под одобрительной усмешкой Игоря. 

Гет #хазгром 

— Я тебя сама сейчас трахну, дядь, — шипит Хазина и потирается промежностью о член Грома. Тот придавливает Дашу и ощутимо кусает за загривок, пока та вскидывает бёдра и старается прижаться сильнее. — Ну же, ну. 

— Тише, не то порву, — рычит Игорь и плавно входит, пока Даша под ним тихо поскуливает и матерится. Это днём начальница Питерского наркоконтроля нагибает всех и вся, а ночью кричит до сорванного голоса под Громом. 

Дочь начальника МВД ругалась, как матрос, пила кофе литрами и заставляла всех работать. Игорь даже порадовался, только Дарья Юрьевна и к нему докапывалась по поводу и без. Красивая, породистая, палец в рот не клади, сожрёт с потрохами. Поначалу Игорь её старательно игнорил, чтобы не сорваться, а затем Хазина его прижала прямо в мужском туалете и их прорвало. Блузка в тряпку, ремень Грома на полу и чёртовы сильные ладони Даши на его заднице, а рот на члене. Мать её, как она сосала, у Игоря чуть дар речи не пропал, а потом каждый день сталкивались, глаза в глаза и оба уже в каком-то закутке и чувство, словно это Хазина его трахала, а не он её.

#гет #хазгром

— «Я не буду твоей любовницей, я не буду твоей любовницей», — спародировал Хазин в лицо Инги Гром. — Ага, конечно, — фыркнул майор и добавил: — Трусы не забудь с люстры снять. 

— А вот и не сниму, — рыкнула Инга. — Живи теперь с ними. 

— Гром, сучка, — зашипел котом Петя. — Если бы ты нормальные труселя носила, я бы тебе и слова не сказал. 

— А эти тебе чем не нравятся? 

— Они мужские. 

— Тем более, какие проблемы? — меланхолично буркнула Гром, застегнув джинсы на голое тело. 

— Сними. 

— Или что? — Инга выгнула бровь и скрестила руки на груди, отчего под футболкой показались лямки спортивного лифчика. — Трахнуть ты меня уже грозился, больше не страшно. 

— Инга-а… 

— Ищи стремянку, Петенька, или прыгай, — Гром увернулась от Хазинских штанов, из которых сама его не так давно вытряхнула и рванула к выходу. А про то, что взамен своим она стащила Петькины, она не скажет. Ну, не ходить ей без трусов весь день в конце концов?