Пробуждение после нескольких часов в сумасшедшем угаре страсти далось Вэй Ину нелегко. Вязкость сна не хотела отступать. Он не помнил, сколько раз за минувшую ночь кончил, но то, что много, говорило ощущение дискомфорта пониже живота и ноющая боль в горле, словно у него начиналась ангина.

      На измятом матрасе со сбившейся простыней Вэй Ин был один. Вероятно, Лань Чжань являлся ранней пташкой с поразительным запасом сил, раз после такой ночи его не тянуло поваляться подольше. Вэй Ин сделал глубокий вдох, глядя перед собой. Дверь на балкон была распахнута, а потому с соседнего снова отчётливо доносилась музыка — на этот раз звучал старый трек — Kiss — I Was Made For Lovin' You. Стоило прикрыть веки — и в голове заново прокручивались кадры претворяемых ими в жизнь смелых действий. С часто бьющимся сердцем Вэй Ин вспоминал, что почувствовал, когда Лань Чжань надел на его руку кольцо, ныне ослепительно сияющее в свете солнечных лучей, льющихся в комнату через громадные окна. Сердце переполняло счастье, восторг, надежда и… Страх?

      Вэй Ин ни на миг не мог забыть, что Лань Чжаню предстоял турнир, победитель которого получает всё, а проигравшего уносят с ринга бездыханным. Такой расклад ужасал даже при том, что Вэй Ин не раз собственными глазами засвидетельствовал удаль своего без малого мужа. Младший Нефрит был на редкость талантливым и выносливым бойцом, но что если главе Вэнь посчастливилось найти достойного его соперника и на этот раз всё обернётся в его пользу?

      Вэй Ин был в часе от супружества и не готов был стать вдовцом спустя неделю. Внезапное, но ныне кажущееся неотвратимым воссоединение с Лань Чжанем наполнило душу надеждой и одновременно поставило перед фактом, что ничего не закончено и история с Вэнями продолжает влиять на их жизни так, словно Вэй Ин был повязан с этой проклятой фамилией по рукам и ногам. Ум лихорадочно искал выход, но наталкивался на глухую стену. От исхода поединка зависело будущее целого клана. Лань Чжань не мог просто отказаться или сбежать от уготованного — не в его характере было пренебрегать долгом, будь то отношения с возлюбленным или семья.

      Заставив себя смерить градус паники и оборвав проживание трагического сценария наперёд, Вэй Ин вернул себя в текущий момент и попытался сосредоточиться на хорошем. Впервые за долгие недели его распирало звенящим чувством непозволительного, слепящего счастья. Лань Чжань снова его нашёл, снова спас, снова доказал, что ни за что и никогда не откажется от него. Прямо в эти минуты, судя по доносившимся со стороны кухни звукам, он пытался организовать завтрак — приятно пахло свежесваренным кофе и чем-то, напоминавшим оладьи.

      В памяти опять вспыли подробности их одного на двоих безумия прошлой ночью и Вэй Ин мысленно застонал. Нервно укутавшись в простынь, он поплёлся в ванную, но едва глянув в зеркало, застонал уже в голос.

      — Твою мать!

      С непривычки дарить оральные ласки и учитывая выдающиеся размеры достоинства Лань Чжаня, его губы не просто саднили — они припухли и потемнели. Ко всему прочему, на нижней довольно отчётливо виднелись укусы. Рот в уголках потрескался и имел откровенно затраханный вид.

      — Срам какой! — Вэй Ин поморщился и, не в силах продолжать осмотр, полез в душ, ощущая лихорадочный трепет в животе и медленный жар, охватывающий член при воспоминании о том, что проделывал с ним Лань Чжань.

      Прохлада воды помогла сдержать поток опасных образов, немного взбодрила и привела мысли в порядок, хотя и ненадолго. Вэй Ин словно переместился в измерение, где его тело управляло рассудком, а не наоборот, потому что стоило ему снова окунуться в картины ночной встряски, и отклик плоти не заставил себя долго ждать.

      — Да боже ж мой, сколько можно?

      Чертыхаясь и суетясь, Вэй Ин накинул халат и заторопился покинуть ванну. Лань Чжань выглядел как обычно — элегантно, утончённо, безупречно. Всё на нём — рубашка, брюки, спортивные туфли — помимо того, что сидело потрясающе, было белым как снег. Волосы Нефрита оставались немного влажными — значит, он тоже проснулся не так давно.

      Когда их глаза встретились, Вэй Ин ощутил слабость в ногах и то, что принято называть бабочками в животе. От него не укрылось, что взгляд, обращённый к нему, после ночи любви, чудилось, стал ещё более диким и плотоядным.

      — Прости… Я тебя разбудил? — виновато уронил Лань Чжань, немного придя в себя.

      Он загнанно пялился на то, что несколькими минутами ранее возмущённо разглядывал Вэй Ин, стоя перед зеркалом в ванной.

      — Твои губы…

      — Не говори ничего о моих губах, ладно? — вспыхнул Вэй Ин, пряча лицо в ладонях. — Это как раз тот случай, к которому в полной мере применимо выражение «испанский стыд».

      Лань Чжань в два шага оказался рядом, охватил его кисти, отводя их, и начал покрывать нежными поцелуями его скулы, лишь едва задевая измученные губы.

      — Больно?

      — Сказал же, не надо об этом.

      — Хорошо. Как спалось?

      — Ты про пару последних часов? Мы отрубились, когда было уже светло, — Вэй Ин ощущал неловкость, а потому спешил переключить внимание на что-то, помимо последствий их упоения друг другом. — Ты сам это приготовил? — он указал на аккуратно сложенные стопочкой блинчики, которые Нефрит до его появления пытался украсить свежей черникой и шоколадной стружкой.

      — Нет, прости. Доставка из кофейни неподалёку. Я лишь покрывал их мятным сиропом.

      — Я попробую?

      — Конечно.

      — Ты уже при параде… Мне, наверное, тоже стоит одеться. Яо к нам направляется?

      — Да, но дело не только в этом, — помрачнел Лань Чжань. — Мне необходимо быть в клубе Сичэня не позднее полудня. Перед турниром нельзя пропускать тренировки.

      — Понятно. Я с тобой.

      — Это необязательно, если не хочешь.

      — Чего я действительно не хочу, это сидеть в одиночку в четырёх стенах и знакомиться с музыкальными пристрастиями соседа.

      — Тебе и не придётся, — Лань Чжань словно фокусник вдруг провернул в пальцах материализовавшуюся белую карту, от которой Вэй Ин уже однажды отказался. — Это твоё, помнишь?

      — В этом нет необходимости.

      — Я настаиваю.

      Вэй Ин помотал головой.

      — Нет.

      — Перестань. Теперь у нас всё общее и мы абсолютно во всём равны.

      — В таком разе может стоит пересмотреть твоё участие в турнире? Уверен, если главе Вэнь станет известно, что я снова объявился, он не откажется от возможности произвести небольшую рокировку.

      Лицо Лань Чжаня утратило невозмутимость. Во взгляде вспыхнуло негодование.

      — Ты сейчас пошутил?

      Вэй Ин подозревал, что реакция будет именно такой и не растерялся.

      — Стал бы я таким шутить? Я думаю над этим с момента пробуждения. В турнире должен участвовать не ты, а я.

      Лань Чжань мотнул головой, будто хотел вытряхнуть из неё услышанное, а заодно сбросить ошеломление.

      — Не может быть и разговора о замене, — резко слетело с его губ. — Это не обсуждается.

      — Почему? Разве в семье, где партнёры во всём равны, обычно не так?

      — Так, но тут другое…

      — И с какой стати это другое? Я тот, из-за кого у кланов Лань и Вэнь всё пошло по пизде, не так ли? Именно меня больше прочих хочет размазать Жохань.

      — Да, но ты мой и вскоре станешь частью моего клана, следовательно, все вопросы относительно тебя решаю я.

      — Нет, постой. В чём же тогда наше равенство? Я, конечно, не столь искусен и силён как ты, но у меня тоже есть пара козырей в рукаве. Ты ведь даже не знаешь, на что я способен.

      — Вэй Ин, о чём вообще мы говорим? Ты не боец, ты — танцор.

      — Я устроился танцором, потому что позарез нужны были деньги. Искать корешей, создающих протекцию для участия в подпольных боях сложнее, чем устроиться в клуб, тем более с моей смазливой физиономией. Ты же знаешь, как это работает. Я не выгляжу качком или хотя бы борзым ублюдком, питающим слабость к хрусту костей и хлюпанью кровищи. У Силко в клубе я был просто красивой декорацией, но неужели ты считаешь, что это всё на что я способен?

      — Я такого не говорил.

      — Верно, не говорил, но склоняешься именно к такому восприятию и пофиг, что я много лет выживал в скверном районе, как-то уживался с Вэнь Чао и не склеил ласты, когда нас накрыл картель. Неужели всё это тебе ни о чём ни сказало?

      Лань Чжань измождённо замычал в нос и начал разминать виски.

      — Вэй Ин, то, что случилось с подачи Вэнь Чао едва не сломало тебя. По-твоему, разумно снова раскачивать эту лодку.

      Слова возымели действия. Вэй Ин задышал чаще и на мгновение умолк. По лицу его пробежала судорога, но он быстро взял себя в руки.

      — Послушай, Лань Чжань. Я знаю, как паршиво выглядел в твоих глазах всего пару месяцев назад. Мне и правда было хуёво. Я не пытаюсь убедить тебя, что у меня нет проблем, но всё, что случилось со мной, произошло не на пустом месте. Да, где-то я перегнул с эмоциями, но не потому что моя крыша окончательно уехала. Мне было больно, я чертовски устал и совершил ошибку, когда закинулся колёсами, а потом всё усугубили самокопание и изоляция. Если ты помозгуешь, как следует, поймёшь, будь я конченным психом, не смог бы так быстро вернуться в строй.

      Лань Чжань поймал его кисти и начал покрывать поцелуями ладони.

      — Я никогда не думал, что ты псих. Я не хочу, чтобы ты снова оказался в ситуации, когда самоубийство покажется тебе приемлемой мерой решения проблем.

      — Обещаю, я больше никогда не поведу себя подобным образом, только возьми меня с собой на тренировку, я продемонстрирую, что имею.

      — Вэй Ин, ради всего святого!

      Лань Чжань отшатнулся и начал теперь ладонями лоб.

      — Даже если бы твоё участие как вариант рассматривалось Сичэнем и Советом, я бы никогда не дал на это согласие. Одно дело защищаться, когда твоей безопасности угрожают другие люди, как было у тебя с Чао или по дороге в Мексику, и совершенно иное выходить на ринг и драться с тем, кто всю жизнь положил на то, чтобы отточить свои навыки боя до мастерства.

      — Я не претендую на статус мастера, но я и не полный ноль в этом. У меня правда есть кое-какие знания. Я докажу, если ты дашь шанс.

      — Забудь, я сказал. Ты не боец, — сдерживаемое Лань Чжанем недовольство прорвалось наружу. — Тут даже обсуждать нечего.

      Вэй Ин поджал губы и набычился.

      — Значит, продолжишь решать за меня? А как же союз на равных и бла-бла-бла?

      — Не используй против меня мои же слова. Знаю, тебе страшно, но я справлюсь. Ты должен мне верить.

      — Я тебе верю, не верю Жоханю. Он никогда не играл честно. С чего теперь начинать?

      — За исполнением условий и правил турнира будут неусыпно следить члены Совета Кланов.

      — Где гарантия, что он их не подкупил или не запугал?

      — Сичэнь в курсе возможности такого расклада и бдительно наблюдает за ситуацией. Ты должен позволить мне сделать своё дело. Скоро всё закончится и мы покинем штаты.

      — В смысле?

      — Улетим, куда пожелаешь. Устроим медовый месяц, медовый год или даже медовое десятилетие. Ты наверняка мечтаешь посмотреть мир. Где бы тебе хотелось побывать?

      — Лань Чжань… — простонал Вэй Ин. — Я не могу об этом сейчас думать, как ты не понимаешь? Ты рискнёшь жизнью, выйдя против человека Жоханя. Какой, к чёрту, медовый месяц? Все эти недели я был уверен, что после случившегося на аэродроме все прежние договорённости кланов канули в лету, только поэтому я собирался свалить в закат — думал, освободил тебя от себя и, соответственно, от всей той поебени, что тянулась за мной, а теперь вижу, ни хуя это не так! Неужели ты правда думаешь, что я смогу сидеть на жопе ровно и планировать кругосветный круиз, пока ты готовишься умереть?

      — Я не умру.

      — Можешь это гарантировать?

      Лань Чжань смежил веки.

      — Я сделаю всё возможное, чтобы выжить, потому что у меня есть цель — быть с тобой.

      Чувства и мысли были в раздрае. Вэй Ин словно попал в ловушку повышенной турбулентности — снова. Становилось страшно от скорости, от серьёзности происходящего, но он больше не смел бежать, так как освободился от заблуждений и попросту не имел на это права.

      — Это я должен драться, — продолжил доказывать он. — Это со мной счёты у Жоханя. Поговори с братом. Пусть соберёт Совет. Я готов держать ответ перед ними. В конце концов, пусть спросят главу Вэнь, кто ему предпочтительнее в качестве соперника его бойца.

      Облик Лань Чжаня утратил прежние проблески тепла. Он некоторое время молчал, потом склонился к Вэй Ину и, коротко поцеловав его в лоб, упрямо отчеканил:

      — Никогда, слышишь, никогда, я не позволю тебе заменить меня на ринге. Это мой путь от начала до конца.

      Истекло несколько минут в молчании. В глубине себя Вэй Ин понимал, у него нет весомых аргументов, чтобы переубедить Лань Чжаня, да и как боец он вряд ли был способен превзойти его, хотя Юй Цзыюань — требовательная и скупая на похвалы, отмечала его достижения и возможности на поприще боевых искусств. Вэй Ин не мог похвастать, что за минувшие с той поры годы существенно продвинулся в этом направлении, но форму не растерял и при необходимости мог в короткие сроки привести себя к готовности участвовать в спаррингах. К несчастью, времени до турнира почти совсем не осталось и как бы он ни пыжился, как бы решительно ни был настроен, а реальность выступала против него.

      Лань Чжань в свою очередь неизменно следовал собственным убеждениям и поколебать его, если он что-то вбил себе в голову, представлялось из разряда фантастики. Он не пытался смягчить позицию в отношении свобод и вольностей будущего супруга. Для Вэй Ина стало очевидным, если он хочет быть с Нефритом, то должен принять и всё, что шло в комплекте — его установки, ревность, гиперопеку, ряд ограничений и запретов. Он в полной мере сознавал, что брак с Лань Чжанем положит конец прежним свободам. Не то чтобы Вэй Ин безгранично дорожил ими, но он отвык от кого-либо зависеть и не умел безоговорочно подчиняться. Многие годы он являлся сам себе хозяином, и более того, полагал, что, если и свяжет себя отношениями, то непременно будет в ведущей роли.

      Но с Лань Чжанем ни о какой ведущей роли и речи не могло идти. Ему не была чужда уступчивость в некоторых вопросах — Вэй Ин видел, что он пытается подстроиться, действовать деликатнее обычного, но характер Лань Чжаня представлял собой алмазный бур с неограниченным запасом упрямства и это так или иначе вылезало на поверхность. Впрочем, будь он другим, навряд ли достиг бы тех высот, что уже покорились ему в столь юные годы.

      Вэй Ин вдруг предельно отчётливо осознал, что именно ему придётся отказаться от привычного, именно на его плечи ляжет большая часть так называемой «притирки», которую вынуждены пройти люди, решившие, что будут вместе. Можно было сколь угодно тешить себя надеждой, что идеальные союзы того не требуют, что равноправие в паре возможно и даже обязательно, но правда состояла в том, что Лань Чжань не видел в нём равноценной силы — пока не видел.

      Вэй Ин о многом грезил и мечтал, но о том, что вступит в брак в девятнадцать, до недавнего времени и помыслить не мог. К тому же то, как всё складывалось и на почве чего происходило, оказалось далёким от фантазий. История вполне возможно развивалась бы совсем иначе, находись они с Лань Чжанем в других обстоятельствах. И всё же каким-то непостижимым для себя образом Вэй Ин остро ощущал их близость. Когда они смеялись — радость была искренней, когда говорили — слова имели вес и значение, когда спорили — лишь ярче чувствовалась связавшая их страсть. Прикосновения и поцелуи Лань Чжаня оставляли огненный отпечаток на душе Вэй Ина — с ним не было ни одного пустого или проходного момента. Каждый миг был на счету. Каждый взгляд дотягивался до сердца.

      Внутри всполошенной птицей билась любовь. Вэй Ин не мог её ни прогнать, ни сдержать. Он должен был больше доверять Лань Чжаню, но из-за того, что их взаимодействие имело тенденцию подкидывать трагедии и после каждой приходилось собирать себя из осколков, опасался, что в следующий раз просто не вывезет и окончательно свихнётся. Он всей душой жаждал слиться с Лань Чжанем, но испытывал настолько сильный страх потери, что автоматически срабатывали инстинкты, включался протест и инициатива — действуя таким образом Вэй Ин старался оградить себя от полнейшего разрушения. Казалось, стоит ему отпустить все тормоза и нырнуть в этот водоворот — он уже не выплывет. Его непременно засосёт и перемелет, как уже случалось. Он устал фениксом восставать из пепла — не чувствовал в себе сил делать это так часто и глобально. Глубина чувств Лань Чжаня не ставилась им под сомнение, но собственную он даже не отваживался проверять. Одна мысль, что Нефрит, возможно, пробудет рядом всего несколько дней, а затем его отнимет смерть, предрекала его собственное полное и неминуемое уничтожение.

      Сунув в рот кусочек блинчика, Вэй Ин, пытаясь успокоить нервы, начал жевать, как вдруг раздался звонок в дверь.

      — Мэн Яо? — подскочил он на месте, ожидая появления упомянутого чуть позже.

      Лань Чжань удивлённым не выглядел, но открывать не спешил.

      — Нет, это… — он не успел договорить.

      В замке провернулся ключ, а следом донеслось:

      — Я вошла! Привет-привет!

      На пороге нарисовалась красавица с розовой шевелюрой и резво ринулась разыскивать хозяина.

      — Ванцзи? Ой, ты не один! — взлетев на кухню, она коснулась взглядом Нефрита и на миг оторопела, уставившись на Вэй Ина.

      Её, чудилось, посетила невольная догадка. В следующую секунду она расплылась в широкой, ослепительно прекрасной улыбке.

      — Я — Джиа. Джиа Мортэ.

      Произнося фамилию, Джиа многозначительно пошевелила бровями, давая понять, что она в курсе, какое значение приходит на ум при её звучании.

      — А ты, судя по всему, наделавший столько шума краш Ванцзи! Угадала? Надо же, именно таким я тебя и представляла!

      — Каким? — в лёгком замешательстве улыбнулся Вэй Ин, плотнее запахивая халат и параллельно гадая, что эта сногсшибательная особа забыла в апартаментах Лань Чжаня, от которых у неё имелся собственный ключ.

      — Таким, знаешь… от которого нещадно срывает башню, даже если ты Ванцзи, — не растерялась Джиа. — Красивым под стать популярным айдолам, улётно сексуальным, но до хуя проблемным.

      — Джиа… — холодно протянул Лань Чжань, играя желваками. — Следи за языком.

      — Хороший совет. Но то, что естественно, то не без оргазма. Кстати, об оргазмах… Вы, судя по всему, круто отрывались ночью.

      Взор девушки многозначительно скользнул по натруженным губам Вэй Ина.

      — По ходу у Ванцзи незаурядно большой, — развязно усмехнулась она. — Это у вас семейное, да? — повернулась она к Лань Чжаню, намереваясь спровоцировать реакцию, и это ей легко удалось.

      — Перестань! — с неприкрытой угрозой прорычал он. — А то за дверь выставлю!

      — Не выставишь, если не хочешь проблем с Сахарком.

      — А «сахарок» это?.. — преодолевая ступор, уточнил Вэй Ин, хлопая расширенными в изумлении глазами.

      — Это Сичэнь, — хмуро выдохнул Лань Чжань, сверля красавицу глазами. — Джиа здесь по его приказу.

      — Почему сразу по приказу? Сахарок мне ничего не приказывал. Я сама вызвалась помочь и до вчерашнего вечера не жалела. Догадываешься, на что я намекаю?

      — Никаких догадок.

      — Не надо со мной шутить, Ванцзи, — взгляд Джиа потемнел, улыбка потухла, словно её и не было. — Твой брат предупреждал, что ты тот ещё фрукт и можешь выкинуть что угодно, и всё же мне представлялось, ты более дружен с головой, нежели показал опыт. Увы, я была о тебе слишком высокого мнения. Вэни ведут охоту, а ты свинтил, никому ничего сказав. Пришлось поднапрячь булки, чтобы выяснить куда и за каким хером тебя понесло. И, к слову, я бы прикрыла тебя перед Сичэнем, если бы ты просто попросил, но ты повёл себя как придурок и мне поднасрал. Ещё раз со мной провернёшь такую штуку, узнаешь, почему Сахарок со мной дружит.

      Вэй Ин, вслушиваясь, поражался всё больше, тогда как Лань Чжань и глазом не моргнул, словно ни девушки, ни её упрёков не было. Ей это ожидаемо не понравилось.

      — Мы друг друга поняли? Я хочу услышать.

      Глаза Лань Чжаня источали холод.

      — А я хочу, чтобы ты свалила.

      — До турнира этому не бывать, так что никуда я не денусь, смирись.

      Джиа повернулась к ошеломлённому этим диалогом Вэй Ину и указала на его губы.

      — Я знаю средство. Быстро заживит и заодно замаскирует, — невозмутимо продолжила она, словно они были знакомы сто лет. — А вообще такие травмы чаще бывают у новичков. Неужели первый в жизни минет? Или первый с Ванцзи?

      — Эм-м… — не сразу нашёлся Вэй Ин.

      Обычно его сложно было застать врасплох и заставить покраснеть, но Джиа имела неоспоримый талант повергать в замешательство.

      — Ты не похож на девственника, — не умолкала она. — Скорее на того, к кому очередь из поклонников выстраивается.

      — Джиа, ты перегибаешь, — попытался одёрнуть её Лань Чжань, но это не возымело толка.

      — Слышала, тебе приходилось вкалывать в ночном клубе, — выдала Джиа, с шальной ухмылкой придвинувшись к поражённому её напором Вэй Ину. — Говорят танцоры, помимо того что гибкие, очень выносливы в сексе. Как считаешь, пустые домыслы или зерно истины в этом всё же имеется?

      — Довольно! — Лань Чжань грубо подхватил её под руку и потащил к двери: — Подождёшь в машине.

      — Я не хочу в машине.

      — Плевать, чего ты хочешь. Не смей вламываться ко мне без предварительного сообщения или звонка, если не хочешь, чтобы я спустил тебя с балкона.

      — Так точно, мой фюрер!

      — Захлопнись и выметайся!

      Вэй Ин в недоумении наблюдал за происходящим, пока Джиа не очутилась за дверью.

      — Это что сейчас было?

      Лань Чжань зло покачал головой.

      — Забей.

      — Нет уж, объясни. Джиа за тобой приглядывает по настоянию Сичэня, а вчера ты, чтобы вытащить меня с вечеринки, от неё свалил? Так дело было?

      — Типа того.

      — Не слишком ли ты жёстко с ней? Может, не стоило? Девушка всё-таки.

      Лань Чжань поморщился.

      — Это не отменяет того, что она слишком много себе позволяет.

      — В таком разе, почему Сичэнь поручил тебя именно ей?

      — Она предана ему и не связана с кланом напрямую, что выгодно, учитывая, как тщательно Вэни пасут всех, кто имеет отношение к моей семье. К тому же у неё есть некоторые полезные таланты, о которых тебе только предстоит узнать.

      — Боюсь даже представить, как она хороша, если твой брат доверил ей тебя, — приподнял брови Вэй Ин и, поразмыслив, спросил: — Она и Сичэнь встречались или, может, до сих пор в отношениях?

      Лань Чжань понял, что он тревожится о сестре, поэтому поспешил заверить:

      — В прошлом возможно что-то было, но не сейчас.

      Вэй Ин заставил себя умерить эмоции и без паузы задал следующий вопрос:

      — Как дела у Яньли и Чэна?

      — Прекрасно. Хочешь их увидеть?

      — Хочу, — выдавил Вэй Ин, но сразу добавил: — Только не сегодня. Надо морально подготовиться.

      — Понимаю. Не торопись.

      Телефон Лань Чжаня ожил и начал беспрестанно вибрировать.

      — Похоже, Джиа отчиталась о твоём поведении «сахарку», — хмыкнув, предположил Вэй Ин.

      Лань Чжань сжал челюсти, потянулся к мобильнику и вскрыл вспылывшее на дисплее сообщение. Содержание заставило его помрачнеть.

      — Это Яо. Сичэнь чем-то его нагрузил, он задержится, но разыщет нас, как только освободится. Сейчас мне нужно выдвигаться на тренировку. Прости, не могу пропускать.

      — Можно с тобой?

      — Там будет Сичэнь, а с ним порой бывает Яньли. Предупредить его, чтобы вы не столкнулись?

      — Нет. Яньли, скорее всего, поймёт, что что-то не так и станет переживать. Пусть пока останется в неведении.

      — Тогда, пока буду занят, сможешь познакомиться с Джиа поближе. У неё собственный спортивный центр и он недалеко от места, где буду я. Она тебе всё покажет. Конечно, если согласен с ней потусить, если — нет, найду чем тебя занять.

      — Нет-нет, меня устраивает идея узнать получше твою телохранительницу. Она показалась мне любопытной.

      Лань Чжань настороженно нахмурился.

      — Любопытной?

      — Забавной, — невинно ухмыльнулся Вэй Ин, отхлебнув кофе. — Дерзкая и острая на язык. Да будет тебе известно, я прекрасно лажу с девушками.

      — Мне начинать волноваться?

      — Она, конечно, красивая, но тебя не превосходит.

      Во взгляде Лань Чжаня заклубилась тьма.

      — Вэй Ин.

      — Не напрягайся. Я невсерьёз. К тому же оглянуться не успеешь, как Мэн Яо нас поженит, — ухмыльнулся Вэй Ин, довольный тем, что пощекотал его нервы.

      Лань Чжань задержал на нём полный обожания взгляд и, подавшись вперёд, жадно поцеловал.

      — Точно не возражаешь против общества Джиа? — спустя пару мгновений, уточнил он, собственнически притискивая его к себе. — Я не могу оставить тебя одного и, если она не подходит, то кто-то из парней Сичэня вполне…

      — Я же сказал, — оборвал его Вэй Ин. — Уверен, мы с Джиа прекрасно проведём время. Кстати, как долго ты будешь отсутствовать?

      — Часа три-четыре.

      — Принято, — Вэй Ин отставил кружку и оглядел свой халат: — Не против, если позаимствую кое-что из твоих шмоток?

      — Всё в твоём полном распоряжении. Понадобится что-то — что угодно, пиши сюда, — Лань Чжань вбил в его трубку дополнительный номер. — Я отдал все необходимые распоряжения. Любое твоё пожелание будет исполнено быстро и в лучшем виде.

      — Шикарно, — с преувеличенной беззаботностью резюмировал Вэй Ин. — Непременно воспользуюсь.

      Лань Чжань пристально взглянул на него и опять приник к его замученным губам, а когда отстранился, глаза обоих были слегка затуманены. Понимая, что, продолжив, на одних поцелуях они не остановятся, Вэй Ин заторопился.

      — Ладно, погнал одеваться и махнём.