донхек в жизни минхена появляется ураганом из заливистого смеха и пузырей арбузной жвачки. марк на хека и внимания бы не обратил, если бы младший не выплюнул эту жвачку несчастную под ноги ли. старший сказать не мог, что между ними - вражда или дружба, но связь между ними определенно была. странная, как этот ли донхек, вечно просящий называть его хэчаном. странная, как ли минхен, который мог уже сто раз отшить этого донхека, но не делал этого.
потому что младший дорог ему где-то в подсознании.
и донхек минхену въелся в мысли, как жвачка эта его. марку бы голову свою отрубить да в морозилку кинуть, как в этих глупых лайфхаках в рекомендованных инстаграма, но не получится.
да и не хочется.
хочется в губы младшему впиться, и, по возможности, высосать из него душу всю, которой, впрочем, может и не быть, потому что донхек тот ещё дьявол.
дьявол, который при виде минхека строит такую моську, что хочется подарить ему все сокровища мира. что хочется его целоватьцеловатьцеловать и говорить постоянно, что он самый лучший мальчик на свете, на имея ввиду то, что он чем-то на собаку похож.
донхек сам подходит к минхену. сам зовет на прогулку, хотя по закону жанра это должен был сделать старший.
(они никогда не признают, что это было их первое свидание)
и марк приходит. впервые донхек видит его в чем-то, что не белая рубашка на черной футболке, а вполне себе обычное худи белого цвета.
(на этом марке ли все смотрится как на иисусе, донхек понял это ещё тогда, когда увидел его впервые)
а донхек опять в каком-то цветастом свитшоте и джинсовом комбезе, не потому что модно, а потому что нравится.
('если я родился в двухтысячном году, это не значит, что я не могу гонять как в девяностых!')
и со своей извечной арбузной жвачкой. марк думает, что донхек специально именно этот вкус выбирает, потому что прознал как-то, что старший любит арбузы.
— донх-
— хэчан.
— точно. — марк на секунду подвисает, но потом вспоминает про вопрос, — а почему ты постоянно арбузную жвачку жуешь?
— ну, мне нравится? — минхену не совсем понятна вопросительная интонация младшего, но он молчит, — а так сильно чувствуется запах арбуза?
— ты только её и жуешь, поэтому от тебя арбузом пахнет.
донхек (хэчан!) мычит в ответ и смотрит в небо.
а облака в нем - розовая сахарная вата, до которой дотронешься только, чтобы кусочек оторвать, а пальцы уже сахарные. на язык положишь - её и не было будто. и сахар на губах останется, который обязательно слизнешь
или доверишь это ли минхену/донхеку (нужное подчеркнуть)
— а ты какую жвачку любишь? ну, вкус в смысле. — под конец голос младшего тухнет, взгляд падает куда-то под подошвы желтых конверсов, а на щеках проявляется краска.
марк на донхека смотрит глазами, полными недоумения. чтобы сам ли хэчан(!) засмущался какого-то там марка ли? увольте, это не хэчан.
это донхек.
марк подвисает еще секунды на три из-за этого невероятно милого зрелища.
— наверное тоже арбузная? — теперь уже очередь младшего смотреть на минхена с недоумением, — что? я люблю арбузы!
донхек смехом заливается, а потом с легкой ухмылкой спрашивает:
— хочешь арбузной жвачки?
а марк, ничего не подозревая, соглашается.
и в этом его ошибка, до ли это дошло только месяца через два, но он не уверен.
хотя кого он обманывает?
в этом его
спасение.
потому что донхек его целует. абсолютно невинно, лишь губами прикасаясь к губам старшего, без намека на что-то большее.
— ты будешь моим парнем, ли минхен? — отстраняясь спрашивает младший.
— я готов стать твоим всем, ли донхек.
и марк даже не получает по голове за то, что назвал донхека не хэчаном, а дарит добрую, полную любви улыбку.
на следующий день марк приносит в школу целый блок арбузной жвачки и вручает ее краснеющему со скоростью света донхека.
они подростки, до одури влюбленные друг в друга.