Гастер не видит смысла в праздниках. Его до безумия раздражают всякие бесполезные, с его точки зрения, увеселения, начиная с невозможного религиозного Рождества, и заканчивая собственным днём рождения. Что уж говорить про Новый год? Дингс искренне не понимает, в чём смысл празднования начала очередного цикла, опять-таки заканчивающегося очередным бесполезным праздником.
Но самым противным во всём этом предпраздничном безумии, несомненно, является шумиха вокруг него. Все: и люди, и монстры, постоянно шумят, бесятся, дерутся за то, чтобы поскорее купить очередной бесполезный пылесборник… почему никто не может хотя бы на несколько дней включить мозг и остаться дома? Внимание к любимым монстрам и людям — лучший подарок.
Впрочем, Меттатон так совершенно не считает, но Гастер его и не осуждает.
Он — звезда. Разумеется, что для поднятия имиджа и популярности он обязан занимать главную роль во всеобщем ажиотаже. Это Гастеру можно замкнуться в комнате и продолжить заниматься исследованиями, Меттатон же — личность медийная и запирать его в четырёх стенах себе дороже. Да и репутация Меттатона пострадать может, а Гастер не хочет преподносить возлюбленному такой «подарок».
Но, по старому и весьма сентиментальному обычаю монстров, подарок преподнести всё равно нужно. Обычно монстры покупают их в магазине: так проще всего. В старые времена считалось, что подарок нужно сделать самому, чтобы частичка твоей души передалась тому, кого ты больше всего любишь, и Гастер собирался последовать этой традиции.
Он мог бы поступить гораздо проще и купить что-нибудь, связанное с гламуром и самим Меттатоном, но этот подарок будет пуст и наверняка потом затеряется в огромной куче множества других даров от фанатов. Нужно что-то более оригинальное. И Гастер даже знает, что именно.
Он выточит из магической кости игрушку. Маленькую статуэтку. Благо, магия Гастера позволяла ему создавать кости самой разнообразной ширины, длины и даже твёрдости.
Но что именно нужно создать? На ум приходит только одно: что-то, связанное с Меттатоном. Но что именно? Фанаты подарили ему всё, что только можно было. И тут Гастера осенило: он выточит самого Меттатона… рядом с самим собой. И всё это под веточкой омелы. Просто, но со вкусом. Как раз в духе праздника.
Никакого внешнего гламура, показного блеска… всё это нужно оставить фанатам.
Но довольно размышлений: нужно приниматься за работу. Гастер очень давно не брал в руки инструментов: хорошо, что ему подвернулся повод вспомнить любимое увлечение.
Раз-два, и макет готов. Три-четыре, и в костях можно увидеть очертания робота и скелета. Пять-шесть, и у них над головами венок.
Гастер поморщился настолько, насколько позволяли кости: на его взгляд, получилось не очень хорошо. Щелчок пальцами, и работа распалась на магическую субстанцию, чтобы быть собранной в ещё одну кость.
Гастер всё также вырезал фигурку. Получилось лучше предыдущего образца, но всё равно недостаточно хорошо. Такое Дингс на стол бы не поставил, поэтому он начинает сначала.
И ещё. И ещё. И ещё.
Детали становятся всё ярче, облик Меттатона вырисовывается всё детальнее, а омела всё больше и больше обретает реалистичные черты. И только фигура Гастера практически не изменилась: Дингс внёс лишь несколько чисто косметических изменений. Главное, чтобы Меттатон получился хорошо.
Но Гастер всё ещё недоволен. Слишком много недостатков, которые нужно устранить как можно быстрее. Что будет, если это убожество увидит Меттатон?..
О, Азгор. В комнате слышны шаги. Меттатон уже прибыл, а Гастер так и не смог довести свою работу до совершенства. Он оставил возлюбленного без подарка…
Дингс немного застенчиво спрятал работу за спину, но, увы, Меттатон уже увидел всё.
Гастер хотел рассыпаться в тысяче извинений, но робот лишь улыбнулся ярко-ярко. Так он никогда не улыбался ни на одном из своих шоу, но Дингс не спешил улыбнуться ему в ответ. Он думал о том, что его руки так и не передали всего очарования Меттатона, но все его разочарования были сломлены… поцелуем и осторожным выхватыванием статуэтки.
— Это лучшее, что мне когда-либо дарили, — с восхищением произнёс он. — Знаешь, а ведь у меня тоже припасён подарок для тебя…
— Я взгляну на него позже, — Гастер не сдержал радостного вздоха. — Сейчас мне нужно работать.
Меттатон улыбнулся и ушёл.
За что Гастер и полюбил робота, так это за ненавязчивость. Любой другой монстр наверняка стал бы приседать на уши и стенать: «Посмотри, посмотри, я так старался!..». А Меттатон — нет: он понимает, что время у Гастера находится далеко не всегда. Должно быть, это связано с тем, что и у звёзд, и у учёных весьма и весьма плотный график.
Дингс перевёл взгляд на часы. О, Азгор… Гастер потратил на своё творчество два с половиной часа. Довольно… неожиданная трата времени. Будь проклята его невероятная настойчивость! За своими статуэтками от совершенно забыл о работе…
Но, главное, что Меттатон счастлив. А когда он счастлив, улыбка сама появляется на черепе Гастера. А пока что нужно продолжать работать. Нельзя заставлять возлюбленного ждать.