Когда Эйгон вошел в покои Хелейны, та сидела с Эймондом на ковру у огня. Как в детстве, брат с сестрой построили что-то вроде крепости-гнезда из одеял и подушек, а рядом с поставили поднос со сладостями и кувшин лимонада.
— Ты снова опаздываешь, Эйгон!
— Прости, сестрица, пришел сразу, как только смог отвязаться от посещения септы с матушкой, — он опустился рядом, поцеловал руку сестре и чмокнул в висок брата, — что я пропустил?
Хелейна восторженным голосом посвятила его в разговор:
— Я рассказывала братику, — она всегда очень ласково обращалась к Эймонду — что пурпурные розы из Волантиса прижились. Если лето будет долгим, они смогут успеть расцвести. И тогда вы обязаны будете прогуляться со мной по саду!
— Договорились, — с улыбкой согласился Эйгон, наливая себе напиток, и уселся между ног брата, откинувшись спиной на его грудь.
— Мы навещали Пламенную Мечту, когда были в Драконьем логове на днях. Она все такая же яростная и дикая, чуть не подпалила нас, когда мы только подошли, но потом признала.
Хелейна грустно вздохнула. Алисента яро оберегала свою единственную дочь, запрещая ей приближаться к «диким бестиям», из-за чего та невероятно печалилась. Пока их отец не слег от болезни, он отстаивал право дочери быть всадницей, но сейчас она этой поддержки больше не имела.
— Расскажите мне о своем последнем полете, — Хелейна взяла в руки лежавшие рядом пяльца и начала вышивать. Эйгон не удивился, когда вместо привычных дамам цветочков, бабочек и птичек увидел на ткани выложенную нитками ползучую тварь. Сестрица любила дарить свои рукоделия Эймонду, так что у того вся комната походила на седьмое пекло, кишащее насекомыми. Те были на подушках и пледах, и платках, у него даже был камзол, расшитый паучьим узором, который младший братец носил так, как будто это был последний писк моды при дворе. И никто не смел с ним спорить. Эйгона умиляла эта братско-сестринская связь, но не в те моменты, когда он пробуждался в постели Эймонда и вскакивал в ужасе, спросоня приняв картинку на наволочке за реальность.
Тем временем младший брат с воодушевлением ребенка — он до сих пор не мог поверить, что ему удалось заполучить дракона, и оттого все, связанное с Вейгар, для него было неописуемо радостно — рассказывал про их маленькое путешествие:
— На этот раз мы пересекли Узкое море и долетели до Пентоса! Вейгар то и дело спускалась к воде, поднимая тучи брызг, так что к концу полета я был уже весь мокрый. Но это не страшно: день был жаркий. Еще мы попробовали полетать на скорость, и на этот раз моя старушка обогнала Солнечного Огня, — в голосе его сквозила гордость.
— Мы с Огоньком просто вам поддались, — шутливо бросил Эйгон, запрокидывая голову и ловя взгляд брата.
— Поэтому он, измотанный, едва не сбросил тебя и улегся отдыхать, как только мы добрались до суши? — в глазу Эймонда искрилась хитринка.
Эйгон, якобы обиженный, что-то пробурчал, но тут же тихо рассмеялся, когда почувствовал, как брат поддерживающе приобнял его.
— Каков из себя Пентос?
— Это торговый город, так что порт там огромный и весь заставлен судами: небольшими рыболовными, длинными галеями и трехмачтовыми кораблями из Залива работорговцев. Красивее всего суда из Лисса: у них очень яркие паруса — розовые с голубым, черные с желтыми, пурпурные с золотом…
— Точно! — Эйгон перебил брата и начал обхлопывать карманы, — я привез тебе монетку, какими пользуются в Лиссе, — и протянул сестре маленький гостинец.
Хелейна покрутила в руках овальную монету и, рассматривая вычеканную на ней обнаженную женщину, сказала:
— Да, матери явно было бы не комфортно в Эссосе, если бы она по какой-то причине там оказалась.
— Это точно, — рассмеялся Эйгон, погладил брата по руке и напомнил, — прости, что перебил, Эйми, ты рассказывал Хеле про корабли.
— Да, про порт. Еще там… — Эймонд продолжил описывать город, его архитектуру, жителей и их говор. А брат с сестрой его с удовольствием слушали. Хелейна — потому что никогда не была за Узким морем, а Эйгон — потому что ему было приятно видеть брата таким жизнерадостным и увлеченным.
Они еще долго сидели, ведя непринужденную беседу, искренне делясь своими впечатлениями, мыслями и переживаниями, наслаждаясь едой и холодным лимонадом, таким приятным в знойный день.