Весна — самое прекрасное время года. Природа начинает постепенно пробуждаться от сна, зверьки — выползать из теплых и уютных норок, а цветы — медленно, но прекрасно распускаться. Словно сама жизнь оживает с приходом теплой и нежной весны после холодной и суровой зимней поры.

   И такие прекрасные перемены не остаются незамеченными — они будто согревают сердца людей вокруг, никто не в силах устоять перед этим. Красота. Шедевры природы. Жизнь начинает бить ключом.

   С каждым приходом весны люди тоже начинают надеяться, верить, с трепетом ждать чего-то, что разукрасит их серую повседневность новыми красками. К большинству людей перемены действительно приходят. Но, увы, не ко всем.

   К сожалению, именно Эйджи и принадлежал к числу таких «счастливчиков». Прошло уже столько лет, весна приходила и уходила уже бессчетное количество раз, а эта боль внутри всё не утихала... Да и способна ли она вообще пропасть или хотя бы ослабнуть? «Время лечит!» — говорили они. Но вот Эйджи по этому поводу терзали большие сомнения.

   Прошло уже столько лет. Казалось бы, жизнь уже вернулась на круги своя: больше нет смертельных опасностей, мафии, оружия, наркотиков и... Его. Его тоже нет... Даже спустя столько лет...

   Эйджи глубоко вдохнул прохладного воздуха, потом выдохнул. Это легкое упражнение экстренно спасало в такие моменты, как сейчас — не позволяло страшным мыслям безнаказанно бесноваться в голове. Хотя бы и на время, но наступало облегчение.

   «А ведь Ты обещал приехать ко мне в Японию, — подумал он, — Я столько всего хотел Тебе показать, столькому научить, подарить ту самую счастливую жизнь, которую Ты, как никто другой, заслужил... Куда же Ты делся? Пропал и... Ни единой весточки, — Эйджи на секунду зажмурился. — Жив ли Ты вообще? Знаешь ли, что я всё ещё жду Тебя?.. Мне так Тебя не хватает...»

   — Сэмпай! — громкий детский голос выдернул Эйджи из пучины печальных размышлений и угнетений и вернул в реальность. — Сэмпай, можно ли мне сегодня пораньше уйти с тренировки, пожалуйста? — почти молящим голосом произнёс подбежавший мальчик.

   — Да, конечно, — по-наставнически тепло произнес Эйджи. — Надеюсь, всё в порядке?

   — Да, сэмпай, ничего страшного, просто... Я хотел проведать братика в больнице, вроде, ничего серьезного, а я всё переживаю... Вдруг ему там страшно без меня.

   — Не грусти, твой брат сильный малый, я уверен, что он обязательно поправится. А теперь можешь идти. И передай пожеланий скорейшего выздоровления от сэмпая, хорошо? — чтобы приободрить ученика, Эйджи слегка подмигнул и нежно улыбнулся.

   Он любил дарить счастье окружающим, поддерживать их, помогать. От этого на сердце начинало теплеть, а душа, пускай и ненадолго, но заполнялась чем-то поистине хорошим.

   От его слов глаза ребенка засияли, грусть поспешно удалилась из их компании.

   — Большое спасибо, сэмпай, вы лучший! — от всего сердца поблагодарил ученик и кинулся собирать вещи.

   «Дети — это действительно цветы жизни, — подумал Эйджи. — Боже... Как они, все они могли сделать с Ним такое... Так... издеваться над ребенком... Он же был тогда ровесником моих детей...»

   От этих мыслей Эйджи передернуло, начало мутить, а дыхание слегка перехватило. И он решил выбросить их из головы как можно дальше. В любом случае прошлого же не изменить, да? И только время лечит. Если вообще лечит...

   «Мне так жаль, — опять начал думать Эйджи, не в силах преодолеть нахлынувший на него приступ грусти, — что я не смог Тебя спасти. Прости, что не уберег, что не хватило сил. Прости... Но знай... Моя душа всегда с Тобой и я... Я всегда буду ждать Тебя, несмотря ни на что...»

   Эйджи ещё несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул. Голова прояснилась, мысли уложились по полочкам и почти перестали беспокоить. Пока.

   Эйджи, настраивая себя на позитивный лад, пошел в сторону учеников, чтобы продолжить подготовку к скорым школьным соревнованиям. «Я верю, что вы добьетесь большего, чем я в свое время. Я верю, что вы всё сможете. Я верю в вас, ребята», — говорил он про себя, боясь произнести столь теплых слов вслух, сам не зная почему.

   После возвращения Эйджи на родину прошло уже несколько лет. «Вполне достаточно», — говорили окружающие. Но парень так и не смог восстановиться до конца. Нет, все ранения на теле благополучно затянулись и, кроме как шрамами, ничем особо о себе и не напоминали. Но чего-то внутри, до банальности простого, не хватало. И Эйджи не знал, что это, как с этим совладать, что делать. Ментально он не восстановился.

   Нет, Эйджи был не в силах Его забыть. И даже сейчас не может этого сделать. Вполне вероятно, что это и было причиной тех кошмаров, что часто преследовали юношу, заставляли его вновь и вновь просыпаться в холодном поту с глазами, полными ужаса и страха... И сны те были отнюдь не просто выдумками.

   Время лечит, но не всех. И не всегда. Сколько бы времени ни прошло, некоторые раны просто нельзя вылечить, что бы ты ни делал, как бы этого не хотел. Нельзя. Не получится. Не выйдет.

   Однако нельзя сказать, что Эйджи был сломлен и ничему больше не радовался, что мучился, а не жил. Нет. Но после того, как Эйджи познал совершенно новую жизнь с Ним, пережил столько приключений, столько раз спасал и был спасен... Нет, такое нельзя пережить бесследно. «Скорее счастлив, чем нет», — вот что Эйджи частенько повторял себе в моменты особой тоски от нахлынувших чувств. И так оно и было. Почти всегда...

   Как бы он ни старался, какие бы усилия ни прилагал — всё было тщетно. Он не смог начать жизнь с чистого листа. Не после того, что произошло. Не после того, что Они пережили вместе. Не после того, как Их души связала невидимая нить...

   Ничто не могло заполнить появившуюся после разлуки пустоту в сердце... Ничто, кроме Него. Его печальной, но всё же детской улыбки. Его шуток в моменты уединения. Его тепла холодных рук после очередной передряги. Его искреннего и пронзительного, но очень грустного взгляда... Его нельзя забыть. Это будет равносильно предательству, а Он и так видал их сполна. Да и сам Эйджи со временем начал понимать, что он нуждался в Нем, как в воздухе на глубине сотен метров под водой.

   По возвращении домой Эйджи потребовалось несколько месяцев на восстановление тела после пулевого ранения. И каждый день он проводил в ожидании момента, когда Он войдет в палату и вновь озарит жизнь Эйджи своей лучезарной улыбкой, добрыми глазами и словами, что согреют душу.

   Но этого не произошло. Шла неделя, другая, третья... А Эйджи всё продолжал верить и ждать, как и обещал.

   Но на этом он не останавливался. Ещё находясь на лечении, Эйджи начал писать Ему письма. Много писем. Он вкладывал в них частички своей души, надеясь согреть читающего их даже в самый холодный зимний день.

   Но все эти письма не имели точного адреса, лишь имя, Его настоящее имя, выведенное красивыми буквами на одной из сторон конверта. Осталось только имя...

   Однако Эйджи не сдавался. Он несколько раз писал Максу в Америку, расспрашивал его, просил передать эти письма, если журналист хоть что-то узнает о Его местонахождении. Но ответа от Него так и не приходило, а все письма, в конечном итоге, возвращались. И Эйджи почти перестал писать, и уже ничего не отправлял, боясь всё больше и больше беспокоить дорогих ему людей.

   Собрав всю волю в кулак, Эйджи всё же надумал вернуться в Америку и начать поиски самостоятельно. Это решение ему далось не просто — рана была ещё слишком свежа. Было тяжело, в первую очередь, морально. Но юноша не мог просто так сдаться и отступить, ради Него он был обязан сделать всё, что только сможет. Даже если все тяжкие попытки забыть те ужасы, что Эйджи пережил там, пойдут коту под хвост... Ради Него он был готов на всё.

   И Эйджи начал искать, упорно и долго, перерыл всё, что только мог: архивы, протоколы, отчеты. Никто ничего не знал, не говорил, словно... Словно Он и вовсе не существовал никогда... Будто бесследно исчез из этого мира, не оставив ни одной подсказки...

   «Может, Он специально покинул меня? — спрашивал себя Эйджи, пытаясь найти хоть какой-то ответ на сотни своих вопросов. — Может, Он считал, что порознь нам будет лучше? Может, Он хотел так защитить меня?»

   Думать об этом было тяжело, но... В этом была доля правды. В конце концов, Он бы сделал всё, чтобы защитить Эйджи... Даже от самого Себя...

   — Эйджи, — вдруг во время очередной работы с документами было начал Макс, — мне не хотелось даже думать об этом, но... Что, если Он не вернётся? Вдруг, Он погиб или Его... — журналист замялся на секунду. — Ты губишь себя, Эйджи. Поверь, Он бы хотел для тебя лучшей жизни, — Макс говорил спокойно, нарочно не упоминая имени и боясь тревожить и без того больную рану. — Самое время остановиться, пока ты ещё можешь это сделать.

   Эйджи только молча слушал, потупив каменные глаза в пол, изредка кивая головой, но до конца происходящего он не осознавал. «Что же делать?» — вертелось в голове. Разум велел остановиться и жить дальше, сердце — продолжать искать и сгубить себя...

   — Я всё понимаю, — вдруг, словно очнувшись от глубокой дрёмы, тихо произнес Эйджи. — Но я не могу... Не верю... Не могу верить! Я сердцем чувствую, что Он жив, что Он нуждается в нашей помощи... Я не могу сидеть сложа руки! И... и...

   Слова, уже перешедшие на крик, вдруг резко затихли. Послышались всхлипы.

   — Я не могу... — всё шептал Эйджи, уже не в силах сдерживать нахлынувшие чувства.

   — Мне очень жаль, — сказал Макс и спешно покинул помещение, тем самым дав несчастному время побыть наедине и прийти в себя.

   А Эйджи всё продолжал искать. Однако прошел месяц, потом второй, третий. Стукнул год. И ничего. И не осталось сил. Надежда почти угасла и сейчас еле-еле теплилась в самом потаённом уголке сердца Эйджи. Свою родственную душу невозможно забыть, точно так же, как и пережить ее потерю...

   Единственной зацепкой, что откопал Эйджи, был новый лидер Его банды Сэм, который, несмотря на свой достаточно юный возраст, сумел взять на себя борозды правления через несколько месяцев после... После чего? Эйджи не знал, как ответить на этот вопрос.

   Он пытался найти Его. Но. Не. Смог.

   Эйджи пришлось вернуться в Японию. Одному. Он приехал в свой родной городок Идзумо, так и не сумев Его вернуть...

   «Возвращайся живым и здоровым. Я буду ждать Тебя, всегда», — вдруг всплыли в памяти последние строчки первого письма Эйджи Ему. И, к сожалению, последнего...

   — Я буду ждать Тебя, что бы ни произошло, сколько бы времени ни прошло, что бы ни говорили остальные... Только, прошу Тебя, вернись Домой живым... — произнес Эйджи и, сам от себя такого не ожидая, задумался. — Дом там, где люди, что Тебя любят, верно?..

   С того самого дня Эйджи дал себе обещание, нет, скорее, клятву — жить ради Него, ради того, кто всеми силами пытался сохранить ему жизнь. «Он бы тоже этого хотел».

   И Эйджи начал жить.

   Первым делом он решил разобраться в себе: погрузился с головой в психологию и пытался забыть те ужасы Америки, что, словно демоны, измывались в глубине его души. Потом последовал переезд в новую квартиру и сопутствовавший этому небольшой ремонт — смена обстановки всегда дарит положительные эмоции. Хоть Эйджи и начал жить отдельно, он всё же наладил отношения со своим окружением, в первую очередь, с семьёй. Хоть у Эйджи и не было врагов как таковых, но были люди, с которыми отношения всё же не сложились. Даже к ним Эйджи теперь смог найти подход.

   Ещё через какое-то время Эйджи нашел хорошую работу: он устроился тренером в школу, которую и сам посещал ранее. Дела пошли в гору. Вот так посмотришь со стороны — что ещё нужно для счастья? Всё и так вполне хорошо. Или нет?

   Вероятно, ответ на этот вопрос знали только письма. Эйджи так и не смог перестать их писать. В конце концов, они помогали выговориться, поделиться болью, найти хоть какое-то утешение. Расстраивать окружающих юноша больше не хотел, поэтому и страдать начал в одиночестве, закрывшись ото всех и производя впечатление «обычного счастливца».

   Нет, далеко не все его позитивные эмоции были ненастоящими. Точнее было бы сказать, что они были слабее, чем у среднестатистического человека его возраста. Но успехи его учеников, к примеру, действительно заряжали Эйджи позитивом.

   И так вновь шли недели, месяцы и... годы. Размеренная и спокойная жизнь. Шел очередной теплый весенний день. Часы пробили 15:00. Пора детям возвращаться домой и отдыхать.

   — Так, ребята, — слегка похлопав в ладоши, громко позвал Эйджи. — Вы все сегодня хорошо поработали, молодцы. А теперь пора по домам. Хорошенько отдохните к завтрашним тренировкам, долго не засиживайтесь! — лицо Эйджи озарила теплая улыбка.

   — Спасибо, сэмпай!!! — почти в один голос прокричали ребята и начали расходиться, попутно прощаясь как друг с другом, так и со своим тренером.

   Эйджи тоже решил не сильно отставать от остальных. Он быстро осмотрел содержимое своего портфеля, и, аккуратно освободив в нем немного места, начал укладывать вещи. Дело дошло до папки с документами, своеобразного мини портфолио достижений группы ребят, со всеми их взлетами и падениями в спорте.

   И тут что-то привлекло внимание Эйджи. В папке было... нечто лишнее?

   Эйджи внимательно присмотрелся и, увидев листок бумаги, вытянул его легким движением руки.

   «Письмо» — с грустью сделал вывод он.

   — Ну и дела, — произнес Эйджи, так как уже давно все разошлись, и он остался наедине, уже вовсе не боясь смутить кого-то своими речами. — Ты-то что тут делаешь? — с лёгкой усмешкой сказал он письму, будто перед ним был настоящий человек.

   И тут сзади он услышал, нет, скорее почувствовал, чьи-то шаги, будто то был хищник, крадущийся к своей жертве. Странно... Еле слышно.

   «Кто-то из ребят что-то забыл?» — сразу подумал Эйджи, инстинктивно пряча письмо под папку, стараясь скрыть.

   Он развернулся.

   Послышался грохот: папка со свойственным ей шумом плюхнулась на землю.

   Спёрло дыхание. В горле появился ком. Глаза расширились. Сердце остановилось.

   Тишина.

   Налетел сильный порыв ветра, устраивая хоровод из мелких листьев и увлекая за собой то самое письмо, что никогда не дойдёт до адресата...

   . . .

   — Я вернулся, Эйджи… Как и обещал…