А ты попробуй полюбить квикстеп

Хедо не нравилось, как он танцует. Тем не менее, он продолжал возлагать надежды на новичка, сам того не осознавая. В который раз запнувшись, Татара полетел на пол. В зале повисла звенящая тишина, нарушать которую никто не спешил. Распластавшийся по паркету юноша попытался встать, однако руки его нелепо разъехались в разные стороны, и он вновь приложился щекой к холодному полу. Хедо в очередной раз тяжело вздохнул и хмуро пробубнил:

— Ну же, вставай, последний раз и на сегодня все.

Черт его дернул согласиться на все это…

* * *

— Пожалуйста, Хедо-сан! — Татара склонился перед ним в глубоком поклоне, изо всех сил прижимая к телу дрожащие от волнения и возбуждения руки. — Помогите мне научиться танцевать так же, как вы!

— Чего? — тот удивленно вскинул бровь, глядя на новичка сверху вниз. — Ты же недавно только пришел, чему мне тебя сейчас учить, если все основы тебе и так преподают?

— Но… Но ведь, — Татара нервно сглотнул, лихорадочно соображая, как лучше передать свои мысли. — Я видел, как танцует Хедо-сан. Все то, что он делает, как прорабатывает движения, как ведет пару… Все это далеко от основ!

Парень был слегка удивлен его настойчивости. Тем более, если ему не изменяла память, то фанател новичок, кажется, сначала от тренера.

— Ну допустим, — парень скрестил руки на груди. — А что случилось с твоим прошлым кумиром?

Насмешка в его голосе задела Татару, однако тот решил во что бы то ни стало дойти до конца, отвечая за все свои действия и, если понадобится, за свое прошлое. Он знал, сейчас никто не воспринимает всерьез того, кто всю жизнь прожил без цели и вдруг неожиданно начал заявлять о своих амбициозных мечтаниях, толком-то и не углубившись во все тонкости, оттенки, последствия и отблески понятия «бальные танцы». Он просто знал, что будет нелегко, но не понимал это телом. Внезапное осознание глупости сложившейся ситуации заставило его щеки покраснеть от стыда.

— Он не хочет меня тренировать, — Татара опустил голову; предчувствуя вполне логичный вопрос, немного подумал и продолжил. — Не знаю, почему… Скорее всего потерял ко мне интерес. А может, больше не видит во мне потенциала… В любом случае, он просто перестал относиться ко мне так, как раньше и…

— Принцесса, — фыркнул Хедо. — Думаешь, раз ты такой особенный, тебя все на руках носить должны?

— Вовсе нет, — почему-то стало досадно и больно. — Я все еще хочу упорно тренироваться, чтобы научиться танцевать. Того, что дают мне, слишком мало, понимаешь? Я хочу больше… Больше тренировок, больше движений!

— При чем тут я? — парень начал терять терпение. — Что тебе нужно?

— Пожалуйста, потренируй меня хоть немного, — повторил он свою просьбу, чувствуя, как сильно пылают его щеки.

— Нет, — Татара поднял на него взгляд, в котором читалась затравленность. — У меня нет времени возиться с тобой. Хочешь больше уроков — бери индивидуальные занятия или уходи в другой танцевальный клуб.

— Хедо-сан, — его голос понизился до сиплого шепота. — Я не знаю, как доказать свои серьезные намерения. Однако, во мне есть чувство упущения. Оно преследует меня с тех пор, как я посмотрел то видео с записью турнира. Как будто бы я мог сделать что-то стоящее бесполезного прожигания времени. Думаю, начни я танцевать раньше, возможно, сейчас мы бы были достойными соперниками…

— Идиот! — в порыве ярости Хедо схватил Татару за воротник школьной рубашки и прижал того к стене. — Не смеши меня! Такой дебильной самоуверенности я еще не видел ни у кого. Быть достойным противником мне — как глупо и унизительно слышать такое от тебя! Черт, я не заносчивый, но ты смог своей тупостью заставить меня сказать такое!.. Да ты сбежишь после первого часа со мной.

— Да ты даже не знаешь! — Татара отчаянно вцепился в его руки. — Ты не знаешь, как это отвратительно — осознавать, что никому не нужен, потому что раньше чуть не уподобился растению. Я хочу измениться, показать, что смогу добиться большего! Мне нельзя просто так сдаваться!

Хедо тяжело вздохнул, отпуская парня. Того все еще лихорадило от нахлынувших чувств и потрясений. Так много изменилось с тех пор, как он попал в эту танцевальную студию. Как будто до этого Татара не жил.

— Ты же не отстанешь от меня, да? — мучительно соображая, спросил Хедо.

Новичок решительно замотал головой. Его зрачки все еще пульсировали от недавно пережитого волнения и в некоторой степени — страха.

— Ладно, до первого нытья.

* * *

— Вальс у тебя определенно лучше, — подумав, заключил Хедо. — Венский страдает, но не так сильно, как фокстрот, танго… Ну, ладно, сойдет для сельской местности… Так, а что у тебя с квикстепом?

— Что? — растерялся Татара.

Он думал, что тренировка уже подошла к концу. Два часа и правда были безумно изнурительными; слушая вполне справедливые замечания, иногда вылетает из головы тот факт, что рядом с ним стоял его ровесник — прекрасный танцор и, наверняка, замечательный человек. Как только на ум пришли такие мысли, парень почувствовал, что вновь краснеет.

— Покажи мне свой квикстеп, — перефразировал свои слова Хедо, поставив на фон музыку.

Татара замялся. Вроде бы на турнире он танцевал какую-то связку, однако, стоило признать, то была импровизация чистой воды. Базовые движения вперемешку с теми, что он успел заметить у других пар, в частности у самого Хедо или Сенгоку.

Он вышел на середину паркета, задумчиво поставив руки в относительно кривой рамке. Связку парень не помнил. Да что он вообще смог бы уловить в пелене волнений, громкой музыки и лихорадочно покалывавшем от адреналина теле? От воспоминаний невольно сперло дыхание.

— Ну, что стоишь? — Хедо скрестил руки на груди. — Или на сегодня все?

— Нет, подожди, — Татара напряг память. Должно же быть хоть что-то. Сейчас ноющие мышцы не поддаются даже импровизации: после уверенного шага вперед наступает ступор, и парень просто останавливается, тупо пялясь на пол в надежде на озарение.

Нет. На пол упали еще несколько капель пота. Ничего не выходит. Паркет вновь замолчал без новых шагов и соприкосновений с ним каблука. Безнадежно. Взгляд обращен к Хедо в немой просьбе. Совсем не получается.

— Вот же ж головная боль, — вздыхает спортсмен, сходя со своего места и направляясь к Татаре. — Тебе так ничего и не поставили?

— Кажется, нет, — признается он извиняющимся тоном. — Я не очень люблю квикстеп, поэтому не заострял раньше на нем внимания.

— Вот как, — Хедо встал сзади него. — Ну, для начала встань по линии танца.

— А, точно, — Татара резко развернулся, не убирая рамки, чем чуть было не задел своего временного тренера, благо, тот успел сделать шаг назад.

— Значит так, — он переставил руки Татары в учебную позицию, встав с ним в пару; тот готов был провалиться сквозь землю, но усиленно делал вид, что его это ничуть не смутило. — Я пока побуду за партнершу. Сначала идешь вперед правой, затем делаешь еще шаг с разворотом корпуса, чтобы пропустить партнера. Затем так же идешь назад, поворачиваясь еще раз. У тебя получился бегущий… Сделаем так еще раз, потом попробуй сразу списаться в пивот, — на стыке двух движений Татара сильно запнулся, уткнувшись лицом в плечо Хедо и налетев на него всем телом; тот легко смог его удержать. — Тихо, стой на ногах. Так, пивот, затем основное движение… Выпрямись, партнерша не сможет тебя тащить весь танец. Вот здесь можно синкопом сделать локстеп. Внимательнее, давай здесь поворот оставим, а следом — «пьяный моряк». Хорошо, следующее будет обычный локстеп и сразу прыжки.

Хедо медленно протанцовывал движения, попутно объясняя свои действия новичку. Татара изо всех сил старался идти точно с ним, но широкий шаг спортсмена порой было не так-то просто повторить, чего уж говорит о пивотах, где его прямо-таки заносило на резких поворотах вокруг корпуса.

С прыжками он справился лучше, хоть и не сразу, как говорится, «вошел во вкус». Со стороны казалось, Хедо делает более высокие прыжки, так, может, он тоже попытается под него подстроиться?

— Ну-ну, — тут же послышалось над самым ухом. — Чего скачешь, как горный козлик? Старайся их делать в длину — в этом весь принцип… Так, сейчас дойдем до того угла и уже перейдем на бег. Параллель старайся сохранить как можно дольше, это будет сложно.

Они резко остановились, чтобы сделать поворот. Татара вновь споткнулся, а вместе с тем не смог докрутить пару до нужного направления, с чем Хедо без труда помог ему. Теперь танцевать с ним было не так уж и странно, даже вполне приятно и здорово… лучше одиночных тренировок. Парень замотал головой, стараясь целиком сосредоточиться на новой вариации. Нельзя допускать посторонние мысли.

— Пошли! — оба забыли, что просто медленно проходят связку. Одновременно сорвавшись с места, они понеслись наискось к противоположному концу зала. Четкий счет в музыке отдавался в голове каждого, такой быстрый и динамичный. Раз, два, три, четыре…

— Пять, шесть, — в два прыжка Хедо вывел Татару вновь на середину зала, затем остановился и сделал со своей стороны небольшую оттяжку. — Семь, восемь! Давай сначала!

Вновь бегущие, на которых с первого шага Татара вновь запнулся, чуть не вылетев из пары. Квикстеп — огромная скорость и энергия. Каждая пара показывает в этом танце свою гармоничность, вот то, где можно увидеть твое истинное мастерство. Не зря его ставят в конце европейской программы…

Как бы ни было захватывающе танцевать новую связку, ноги Татары начали подводить уж очень явно. Напряженные до предела мышцы больше не слушались его. С громким выдохом он обвис на руках Хедо, не в силах отдышаться. Музыка стихла.

— Как ты? — тоже немного запыхавшись, спросил Хедо.

— Готов выплюнуть легкие, — прошептали ему в ответ.

— Оно и понятно. Я доволен тобой, — случайно брошенный взгляд на часы заставил его понервничать. — Черт, уже так поздно. Надо собираться быстрее, а то…

В коридоре раздались шаркающие шаги, явно двигавшиеся в сторону их зала.

— … нас могут выкинуть отсюда совсем. Иди сюда, быстро! — Хедо схватил ничего не соображавшего новичка и прислонился вместе с ним к стене за дверью. В эту же секунду она открылась.

— Вот ведь черти, — послышался разозленный голос. — Опять свет не выключили.

Татара еле стоял на ногах, прижавшись к груди Хедо. Он мог чувствовать, как бешено билось его сердце, будто стремилось проломить ребра и выпустить наружу. Прислушался к своему — точно так же. Парень поднял глаза на спортсмена: на нем выказывались явные волнение и напряжение, связанные, скорее всего, с задержкой зала. Лоб покрылся испариной, с висков градом катится пот. Одна капля задержалась совсем рядом со ртом. От усталости ничего не соображая, Татара поднялся на носки, слизнув ее. Хедо шокированно дернулся, вовремя закрыв себе рот, чтобы ненароком не выдать их присутствие. Прошло еще несколько томительных мгновений, прежде чем в зале погас свет и закрылась дверь.

Хедо облегченно вздохнул, сползая по стене. Хуже всяких администраторов могла быть только уборщица старой закалки. Слишком опасно проверять все слухи, связанные с ней и малейшей задержкой, особенно в вечернее время.

— Хедо-сан, — Татара все еще был заключен в железные объятия спортсмена, следовательно, оказался вместе с ним на полу. — Я лишь только…

— Ты чертов идиот, — прошипел Хедо и тут же вздрогнул, ощутив прикосновения холодных рук к своему торсу. — Ч-что ты делаешь?..

— Просто, — тихо шептал Татара, расстегивая дрожащими руками его танцевальные брюки. — Пожалуйста, ничего не делай… Я… Просто… Хочу сделать это… Хедо-сану.

— Прекра-а… — когда парень коснулся языком головки члена, Хедо с шумом вдохнул, напрягшись. Это неправильно. Ничто не должно было привести к такому. Спортсмен положил ладонь на голову Татары, силясь прервать его. Тот заглотил член полностью, работая в такт пальцами у основания ствола. Хедо обессиленно поник, сдерживая рвущиеся наружу постанывания. Не дай бог их кто-то увидит сейчас.

Только сейчас Хедо понял, насколько сильно устал за этот день. И только сейчас Татара позволил отключиться разуму и пошел на поводу своих чувств. Каждое движение, как в танце, должно выражать смысл, слова или чувства. Без них же всего как будто бы не было.

Что он хочет этим сказать? Благодарность? Нет. Восхищение? Больше. Любовь к его танцу, движениям и уверенной осанке; безгранично ярким и вдохновляющим эмоциям; бурному стремлению содрогнуть собой паркет и прекрасному силуэту, создаваемого парой.

Плевать, что он парень. Во время танца в зеркале была видна полноценная пара, несмотря на то, что Хедо играл роль партнерши. Как и с кем бы он не танцевал, со стороны все равно ощущается гармония и раскрытая внутренняя красота обоих партнеров. Причем раскрытая благодаря Хедо.

Татара чувствовал, что скоро конец. Он ускорил темп, мягко захватив свободной рукой его ладонь. Дыхание участилось и вскоре стали слышны стоны, скрыть которые было уже невозможно.

— Черт, я… — прошипел сквозь зубы Хедо.

Татара выпустил изо рта головку, прежде чем теплая вязкая сперма попала ему на лицо. Он посмотрел на своего «тренера»: нахмуренные брови, полузакрытые глаза и поджатые губы. Грудь часто и резко вздымалась.

Татара сел около него так, что голова Хедо легла ему на плечо, и медленно закрыл глаза, пытаясь отдышаться.

— Ты очень странный, — тяжело дыша, пробормотал парень.

— Я знаю, — Татара стер со щеки сперму, задумчиво облизав ладонь. — Но это лучше, чем не иметь никаких целей.

Он больше не боялся.

* * *

— До следующей тренировки, — радостная улыбка не сходила с лица всю дорогу до перекрестка, откуда идти им уже нужно в разных направлениях.

Хедо коротко кивнул и развернулся, чтобы уйти, но его поймали за рукав.

— И, это… — Татара с виноватым видом почесал затылок, глядя ему в глаза. — Может, в следующий раз латину?

Тот непроизвольно усмехнулся. Какой же танец для выражения своего характера он выберет дальше? Какой бы не была надежной или странной сегодняшняя тренировка, она получилась по-настоящему любопытной и не похожей на обычные.

— Румба?

— Пасодобль…

Хедо оскалился.

— Вот, значит, как. Так ты любишь по-жестче.