— Сессия, сессия, — напевал Линг, отодвигая стул в столовой. Грид взвыл. 

— Не напоминай об этом! Я не готов ни морально, ни физически! — Он проводит руками по волосам, ероша их. 

— А у меня автоматы почти по всем предметам, — хихикает Эдвард. Грид готов биться головой об стол. — Да ладно тебе, ещё два месяца у нас, — после этих слов Грид правда ударился об стол лбом. 

— Да расслабься ты! Всё время ноешь, а потом сдаёшь с первого раза, — Энви ставит на стол поднос с едой и садится. — Это я сдаю всё, дай бог, со второй попытки!

— Пизди, пизди, — усмехается Линг. — Я помню, как ты прошлую сессию сдал. — Энви улыбнулся. — Кстати, Эд, как там Рой Мустанг? — Элрик покраснел и сам не поняла почему: из-за раздражения или из-за смущения. 

— Да пишет мне каждый божий день, что ему надо вообще? 

— Подружиться? Может, хочет твоим отчимом стать, — Энви засмеялся, а вот Элрику вообще не до смеха. 

— Не смешно, мне этого коня в отцы не надо, тем более он знаком с моей мамой только две недели, да и мама говорит, что она ничего серьезного с ним строить не будет, — фыркнул Эдвард. 

— Она тебя успокаивает просто, — Энви пнули по ноге. Шип с ботинка отвалился. 

— Блять! — ругается Эдвард, залазят под стол за шипом.

— Лягаться меньше надо.

Дома Эдвард ищет клей, забыв, что клея в их доме нет никогда. Он всё время куда-то исчезает, а если находится, то уже засохшим. 

Триша всегда говорила, что это из-за того, что братья вечно не клали вещи на место. 

Особенно Эдвард. 

В его комнате бардак: кровать не заправлена, шторы задернуты, на столе куча книг и тетрадей, на полу одежда. 

Триша грустно качала головой, говоря, что такой неряха никому не нужен и жить её сыну в гордом одиночестве. Элрик старший лишь фыркал, нехотя подбирая вещи с пола.

— Ал, где клей? 

— Я не знаю, — Альфонс сидит за кухонным столом, наблюдая, как брат роется в ящиках. 

Скотч, изолента, баллончик краски (и зачем?) и куча канцелярии — всё, но не клей. 

— Блять!

— Брат! 

— Прости, — Эдвард виновато улыбнулся. В кармане вибрирует. 

<i>От: Лошадь

«Я сегодня еду к вам в гости ;) что-то купить?» </i>

Элрик хмыкает и печатает ответ: <i>«Купи клей и пива. Любое, я всё пью.» 

От: Лошадь

«А не маловат ли ты для пива?)))»</i>

Контакт летит в чёрный список, а скрин переписки отправляется Лингу. Линг смеётся. Смешно ему. 

Роя всё-таки пришлось разблокировать, чтобы написать ему, какой он конь сраный. 

Мустанг приходит в девять, вместе с Тришей, и он явно намерен остаться тут на ночь. 

Гадость то какая. 

Эдвард забирает пакет из рук Роя, заглядывая туда. Клей и светлое пиво в жестяной банке. 

— Привет и спасибо, — бубнит Эд, пока Рой улыбался. — Сколько я тебе должен? 

— Это подарок.

— Не подлизывайся, — Эдвард закатывает глаза. — Сколько? 

— Ни сколько. Говорю же – это подарок, —Рой похлопал Элрика по плечу и прошёл в квартиру. Альфонс, улыбаясь, посмотрел на брата. Эдвард сымитировал рвотный позыв. — Тем более, я сомневаюсь, что у детей есть деньги. — За это Рою прилетел пинок под зад. Смеясь, мужчина направился к Трише, которая грела ужин. 

— Он мне омерзителен! — Зашипел Эдвард, краснея. 

— Брат, он нравится нашей маме, посмотри, она улыбается, — Триша улыбалась и о чём-то перешёптывалась с Роем. Эдвард вновь имитирует рвотный позыв. — Веди себя нормально! — Шипит Ал и идёт по направлению мамы и Роя. 

— Эдвард, иди есть! — Кричит Рой. — А то не вырастешь. — Альфонс пихнул Мустанга локтем, укоризненно смотря. Его уже самого достали эти словесные перепалки. 

Ужин проходит в относительной тишине. Под столом шла ожесточённая война ногами. 

Рой опять отпустил шутку про рост и Элрик старший пнул его. Мустанг усмехнулся и пнул в ответ. 

Началась война. 

Мустанг сохранял спокойное лицо, мол, ничего не происходит, а Эдвард пыхтел, стараясь ударить наглую лошадь как можно больнее. Триша тяжело вздыхала, сидящий напротив неё Альфонс тоже вздыхал. Иногда Альфонсу хотелось дать подзатыльник брату за его поведение. Старший брат был очень вспыльчивый и с комплексом из-за роста, в чем он никогда себе не признается. 

— Брат, ну хватит уже.

— Да что я?! Он начал!

— Нет, ты, — Триша нахмурилась. — Не заставляй меня тебя ругать как в детстве. —Мустанга прыснул. Триша серьезно глянула. — Кстати, Эдвард, почему бы тебе не погулять с Уинри? Вы раньше ладили с ней.

— Мам, я не хочу.

— Я не прошу тебя с ней встречаться, просто погуляй с ней, как с подругой, а то только со своим Лингом проводишь время, а несчастная девочка каждый день меня спрашивает, как там Эдвард поживает. 

— Не только с Лингом я время провожу, ещё с Алом, Гридом и Энви.

— Всё равно. Проведи время хоть раз с девочкой, — Эдвард криво улыбнулся, вставая из-за стола, в груди неприятно щемило. — Уже уходишь? 

— Да, пойду спиваться в одиночестве, — Элрик моет за собой тарелку и уходит в свою спальню. 

Окно открыто нараспашку, а в комнате воняет клеем. Эдвард с горем пополам приклеил отвалившийся шип на его законное место и теперь ботинок стоял на подоконнике. 

За дверью слышится смех и шаги, что приближались к комнате. Эдвард напрягся, отпивая пива. 

— Эд? — в дверь стучат. — Можно? 

— Тебе — нет. У меня тут не конюшня.

— Смешно. Так можно? — Элрик принимает сидячие положение, отбрасывая телефон в сторону. 

— Заходи, открыто, — и Рой входит, закрывая за собой дверь. — Что хочешь?

— Поболтать? 

— Ты не уверен в собственном ответе? — хмыкает Эдвард в банку. 

— Я просто хочу наладить контакт, чтобы твоя мама не расстраивалась, — Мустанг отодвигает стул от стола и садится на него напротив кровати. 

— Съебись из этого дома и все будут рады, —улыбается Элрик-старший. 

— Тебе 21, а ведёшь себя как самый настоящий ребёнок, — прежде, чем Эд взорвался, Мустанг продолжил. — Реально, найди себе девушку, устрой свою личную жизнь. — В груди Эда кольнуло. Появилась какая-то обида на Мустанга. Неприятно. 

— Не хочу.

— Почему же? — Мустанг лениво моргал, смотря на Эдварда. Элрик почувствовал смущение. Эти тёмные глаза смотрели прямо в душу, будто искали там ответ на свой вопрос. 

— Не хочу и всё! С какой стати тебя это волнует? 

— Со слов твоей мамы, ты никогда и ни с кем не встречался. Может, ты по мальчикам? — Мустанг издевательски улыбнулся. 

— Может да, — Эд делает глоток пива. — А может и нет. Тебя не должно ебать.

Мустанг поднимается с места, треплет Эдварда по голове и выходит из комнаты. Элрик замер. Он начал слышать стук собственного сердца, что очень громко отбивало бешеный ритм в ушах. Эдвард списал всё на пиво. Он поспешил его допить и завалился обратно на постель. 

Сонный Мустанг — это то, что заставило Эдварда покраснеть до ушей и вновь сердце билось где-то в ушах. 

Квартира имела смежную кухню с гостиной, именно там и спал Рой Мустанг. 

Эд лениво брёл на кухню, чтобы сделать себе кофе, но его взгляд привлек спящий на диване Рой. Он сонно открыл глаза и улыбнулся, глядя на Элрика старшего, который сразу же покраснел до ушей, ощущая биение сердце в горле. 

<i>«И стрела Купидона пронзила сердце Эдварда Элрика»</i> — так написал Линг Яо. Но Эдвард послал его куда подальше вместе с купидоном. 

Элрику хорошо было одному. Он сидел на сайтах знакомств, ища себе партнера для отвратительных, однотипных свиданий. Эд не знал, что есть любовь. Не знал, какие чувства должен испытывать человек, который влюбился. У него не было опыта в этом. У него даже не было примера перед глазами. Родители слишком быстро разошлись и Триша полностью посветила себя воспитанию братьев и работе. Видимо, Эдвард перенял эту модель поведения, тоже уйдя с головой в учебу. В школе он завалил себя учёбой и кружками. У него была цель — стать хирургом и спасать человеческие жизни. 

Элрик-старший решил это ещё в детском саду, когда его отец подарил ему книгу про анатомию. Альфонсу эта книга тоже понравилось, но профессия хирурга казалась ему непривлекательной, так что он предпочёл пойти учиться на детского дерматолога. 

Вообщем, Элрику старшему было не до любви и он не знал, что это и с чем его едят. 

Как-то он спрашивал об этом друзей, как и ожидалось, никто об этом не знал. Линг пытался что-то объяснить, опираясь на фильмы, что он некогда посмотрел, но вышло плохо. Энви вообще отвращение к любви и отношениям испытывал. Эдвард бьется головой об стол. Сидящий рядом Энви закатил глаза. 

— Опять пишет? — Энви удивлённо смотрит на друга.

— Да! Задолбал! — Элрик краснеет, глядя в телефон. — Это, блять, что?! — он повернул телефон к другу.

— Покажи! — Линг оживился. 

— Сообщение удалено, — Энви удивленно хлопает глазами.

— Блять, он своё фото отправил без футболки! Пресс, конечно, зачёт, но блять, что?! — Эдвард краснеет, кажется, будто до кончиков волос. Однокурсники удивлённо поворачиваются на Эда. Таким красным и смущённым его ещё никто не видел. 

— Голым? — Линг заглядывает в телефон друга, издевательски улыбаясь. 

— Теперь он извинился и написал, что это не мне! Надеюсь, что это он не моей маме отправить хотел! — Энви шикнул на друга. На них пялилась вся аудитория. Сейчас перерыв, но многие не спешили покидать помещение. 

— Тише ты, орёшь на всю аудиторию, — Энви массирует глаза.

Посетителей было мало. 

Эдвард скучающе подпирал голову руками. Скучно же было работать бариста в кафе. Хотелось уже закончить эту учебу и спасать человеческие жизни, а не готовить напитки, что вымывают из организма ряд полезных элементов, таких как витамины B1 и B6, калий, кальций и магний. Эдвард прекрасно знал о вредных свойствах кофе. 

Элрик тяжело вздыхает. В кафе людей мало, так что работы почти нет. За дальним столом сидела какая-то парочка, они мило общались, хихикали и целовали друг друга в кончик носа. Элрик учтиво отвернулся, чтобы не пялиться. Появилось какое то непонятное чувство. 

Дариус закончил протирать пустые столы и подошёл к Эдварду. 

— Что такой кислый? Обычно ты веселее, — Эдвард скучающее кивнул в сторону парочки. — Понимаю, мне тоже не нравится публичное проявление любви, я от этого чувствую себя не в своей тарелке

— Да, — грустно тянет Элрик. 

Нет. Его не смущало проявление любви. Раньше, он вместе с Энви ржал с таких людей, называя себя вечными одиночками. А сейчас, Эд поймал себя на мысли, что тоже хотел бы так и, самое страшное, что в голову приходит один чёткий образ человека, с которым он хотел бы также сидеть в кафе, мило смеясь и переплетая пальцы в замок. Рой Мустанг. 

Эдвард обречённостей уронил голову на руки. 

— Ты чего? — Дариус удивленно посмотрел на парня. — Неужели влюбился? 

— Нет! Не дай бог! — Элрик активно замахал головой, чувствуя, что краснеет. 

Вот же ж блять. 

Эдвард скоро с ума сойдёт, если ему ещё раз приснится Рой. 

Элрик-старший никогда и никому, а главное себе, не признаётся в том, что начинает испытывать к Мустангу что-то кроме раздражения. И это «что-то» явно не дружеский чувства. 

— Я правда случайно, — шипит Мустанг, глядя в золотые глаза Эдварда. 

— Да ну? — Эд поднимает бровь. Вернувшись с работы, Элрик старший обнаружил Роя у себя дома, смотрящего телевизор на диване с мамой. Альфонс умолял брата не лезть, но Элрик просто не мог не сделать этого. Он затащил Мустанга в свою комнату и устроил допрос. — Ты это моей маме отправить хотел?! 

— Нет! Своим друзьям. — Они говорят в пол голоса, шипя друг на друга. — Да даже если ей, тебя ебать не должно.— Рой передразнил Эда. Элрик чуть не задохнулся от возмущения, вновь краснея. 

— Ты обалдел?!

— Я уже не могу отправить подобные фото своим друзьям или что? Что за допрос, Боже! Хватит уже ревновать свою мать ко мне! Ты как маленький, честное слово! — Мустанг отпихнул красного от смущения и злости Эдварда от двери, и вышел из комнаты. Он не видел смысла в продолжении дальнейшего диалога. Он был бессмысленный. Причина возмущения Эдварда и так Рою была ясна — ревность. Внутренний ребенок Эда не хотел делить мать с кем-то еще. 

Эдвард бьёт себя по лбу. Сердце колет какая-то непонятная обида и ревность. Он ревнует не мать к Рою, а Роя к матери. Эта мысль заставила его ужаснуться. Сердце всё ещё колотилось где-то в горле, а в животе всё перевернулось, будто он подпрыгнул на горке. Боже, что вообще происходит? 

Заняться учебой — это то, что сейчас было нужно. Нужно отвлечься. Эдвард всегда так делал. Заваливал себя учёбой, чтобы отвлечься. 

Утром Эд не решился выходить из комнаты раньше всех. Мустанг вновь спал на их диване.