Пронзительная нежность

Сегодня был ещё один загруженный день. Выходных не было уже две недели из-за общего и личного расписания. Чонгук безумно устал, но сейчас они ведут трансляцию в полном составе — раскисать нельзя. 

Хочется спать. Хочется укутаться в одеяло и крепко прижать к себе самого родного и тёплого сердцу человека. Этот человек сейчас сидит рядышком и зарывается ладонью в смоляные волосы на затылке, делая из Чона ещё больше разнеженного котёнка. Иногда проводит пальцем по подбородку, таким образом, немного подбадривая. Иногда смешит, заставляя приковать к себе взгляд и восхищенную улыбку.

Его хён — лучшее, что случалось с Чонгуком.

Тэхён — лучшее, что произошло с ним.

Трансляция наконец-то заканчивается. Камера отключается, и мемберы вместе со стаффом потихоньку начинают собираться. Из-за усталости Чон всё ещё не желает вставать с дивана, поэтому прикрывает глаза. Домой, конечно же, хочется, но тело просто невозможно поднять с мягкого местечка. 

Хосок начинает трясти его за плечо, привлекая к себе внимание.

— Гуки, ты домой собираешься? Машина уже подъехала.

В помещении из бантанов остались только двое Чонов, остальные ушли переодеваться. Работники же продолжают собирать аппаратуру и другие вещи.

Парень разлепляет глаза, смотря на такое же измотанное лицо друга.

— Да, сейчас… — хрипло отвечает. — Где Тэхён? Ещё не переоделся?

— Пока нет.

Хосок, да и все остальные, уже давно привыкли, что Чон спрашивает в основном про Тэхёна. Мемберы в курсе, что они встречаются, но лишний раз не обращают на это внимание. Сами парни редко показывают свои отношения, потому что им просто неудобно. Конечно, всякие нежности проскакивают, но младшие стараются воздерживаться от многого. Да и вообще, в рабочей обстановке они пытаются не думать об этом, ведь этот секрет знают только члены группы. От других работников это приходится скрывать, ведь никто не знает, насколько они надёжны. Любая информация и слух понесут за собой страшные последствия.

Чонгук измученно выдыхает и с кряхтением поднимается с дивана, следуя за Хосоком. Они заходят в гримерку, где почти все уже переоделись в повседневную одежду. Глаза на автомате ищут кудрявую каштановую макушку. Ким стоит и застёгивает бежевую рубашку, поднимая голову и смотря на вошедших.

— Что-то вы долго, — начинает Намджун.

— Чонгук вставать не хотел, — объясняет Хосок, снимая свой наряд.

— Сильно устал? — волнуется лидер, подходит к младшему и ворошит его макушку.

Гук вяло улыбается и еле заметно кивает, тоже потихоньку раздеваясь. Остальные взволнованно смотрят на него, но всё понимают, ведь также вымотались.

Тэхён посматривает на Чонгука, но не решается что-то сделать. Здесь много стаффа.

Все парни уже собрались и выходят из помещения. Ким тоже собирается уходить, но его резко перехватывает Чон, останавливая и разворачивая к себе. Гук поглядывает за спину старшего, наблюдая, все ли ушли с прохода, а потом обнимает самого родного и любимого человека, укладывая голову тому на плечо. Тэхён окольцовывает его плечи и целует в висок, прижимая к себе слабое тело ещё ближе.

— Скоро будем дома, потерпи ещё немного, — шепчет низким голосом на ушко.

Чонгук закусывает губу, потому что отчего-то очень сильно хочется расплакаться.

Вымотался.

Старший отстраняет его от себя и быстро чмокает в вишнёвые губы, а потом они вместе спускаются вниз и выходят на улицу, догоняя остальных. Все рассаживаются по машинам, которые развезут каждого до дома. Джин, Намджун, Чонгук и Тэхён садятся в одну, так как им всем по пути. Младшие, конечно же, уже давно живут вместе, а водителю они сказали, что просто проживают в одном доме, поэтому он всегда, без задней мысли, высаживает их вдвоём. 

В машине все сидят на отдельных сидениях: старшие сзади, а младшие спереди.

За окном пролетают сеульские высотки и толпы людей. На город опустился вечер — это прекрасное и атмосферное время, потому что всё светится и мигает разноцветными огнями. Это время веселья и отдыха молодёжи, из-за чего улицы шумят их криками и смехом.

Машина едет по оживлённой дороге, часто останавливаясь в пробках. Чонгук всё жуёт губу и поглядывает на Тэхёна, что сидит в телефоне и иногда перебрасывается фразочками с Намджуном и Джином. Пробки становятся всё длиннее, а нервы потихоньку начинают сдавать. Младший пытается заснуть, но ничего не получается: положение неудобное, раздражающий шум в ушах, и самого родного нет в объятиях.

На задних сидениях переговариваются старшие хёны, поэтому парень поворачивает голову и аккуратно протягивает руку, дотрагиваясь до локтя Кима. Тот сразу же реагирует, смотря немного встревоженным взглядом. Чон облизывает губы и глядит уставшим котёнком, а потом произносит, чтобы никто не услышал:

— Я хочу к тебе, — шёпотом, со всей нежностью, сквозь слезящиеся глаза. Слишком устал.

Тэхён понял, почувствовал. Протягивает руку и пару раз гладит по волосам.

— Скоро приедем, маленький, ещё немного, — так же шёпотом, с тёплой заботой в каждом слове.

У Гука глаза на мокром месте. Давно он так не уставал. Компания частенько давала отдохнуть, но сейчас, из-за личного расписания, расслабляться было некогда: то он уезжал в Америку, то индивидуальные съемки, то запись личных треков. С Тэхёном они пересекались и касались друг друга крайне редко — это ещё сильнее подрывало ментальное состояния. Но завтра долгожданные выходные, поэтому, наконец-то можно расслабиться.

Парни прощаются со всеми и выходят из машины. Проходят в лифт и плечом к плечу стоят, в ожидании поднимаясь наверх. Чонгук кладёт голову на широкое плечо Кима, скрытое кофейным пальто, и прикрывает тяжёлые веки. Тэхён же целует в макушку и трется о неё щекой, измотано выдыхая.

Скоро они наконец-то останутся вдвоём.

Чон закрывает дверь квартиры и сразу же подходит к своему хёну, обнимая его со спины и зарываясь носом в волосы, даря мокрый поцелуй в затылок.

— Гу, я понимаю, что ты устал, но давай поторопимся с вечерними процедурами и ляжем в постель.

Парень бессильно выдыхает и по-кошачьи ластится, чуть ли не плача от понимая того, что чтобы дойти до кровати, ему придётся пройти долгий путь.

— Я скучал по тебе, — хрипит Чонгук.

Тэхён разворачивается в кольце чужих рук, быстро целует в лоб, а потом кладёт ладонь на пухлую щёчку, поглаживая её большим пальцем.

— Я тоже, маленький… Тоже сильно скучал, — ласково улыбается он. — Но давай быстрее разденемся и понежимся в ванне, ладно?

Чон понуро кивает, и они наспех раздеваются, даже не складывая куда-то свою одежду, а просто оставляя её валяться ненужными тряпками на полу.

Тэхён первый залезает в горячую воду, блаженно выдыхая. Чонгук же устраивается между разведённых ног и укладывает голову на крепкую грудь, прикрывая глаза.

Старший начинает сразу же мылить тёмную макушку, массажируя у корней.

— Тэ… — хрипло зовёт парень и открывает глаза, начиная под водой водить рукой по голому бедру Кима.

— Мм?

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, Гуки, — ласково отвечает он, а потом наклоняется и целует в висок.

— Если честно, я не знаю, что делал бы… — младший немного думает, а потом решает перефразировать. — Я не знаю, как жил бы без тебя.

Тэхён замирает и недолго молчит.

— Ну ты чего, маленький? — по-доброму усмехается. — Повернись ко мне.

Чонгук разворачивается и усаживается на крепкие бёдра, складывая руки на плечи. Хорошо, что широкая ванна это позволяет.

— Прикрой глаза, — просит Ким и смывает с головы шампунь. — Я, на самом деле, тоже не представляю своей жизни без тебя. Ты — самое ценное, что у меня есть.

Чон протирает лицо от воды и открывает глаза, являя свои заплаканные глазки.

Не сдержался.

— Ну родной… — любовно протягивает старший, прижимая к себе уставшего парня. Гук утыкается во вкусно пахнущую шею и обвивает чужую поясницу. Сам Тэхён притягивает его ближе к себе, а потом нежно поглаживает голову и спину младшего, что свернулся у него на коленках, подобно маленькому котёнку, нуждающемуся в любви.

— Поцелуй меня, — бубнит Чон куда-то в шею, а потом приподнимается, смотря в корицу дорогих сердцу глаз.

И хён, конечно же, целует. Тоже хотел. Тоже скучал. Припадает к манящей вишне пухлых губ, проводя по ним кончиком языка. Сминает нижнюю, а потом на долю секунды спускается ниже и мокро чмокает родинку под губой. Чонгук сильнее прижимает его к себе за плечи, шумно вбирая носом воздух. Сплетает их языки, охотнее пробуя на вкус родные губы.

Отдаётся полностью.

Целует в уголок губ, а потом снова припадает к ним, продолжая вспоминать забытые из-за работы чувства, что испытывал с каждым поцелуем с Тэхёном.

По телу разливается долгожданная нега, потихоньку снимая усталость. Возбуждения нет, только неприятная тоска, которая всё ещё сидит противным осадком. 

Столько терпели.

Но она быстро уходит после каждого прикосновения подушечками пальцев Кима к рёбрам младшего. После каждого поглаживания большой ладонью по тонкой талии и изгибу поясницы. После каждого чонгукова узора пальцами по подтянутой груди, широким плечам и смуглой шеи.

Тоска растворилась в неописуемой любви.

Гук прижимается носом к щеке старшего и ведёт им до уха, а потом зарывается в мокрые кудри, чувствуя запах их общего шампуня.

Время прошло незаметно. Разнеженный Чонгук начал клевать носом, поэтому парни быстро помылись и отправились в родную кровать, забираясь под одеяло пропаренными и в одних боксёрах.

Тэхён прижимает младшего к себе, упираясь своей грудью в горячую спину. Гук берёт чужую перекинутую через себя руку и укладывает к себе под щёку, целуя ладошку. Старший зарывается в изгиб шеи, немного щекоча её, а потом утыкается лбом в затылок, говоря сладкие милости и иногда любовно чмокая в загривок, ведя дорожку поцелуев к плечам, а потом к лопаткам.

Твои прикосновения самые нежные.

— Какие планы на завтра? — сонно бубнит куда-то во влажные пряди Ким.

— Целый день провести с тобой.

— Без проблем, Гу.

Дом — там, где можно пережить самое тяжёлое. Потому что дом — там, где ты. Потому что дом — там, где любят.

Ты — моя самая сильная любовь, которая надёжно защищает от боли и страданий, нежно даря все свои чувства.

Потому что нежность — воплощение тебя.

Нежность — синоним к твоему имени.