человеческий котёныш

Арсений любит говорить, что его кот нашёл его самостоятельно: прибился к его ногам крошечным трясущимся шариком холодным январским утром.


Это был, наверное, самый лучший его новогодний подарок — да ещё и от самой Вселенной! — потому что этот котёнок, этот маленький комочек шерсти, который в их первую встречу умещался Арсу на ладонь, быстро вошёл в его жизнь, пуская корни и наполняя её своим мурчанием. И не то чтобы Попов был сильно против — точнее, вообще не возражал — лишь запускал свои пальцы в мягкую шёрстку и прижимал к себе сильнее своё тёплое счастье.


Арсений любит своего кота до невозможности: тот стоит у него на обоях телефона как на рабочем столе, так и на блокировке, а также в чатах телеграма и ватцапа; на аватарках в этих же социальных сетях, а ещё — инстаграма, вконтакте и твиттера красуется совместная фотка с его котом; спит с питомцем в обнимку и чуть ли не ест с ним еду из одной тарелки — он пиздит о своём невероятном, чудесном, потрясающем, милом и необыкновенном домашнем животном при каждом удобном случае. Эд его откровенно посылает, пускай и любит эту пушистую жопу едва ли не сильнее самого Арса — хотя это бред, потому что никто и ничто не может питать к арсеньевскому коту более сильную, искреннюю и безусловную любовь, чем сам Арсений, — но старательно скрывает, будто это что-то постыдное, а Эдов новый парень, Егор, в котором Попов нашёл свободные уши и теперь ссыт в них нескончаемым потоком любви к своему коту, показывая ему сотни фотографий в галерее (где Лютик красиво сидит/забавно лежит вниз головой/мило ест/смотрит в окно/спит клубочком/играет с погремушкой/просто существует), с терпеливой улыбкой и дёргающимся глазом это всё выслушивает, но скоро и он начнёт брать пример с Выграновского.


А уж кот его как любит! Ластится к нему буквально каждое мгновение, что Арсений дома, ходит за ним по пятам, словно его собственная пушистая тень, греет своим теплом, когда забирается мужчине на бёдра или на грудь, и мурчит так приятно и долго, что он удивляется, как его мурчалка всё ещё не сломалась.


Лютик не был похож на других котов — а котов Арсений за свою двадцатипятилетнюю жизнь повидал немало! И тут даже не типично хозяйское поведение «мой кот самый лучший, других таких не существует в природе», а действительно факт. Потому что котик ни разу не погрыз его растения, даже не предпринял ни одной попытки — смотрел лишь на них безразлично; как-то нехотя играл с игрушками и делал это будто для вида, ни разу не пытался опрокинуть ёлку, любил купаться и часто залезал в ванну к хозяину; если и блевал, то непременно в лоток; не носился ночью по квартире — спал вместе с ним; не норовил сбросить вещи со всех поверхностей, никогда не кусал и даже не царапал его; не приходил в ужас от огурцов — он вообще у него спокойный и будто слишком человечный какой-то — Арсений его даже ловил пару раз на том, что кот с интересом смотрит в ленту тиктока и фыркает на смешных моментах, но мужчина не придавал этому особого значения.


Его кот — самый красивый кот на земле, и никто не способен Арсения переубедить. На нём так органично сочетаются цвета рыжего и белого, а мордочка такая аккуратная и целовательная, что Попов не может сдержаться каждый раз, а кот мурчит и подставляется под арсеньевские мягкие губы, смотрит своими невозможно привлекательными травянистыми глазищами с расширенными вертикальными зрачками. Но сильнее всего во внешности Лютика его мажет то, что у него на носике, прямо в его центре, тёмное пятнышко, напоминающее родинку.


Лютику Попов позволяет очень многое: сидеть на кухонном столе? — да пожалуйста; спать на соседней подушке? — он может взбить её, чтобы котику мягче было; про купание в одной ванной уже упоминалось, да и куча подобных примеров, на самом деле.


Его котёнок был лучиком света в его жизни — не единственным, конечно, потому что есть ещё солнце, Эд и с недавнего времени Егор, но самым ярким однозначно.


Пиздец, если бы кот Арсения был человеком, он бы в него влюбился без промедления.


Но его кот не представитель рода людского и вряд ли им когда-нибудь станет — это ж невозможно, — поэтому Попов не прекращает поиски того самого человека, который способен удовлетворить всех его тараканов в голове и, конечно же, кота. Пока что такого не находилось.


Но Арсений не отчаивается!


Именно из-за этого он сейчас носится по квартире, будто в жопу ужаленный, и прихорашивается к свиданию, что запланировано на шесть часов вечера у него дома. Сюда придёт девушка, с которой у мужчины было до этого три свидания, и теперь ей предстояло пройти проверку котом.


Возможно, рановато тащить её в дом, ведь три (!) свидания всего прошло, но дело в том, что Арсению надо найти свою вторую половинку прям срочно-срочно, потому что на дворе уже двадцать девятое декабря и он не хочет встречать новый год один.


— Конечно мне тебя достаточно! — восклицает Арс (да, он общается со своим котом, продумывая за него реплики, и что вы ему сделаете), застёгивая официальную белую рубашку и смотрясь в зеркало, поправляет причёску и отходит от кровати. На его выглаженных и очищенных от шерсти джинсах сидит Лютик, издавая недовольный мявк. Попов присаживается на кровать рядом с ним, а кот сразу же перелезает к нему на колени и трётся головой о грудь, обтянутую тканью. — Мурчонок, ну вдруг она тебе понравится, а? Ты даже не хочешь дать ей шанс, — наигранно супится Арсений, но не сдерживается и целует Лютика между ушами, прижимая его тёплое пушистое тело к себе. Прислоняется своим лбом к его и смотрит в любимые зелёные глаза. — Я тебя люблю, ладно? Никакая девушка или парень тебя никогда не заменит, просто человеческое тепло — это всё же другое и необходимое мне.


Лютик жмурит глаза, трётся лбом об арсеньевский глаз и начинает мурчать. Попов глубоко вздыхает и улыбается, надеясь, что кот его понял. Перемещает кота с себя на кровать и натягивает джинсы.


Отношений у Арсения не было год — как раз когда Лютик появился в его жизни, и мужчина жил и не тужил, пока в холодном октябре не заскучал по ощущению человека рядом. После этого он и начал что-то делать: скачал приложения для знакомств, бегал по свиданиям и приводил потенциальных партнёров и партнёрш в дом для знакомства с котом, но все они не выдерживали его общества. Почему-то.


В дверь звонят, и Арсений вздрагивает, смотря на часы — неужели он не уследил за временем? Но нет, он вспоминает, что делал заказ еды из ресторана неподалёку, и сейчас пришёл, скорее всего, курьер, а не девушка.


Попов спешит в коридор, открывая входную дверь, и кот, конечно же, семенит за ним беззвучной поступью. Еда получена, и Арс относит её на кухню.


Через полчаса должна прийти Алёна — Арсений вспоминает все молитвы, надеясь, что всё пройдёт не иначе как потрясающе.


— Лютик, — он садится на диван и хлопает по своим коленям, чтобы кот переместил туда свою жопку с другого края дивана. Тот садится к нему мордочкой и смотрит, наклоняя голову вправо, будто действительно с интересом слушает. — Ты же знаешь, это мой последний шанс встретить новый год с кем-то, помимо тебя, — Арсений проводит рукой вдоль позвоночника питомца.


Дверной звонок оповещает о приходе девушки. На часах позади мужчины ровно шесть.


— Будь хорошим мальчиком, ладно?


Лютик мяукает, и это, наверное, согласие. Спрыгивает самостоятельно с его колен и с поднятым трубой хвостом идёт в прихожую. Усаживается у комода и смотрит на дверь. Звонок звонит ещё раз, и Арсений бежит открывать дверь.


У девушки с мороза красиво раскраснелись щёки, в которые Попов и спешит её еле ощутимо поцеловать, после помогая ей снять верхнюю одежду и повесить её на вешалку в шкаф. Алёна тем временем снимает обувь, проходит с порога и натыкается взглядом на кота с подрагивающим хвостом. Тянет умилённо:


— О-ой, это твой котик? Какой хороший! Можно погладить?


Арсений справляется с одеждой и проходит к девушке, вставая за спиной Лютика; смотрит ему в затылок нежным взглядом.


— Да, он у меня самый лучший. Очень тактильный и нежный, — кот, до этого сидевший, словно каменное изваяние, вгрызается зубами в протянутую навстречу руку девушки и ловит её лапами с оголёнными когтями. Алёна вскрикивает, одёргивая руку, а Лютик шипит и медленно отходит к Арсению, — …со мной. Сильно он тебя? Дай посмотрю, — мужчина садится рядом с девушкой и смотрит на руку, где красуются вмятинки от острых зубов и капелька выступившей крови в одной из них.


— Он у тебя точно не бешеный? — со злостью спрашивает она, прожигая взглядом дыру в коте, что невинно трётся головой и боком об арсеньевское бедро, и Арсений, вместо того, чтобы полностью уделить внимание девушке, опускает ладонь и чешет это наглое создание за ушком.


— Не говори глупостей, — Попов хмурится и поднимается следом за девушкой, чтобы отвести её в ванную, где включает прохладную воду и подносит руку Алёны под струю.


— Сень, он меня укусил!


Мужчина кривится от ненавистной формы даже не его имени и хочет сначала проигнорировать, потому что никаких Сень в этом доме нет, но решает, что девушке и так досталось.


— Со всеми бывает, прости его, он кот, — пожимает плечами и прикладывает к до этого высушенной руке ватку с перекисью, а после — и обычную — просто на всякий случай, потому что кровь уже остановилась. Арсений не знает, правильный ли это порядок действий — он импровизатор по своей натуре: делает, как чувствует.


— Ты его даже не наругаешь? — она бросает недовольный взгляд на Лютика, который сидит на закрытом унитазе и ловит глаза девушки своими, словно собака, приподнимая верхнюю губу, оголяя десну и ровный ряд маленьких острых зубов, а сам в целом выглядит торжествующе.


— Я не ругаю своего кота ни за что и никогда, — он предостерегающе смотрит на Алёну через зеркало, безмолвно показывая, что ей лучше помолчать, потому что за Лютика он уебёт любого. — Мне жаль, что так получилось, но все живы-здоровы, поэтому, может, пойдём есть? — под конец фразы он добавляет улыбку: только сейчас до него доходит, что девушка может просто развернуться и уйти, и плакало тогда его желание встретить новый год с кем-то.


Арсений идёт на кухню, приглашая за собой девушку и завязывая с ней непринуждённый диалог, и Лютик, конечно, следует за своим хозяином.


Пока Попов разогревает еду, кот у его ног сделал, наверное, кругов десять, ненавязчиво привлекая внимание брюнета к себе; цепляет аккуратно когтями штанину джинсов. Арсений — слабый мужчина, любящий своего кота, приседает к нему, чтобы Лютик по выверенной временем схеме запрыгнул к нему на руки. Тот удобно устраивается и почти сразу же начинает мурчать как трактор — вибрации его тела приятно ощущаются арсеньевской грудной клеткой.


Арс совершенно выпадает из разговора: запускает пальцы в рыжеватую шерсть на шее, доставляя своему любимцу удовольствие, — кот своими закрытыми глазами и лёгким, еле ощутимым молочным шагом, который в таком положении возможно совершать только одной лапой, прекрасно показывает, насколько ему хорошо. Попов с ним шепчется, сюсюкаясь, забывая о гостье, что так и не дождалась его ответа, утыкается своим носом-кнопкой в его и рассыпает крошки-поцелуи по Лютиковой мордочке, а тот трётся в ответ об арсеньевские скулы и лижет их своим шершавым языком.


Арсений так любит эти моменты.


Он отрывается от своего любимого котика лишь тогда, когда дзинькает микроволновка. Тот тоже вздрагивает и смотрит на него своими зеленющими преданными глазами с расширенными зрачками, мяукает совсем тихонечко.


Арсений сейчас расплачется, серьёзно.


Но вместо этого он перехватывает Лютика одной рукой, а другой открывает микроволновку и достаёт оттуда контейнеры с едой. Кое-как раскладывает её по тарелкам и ставит их на стол. Алёна следит за ним с крайне недовольным выражением лица, и Попов решает поинтересоваться:


— Всё в порядке? — спрашивает он и снова отворачивается, но на этот раз чтобы взять столовые приборы и бокалы. Бутылка шампанского находится в холодильнике и в скором времени оказывается на всё том же столе.


— В полном, — выплёвывает она. — Жду, пока вы наласкаетесь.


Арсений так не любит, когда эти моменты заканчиваются.


Мужчина виновато поджимает губы, потому что с Лютиком он ещё не наласкался: ему нужен для этого как минимум час, а в идеале — вся жизнь, и переводит сочувствующий взгляд на кота, что смотрит на него так же тоскливо. Прислоняется к его крошечному лобику своим и шепчет:


— Ты сам слышал, дружище.


Лютик недовольно сопит и перемещает лапу ему на щёку.


— Ну-ну, мой ангел, нужно уделить внимание даме, — Арсений напоследок чешет кота за ушком и целует в обе щёки, после опуская того на пол.


Мужчина присаживается за стол и разливает шампанское по бокалам. Улыбается девушке, а та ему не очень-то охотно отвечает. Нужно срочно исправлять ситуацию.


— Прости, о чём мы говорили? — он делает максимально виноватое выражение лица и накрывает руку Алёны своей, и она наконец оттаивает — с уже искренней улыбкой напоминает Арсению свой вопрос.


Непринуждённая беседа завязывается, и оба ей вроде как наслаждаются, по крайней мере глаза девушки не мечут молнии, как это было, когда он нежился со своим любимцем. Тот, кстати, бродит где-то под столом — Попов чувствует его пушистые бока своими ногами.


Алёна это чувствует тоже: кот будто специально топчется по ступням, когда ходит туда-сюда именно под её стулом, чем заставляет глаз девушки дёргаться, и обвивает икры своим пушистым хвостом. Она прикрывает глаза и глубоко вздыхает, сдерживаясь, чтобы не пнуть под зад это наглое создание, но тот словно чувствует исходящий от неё негатив и уходит сам.


Арсений двигается на стуле назад и опускает руку под стол, совершая какие-то движения — девушка видит, как перекатываются мышцы под рубашкой, и хмурит брови. А следом она замечает рыжеватые кошачьи уши над линией стола и то, как мужчина чешет кота за одним из них. Тот, конечно же, мурчит, утыкаясь мордой в живот своему хозяину, и Попов снова пускает своё внимание в два русла, но всё же Лютик, очевидно, в приоритете. Почему-то, блять.


Алёна сжимает в руке вилку и смотрит на Арсения исподлобья, слегка наклонив голову — ну что это такое: позвал на свидание её, а кот, который с ним, между прочим, каждый день, ему интереснее.


— Арс, а ты можешь его убрать? — с наигранно милой улыбкой спрашивает девушка, надеясь, что звучит не слишком агрессивно.


Арсений поднимает на неё мягкий — после тисканья кота-то — взгляд и с искренним недоумением спрашивает:


— Что убрать?


Алёна взглядом указывает на удобно сидящего на его коленях кота, который, будто бы поняв, что речь идёт о нём, поворачивается к ней мордочкой. А ещё смотрит так снисходительно, словно главный в этом доме он, а девушка лишь пустой звук как для него, так и для Арсения, и фыркает совсем как человек — не хватает только закатанных глаз.


Лютик выглядит абсолютно уверенным в том, что он останется сидеть на самых любимых и удобных бёдрах своего хозяина, мягонько мурча, и как же он удивляется, когда чувствует тёплые ладони Арсения у себя на рёбрах, а после тот подхватывает его привычно на руки, прижимая к себе, и действительно выносит с кухни, прикрывая за собой дверь.


Кот недовольно мяукает и цепляется когтями за рубашку, стараясь не задеть кожу мужчины, когда тот предпринимает попытку опустить его на диван. Арсений всё же сдаётся, переставая отрывать от себя своего любимца, и теперь просто сидит на полу у этого треклятого дивана, обнимая Лютика и целуя его за ухом.


— Мурчонок, прости меня, пожалуйста, — извиняется он, почёсывая загривок кота и оставляя множество поцелуев на одном и том же месте. Лютик мяукает тихо, и Арсений закрывает глаза, изгибая жалобно брови. Он знает, что расстаётся с котом максимум на полчаса, но всё равно разгоняет из этого целую драму — в фильме этот момент бы показали с каким-нибудь сопливым саундтреком. — Она уйдёт совсем скоро, и мы фильм вместе посмотрим, хочешь? «Маску» твою любимую включу, — любимую, потому что Лютик смотрит этот шедевр кинематографа, не отводя взгляд от телевизора, и радостно бодает Арсения в бок на смешных моментах. Попов, хоть и понимает, что животное есть животное и кот, каким бы потрясающим в глазах своего хозяина он ни был, не способен понять ни что происходит на экране, ни замысел режиссера уж тем более, но всё равно где-то в глубине души плещется совсем детский восторг оттого, какой его чудесный кот невероятный и всё понимающий.


Даже сейчас он послушно убирает когти от арсеньевской рубашки и кивает, позволяя себя переместить на диван.


Серьёзно, кот ему кивнул. Арсений спихивает это на то, что ему показалось от усталости. Целует кота в лоб напоследок, а тот лижет ему кнопку носа шершавым языком.


Уходя обратно на кухню к заждавшейся девушке, Попов не до конца закрывает дверь — Лютик видит образовавшуюся щель, и в его зелёных глазах начинают плясать бесенята. Если бы Арсений его видел, сразу бы понял, что тот что-то задумывает.


Кот неспешно отрывает жопу от дивана и вальяжным шагом бредёт к двери, незаметно ту приоткрывая и шмыгая под стол. Может, его заметил Арсений, ведь он сидит лицом ко входу в помещение, но тот его точно не выдаст. Лютик подходит к стулу девушки, стараясь не касаться её ног.


Когда еда на столе наконец заканчивается, Попов предлагает переместиться в зал, где они могут, например, посмотреть фильм. Алёна отвечает согласием и поднимается с насиженного места, сразу же наступая ногой в лужу. Она опускает глаза и кривится, когда, принюхиваясь, понимает, что это лужа кошачьей мочи.


Девушка испытывает острое желание придушить этого ебучего кота, а заодно и Арсения, который старательно пытается (спойлер: тщетно) подавить улыбку. Рыжее нечто присаживается позади Арса, обвивая его ноги хвостом.


— Да пошёл ты нахер со своим котом! — девушка снимает носок, хотя могла в отместку пройтись ему по коврам, и быстрым шагом направляется в коридор.


— Постой! Хочешь я тебе свой носок дам? — Арсений кабанчиком бежит в спальню, где из ящика достаёт обычный такой чёрный носок, и идёт к девушке, протягивая свою руку с зажатой в ней вещью. Она зло дёргает её на себя и надевает на ногу. — Удалить твой номер и не звонить никогда? — с ироничной полуулыбкой спрашивает он, наблюдая, как девушка надевает свою шубу.


— Именно, — выплёвывает она и хлопает входной дверью.


Вот так вместе с его носком из их с Лютиком квартиры ушёл последний человек, с кем Арсений мог бы встретить этот новый год.


Попов устало-грустно вздыхает, идёт в ванную, где берёт тряпку, и снова бредёт на кухню. Присаживается прямо на плитку жопой возле Алёниного стула и вытирает лужу. Кот, прижавшись к нему пушистым боком, сидит рядом и смотрит на него преданными глазами.


— Ну и зачем ты это сделал? — совсем без злости и упрёка спрашивает Арсений и бупает пальцем в его розовый нос. Лютик фырчит и залезает на его ноги, еле укладываясь, потому что хозяин сидит в позе лотоса. — Ну ладно, ушла и ушла. Я не могу быть с тем, кто не принимает моего любимого котика, — бормочет мужчина, почёсывая живот кота и смотря на того самым тёплым взглядом в его арсенале. — Ну что, «Маска»? — спрашивает с озорной улыбкой и прикусанной губой, а Лютик сразу же переворачивается обратно на живот и бежит в зал, запрыгивая на диван, смотря на него выжидающим взглядом. Арсений переливисто смеётся и идёт вслед за ним, хватая по пути пульт.


***


Попов просыпается оттого, что Лютик во сне мягко пихает его лапой в лицо. Если честно, он обожает просыпаться именно таким образом.


Переводит взгляд на соседнюю подушку, сразу же утыкаясь носом в рыжеватую шерсть кота. Улыбается и целует его в место соприкосновения, а после тянется за телефоном, чтобы сфотографировать своего мирно спящего ангела.


Сделанный снимок Арсений сразу же выкладывает на закрытый фан-аккаунт Лютика, на который подписаны только Эд и Егор. От Выграновского сразу же приходит уведомление о лайке и оставленном под свежим постом комментарии.


scroodgee

храпит?


mrchnkb

@scroodgee, сам ты храпишь, а он очаровательно сопит😜


scroodgee

@mrchnkb, он для тебя и пердит очаровательно


mrchnkb

@scroodgee, сходи нахуй


Конечно, это дружеская переписка, и никто ни на кого не обижается: посылы в пешее эротическое у них в порядке вещей. Оба дорожат друг другом и не собираются ссориться из-за такой херни. Арсений отвлекается от мыслей на пришедшее уведомление о комментарии Егора и умиляется тому, что эти двое с разницей в минуту прокомментировали новую фотографию Лютика. Три поклонницы, блин.


egorkreed

какой чудесный!


Попов расплывается в улыбке и отвечает ему, как он согласен с этим утверждением, а потом переводит взгляд на время — на часах девять утра, что для любящих поспать до обеда Эда и Егора необычно. Он уже хочет доебаться до Выграновского в телеграме, но вспоминает, что у них сегодня самолёт, который доставит их на моря греть бока под ласковым солнышком.


Арсений просит Эда держать в курсе их перелёта и откладывает телефон, прижимая тело кота к себе, мягко почёсывая живот. Тот просыпается и смотрит на него непонятливо сонными глазами.


— Спи, Мурчонок, — мужчина целует его за ухом и кутает их обоих в одеяло. Оба могут позволить себе поспать ещё.


Когда Арсений просыпается оттого, что Лютик куда-то ушёл, он уже не предпринимает третьей попытки впасть в сон — лежит, глядя в потолок, и гоняет в голове мысли.


С кем из друзей можно отпраздновать Новый год так, чтобы было не скучно и без неловкости и чтобы обязательно запомнилось надолго?


До этого он обычно встречал с Эдом на правах лучшего друга — только вдвоём, никого лишнего. Но у Выграновского уже полгода как парень, поэтому в этом году тот будет праздновать с ним. Арсений, может, и хотел бы пригласить их обоих в свою квартиру — Лютик им только рад будет! — да только вот в чате висит сообщение о том, что парни уже в самолёте, и короткое арсеньевское «ок».


Вариант уйти из дома на этот период на какие-то гуляния даже не рассматривается — отметается сразу же, потому что Попов ни за что не оставит своего котика в такой важный день, пусть для него он и будет обычным и ничем не отличающимся от других, кроме, разве что, ненормального количества салютов. Лютик их не пугается, но Арсений всё равно каждый год говнится на это явление в твиттере, потому что существуют животные, боящиеся этого всего. Животных он любит явно больше, чем людей.


Кот толкает лапой дверь и семенит к мужчине, после чего запрыгивает на кровать и сразу же залезает лапами ему на грудь. Арсений охает, придерживая его руками, а тот сразу же ложится, не делая сто оборотов вокруг своей оси, как другие коты, и лицом к нему, а не жопой. Хотя Попов бы не возражал и при таком раскладе — он любит Лютика с любого ракурса и с любой стороны, но так он может прикасаться губами к его целовательной мордочке, ведь кот лёг вплотную и принялся лизать арсеньевское лицо своим шершавым языком.


Мужчина щурится довольно и массирующими движениями гладит Лютика вдоль позвоночника, задерживаясь подольше у хвоста. На автомате возвращает руки обратно на голову, и после опять вниз, а сам снова устремляет взгляд в потолок. Кот перестаёт лизать его шею и теперь просто лежит, уткнувшись в неё влажным носом и довольно мурча.


— А если не Эд с Егором? — рассуждает он вслух специально для Лютика, пусть тот и не понимает человеческий. — Девушку я найти не смог, да и парня тоже… — мысли в голове роятся, и Арсений замолкает надолго, перебирает своих немногочисленных друзей и прикидывает, с кем можно было бы.


С Серёжей не получится — тот тоже ещё в двадцатых числах свалил на Мальдивы; Диму он после их конфликта не хочет ни видеть, ни слышать, но даже если бы и хотел — у того семья, и праздновать он будет со своими домашними; питерские друзья и знакомые сразу нет по понятным причинам, и больше у него из вариантов не остаётся никого.


— Ну и ладно, — Арсений улыбается поднявшему голову Лютику и звучно целует его в лоб. — Не нужен мне никто, кроме тебя. Мы с тобой вдвоём здорово отпразднуем, да, Мурчонок?


Кот мяукает и бодает его щёку.


***


На дворе долгожданное тридцать первое декабря.


Мужчина продирает глаза в прекрасном расположении духа, нежит Лютика в своих ласках намного больше обычного и бредёт на кухню, где наверняка проведёт большую часть сегодняшнего дня. Кот, как его самый верный спутник, следует за ним, и Арсений выдавливает ему влажный корм — праздник же.


Пока Лютик ест, Попов ставит кастрюли с водой на плиту, чтобы после в них приготовить нужные для оливье ингредиенты. Он ещё с вечера определился, что в этом году не будет слишком сильно шиковать на яства: ближе к обеду начнёт готовить курицу, сделает картошку-пюре (которую кот всё время норовит слизать с его тарелки — тот вообще слишком сильно любит картофель во всех его проявлениях), и жизнь заиграет новыми красками.


Арсений сердечно благодарит себя из прошлого за то, что всё-таки выбрался вчера в магазин, потому что если бы он сделал это сегодня, то вчерашняя очередь длиною в полчаса превратилась бы сейчас в часовую.


К вечеру, когда единственный салат уже отправлен в холодильник, курица только-только приготовилась, а сваренная картошка превращена в пюре и накрыта специальной грелкой, что поможет сохранить тепло на долгое время, Попов идёт в душ. Он мог бы ничего не делать — один же будет праздновать, но совесть не позволяет забить на это знаменательное событие, нежно любимое им с самого детства.


Лютик в последнее мгновение проскакивает вслед за ним в помещение через щель, образованную закрывающейся дверью, и сразу же запрыгивает на опущенную крышку унитаза, смотря на хозяина во все глаза.


— Что, стриптиз приватный ожидаешь? — Арс шутливо усмехается и стягивает футболку. Волосы на голове электризуются, делая своего обладателя похожим на одуванчик, и Попов их приглаживает. Стягивает носки и встаёт в позу птички из мема «так блэт», бросая на Лютика озорной взгляд. Пальцы замирают на плотной резинке штанов, будто он действительно стесняется своего кота, даром, что в одной ванной тыщу раз сидели. — Отвернись вообще, неприлично так смотреть на оголённых людей. Может, я смущённая ромашка, а ты так пялишь.


Кот, видимо, действительно пристыженный арсеньевскими словами (или интонацией?), сворачивается в клубок спиной к Арсению. Попов удивлённо приподнимает брови — какой Лютик джентльмен, — но никак не комментирует и всё-таки стягивает домашние штаны. Питомец косит — конечно, не лиловым, а зелёным — глазом на подтянутое обнажённое тело Арсения.


За плотной шторкой с огромной фотографией Лютика, сидящего под ёлкой — Новый год же! — в традиционной красно-белой шапке (тот даже не сопротивлялся, когда Попов надел это огромное нечто на него; шапка коту, конечно, велика, потому что принадлежит-то она его хозяину), не понаблюдаешь особо, зато, когда разгорячённый Арсений вылезает из ванной, питомец издаёт непонятный звук, провожая взглядом стекающие по торсу к члену капли.


Когда мужчина невозмутимо тянется за полотенцем, находящимся аккурат за унитазом, Лютик смотрит на него снизу вверх с грустным восхищением, жалобно мявкает и спешит свалить нахер из ванной через всё ту же щель.


— Ты куда помчал, Мурчонок? — Арсений недоумённо высовывается вслед за ним в коридор и ёжится, когда всё ещё мокрое тело обдаёт слишком холодным после горячей ванны воздухом. Кот не отзывается, и Попов ныряет обратно в тёплое помещение с клубами пара, закрывая дверь.


Когда мужчина заканчивает с наведением марафета и выходит из ванной, он обнаруживает Лютика, сидящего под дверью, будто бедный родственник. Арс подхватывает его на руки с мягким: «ну ты чего не поскрёбся?» и целует за ухом, неся в зал и падая вместе с ним на диван.


В десять Попов не выдерживает тоскливых завываний желудка и всё же достаёт из холодильника оливье, поедая тот прямо из кастрюли — кого стесняться, если все свои. Лютик привычно покоится на его коленях, мурча от мягких арсеньевских прикосновений.


Доев, Арсений мягко хлопает кота по бедру, прося слезть, ведь нужно перетащить стол в зал, к телевизору, и накрывать на него потихоньку: стрелка часов решительно движется к одиннадцати. Ему невероятно совестно сгонять дремлющего на его бёдрах котёнка, но тот у него понимающий — спрыгивает сразу же, бредёт на диван и ложится там.


Попов перетаскивает стол, ищет в телевизоре музыкальный канал, чтобы играло на фоне, и начинает носить еду на стол. Подпевает во весь голос Лазареву, а Лютик в это время покачивает головой в такт песни — Арсений невероятно умиляется этому, но, когда кот замечает, что хозяин на него смотрит, сразу же перестаёт так делать и утыкается мордочкой в сложенные лапы. Смутился, видимо.


Мужчина смеётся мягко и идёт к нему, подхватывая того на руки и кружит, изображая вальс. Эх, сюда бы мелодию "Careless Whisper".


Лютик замирает в его руках, преданно смотря в арсеньевские глаза, и Арсений с лучиками морщинок в уголках глаз с безграничной любовью смотрит в ответ.


За полчаса до наступления нового года у Попова звонит телефон. На экране высвечивается «Фру-фру», и мужчина широко улыбается, принимая вызов.


— Э-эд, — тянет он обрадованно, плюхаясь на диван. — Как там в двадцать втором? — разные часовые пояса дают о себе знать: у парней уже полпятого утра, и Выграновскому бы рассвет встречать с Егором, а не отвлекаться на звонок другу. Арсений это очень ценит.


— Полёт нормальный, — хрипит он в телефонную трубку, а в голосе слышится сытая улыбка.


— Как вы там встретили? Что загадал? — Арсений подтягивает ноги к груди, обнимая их и упираясь меж коленок подбородком. Лютик пристраивается рядом так, чтобы он мог его беспрепятственно гладить.


— Ебаное всегда, — делится Эд, явно подразумевая отношения с Егором. Попов умилённо улыбается. — Люблю его, шо пиздец. Не знаю только, ровно ли в двенадцать я это загадал, пушто мы в бассейне ебались, — Арсений почти что видит эту ухмылку, с которой Выграновский это говорит.


— Эд! — мужчина старательно пытается подавить улыбку и не ржать, потому что это будет совсем уж глупо. — Я рад за вас, — всё же добавляет он, и это чистейшая правда. Арсений душит в себе приступы зависти ещё в зародыше, искренне сопереживая отношениям самого близкого для него человека на планете Земля. Он очень сильно любит своего друга — разумеется, платонически — и желает ему только счастья. Тем более, что Егор действительно хороший человек, подходящий Эду, хоть оба совсем разные. Но, как говорится, противоположности притягиваются, вот притянулись и эти.


— А сам что загадаешь? Как обычно? — интерес в голосе искренний, хоть и знает, что из года в год ничего не меняется.


— Ага, встретить Того Самого, — Арс произносит их с такой надеждой и верой, что заглавная буква в этом словосочетании прямо-таки слышится. — Просто, если я и в следующем году никого не встречу, я серьёзно вступлю в отношения со своим котом.


Лютик под его рукой вздрагивает и поднимает на него свои расширенные глаза, будто впрямь понимает смысл диалога. Арсений чешет его за ушком и подмигивает.


Эд на том конце телефонной трубки ржёт около минуты и, отсмеявшись, выдавливает:


— И кто ж сверху будет? Ты?


— Фу, Эд, я не зоофил, — Арсений морщится, но улыбка всё же не стекает с губ.


— Ага, это же не ты несколько секунд назад сказал об отношениях с котом, — Выграновский фырчит, отвлекаясь, видимо, на подошедшего к нему Егора.


— Ладно, Скру, я не буду вам мешать, отдыхайте, — произносит с мягкой улыбкой мужчина, прежде чем отключиться.


На часах без пятнадцати двенадцать, и Лютик смотрит на него странным взглядом, полным решимости.


Арсений, отпивая ананасовый сок из бокала, включает речь президента под самый её конец, чтобы не пропустить скорый бой курантов, от которого сердце волнительно трепещет, дыхание спирается и ладошки потеют.


Бьют.


Попов по-детски жмурится и скрещивает пальцы, загадывая заветное желание. Он не дожидается конца курантов и открывает свои очи — Лютик рядом сидит с закрытыми глазами и еле слышно пыхтит, впиваясь когтями в диван.


Когда включается гимн, кот смотрит на Арса расфокусировано, встаёт передними лапами ему на бедро и тычется влажным носом в его губы. Попов самостоятельно чмокает его туда и пересаживает его к себе на бёдра, после чего снова включает музыкальный канал.


Спать они заваливаются ближе к двум. Лютик сворачивается в клубок около его головы и мурчит — лучшая колыбельная для Арсения.


***


Просыпается мужчина помятым, но он определённо становится счастливее, когда вспоминает о том, что сегодня — первое января. Почти что новая жизнь.


Арс, не открывая глаз, потягивается, мыча себе под нос, и, поворачивая голову влево, сразу же утыкается носом в мирно посапывающего Лютика. Целует его привычно в то же место несколько раз и только сейчас понимает, что кот стал ёбаной Рапунцель, или как иначе объяснить, что его шерсть выросла за ночь на несколько сантиметров.


Арсений открывает глаза, чтобы проверить, точно ли ему это не показалось, и обнаруживает, что цвет шерсти не привычный рыжеватый, а русый. Он чуть приподнимается на локтях, непонятливо хмурясь и приглядываясь, и понимает, что это, мало того, что не его Лютик — это не кот вообще!


Незнакомый мужчина. Полностью голый. В его постели.


Попов ничего не может с собой поделать — от испуга отползает на другой конец кровати, что не так уж и далеко, ведь спит он в основном посередине, и смотрит во все глаза на дёрнувшегося незнакомца, который безмятежно спал в позе эмбриона. Кто так спит вообще?


Арсений вконец перестал что-либо понимать.


Что этот мужчина делает в его кровати? Нет, понятное дело, что спит, но как он, блять, сюда попал и как Арс умудрился это пропустить? Попов же вчера договорился с собой: ни капли в рот (кроме сока), ни сантиметра в жопу, и послушно придерживался этого плана — так какого хера он просыпается с незнакомцем в одной постели?


— Ты кто такой? — вряд ли ответ на этот вопрос будет исчерпывающим, но хотя бы какие-то крупицы информации он получит.


Тот принимает сидячее положение, окидывает себя испуганным взглядом, а после смотрит на Арса, и… Попову же не показалось?


Глаза точь-в-точь как у Лютика, только без вертикального зрачка — обычные такие, человеческие.


Арсений охуевше открывает рот и замирает, разглядывая — надо признать — очень красивое лицо незнакомца и подмечая ещё одну деталь — родинку на кончике носа; а её обладатель, быстрее, чем хозяин кровати, да и квартиры, успеет сообразить, толкает его обратно на подушки и накрывает одеялом с головой.


Это чё ещё за приколы.


Арс брыкается, скидывая с головы нагретую его же телом во время сна ткань и уже готовясь разразиться гневной тирадой о наглости этого непонятного хера с горы, таинственным образом оказавшегося в его кровати, но сильно удивляется, когда не находит никого.


Серьёзно, его кровать выглядит так, будто странный незнакомец ему привиделся и на самом деле он спал один.


Шарится руками по одеялу, хоть и понимает, что его действия бессмысленны — не спрячется же здоровый мужчина в постели так, чтобы его не было заметно; разве что в лепёшку превратится, но это же невозможно.


«Да куда он мог деться! Только что ж тут был», — проносится в голове, а в следующее мгновение он натыкается рукой на пушистый бок Лютика, который сразу же выскакивает из-под одеяла и пулей мчит куда-то из спальни. Попов провожает его взглядом с немым вопросом в глазах.


Абсурдная мысль бьёт в голове набатом, и Арс её озвучивает полушёпотом, пребывая в неком трансе:


— Блять, мне показалось, или Лютик…


В жизни никогда мужчина не одевался так быстро. Попов накидывает первое попавшееся худи, натягивает домашние штаны, оставляя шнурки болтаться незавязанными, ныряет ногами в тапочки и, словно пробка из задницы из бутылки шампанского, вылетает из квартиры на лестничную площадку, захватив с прикроватной тумбочки заряжающийся телефон.


Потерянный и ничего не понимающий, он дрожащей рукой тыкает иконку телеграма и заходит в чат с Эдом; чуть промахивается и вместо обычного звонка тыкает на видео-вызов, но уже, если честно, похер.


Выграновский принимает вызов, а Арсений без всяких предисловий и приветствий вываливает на него события сегодняшнего утра, и с каждым арсеньевским словом брови друга ползут всё выше, будто живут отдельной жизнью. Это выглядит комично, потому что остальное лицо выглядит так, что называется «ебало кирпичом», но Попову сейчас не до смеха.


— Короче, я не знаю, как это возможно, но мне кажется, что Лютик — человек. Типа оборотня, что ли, — подытоживает он свой сумбурный пересказ произошедшего, и Эд, сидящий с максимально сложным лицом на протяжении всей истории, молчит красноречиво пару секунд, а после всё же не выдерживает и ржёт с того, насколько серьёзным выглядит Попов, пока втирает ему эту херню. Это ж надо такое придумать!


Эдовский смех эхом разносится по подъезду, и Арс прикрывает пальцем динамик.


— Харе ржать, — недовольно бурчит мужчина, выглядя, как нахохлившийся воробей — готовится отстаивать себя.


— О-о, дядь, эт ж ты сколько выдул, что такой галюн словил? — Выграновский подносит камеру телефона к лицу, видимо, вглядываясь во внешний вид лучшего друга. Арсений громко цокает и закатывает глаза, тыча во фронталку средний палец; Эд жмурится от новой волны уже беззвучного смеха. — Ты прикинь, ему приснился голый мужик в его постели, а он теперь думает, что это кот его, — рассказывает друг уже явно Егору — взгляд направлен чуть в сторону — с широкой улыбкой и чем-то особенным в глубине серых глаз — так смотрят на любимых.


Попов не видит Булаткина и его реакцию на Эдовы слова, но воображение рисует картинку: на лице Егора появляется улыбка, но тот всё же осуждающее мотает головой. Это он считывает по успокоившемуся Выграновскому.


— Я не пил, и иди в жопу, это не сон!


Через пару секунд в кадр к своему парню залезает и Егор, радушно махая рукой:


— Привет, Арс! — он ложится рядом с Эдом на кровати, закидывая руку ему за голову. — Смотри, все образы, которые мы видим во снах…


— И ты туда же? Ещё раз говорю: это не сон! — Попов пыхтит гневно и всплёскивает свободной рукой. Зачёсывает отросшую чёлку нервно и ходит от стенки к стенке.


— Ладно-ладно, как скажешь, — Булаткин примирительно поднимает открытые ладони. — Но всё равно послушай. Все образы нам знакомы, постарайся вспомнить, где вы с ним виделись, и попробуй найти его.


— Так, ясно, не верите, ну и хуй с вами, — Арс закатывает глаза и глубоко вздыхает.


— Ну сори, Сюх, это звучит слишком дико, — пожимает плечами Эд, и Попов смеряет его ироничным взглядом с приподнятой бровью.


— Пока, — прощается он, посылая воздушный поцелуй в камеру с хмурым ебалом, дожидается ответных действий от парней по ту сторону камеры и сбрасывает вызов.


В квартиру возвращаться стрёмно, и Арсений решает обмозговать всё ещё раз наедине, оставшись в подъезде на ступеньке. Садится и трёт холодными влажными ладонями лицо, кусая губу.


Так, ну если в теории и допустить такое, что Лютик всё это время был человеком и зачем-то прикидывался котом, то какова была цель этого всего? Он какой-то тайный агент из суперсекретной организации котов-оборотней-шпионов? А сейчас Попов узнал его тайну, и тот его убьёт? Хотя зачем вообще было следить за Арсом, если он самый обычный гражданин, любящий свою страну и платящий налоги? — его просто не за что обвинять.


А как объяснить, что Лютик вёл — старался себя вести? — как обычные коты, да и он любил его. Пиздец, как же всё непонятно! А он не любит висеть в неизвестности.


Арсений поднимается со ступеньки и решительно идёт в квартиру.


***


Кот — и человеческая его версия (или корректнее будет называть его оборотнем?) — не появляется на все арсеньевские просьбы выйти из своего убежища. В конце концов Попов понимает, что Лютику (или как его там зовут по-настоящему) тоже нужно личное пространство, поэтому больше он его не тыркает, но всё равно перемещается по квартире с некой опаской.


Чем дольше Арсений один (условно, потому что Лютик всё ещё в квартире — он уверен), тем больше вопросов у него появляется.


Самый главный из них — а не ебанулся ли он. Но вопрос отметается сразу же, ведь мужчина не пил и не употреблял, а значит, списать на алкоголь или вещества не получится, да и Попов верит своим глазам, верит тому, что видел, как бы это наивно и по-детски ни звучало.


Другой волнующий его вопрос: тот изначально был котом и с какого-то перепугу стал человеком или изначально человек из какой-нибудь тайной организации и обязательно с благой целью? Тот испугался с непривычки или из-за того, что его разоблачили?


Попов прокручивает мысленно перед глазами весь год, что живёт бок о бок с тем, кто выдавал себя за кота, и приходит к разумному выводу: Лютик всё же изначально был человеком. Ни разу не обоссанные тапки тому пример — очень мило, кстати, с его стороны.


Но это умозаключение порождает новую волну вопросов.


Как же он тогда ел кошачий корм? Почему тот так нелепо спалился перед ним? Как его зовут на самом деле? Зачем такой горячий кот у него?


Блять, кажется, Арсений хочет увидеть его ещё раз. Ну, а что, если тот незнакомец ему понравился с первого взгляда! Тем более, Лютик для него — самый комфортный живой организм во всей Вселенной, а тут выясняется, что он ещё и человек, и Попову просто не могло повезти сильнее.


Мужчина весь день проводит в подобного рода раздумьях и не замечает, как на город опускается ночь и где-то обязательно просыпается мафия. Арсений вздыхает, оглядываясь ещё раз по сторонам в поисках спрятавшегося куда-то кота, но ожидаемо никого не находя, встаёт с дивана и идёт на кухню. Достаёт корм и сыпет в миску, потому что Лютик как с утра спрятался, так и не вылезал. Бедный, проголодался уже, наверное.


До него доходит, что именно он наложил, и он стопорится, хмурясь. Кусает губу и говорит громко, чтобы кот его услышал:


— Я тебе тут корм насыпал, не знаю, ты вроде не жаловался, когда ел его… — Арсений убирает упаковку корма обратно на полку и закрывает дверцу шкафа. — Я сейчас уйду спать и не буду к тебе приёбываться, иди ешь, ты ж голодный наверняка! — говорит он, перемещаясь в ванную, чтобы почистить зубы.


Засыпать одному непривычно.


Попов ворочается с одного бока на другой, пытаясь подобрать то самое положение, в котором сможет отключиться. Главная задача — перестать думать, что, как вы понимаете, в его ситуации очень сложно.


Вымотанный огромным количеством мыслей организм находится на грани сна и реальности, когда Арсений чувствует прижавшееся к его боку тёплое пушистое тело и слышит тихое мурчание. Мужчина засыпает практически сразу же.


***


— Сегодня без сюрпризов?


Арсений только разлепил глаза и сразу же перекатился на бок так, чтобы лежать точно напротив развалившегося на спине и доверчиво демонстрирующего живот кота. Смотрит на Лютика лучистым прозорливым взглядом, прикусив губу, а тот поджимает лапы и переворачивается обратно на живот; глядит на хозяина запуганно, но почти мгновенно принимает расслабленный вид, начиная себя вылизывать.


Хм, умно.


Видимо, Лютик будет упорно делать вид, будто вчера нихера не было и он обычный кот. Но ничего. Попов выведет его на чистую воду.


Он подползает ближе к его необыкновенному питомцу, утыкаясь своим носом в его. Возможно, Арсений слишком на него давит, но по-другому он не может — в жопе играет любопытство, которое и не даёт ему пустить ситуацию на самотёк, требует докопаться до правды.


— Расскажи мне, — шепчет он, доверительно заглядывая в травянистые глаза замершего кота. Как же он хочет увидеть их ещё раз в человеческом обличии. — Пожалуйста. Я никому тебя не выдам, правда, — Арс решает не озвучивать тот факт, что уже распиздел всё Эду, — тот не поверил, а значит, это не считается. — Неужели ты мне совсем не доверяешь после того года, что мы прожили вместе?


Попов жалобно изгибает брови и накрывает его лапку своей рукой, аккуратно поглаживая её большим пальцем. Лютик, всё это время сидящий, будто каменное изваяние, вдруг несильно прикусывает его кнопочный нос и спрыгивает с кровати, убегая в коридор. Арсений провожает его взглядом и фыркает — он его ещё разговорит.


Проигран бой, но не война.


Следующие три дня проходят у мужчины под девизом «доебись и разберись». Попов в свободное от работы время следует за котом по пятам или просто тыркает его, когда тот лежит где-то рядом, с такими вопросами, как:


— Ну хочешь я тебе свой секрет расскажу, а? Хотя ты и так все мои тайны знаешь…


— Покажи фокус с превращением, я же знаю, ты умеешь!


— Хочешь, я перед тобой на колени встану?


— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!


Правда, под конец третьего дня он впадает в странное состояние: задумывается над тем, а точно ли ему не привиделось или приснилось. Его первый и самый главный вопрос, тот самый, который отметался, всплывает в памяти, и Арсений теперь, когда Лютик ведёт себя почти как обычно (разве что количество прикосновений значительно сократилось, отчего Попов очень грустит), не думает, что он такой уж бредовый. Может, мужчина действительно ёбнулся и докапывается до самого обыкновенного котячьего кота?


Арс обещает себе, что, если пройдёт ещё пара дней и ничего не изменится, он отстанет от бедного, ни в чём неповинного Лютика. В самом деле, ему уже снились настолько реалистичные сны, что их легко спутать с происходящей действительностью.


Мужчина так и говорит коту, надеясь, что тот его поймёт, а если и нет, то не страшно:


— Хочешь… Точнее, не хочешь рассказывать, мы это предадим забвению, — Арсений мягко поглаживает его меж ушей и чешет за ними; вибрации от мурчания Лютика приятно отдают в живот и межреберье. — Будем жить как раньше, — продолжает он тише, чем говорил до этого. — Ты только не отдаляйся от меня, пожалуйста… — на грани шёпота. Он зарывается рукой в шерсть на боку кота и заглядывает в глаза. Попову действительно не хватает физического контакта с питомцем.


Образ человеческой формы Лютика уже частично позабылся — Арс помнит, что лицо красивое и понравилось ему, но в голове всё так размыто, кроме травянистых глаз и родинки, которые он узнает из тысячи. Арсений готов забить на это всё и усмирить своё природное любопытство, лишь бы только его котёнок не переставал быть рядом.


Его вдруг осеняет: тот же был голый! Может, в этом и проблема? Попов решает озвучить это для него, просто на всякий случай.


— Но, — начинает он медленно и осторожно, и, чтобы Лютик вновь не сбежал, приобнимает его, — я тебе положу одежду, чтобы, если ты всё-таки надумаешь мне признаться, ты мог одеться, — кот смотрит на него долго и моргает заторможенно. Эта дуэль взглядов на жизнь продолжается, кажется, вечность, но, если верить часам, — пять минут.


Арсений уже не особо на что-то надеется, и всё равно он достаёт из шкафа свои домашние треники и футболку с надписью «pen is art» — его любимую, потому что для Лютика ему не жалко ничего. Тот, лёжа на кровати, следит за действиями мужчины; Попов кивает ему на сложенный комплект шмоток, лежащий на мягком кресле в углу комнаты, и ныряет под одеяло. Кот ложится ободком вокруг его головы и мурчит.


Мужчина опускает тяжёлые веки.


***


Следующие два дня не происходит ровным счётом ничего. Кучка вещей на кресле лежит нетронутой, а Лютик по-прежнему кот. Ведёт себя разве что нерешительнее и тише обыкновенного. Арсению невыносимо грустно видеть, как кот от него отдаляется, хоть он и догадывается о причине такого поведения.


Попов всё чаще завтракает один, смотрит телевизор в одиночестве (он даже пробовал заманить Лютика его любимой «Маской», и тот действительно пришёл, но сидел в углу, не подходя к мужчине), зато неизменно засыпает под мурчание и утром ощущает тепло пушистого бока.


Арсений моет посуду, опираясь лбом на шкаф с тарелками и возя пропитанной моющим средством губкой по плоской тарелке будто бы на автомате — пустой взгляд направлен в пространство.


Выключает воду, отряхивает руки и вытирает их вафельным полотенцем. Лютика ни на столешнице рядом, ни на стуле не обнаруживается. Попов грустно усмехается, поджимая губы.


Ну и ладно, ну и больно надо! Подумаешь, вовсе он не скучает!


Арсений, идя в зал, цепляет ноутбук, лежащий на столе. Раз Лютик не хочет комфортиться сто часов, он пойдёт поработает.


Обматывается пледом, садится в позу лотоса, располагает ноутбук меж ног, включает, и… И ничего. Весь рабочий настрой сошёл на нет, как только чёрный экран подал признаки жизни. Арсений рычит себе под нос и до цветных пятен под веками жмурит глаза; сидит так некоторое время, выравнивая дыхание и ускорившееся от тупой злости и скопившейся в нём обиды сердцебиение.


Открывает он их, когда слышит шорох со стороны коридора, будто кто-то идёт из спальни. Поворачивает резко голову влево и аж с дивана встаёт, прижимая ладони к сердцу, что начало биться ещё сильнее из-за испуга.


— Святой господь! — Арсений во все глаза пялится на замершего в проходе мужчину, прислонившегося головой к стене и заламывающего в нерешительности пальцы. Скользит взглядом по русым волнам волос, спадающих на лоб и лезущих в глаза — яркие, что их цвет чётко виден даже с такого расстояния. По лёгкой небритости на лице хочется провести ладонью и непременно почесать подборок: кот же. Интересно, а он может мурчать в человеческом теле?


— Ты же не веришь в бога, — он дёргано улыбается, но почти сразу же вновь принимает виноватый вид, и Арсений, будто бы завороженный, подходит ближе на пару шагов.


— Лютик? — спрашивает он просто на всякий случай.


— Мяу?.. — мужчина приподнимает брови и склоняет голову вправо, улыбаясь уже смелее.


— Я так и знал, что мне не показалось! — ему хочется рассмеяться, но это, скорее всего, нервное. Арс зарывается руками в волосы и проводит ими по лицу, растирая кожу; ходит по комнате взад-вперёд, после чего прижимает задницу к дивану, утыкаясь в мужчину непонимающим взглядом. — Но как это возможно? Кто ты такой?


Мужчина медленно подходит к дальнему краю дивана и останавливается в нерешительности, будто Арса напугать боится. Попов хлопает ему ладонью по месту рядом с собой, призывая сесть, и тот действительно садится, но не так близко.


Арсений ничего с собой поделать не может — ёрзает на месте, с интересом рассматривает каждую черту внешности мужчины и до сих пор осознать не может, что он действительно оказался прав и этот незнакомец — его кот.


— Я расскажу, но это может звучать абсурдно… — подаёт голос тот и смотрит на свои руки, растирая центр ладони большим пальцем. Попову хочется взять его за руку и успокоить, чтобы не переживал так. И почему сам Арс такой спокойный?..


— Да куда уж абсурднее: мой кот на самом деле человек! — нервный смех всё же вырывается наружу, и Арсений прижимает кулак к губам. — Прости. Как тебя зовут хоть? Лицо у тебя такое знакомое… — он всё же озвучивает мысль, вертящуюся у него в голове последние пару дней.


— Меня зовут Антон Шастун. Ты, наверное, уже не помнишь, но в январе, когда я только к тебе попал, ты листал ленту инсты, и там был пост, мол, пропал человек. С моей фоткой, — он поджимает губы и ведёт плечами.


— Охереть, а почему ты не вернулся? О тебе же наверняка переживали! — Арсений округляет глаза и невольно чувствует себя виноватым, хотя, казалось бы, он тут вообще ни при чём.


— Я не мог, — в голосе слышится безразличие, а на лице мягкая улыбка. — Да даже если бы и мог, не хотел.


— Так, давай с самого начала, пожалуйста, я нихера не понимаю, — Арсений поджимает ногу под себя, а другую сгибает в колене и опускает на неё подбородок, хлопая ресницами.


— Хорошо, — Антон выдыхает и улыбается снисходительно, а Попов ловит себя на том, что безбожно залипает на расползающихся лучиках морщинок в уголках его глаз. — Всё началось в позапрошлом уже году. Тогда наваливалось слишком много на работе, личная жизнь крахом пошла и тому подобное. Заебался сильно, короче, хотел сбежать от этого всего, потому что давило невероятно — жил в состоянии вечной апатии на пороге депрессии. И в новогоднюю ночь я по приколу загадал, — мужчина делает паузу, бросая на Арсения пристальный взгляд, и говорит дальше, не отрывая его: — стать котом.


— Чё, — у Попова в голове вертится только этот вопрос, который он и озвучивает даже без вопросительной интонации. Хмурит брови и сидит с максимально сложным лицом.


То есть как это захотел стать котом и стал им? Хотя с учётом того, что перед ним сидит живой настоящий оборотень, принять его рассказ за правду вполне возможно. И всё же это звучит как бред.


— Клянусь, Арс, так и было! Я сам не понимаю, как это сработало, но, когда я проснулся, я был размером с ладонь и явно не в своём теле, — Антон поднимает брови и комично округляет глаза, разводя руками в стороны. Попов невольно удивляется тому, насколько яркая у мужчины мимика и как же сильно она ему подходит.


— А потом? Почему ты не смог обратно в человека перекинуться? Ты же оборотень, разве нет?


Антон трёт заднюю часть шеи и смотрит исподлобья с лёгкой улыбкой.


— Тут такое дело… — он выглядит смущённо-виноватым, и Арсению против его воли хочется закомфортить по полной этого краснеющего-бледнеющего растрёпанного воробушка (на самом деле котёнка, но не суть). Попов легонько кивает и заглядывает тому в глаза доверчиво, потому что действительно хочет услышать продолжение истории; Шастун ловит его взгляд и будто бы расслабляется: плечи опускаются, а сам он откидывается на спинку дивана. — Я только недавно этому научился. То утро… Та трансформация была первой, поэтому я её не контролировал, но сейчас уже вроде как научился.


— Но как ты так быстро сообразил? И что повлияло на то, что ты снова человеком стал? — у Арсения от количества мыслей в голове скоро мозг взорвётся, серьёзно. Место меж сведённых бровей начинает уже болеть от длительного пребывания в напряжённом положении.


— На этот Новый год я тоже загадал желание, — произносит Антон спокойно и смотрит на мужчину нежным взглядом с тёплой улыбкой на губах. Шастун молчит долго, рассматривая такое знакомое ему лицо, выученное за год в мельчайших деталях, и всё равно насмотреться не может, а Арсений терпеливо ждёт и не торопит. Сердца у обоих бьются быстро-быстро. — Стать тем самым человеком для тебя.


Попов, рассматривающий выпирающие ключицы мужчины, вдруг резко поднимает на него взгляд и моргает заторможено — думает, что ему послышалось.


— Вселенная, видимо, засчитала слово человек, и поэтому я сейчас сижу перед тобой в своём истинном обличии, — Шастун продолжает бормотать что-то, будто оправдывается, и неловко улыбается на одну сторону лица.


Арсений, всё ещё находящийся в трансе и не вслушивающийся в лепет мужчины, перебивает его:


— Я… — начинает он нерешительно: осознать не может, что ему повезло настолько сильно, — я тебе нравлюсь?


В голове, кажется, складывается пазл, стоит только посмотреть на поведение Антона в теле кота с точки зрения его возможной влюблённости в него. Арсений выпадает в осадок, осознавая и представляя мужчину во всех тех моментах, где Попов топил кота в своей нежности. Теперь до него доходит, почему тот всегда был настолько отзывчивым, почему стремился проводить каждое мгновение рядом, почему прижимался к нему так доверчиво, почему засыпал неизменно рядом, почему так часто тыкался носом в губы. Твою же…


Представьте себе ситуацию (как говорят в его любимой птичьей соцсети, имейджин): вы любите своего кота до Плутона и обратно, живёте с ним душа в душу и нарадоваться не можете, какого же потрясающего питомца себе отхватили, а тут выясняется, что этот питомец на самом деле человек — причём охуеть какой красивый человек! — так ещё и влюблён в вас! А вот Арсению и представлять не надо.


— Да, — Шастун выдыхает это так легко и смотрит на него таким лучистым взглядом, что выть хочется.


Да даже если так подумать: Вселенная ему целых два раза намекнула, что Шастун для него — Тот Самый. Первый был холодным январским утром: этот маленький рыжеватый комочек подбежал к нему, уже тогда полностью вверяя себя в тёплые и ласковые арсеньевские руки, а второй — сейчас. Вселенная, оказывается, услышала его ещё год назад, и всё это время предначертанный ему судьбой человек был рядом! Попов ошеломлён и обрадован. Антон ему понравился сразу, и Арсений проклянёт себя, если хотя бы не попытается узнать этого человека лучше и упустит из своей жизни такое — в самом прямом смысле этого слова — чудо.


— Я из-за того и выпроваживал всеми возможными способами всех твоих пассий, потому что эгоистично не хотел тебя ни с кем делить, — продолжает Шастун, и Арс, почему-то покрываясь лёгким румянцем, смотрит на него с интересом. — Но я понимал, что не могу быть с тобой, пока я в теле кота, поэтому… — он замолкает, растягивая широкую — котячью — улыбку, поджимая губы и приподнимая на секунду брови, — вот он я.


Антон замолкает, теперь просто смотря на Арсения настолько тёплым взглядом, что тот почти буквально согревает изнутри, а сам Попов на долгую минуту выпадает из реальности, ещё раз прокручивая слова, сказанные мужчиной, в голове. Это, честно, выглядит как сон, и, если действительно так, он не хочет просыпаться.


Арсений промаргивается, возвращаясь из омута мыслей, и крутит от внезапно появившегося волнения кольцо-печатку на безымянном пальце.


— Так, ладно, мы ещё вернёмся к этому, — начинает он и покусывает губу. Набирает в грудь воздуха, чтобы озвучить волнующее его: — Ты скажи лучше, как мы дальше будем? В смысле, ты планируешь возвращаться к прежней жизни теперь, когда ты можешь?


Ему так грустно становится от картин, что рисует ему воображение: он прикипел уже к Лютику, начал воспринимать его частью своей семьи, привык делить своё пространство с кем-то. И пускай этот кто-то, кем является его кот на самом деле, ему почти что не знаком, Арсений не хочет, чтобы он уходил, потому что чувствует затапливающий его комфорт в обществе этого мужчины. Тем более, Антон фактически признался ему в любви. Так, может, у них получится?


— Ты хочешь, чтобы я ушёл?


Антон сникает весь, гаснет так же легко, как свеча от одного неаккуратного движения. Если бы он сейчас был в своём кошачьем теле, у него по-любому уши находились бы в прижатом положении. Арсений тянется через весь диван, ловя влажную от волнения ладонь Шастуна своей и сжимая приободрительно; тот тянет руку к себе — стесняется наверняка своих вечно потеющих ладоней, но Арсений, переплетая их пальцы, безмолвно сообщает, что всё в порядке и его это нисколько не смущает.


— Ну ты чего, Мурчонок? Я в данном случае о твоём комфорте переживаю, — как и в прошлый раз, от действий мужчины Антон успокаивается и снова принимает расслабленный вид, отмирая и сжимая арсеньевскую ладонь в ответ. Сидит теперь со всё той же лёгкой улыбкой и искрами в глубине травянистых глаз. — Я бы хотел, чтобы ты остался, но не буду тебя удерживать насильно, если ты решишь… — Арс лепечет, не контролируя свою речь и смотря в известную ему одному точку на диване.


— Мурчонок? Я думал, больше не услышу от тебя это, — Антон в который раз расплывается в нежной — влюблённой — улыбке, оголяя ровный ряд верхних зубов; они у него, как у котов, маленькие, и в этом есть своё очарование: даже в человеческой форме он не перестаёт быть представителем семейства кошачьих. Арсений только сейчас допирает, что чисто по привычке назвал его таким близким и дорогим сердцу «Мурчонок», и понимает одну простую истину: он попросту не сможет прекратить звать его так.


— Ну, а кто ты, если не Мурчонок? — Попов морщит нос и улыбается так же ярко ему в ответ, склоняя голову в сторону. — Но ты не ответил. Ты… — мнётся, покусывая губу, и смотрит на мужчину исподлобья, — ты хотел бы остаться жить со мной?


— Хотел бы, — Антон жмёт плечами будто бы непринуждённо, но Арсений видит, как тот светит смущённо-счастливой улыбкой.


— Отлично! — Попов выпутывает свою руку из тёплой хватки мужчины и хлопает в ладоши, прижимая их сложенными к подбородку. — Тебе тогда нужно одежду купить — пока что в моей походишь. Надо завтра будет по магазинам пробежаться, — Арсений переводит задумчивый взгляд в потолок и хмурится, прикидывая. — В Ленту тоже заскочим, еду ж теперь на двоих.


— Да я и кошачий могу… — встревает Антон почти что шёпотом.


— Ты чё, придурок, что ли? — Попов смотрит на него с праведным ужасом и хочет легонько отвесить подзатыльник, чтобы не нёс такую чушь. — Как ты его вообще ел…


— Насколько я понял, организмы кота и человека — разные, поэтому, когда я кот, могу без проблем питаться кормом, — Антон увлечённо отдирает катышки с арсеньевских треников, что сейчас на нём. — Ну правда, Арс, тебе ж это влетит в копеечку.


— Антон, — осуждающий взгляд. — Ты же знаешь, я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечивать нас обоих, но если у тебя какие-то проблемы с этим, скажи мне, и я устрою тебя к себе в фирму, — Арс опять тянется вперёд, чтобы накрыть своей рукой — на этот раз — антоновское колено, и заглядывает в снова выглядящие виноватыми и одновременно благодарными глаза. Улыбается подбадривающе уголками губ.


— Хорошо, — Антон кивает и проводит кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Попова.


— Хорошо, — повторяет за ним Арсений и подскакивает с дивана, смотря на Шастуна сверху вниз. Антон, который этот взгляд за год выучил прекрасно, сразу понимает — тот что-то задумал. — А пока что… — мужчина протягивает руку, — пойдём на свидание?


Улыбка этого сгустка солнечной энергии в человеческом обличии становится ещё ярче, что казалось невозможным, но Антон усердно доказывает ему обратное. Хотя неудивительно — тот же восьмое чудо света. Сидит, смотрит на него восхищённым взглядом и вкладывает свою руку в арсеньевскую.


Как там пелось? Глаза в глаза, ладонь в ладонь, и это навечно? Арсению очень хочется верить, потому что Шастун не вызывает у него дискомфорта совсем, и, несмотря на то что это их, по сути, первый разговор, он уже пропитался доверием к этому человеческому котёнышу.


Антон поднимается с дивана, вставая прям вплотную к Попову и доверительно сообщая:


— Я с тобой куда угодно, Арс, хоть в берлогу зимовать, — и идёт довольный вслед за тянущим его в коридор мужчиной.


— Может, на каток? — он приседает, заглядывая в шкаф, откуда достаёт две сумки с коньками внутри; Антон поддерживает эту идею.


— А вторые чьи?


— Эдовские. Он от меня забрать никак не может почему-то, — Арсений вжикает молнией, на всякий случай проверяя содержимое. — Думаю, он не будет против, — заключает мужчина, и оба замолкают.


Идут в спальню, где Попов меняет домашние штаны на джинсы и накидывает поверх футболки худи. Антону, задумчиво стоящему на входе в комнату, выдаёт такой же комплект одежды и терпеливо ждёт, пока тот переоденется. Косится глазами на оголённые бёдра со светлыми волосами.


— Арс, — доносится со стороны Шастуна после длительной молчаливой паузы. Попов вскидывает голову и смотрит в глаза вопросительно. — Пойдём?


Улыбка и кивок.


***


Час на катке пролетает незаметно.


Всё это время они гоняются друг за другом (оба катаются вполне хорошо), ездят рядом, держась за руки (для подстраховки, конечно!) и падают, утягивая за собой другого, чтобы тот непременно упал на первого. Смеются громко, не боясь косых взглядов окружающих, и светят улыбками ярче, чем горят гирлянды, развешанные по бортикам катка.


Уставшие, но определённо счастливые, они бредут домой, отогревая замёрзшие даже в толстых перчатках руки в карманах. Внезапно Арсений как-то уж больно радостно фыркает и суёт Антону в руки телефон, после чего разбегается и прыгает в сугроб.


Шастуну требуется пара секунд, чтобы осознать. Он перестаёт стоять с лицом лица и возмущается, подходя к лежащему в снегу с широкой лыбой Арсению:


— Арс, ты ж жопу застудишь, вылезай быстро! — он хмурит брови и пальцем правой руки указывает на место рядом с собой.


Попов высовывает язык и морщит по-лисьи нос:


— Чем быстрее ты сфоткаешь, тем быстрее я вылезу! Я из-за тебя вообще инстаграм забросил, так что будь добр, — Арсений слегка меняет положение, посыпая себя снегом. — Я почти как тигр.


Антон изо всех сил старается сдержаться, но у него не получается — смеётся своим фырчащим смехом и всё-таки отходит на пару шагов назад, когда понимает, что Попов действительно не вылезет, пока не добьётся желаемого.


Шастун — слабый мужчина, влюблённый в арсеньевские нюансы.


Делает несколько кадров с разных ракурсов, чтобы Арсению было из чего выбрать, пока тот позирует — то корчит забавные рожицы, то замирает с серьёзным лицом, то подбрасывает снег и высовывает язык, то светит своей улыбкой ярче всех фонарей в округе. Антон не может гарантировать, что все фотографии получились несмазанными, потому что он нет-нет да и хихикал с действий Попова.


Проходит меньше двух минут, когда Шастун кивает мужчине и тот, радостный, вылезает из сугроба. Бежит к Антону, перенимая у него телефон и сразу же залезая в галерею, а его сегодняшний фотограф обходит Арсения со спины и принимается отряхивать куртку и штаны от снега. Задницу очищает дольше и сильнее всего. Заботливый.


— Дневник будущих мужей: день первый, — Шастун непонятливо поднимает голову и выглядит как обосравшийся котёнок, когда находит глазами камеру и своё напуганное лицо в ней. Перед ним на экране улыбающийся Арс. Тот завершает короткую — в целом, бессмысленную — съёмку и убирает телефон в карман, принимая непринуждённый вид.


Антон тем же похвастаться не может: смотрит на него и моргает заторможено, всё ещё не до конца веря в то, что ему не послышалось. Арсений всерьёз назвал себя его будущим мужем? Шастун прекрасно понимает, что говорить об арсеньевской влюблённости ещё слишком рано, но по всей видимости задатки у неё будь здоров. И всё же удивительно.


— Для архива, — подаёт голос Арс. — Вдруг потом про нашу историю фильм снимут, — он делает кистью пару лёгких оборотов в воздухе и улыбается себе под нос, начиная идти вперёд. Антон быстро его нагоняет.


— Или книгу, — фыркает он и прячет руки в карманы, а Попов цепляется рукой за его сгиб локтя.


И оба, не сговариваясь, думают о том, что у этой истории однозначно будет счастливый финал.


***


— Дашь мне бельё?


Антон появляется в дверях неожиданно, и Арсений, расправляющий кровать, вздрагивает. Когда они вваливаются в квартиру, на часах уже половина одиннадцатого, потому что по пути было принято решение заскочить в круглосуточный, где мужчины затарились нужными продуктами. Оба изрядно вымотались, поэтому без всяких слов был ясен их план — здоровый восьмичасовой сон.


Попов хочет было сначала пошутить, что он мог слово «бельё» не добавлять, а потом до него доходит. Точнее, не совсем.


— Какое? — недоумённо спрашивает он, застывая с верхним одеялом в руках.


— Постельное, — уточняет Антон как само собой разумеющееся. — Я на диване себе постелю.


— А… — только и может выдавить из себя Арсений, но сразу же старается принять хотя бы нейтральный вид. Глупый, с чего он вообще решил, что они так и продолжат спать в одной кровати, как ни в чём не бывало. Нет, ну понятное дело, их отношения когда-нибудь к этому придут, но сейчас-то.


Пахнущее кондиционером бельё отдано Шастуну, и тот с ним удаляется в зал, где через — если верить часам — четыре минуты гаснет свет. Спектакль окончен, блин.


Попов пыхтит, как ёж, залезая под одеяло и ложась на спину; втыкает бессмысленный взгляд в потолок. Прокручивает в голове всю вторую половину дня, начиная с их первого разговора, и загоняется насчёт того, что вёл себя слишком… Слишком. Хотя если предположить, что Антон — тот самый человек для него, то понятно, почему Попова к нему с такой силой тянет и почему он творит всякую хуйню. А ещё знание об антоновской влюблённости метафорически развязывает ему руки.


Уснуть решительно не получается.


Арсений вертится, задаваясь вопросом, что же не даёт ему провалиться в сон. Ответ лежит прямо на поверхности, но обнаруживается им не так уж и быстро, хотя, казалось бы, очевидная истина, давно Попову известная: ему не хватает мурчания кота, которое сопровождало его в царство Морфея настолько долго, что теперь заснуть без этого сродни невозможному.


Так, ладно, причина обнаружена, но что теперь с этим делать — вопрос потрясающий.


Пребывая в раздумьях, он покусывает губу, пока сердечный ритм заметно ускоряется. Поднимается с кровати, подходит к закрытой двери, берясь за ручку, и замирает, не решаясь открыть. Арс прислоняется лбом к прохладной деревянной поверхности и выдыхает слишком громко в тишине ночи. Страшно: колени подкашиваются, руки потеют, сердце будто пробьёт грудную клетку с минуты на минуту, дыхание ускоряется, а по спине бегут табуном мурашки, заставляя зябко повести плечами, тянет вернуться в тёплую постель, но… Ему хочется туда, к Антону.


Мысленно обещает себе, что, если тот спит, он сразу же сдрыснет обратно в спальню и постарается заснуть без лучшего звука планеты и его источника под боком, и максимально бесшумно открывает дверь, задерживая зачем-то дыхание.


— Арс?


Не спит. Чудесно. Вперёд, Попов.


Антон приподнимается на локте и находит взглядом арсеньевский силуэт, застывший в дверях. В помещении темно, как в куриной клоаке — лунный свет слишком тусклый, но Арсений всё равно в воображении дорисовывает шастовское лицо по памяти.


— Всё в порядке? — снова подаёт голос мужчина, так и не дождавшись со стороны Попова ответа. Пиздец, Арс для него сейчас, наверное, как умственно отсталый выглядит со своей пародией пшеничного колоска в ясный безветренный денёк: бездвижный и молчаливый.


Арсений отмирает и мычит согласно, активно кивая головой, давая Антону понять, что с ним всё норм, но что-то ему подсказывает, что это выглядит совсем плохо со стороны. Господи, когда-нибудь он перестанет позориться перед людьми, которые ему нравятся. К Шастуну он (пока что!) не чувствует ничего серьёзного, но огромную симпатию, к которой примешивается гигантского размера любовь к Лютику, не заметит разве что слепой. Великий.


— Антон, — почему-то шёпотом зовёт его Арсений и подходит на пару мелких шагов вперёд. Замолкает опять, рассматривая тёмное лицо — с такого ракурса видно, как лунный свет теряется в густых волнах шастуновских волос. — Это может прозвучать странно, но, — он набирает полную грудь воздуха и заламывает пальцы, произнося следующее тише, чем говорил до этого: — я вроде как привык к твоему мурчанию… — Арс видит, как тот улыбается — странно, что от его улыбки в комнате не стало светло, как днём — и продолжает уже смелее: — Не мог бы ты…


— Конечно, — тот улыбается и окончательно садится на диване. Стягивает с себя футболку невозмутимо, а Попов почему-то краснеет. — Мне на самом деле в кошачьем теле спать удобнее, так что я только за.


И через пару секунд после этих слов на месте Шастуна никого не остаётся — только одеяло шевелится. Как скучно: никаких тебе вспышек света, раскатов грома, блеска молний или хотя бы саундтреков к перевоплощению, как в Ледибаг. Арсений приподнимает край одеяла и оттуда показывается мордочка Лютика. Ну, точнее, Антона.


Тот вылезает полностью, задней лапой выпутываясь из арсеньевских трусов, что тот выделил для Шаста, и спрыгивает на пол, потираясь головой и боками об икры Арсения. И Попов вроде понимает, что Антон и Лютик — одно и то же, но всё равно у него такое чувство, будто он своего кота вечность не видел.


Так ему, конечно, полегче будет тискать Шастуна: не потому, что тот не может дать ему отпор в кошачьем теле (да и вряд ли он это сделает — что-то подсказывает Попову, что тот только рад будет), а потому, что хоть Арс и имеет представление, кто он на самом деле, знание это не проявляет себя так ярко. Да и сам мужчина от него абстрагируется, позволяя себе распустить руки.


Наклоняется и аккуратно поднимает кота на руки, нежно прижимая его к себе, и целует меж ушей, задерживаясь в этом положении. Потом, правда, он вспоминает, что у него на руках всё же Антон, и идёт в спальню. Опускает его на кровать, а сам ныряет под одеяло. Мурчащее тело располагается между его рукой и телом, укладывая мордочку на грудь.


Улыбаясь, Арсений проваливается в сон крайне быстро.


***


Просыпаться в объятьях любимого человека — лучшее ощущение во всей Вселенной, и Антон знает это как никто другой. Он против своей воли начинает мурчать, но это уже стало настолько привычным, что легко игнорируется. Главное — не разбудить мирно сопящего мужчину.


Шастун аккуратно поднимается на лапы, прогибая спину и вылезая из-под арсеньевской руки. Оборачивается и садится на жопу, рассматривая безмятежное лицо Арсения: у того во сне трогательно подрагивают ресницы и слегка приоткрыт рот. Антон отвлекается от созерцания вида, на который он может смотреть вечно, когда в его голову приходит мысль, как он может незатейливо порадовать Арса.


Теперь ему нет нужды скрываться, поэтому Шаст может открыто проявлять заботу о человеке, которого любит больше всего на свете (после себя, конечно). Он переступает через вытянутые арсеньевские ноги и спрыгивает с кровати, шагая в сторону дивана, запрыгивает на него и перекидывается в человека. Натягивает трусы, со шлепком отпуская резинку, и пугается этого звука, поджимая губы, округляя глаза и смотря в сторону спальни — не разбудил ли? Когда Антон полностью одет, он, чтобы точно не потревожить сон (своего) мужчины, закрывает его дверь, а сам бредёт на кухню.


Он тысячу раз наблюдал за тем, как это делает Арсений, так что проблем с приготовлением возникнуть не должно. Цепляет из шкафчика маленькую кастрюльку, наливает в неё двести миллилитров овсяного (не)молока, после чего кладёт две ложки геркулеса и ставит всё это на огонь. Дожидается, пока вскипит, и делает тихий огонь, засекая нужные десять минут и облокачиваясь поясницей о столешницу. Нужно быть рядом, чтобы помешивать.


Антон слышит, как хлопнула дверь — вероятно, спальни — и поднимает голову, натыкаясь взглядом на сонного мужчину, но тот, будто бы не замечая его, направляется явно не на кухню: Шастун видит скрывающегося за дверью ванной Арса.


Тот выходит оттуда аккурат в тот момент, когда Антон домазывает ему второй бутерброд — столько, сколько тот ест обычно. Каши на столе ещё нет, поэтому мужчина, завидев Арсения, подрывается, чтобы выложить приготовленную кашу в тарелку. Попов наконец-то ковыляет к нему.


Волосы после утреннего душа растрепанные и чуть влажные, белая футболка мокрая в некоторых местах — тот что, надел её, не вытираясь? — на ногах излюбленные треники и большие тёплые тапочки. Всё это делает Арсения таким уютно-домашним, что Антону хочется сжать его в объятиях и зацеловать всё лицо, но он так делать, конечно, не будет, потому что вчера у них было первое (и он надеется, не единственное) свидание и для Попова он не настолько близок, как тот для Шастуна. Антон будет ждать его сколько угодно, ему вполне хватает того, что даёт

 Арсений сейчас.


— Я тебе завтрак сделал, — говорит он с широкой лыбой, кивая на стол с горячей кашей и бутербродами.


Попов заторможено моргает и хмурится, но как только переводит взгляд туда, куда ему указывает Шаст, расплывается в умилённой улыбке и прижимает сложенные вместе ладони ко рту. Светит сразу же на полную катушку, смотря на Антона лучистым взглядом:


— Спасибо, — Арсений колеблется: он хочет поддаться секундному порыву и обнять стоящего с полотенцем в руках мужчину, что так же солнечно улыбается в ответ, но в то же время он не знает, как тот отреагирует. В итоге он выбирает просто сесть на стул и схватить ложку, неловко опуская её в кашу.


Пока Антон отворачивается, чтобы помыть использованную им кастрюлю, не слушая арсеньевские сопротивления — мол, ты же приготовил, дай я хоть помою! — Арсений пробует свой завтрак и невольно восхищается тем, как Шастун без практики с первого раза так смог приготовить. Всё же одно дело наблюдать, и совершенно другое — самому кашеварить на кухне впервые за год.


Попов жуёт и непроизвольно скользит взглядом по телу мужчины, начиная от вихрастого затылка и сползая до поясницы. Шум воды из-под крана слышится где-то на фоне, а Арсений почему-то подвисает, глядя на плоскую (но в этом и её очарование) задницу. Только сейчас он вспоминает, что… Бля-ять…


— Ты видел меня голым, — ошарашенно произносит он и краснеет, сглатывая прожёванную пищу. Антон фырчаще смеётся и поворачивается к нему лицом, хватаясь за всё то же полотенце и улыбаясь ярко.


— А ты всё же смущённая ромашка? — припоминает он Арсу тот случай в ванной и его же шутку о стриптизе. Шастун бы, кстати, был не против. — Ты не особо-таки возражал, — пожимает плечами Антон и вешает полотенце обратно на ручку на духовке, теперь просто облокачиваясь на столешницу поясницей и ладонями.


— Но я же не знал, что Лютик это ты, — бормочет он, прикладывая прохладные ладони к лицу, чтобы хоть как-то облегчить ощущение того, что оно буквально горит.


— А если бы знал? — спокойно спрашивает Антон, приподнимая бровь, чешет бороду и снова переходит рукой на заднюю часть шеи — Арсений видит этот жест не впервые и быстро понимает, что тот смущён.


Попов задумывается. Взял бы он котёнка с улицы, если бы с самого начала знал о том, что это пушистое создание на самом деле человек? Да взял бы, конечно, чё он тут выёбывается, если ответ однозначно «да». Но вот другой вопрос: позволил бы он Антону залезать к нему в ванную? Смог бы, как раньше, спокойно раздеваться при нём, или… Или специально бы крутил жопой и выгибался, как только может?


Боже, какой кошмар, что второй вариант единственный верный.


Арсений, приходящий к этому умозаключению, снова краснеет, против своей воли рисуя в голове картины того, как это могло бы быть, и предпочитает проигнорировать Шастуна с его дурацкими вопросами, вгоняющими в краску — лицо снова горит и вроде бы даже шея. Позорище.


Антон стреляет в него глазками и смотрит с озорной улыбкой, но никак не комментирует алый оттенок арсеньевских щёк. Арсений молча доедает свой завтрак.


***


— Почему именно «Маска»?


Попов отрывается от тиктока, который будто бы специально — именно когда Антон сидит рядом и тоже смотрит в его телефон — выдал ему видео с Джимом Керри, и поворачивает голову влево, чуть не сталкиваясь с Шастуном носами: расстояние между ними милипиздрическое, потому что сидят оба максимально близко так, что бёдра соприкасаются. Арсению почему-то хочется на мужчину лечь полностью, но вместо этого он пристальным взглядом пялит в травянистые глаза напротив, что смотрят на него с неизменной и совершенно нескрываемой любовью в их глубине. Попова мажет, заставляет растечься бесформенной лужицей, и собственное сердце бьётся быстрее.


— Мой комфортный фильм, — выдыхает Шастун так просто после нескольких — бесконечных — секунд молчания, сопровождающихся взглядом глаза в глаза и одним дыханием на двоих. Антон прерывает этот контакт первым, пожимая плечами и переводя взгляд на телевизор напротив. — В любой непонятной ситуации включаю его, — он заминается. — Включал, точнее.


Арсений улыбается легко и облокачивается рукой на обивку дивана, подпирая ей голову:


— Сейчас ситуация достаточно непонятная?


Шастун смотрит на него боковым зрением, самую малость поворачивая лицо к нему, и бесшумно, одними губами произносит «Очень».


— Тогда посмотрим? — Арсений цепляет ноутбук, так и оставленный им на кофейном столике, и заносит палец над кнопкой включения: ждёт антоновского кивка. Дожидается и радостно включает, ёрзая жопой на диване (не)случайно придвигаясь ещё ближе к Шастуну, хотя казалось бы, куда уж ближе. Следующий шаг, видимо, — залезть ему на голову, пусть Арс предпочёл бы его лицо, но об этом и думать ещё рано. Только тогда, когда чувства Попова к Антону будут хотя бы вполовину такими сильными, как чувства Антона к нему.


Арсений с улыбкой укладывается ему на плечо и видит такую же в отражении пока что тёмного экрана ноутбука.


Антон улыбается почти весь фильм — Попов чувствует это макушкой, но на финальных моментах, будто подбирается весь, и Арс, опуская взгляд, видит шастовскую руку, которая по миллиметру сдвигается в направлении его собственной. На экране Стэнли и Тина выходят из машины, когда Арсений сам берёт Антона за руку, переплетая их пальцы, и отрывается от его плеча, заглядывая в глаза с тёплой улыбкой.


Отсчитывает секунды, потому что он этот фильм вместе с Лютиком тысячу раз смотрел и чуть ли не наизусть его знает, перед тем, как герои наконец подходят друг к другу вплотную и расстояние меж их лицами сокращается.


— Можно тебя поцеловать? — спрашивает Арсений и прикусывает губу, тыкаясь своей кнопкой в родинку на кончике антоновского носа — самое очаровательное, что есть в мире.


— Давно уже да.


Антон выдыхает это в самые губы и прижимается к ним своими в мягком поцелуе даже без намёка на какое-либо углубление. По сути, они просто ласкаются губами, но и этого вполне достаточно, чтобы внутренности затапливало нежностью и чтобы улыбаться в поцелуй оттого, как антоновская борода щекочет подбородок. С губ Арсений плавно переходит к щеке и выцеловывает линию роста бороды, кладя левую руку Шастуну на скулу.


Ноутбук с колен отставляется на поверхность дивана до лучших времён, а сам Попов перекидывает через Антона ногу, удобно располагаясь на его бёдрах. Тот открывает закрытые до этого глаза, смотрит на Арсения расфокусированным взглядом и краснеет, когда кладёт свои руки на талию мужчины, залезая пальцами под футболку.


— По всем канонам Рождества над нами должна висеть омела, — Попов улыбается, скользя ладонями по шастовским ключицам и оставляя одну руку за его спиной расслабленно лежать, а другой зарываясь в кудри Антона, как ему, на самом деле, давно хотелось. Давно это день, да.


Шастун смотрит на него таким взглядом, что в нём почти что видно неоновую бегущую строку «вот этого дурака я люблю пиздец как сильно», и, следуя за желанием, которое сложно побороть, Арсений прижимается к его тёплым и ласковым губам и тыкается в них языком, и Антон, практически не раздумывая, приоткрывает рот, давая их языкам наконец соприкоснуться.


Целуются, пока у них не заканчивается воздух в лёгких, но и тогда не хочется отрываться от мягких припухших губ мужчины напротив. Шастун отрывается первым и утыкается лицом Арсу в грудь в то время, как тот массирующими движениями гладит его кожу головы, расчёсывая пальцами антоновские густые волны. Мужчина смотрит на Попова согревающим влюблённым взглядом, и, кажется, Арсений смотрит на него так же в ответ.


— Я теперь могу тебя трогать? — спрашивает Антон, приподнимая брови так, что те почти теряются в спадающей на лоб чёлке. — Ну, в смысле… — он смущается от того, как сформулировал свою мысль, и спешит уточнить: — за руку там взять… Или обнять…


Арсений переливисто смеётся со смущённого выражения лица Шастуна и уверяет его:


— Можешь, — и закрепляет свои слова россыпью поцелуев на антоновском лице.


***


Проходит ровно неделя с их первого поцелуя, за которую оба будто оторваться друг от друга не могут. Арсений всё сильнее тонет в океане нежных чувств к Антону, и не то чтобы он сильно против. Попову слишком нравится открывать новые грани личности мужчины и медленно, но верно влюбляться в него.


Антон чудесный, заботливый невероятно, тактильный до невозможности и очень, очень сильно любящий. Буквально идеальный для Арсения. Попов до сих пор пребывает в шоке, что его Тот Самый действительно существует.


Шастун неизменно засыпает в котячьем теле перед тем, как Арс вдоволь нагладит его. Когда Попов уже в постели, Лютик привычно лежит на его груди и мурчит словно трактор, трётся мордочкой о лицо мужчины и лижет шершавым языком подбородок. Арсений не может перестать улыбаться; чувствует острую необходимость ткнуться своим кнопочным носом в антоновский. В момент прикосновения их несильно ударяет током, и Антон дёргается, открывая расслабленно прикрытые глаза.


Арсений беззвучно смеётся, отчего его грудная клетка ходуном ходит и кот, лежащий там, трясётся вместе с ней, будто находится на стиральной машине.


— Это ты, это я, между нами молния, да? — спрашивает Попов, когда волна смеха идёт на спад, и продолжает хихикать себе под нос.


Антон на его груди вдруг поднимается на лапы и наклоняется к губам, тыкаясь в них своим ртом, а после Арсения придавливает тяжестью шастовского тела, отчего он охает в антоновские губы, но тот сразу же переставляет руки и ноги по бокам его тела. Отвечает на мягкий поцелуй, располагая ладони на Антоновых скулах. Тот побрился недавно, поэтому борода теперь не колется при каждом движении, и это вроде бы плюс, но Шастуну так шла эта тайга на лице. Арсений до сих пор не отошёл от этой потери.


Антон выдыхает через нос и отстраняется от его губ, принимаясь выцеловывать лицо, пока Попов закидывает обе руки ему за спину и прижимает того к себе в попытке согреть — голый же. Шастун с арсеньевского разрешения ложится на него половиной своего веса и утыкается носом в шею, теперь прижимаясь губами к коже там.


— Прости, мне просто очень захотелось тебя поцеловать, — приглушённо из-за того, что тот бубнит это во всё ту же шею. Трётся кончиком носа о линию челюсти и расплывается в улыбке. Он так сильно любит Арсения.


— Мурчонок, ты норм извиняться за это? — Попов приподнимает бровь, поворачивая голову, чтобы посмотреть Антону в глаза взглядом, который содержит в себе всё осуждение мира, отчего у него наверняка появляется тыща вторых подбородков, но он не боится выглядеть по-дурацки перед Шастуном, потому что знает, что любим им со всех сторон и ракурсов. Тем более, что тот с улыбкой чмокает его в образовавшиеся складки. — Ты же знаешь, что я не могу быть против.


Антон снова тянется его поцеловать, и Арсений отвечает практически сразу же, но недолго длится его счастье: мужчина снова перекидывается в кота, и Попов обнаруживает, что тыкается языком в рот этого наглого создания.


— Антон, блять!


Кот фырчит и примирительно тыкается влажным носом в Арсову щёку. Слезает с груди, ложась рядом с головой и сворачиваясь в клубочек. Мурчит привычно согревающе.


— Спать, значит? — спрашивает Попов, ложась на бок лицом к Лютику и протягивая руку, чтобы почесать его за ушами. — Спокойной ночи, — шепчет он мягко и целует кота в лоб, а тот лижет шершавым языком арсеньевскую кнопку носа.


Арсений просыпается среди ночи и обнаруживает, что Антон уже не в кошачьем теле — что-то ему напоминает это неконтролируемое превращение во сне. Тот лежит трогательно обнажённый, и Попов не может не залипнуть на его стройном теле, что совсем слабо освещается луной. Арс придвигается к нему ближе, накрывает одеялом и прижимается к нему в согревающих объятиях, устраивая свою голову у него на плече. Чувствует, что Антон просовывает свою руку под его телом, обнимает, прижимая к себе, и целует в лоб, после чего снова проваливается в сон.


И, наверное, засыпать в объятиях Шастуна всё же лучше, чем под его мурчание.


Второй раз Арсений просыпается, когда в комнате уже светло. Тёплое и размеренное антоновское дыхание щекочет лоб, и он жмурится от этого ощущения, перемещая свою раскрытую ладонь на голую грудь мужчины и кончиками пальцев мягко поглаживая. Антон просыпается через пару минут и потягивается, расставляя руки в стороны и зевая.


— Доброе утро, — говорит он на выдохе и снова крепко обнимает Арса, но на этот раз двумя руками, опуская подбородок на макушку мужчины. Прикрывает глаза и причмокивает губами, пока Попов доверчиво льнёт к нему.


Они лежат так пару минут, после чего Арсений выпутывается из рук Антона, потому что тот греет его словно печка и Арсу банально жарко. Он отодвигается на небольшое расстояние и теперь просто смотрит влюблёнными глазами на Шастуна, лёжа на соседней подушке.


По-хорошему, надо бы подняться и почистить зубы, но так лень. А целоваться-то с Антоном хочется — Арс сам ему выдвинул правило об утренних поцелуях только с чищенными зубами.


Именно потому, что это желание сильнее, Попов поднимается первым, достаёт из выдвижного шкафа трусы, бросая их Шастуну, и выходит из комнаты, направляясь в ванную. Через минуту, когда Арсений уже стоит с щёткой во рту, приходит Антон, сонно потирая глаз, и обнимает мужчину со спины, утыкаясь носом тому в шею. Стоит так, пока Арс не заканчивает и не отходит от раковины, после чего цепляет свою щётку и выдавливает на неё нужное количество зубной пасты, а Попов садится на закрытый унитаз, обнимая ноги руками, и смотрит на Антона преданными глазами.


Антон вытирает рот полотенцем и сразу же наклоняется к Арсу, упираясь руками себе в колени, чтобы поцеловать того. Попов отвечает ему лениво и отрывается, чтобы поймать его взгляд и сказать:


— Давай в кровати? — и поднимается, после чего совершенно внезапно обнимает Антона за шею и запрыгивает на него, скрещивая ноги за его спиной. Шастун охает от неожиданности, но сразу же подхватывает Арсения под бёдра, страхуя. Действительно, не всё же Попову его на руках таскать — пора бы и Антону поносить своё чудо.


Мужчина — не без кряхтения, конечно, — относит Арсения в их спальню, падая вместе с ним на кровать. У них есть ещё энное количество времени, чтобы лениво поваляться в объятиях друг друга перед тем, как нужно будет окончательно вставать и делать много дел. Попов залезает на Антона, ложась на него и сгибая ноги в коленях, утыкается носом в висок и вдыхает полюбившийся ему запах мужчины. Шастун обнимает его и шепчет какие-то глупости на ухо, отчего у Арсения против его воли расползается на лице широкая, совершенно неконтролируемая улыбка.


Нежатся в объятиях друг друга, ведя бессмысленные диалоги, а после Попов зачем-то тянется за телефоном, открывает камеру и снимает то, как они лежат и комфортятся. Выкладывать он это никуда не собирается — всё исключительно для домашнего (семейного) архива. Антон, замечая камеру, притягивает его к себе ещё сильнее и прижимается к скуле губами в быстром поцелуе, улыбается, смотря на него лучистым взглядом.


Арсений внезапно вспоминает о существовании аккаунта в инстаграме, посвящённого Лютику — он же ничего не постил туда с момента их первого разговора с Антоном. Вот бля.


Выключает запись и, сползая с Шастуна, открывает приложение, переходя на аккаунт его Мурчонка.


— Ты чего? — спрашивает Антон, поворачивая голову и с интересом заглядывая в экран телефона.


Арсений тем временем заходит в уведомление о новом комментарии двухдневной давности под самым последним его постом:


scroodgee

вы там сдохли шо ли


Он ржёт и зачитывает это Антону, отчего тот тоже хихикает. В личных сообщениях Арс находит куда более тактичное Егорово «Давно фоток не было. С Лютиком всё в порядке?»


— Ну надо фотку сделать, чё мы лежим, в самом деле, — с улыбкой произносит Шастун, приподнимаясь на локте. Арсений фыркает и открывает камеру телефона, наводя её на перекинувшегося Антона.


Но тот не хочет просто лежать под прицелом камеры — он хочет Попова в кадре вместе с ним. Идёт к нему, забираясь привычно на грудь, и утыкается лбом ему в губы. Странно, что не ртом, но да ладно, Арсений и так более чем доволен.


— Вот так ты хочешь, да? — спрашивает мужчина, когда переключается на фронталку и делает пару кадров. — Запечатлено, — сообщает он, думая, что Антон сразу же с него слезет и сменит форму, но нет — тот продолжает лежать, приятно мурча. Укладывает морду ему на грудь и вытягивает лапы, а Арсений перехватывает телефон одной рукой, заливая в инстаграм свежую фотку, а другой зарывается в мягкую антоновскую шерсть на боку, почёсывая.


Попов откладывает телефон, теперь полностью готовый уделять внимание только его любимому котёнку. Массирующими движениями гладит кожу головы, уделяя особое внимание ушам, потому что знает, насколько Шастун это любит и кайфует.


Они лежат так около десятка минут, пока их идиллию не нарушает входной звонок, напоминая о существовании внешнего мира. Арсений тяжело вздыхает и хочет было подняться, но Антон, сползший с него и в мгновение перекинувшийся, тормозит его, сильной рукой прижимая к кровати.


— Я схожу, — уверенно говорит он и наклоняется к полу, чтобы подцепить оттуда арсеньевскую футболку. Хотя вернее будет сказать, их общую: после прогулки по магазинам их гардероб определённо можно считать одним на двоих. Натягивает её, а следом и трусы, что любезно передал ему Арсений.


Это так неудобно и смущающе на самом деле. Почему Вселенная, которая буквально даровала ему такую суперспособность, никак не продумала возможность перекидываться в кота, будучи одетым, и возвращаться в человеческое тело во всё той же одежде?


— Лежи, кисунь, — Антон хлопает Арсения по оголённому бедру и поднимается с кровати, по пути надевая спортивки.


Арсений фыркает и говорит ему вслед:


— Из нас двоих кот здесь, вообще-то, ты!


Дверной звонок всё никак не желает переставать трезвонить, и Антон вынуждено ускоряется к двери, заглядывая в глазок.


Вот же прикол, конечно.


Шастун округляет глаза и бежит обратно к Попову в комнату, застывая на пороге с охуевшим взглядом.


— Там Эд, — сообщает он, и уголок его губ нервно дёргается. — Чё делать будем?


Арсений ещё раз лениво потягивается и закрывает глаза на несколько долгих секунд.


— Арс, дверь открой! Я знаю, что ты не спишь! — достаётся приглушённый голос Выграновского, а следом тот уже кулаком стучит в дверь.


— Мы расскажем ему? — спрашивает Антон, так и не дождавшись реакции мужчины.


— Да, если ты не против, — пожимает плечами Попов, принимая сидячее положение и свешивая ноги с кровати.


— Не против.


— Тогда открой ему, скажи, что я скоро приду, — Арсений хитро улыбается и прикусывает губу. — Ой, щас повеселимся, — не хватает только потереть руки, чтобы выглядеть как типичный злодей из диснеевских мультиков.


Антону, видимо, воздушно-капельным путём передаётся настроение Попова, и тот сразу же успокаивается, снова возвращаясь к входной двери. Вертит замки и открывает её, с каким-то странным весельем наблюдая за тем, как лицо Выграновского вытягивается от удивления, когда тот приподнимает голову, чтобы заглянуть незнакомому ему мужчине в глаза. Что-то в его внешности кажется Эду знакомым, хотя тот точно видит его впервые в жизни.


«Так, стоп, какого хера происходит?» — вопрошает у себя Выграновский, потому что он решительно ничего не понимает. Ситуация становится ещё страннее, когда незнакомец, не пойми откуда взявшийся в арсеньевской квартире, обыденным тоном, будто они давние друзья, произносит:


— Привет, Эд, — и дружелюбно машет ручкой. — Проходи, там Арсений скоро выйдет, — незнакомец отступает назад, чтобы мужчина мог беспрепятственно войти в квартиру, и тот со всё ещё сложным выражением лица делает это, стараясь не выпускать странного человека из виду — мало ли.


Он не дожидается, пока Выграновский стянет куртку и ботинки, а сразу же уходит в спальню, откуда слышится тихий шёпот и откуда через несколько мгновений с широченной улыбкой выплывает Арсений, налетая на друга с объятиями, после чего бабочкой упархивает на кухню.


Эд всё же снимает куртку и, пребывая в глубоком ахере, плетётся за Поповским и видит, как тот безмятежно похлёбывает водичку из стакана. Мужчина ещё раз оборачивается на прикрытую дверь спальни и полушёпотом хрипит:


— То есть я, значит, беспокоюсь, не ёбнулся ли ты вконец со своими галюнами, почему на связь не выходишь, а ты тут ёбыря себе нашёл и живешь, я смотрю, счастливо? — Эд подходит к нему совсем близко и тыкает пальцем в грудь. Пыхтит будто бы обиженно. Арсений чувствует укол совести: в течение всей этой недели он забывал, что у него есть телефон, да и что вообще существует какая-то жизнь за пределами их с Антоном тёплого гнёздышка, где им комфортно вдвоём. Арсений знает, что Выграновский действительно за него переживает, и ему жаль, что игнорировал копившиеся в их чате сообщения, хотя по сути он просто забывал ответить, отвлекаясь на Шастуна.


— Прости, пожалуйста, Эд, мне жаль, что так получилось, мы тебе щас всё объясним, — искренне извиняется он, но тот его будто не слушает, продолжая со своим:


— Как он вообще прошёл контроль Лютика? — на лице Выграновского отображается вселенских масштабов непонимание, потому что на его памяти не было ещё ни одного кандидата, на кого бы кот не отреагировал хотя бы на толику агрессивно. Эд вертит головой по сторонам, вытягивает шею, заглядывая Арсению за спину, но и там не находит того, что ищет. — Ты куда эту жопу дел, кстати?


Попов, как дурак, расплывается в неконтролируемой улыбке и ржёт себе под нос в то время, как Выграновский смотрит на него как на долбоёба отсталого.


— Так, блять, чё ты пил там, — он выхватывает кружку из арсеньевских рук и нюхает её содержимое, к его удивлению, пахнет действительно водой. Господи, что тут произошло за две с лишним недели его отсутствия? Надо было прилететь ещё после того звонка первого января, потому что тот явно был тревожным. — Арс, хуле ты гогочешь, чё с Лютиком?


— Он тебе дверь открыл, — отсмеявшись, говорит Арсений и смотрит на него глазами-звёздочками, в ответ же на него пялят таким взглядом, что тут слова и не нужны. — Ты что, не узнал? — добавляет Попов и выглядит донельзя довольным. Эд выглядит нихуя не понимающим и всерьёз беспокоящимся за психическое состояние друга.


— Пиздец, Арс, ты чё несёшь? Мне дверь открыл левый мужик, какой, нахуй, Лютик, — Выграновский сдвигает брови до складок на переносице, морщит область вокруг глаз и размахивает руками.


Попов выставляет указательный палец вперёд, останавливая поток вопросов Эда. Тот замолкает, но всё ещё смотрит на него, как на сумасшедшего.


— Мы тебе всё объясним, ты только успокойся, — Арсений примирительно поднимает открытые ладони и подходит к Выграновскому, опуская их ему на плечи и мягко сжимая. Поворачивает голову в сторону спальни и зовёт: — Антон, Мурчонок, подойди сюда!


— Ещё кс-кс позови, — через пару секунд в проёме показывается вихрастая голова с широкой лыбой, а следом за ней и всё тело. Как назвал его Арсений, Антон подходит к ним, вставая сначала за арсеньевской спиной, но почти сразу же делает два шага к Эду. — Я так рад наконец-то познакомиться с тобой по-нормальному, — Шастун улыбается тепло, протягивая раскрытую для рукопожатия ладонь, и Эд её ошарашено пожимает. И это действительно правда. Антон за этот год прикипел к Выграновскому и втайне желал с ним забрататься, но понимал, что такое вряд ли возможно, а сейчас у него появился шанс, и мужчина ни за что не позволит себе его просрать.


— В плане? Откуда ты меня знаешь? — с осторожностью уточняет Эд, не переставая ни на секунду хмуриться. Что тут, блять, происходит.


— Давай познакомимся ещё раз. Меня зовут Антон, но ты знаешь меня как Лютика, — говорит он, и Выграновский понимает, из-за кого у Арсения, тихо шифером шурша, крыша поехала, не спеша, блять. Тот, кстати, подходит к Шастуну из-за спины, обнимая и располагая свой подбородок на его ключице, а Антон накрывает руки Попова своими.


— Антон — оборотень, — так просто выдаёт ему Арс. — Может перекидываться в кота. Мы относительно недавно узнали об этом, там долгая история, потом как-нибудь расскажем.


— Ты же понимаешь, как это звучит, да? — с сомнением спрашивает Выграновский и думает, как же правильно разговаривать со сходящими с ума людьми, потому что их здесь, по всей видимости, двое. И Эд явно не в их числе.


— Щас Антон продемонстрирует, — Арсений довольно улыбается, заглядывая Шастуну в глаза, и быстро целует его в щёку. — Только на обратном превращении я буду держать полотенце, потому что видеть голожопого Антона разрешено только мне!


Мужчина на этих словах стреляет в Арсения смущённым взглядом, оставаясь с Эдом наедине, пока Попов отлучается в ванную за полотенцем. Выграновский сверлит его недоверчивым взглядом, под которым Антон ощущает себя некомфортно. Мда, не так он себе всё это представлял.


— Я понимаю, что это звучит, как бред, — доверительно сообщает он, — но это действительно так. Я сам до сих пор в ахере, что это вообще возможно.


— Тут камера где-то спрятана? Чё вы меня развести пытаетесь как пятилетку? — Эд смотрит на Арсения, вернувшегося из ванной и держащего в руках сложенное полотенце. Попов закатывает глаза и бубнит:


— Сам увидишь сейчас. Антон, раздевайся, — кивает мужчине Арс, и тот начинает стягивать футболку и штаны. Выграновский тактично отворачивается, увлечённо рассматривая плитку на кухне, а Арсений, наоборот, рассматривает спину с ровным, выступающим при наклонах позвоночником; широкие плечи с аккуратными, кажется, такими хрупкими лопатками; про плоскую задницу мы уже говорили, но и её Попов оглаживает нежным взглядом; скользит дальше — к бесконечно длинным ногам с изящными лодыжками и трогательно выступающими косточками.


Весь Антон — сплошное изящество, и Арсений не перестанет им любоваться.


— Эд, смотри, а то потом скажешь, что мы тебя наебали, — Попов пихает локтем друга в бок, принуждая того оторваться от созерцания пола и перевести взгляд на мёрзнущего Антона. — Давай, Шаст.


Мужчина улыбается Эду солнечно перед тем, как на месте, где он стоял, оказывается знакомый Выграновскому кот в антоновских трусах.


У Эда теряется дар речи без надежды на возвращение. Он в ахуе хлопает глазами размером по пять рублей и только и делает, что открывает рот, как рыба, не в силах что-либо сказать. Переводит взгляд то на кота, вьющегося у арсеньевских ног, то на самого Арсения, что стоит с лучистой улыбкой и сдерживает хихиканье с выражения лица друга.


Лютик тем временем тыкает Попова лапой, что верно понимается им как «Давай, Арс», и мужчина отходит от столешницы, у которой стоял вместе с Эдом, и поднимает полотенце примерно на том уровне, где у Шастуна пах. Антон превращается обратно и нагибается за трусами — он никогда не перестанет на это говниться. Надевает, и Арсений перестаёт держать полотенце, отходит, предоставляя Шастуну больше пространства, чтобы надеть все свои вещи.


— Еба-ать, — только и выдавливает из себя Выграновский, проводя руками по коротким волосам на голове. — А как вообще?..


— Я с радостью отвечу на все твои вопросы, — улыбается Антон и приглашает его сесть за стол вместе с ним. Арсений наливает чай в три кружки. — Точнее, на те, на которые сам знаю ответ.


Выграновский всё ещё заторможено кивает и садится с Шастуном за стол. В серых глазах потихоньку отступает страх и шок и появляется другое — интерес. Корпус невольно подаётся вперёд и тот замирает с открытым ртом.


— Это не больно? — начинает череду вопросов Эд, Антон с улыбкой отвечает:


— Вообще нет.


Арсений присаживается рядом с Антоном, сдвигая свой стул к нему вплотную, и попивает чай, никак не встревая в разговор и давая мальчикам наговориться. В их компании он чувствует себя полностью комфортно: что может быть прекраснее лучшего друга и нравящегося тебе человека, которые вроде как поладили и оживлённо общаются? Попов бесконечно рад и благодарен Вселенной за то, что его окружают такие прекрасные люди.


Через некоторое время, когда вопросы у Выграновского заканчиваются, он переводит взгляд на Арсения, а потом обратно на Антона и щурится. О-о, угадать, какие пойдут вопросы дальше — элементарно.


— И вы типа вместе? — спрашивает он, нисколько не смущаясь — наоборот, чувствует себя увереннее, будто засмущать Арсения хочет. Но тот лишь усмехается и твёрдо произносит:


— Типа вместе, — и расплывается в улыбке, а Антон рядом умолкает и смотрит на Попова странным взглядом.


— Типа пара? — продолжает гнуть свою линию Выграновский.


— Да, мы пара, Скру. Харе докапываться, — Арсений допивает чай и кладёт голову на плечо замершего Шастуна, который даже не предпринимает попытки его обнять.


— Та ладно, не кипятись, — мужчина примирительно поднимает ладони. — Я могу растрепать инфу Булке?


— Конечно, — ржёт Арсений, утыкаясь лбом в плечо Антону, который мелко хихикает вместе с ним. — Но ты же понимаешь, да? Притаскивай его потом, ещё раз покажем, да, Мурчонок? — Попов отрывается от его ключицы, чтобы посмотреть в глаза с тёплой улыбкой — тот улыбается в ответ и кивает.


Когда Эд уходит под предлогом «не буду вам мешать», Антон молчит и бросает на Арсения долгие взгляды, пока тот притворяется великим слепым и моет чашки, в которых ещё совсем недавно был чай. Арс заканчивает и отряхивает руки от воды, после чего вытирает их полотенцем и поворачивается к Шастуну, что нерешительно покусывает губу.


— Антон, что происходит? — Попов щурится и склоняет голову в сторону. Кажется, необоснованный нервяк мужчины передаётся и ему. Он подходит ближе к антоновскому стулу, мягким движением зарывается руками в его волосы и почёсывает кожу головы, а тот — под небольшим воздействием, но всё же добровольно — прижимается щекой к Арсову животу, скрытому футболкой (к великому шастовскому сожалению), и обнимает его руками, скрещивая их у него на пояснице. — Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Арсений, смотря на трогательные кудри на Антоновой макушке. Проводит по ним рукой, потому что может себе позволить.


Шастун поднимает на него взгляд побитой собаки, теперь упираясь в арсеньевский живот подбородком.


— Ну говори уже, — мягким тоном произносит Арсений, расчёсывая обеими руками волнистую чёлку.


— Ты сказал Эду, что мы пара, — делится с ним Антон после долгого взгляда глаза в глаза. — Ты так сказал, чтобы не объяснять ему нашу ситуацию, или…


— Во-первых, прости, что я так сказал, не посоветовавшись с тобой, — Арсений перемещает ладони мужчине на скулы и нежно гладит кожу под глазами большими пальцами. — А во-вторых, если ты хочешь официально, — игривым тоном говорит Попов, улыбается и скользит руками дальше вниз — к шее, оставляя их лежать на ключицах, — Антон Шастун, согласны ли вы стать спутником моей жизни? — Антон смотрит на него, вовсю улыбаясь, а под конец вообще смеётся своим фырчащим смехом, который так любит Арс. — Слишком пафосно, да? Надо было попроще, — бормочет он, пока Шастун поднимается с насиженного места и целует его так, что Арсений привычно слегка приподнимается на носочки, обвивая его шею руками.


— Согласен, конечно, — шепчет ему в губы Антон, когда отрывается от них, и прижимается своим лбом к арсеньевскому, прикрывая глаза. А Арсений всё ещё стоит с открытыми и поэтому ржёт, откидывая голову назад, после чего утыкается Антону в шею, беззвучно трясясь в его руках.


— Бля, прости, ты просто такой всратый с этого ракурса.


Шастун смотрит на него пару секунд с лицом лица, после чего прыскает вместе с ним, невольно прижимая Арсения ближе к себе в объятиях.


— Дурак, — говорит он так мягко, что это и за обзывательство принять нельзя. — Я потому глаза и закрыл, — Арсения от этих слов накрывает волной смеха ещё сильнее, и он, кажется, обслюнявил Антону уже всю шею.


И оба всё равно прекрасно знают, что нравятся друг другу любыми.


***


Под конец февраля за пределами их с Антоном норки всё ещё холодно и работают катки — единственное, что может порадовать, потому что оба холод терпеть ненавидят.


Арсений с Антоном возвращаются в квартиру усталые, но довольные сегодняшней вылазкой — в этот раз им удалось вытащить с собой Эда и Егора, поэтому веселее было вдвойне, а ещё телодвижений было также в два раза больше, потому что Попову внезапно захотелось поиграть в догонялки. А дальше четыре взрослых мужика носились по льду, стараясь не снести какого-нибудь ребёнка, которых здесь пруд пруди.


Щёки с мороза у обоих красные, кончики пальцев рук почти что онемели вместе с ногами, поэтому решено было принять душ, причём обоим — исключительно в целях экономии воды! Хотя больше бы подошёл аргумент, что Арсений не хочет заставлять Антона ждать, пока он отогреется под горячими струями.


Изначально никакой сексуальный подтекст не мыслился совершенно, но ещё когда Шастун начал стягивать с себя одежду, Арсению в голову приходит картинка того, как тот раскладывает его прямо на бортике ванной (Попов догадывается, что приятного в этом мало и есть места более подходящие, но в такие моменты он об этих вещах не думает), заставляя его вздохнуть настолько глубоко, что он становится похожим на надутую через жопу лягушку. Каков пиздец, может, действительно погреть руки у батареи?


Но Антон из-за всё той же шторки с изображением его в кошачьем теле смотрит на него вопросительно, и делать ничего не остаётся — Арсений плюёт на всё и стягивает остатки одежды. Стопорится на трусах, но думает, что глупо сейчас бояться возможной и очень-очень вероятной близости, тем более, что Шастун уже столько раз имел шанс чуть ли не детально у него всё там рассмотреть. А лучше бы его имел, конечно. Снимает их, оголяя привставший от манящих картинок в голове член.


Арсений понимает, что сейчас он действительно готов. Его чувства к Шастуну сильны, и он в них уверен, как… Как в том, что они с Антоном будут вместе до конца своих дней. Железобетонно, то есть.


Антон включает воду, сразу же вставая под струи, и подаёт руку Арсу, чтобы он не убился здесь случайно, после чего подтягивает его к себе, обнимая и чуть отходя назад, чтобы вода попадала и на него. Попов, уткнувшийся носом в шею мужчины, несколько минут бездумно греет отмёрзшие кончики пальцев под горячим потоком, отчего они неприятно покалывают, а после всё же решается прикусить нежную шастовскую кожу и сразу же зализывает место укуса.


Рука, мягко поглаживающая его бок, замирает, а сам Антон выдыхает громко и голову откидывает назад, открывая Арсению больше пространства. Попов слизывает капли с его шеи, больше не предпринимая попыток кусать — выцеловывает трепетно область кадыка, переходя на линию челюсти, и гладит-чешет руками заднюю её часть, после перебираясь на намокший затылок.


Прижимается к Антону всем телом и трётся членом, к которому всё больше крови прибывает с каждым мгновением, об его бедро.


— Ты хочешь? — шепчет Шастун ему на ухо и прикусывает мочку уха. Трётся кончиком носа о его висок и целует там же.


— Да, а ты? — спрашивает, переводя на Антона вопросительный взгляд — если тот откажет, Арсений охладит свой пыл и сразу же отстанет от него. Но судя по учащённому дыханию и расширившимся зрачкам, тот явно не хочет, чтобы это заканчивалось. И буквально через секунду, мужчина подтверждает это двойным кивком головы.


— Только в кровати, ладно? Не хочу, чтобы мы здесь наебнулись, — Антон чмокает его в губы и вылезает из ванной, хватая полотенце и наскоро им вытираясь, пока Арсений делает то же самое.


В спальне холодно, и Попов зябко ведёт плечами. Антон подходит к нему со спины, обнимает одной рукой торс, прижимая к себе крепко, а вторая ползёт по груди — к соску, сжимая и оттягивая его, выцеловывает шею и без преград в виде одежды проезжается стоящим членом по арсеньевской ложбинке.


Они идут гуськом к кровати и Арсений первый на неё опускается, ложится спиной и разводит ноги в стороны — стеснение испарилось окончательно. Антон, вопреки ожиданиям, не ложится вслед за ним, а замирает, рассматривая обнажённого Попова, застывшего в такой откровенной позе, взглядом, в котором слишком явно читается восхищение.


— Ты прекрасен, — выдыхает он, прежде чем отмереть и наконец-то расположиться меж разведённых ног. Нависающий над ним Антон выглядит как пиздец, и Арсений ощущает слишком сильное сексуальное давление. — Говори мне, пожалуйста, если тебе не нравится, — говорит Шастун, после чего линией поцелуев спускается вниз, проводя носом по блядской дорожке волос, ведущей к паху. Берёт рукой возбуждённый член и проводит по нему кулаком на пробу.


Высовывает язык и направляет ствол в себя — далеко заходить не решается, потому что не хочет рисковать целостью и сохранностью арсеньевского члена и того, чтобы Попов энное количество времени величал его «писькогрызом», не хочет тоже. Хотя было бы забавно, наверное, но в любом случае Антону и так стресса хватает.


Шастун выпускает блестящий от слюны орган со звучным чпоком и лезет к прикроватной тумбочке, в которой находит тюбик смазки, а Арсений тем временем подкладывает подушку под поясницу и поддерживает руками ноги под коленями. Антон обильно выдавливает лубрикант и прислоняет первый палец ко входу.


Арсений издаёт первый стон лишь тогда, когда Шаст уже двумя пальцами нащупывает и массирует простату. Хватается за свободную руку мужчины и, жмуря глаза от удовольствия, громким шёпотом говорит:


— Да-ах, вот так, Антон, мне очень — ах, блять, — хорошо…


Шастун улыбается, целуя Арсения в коленку, и добавляет третий палец. Пережимает член Попова у основания, когда чувствует, как тот сжимается на его пальцах и выгибает грудь колесом. Тот пыхтит недовольно, будто у него прямо из-под носа стащили любимую конфету, но и Антону тоже тяжко: хочется хотя бы провести по своему стволу, что уже начинает болеть, но он условился сам с собой, что сейчас (и вообще когда-либо) его внимание достаётся только Арсению.


Попов кивает, давая Антону зелёный свет, и тот сразу же вытаскивает пальцы, измазанные лубрикантом и проводит этой рукой по члену, но всё равно добавляет ещё, потому что много смазки не бывает. Подушку Арсений вытаскивает из-под себя и откладывает в сторону до лучших времён, после чего Шаст приставляет головку ко входу, наклоняется к мужчине, целуя его в губы, и толкается внутрь одним упругим толчком.


Арсений стонет ему в губы и обнимает его спину обеими руками, одной привычно путаясь в русых волосах. Антон подаётся назад, выходя полностью и въезжая обратно. Он задаёт небыстрый темп, плавный и нежный, будто Попов — хрустальный и разобьётся при любом неверном движении. Темп, при котором глаза закатываются от удовольствия сами по себе, и даже просить Шастуна ускориться не хочется.


Тот без всяких слов понимает, когда Арсению до оргазма осталось совсем чуть-чуть, и двигается теперь не столько быстро, сколько сильно, задевая простату, и глубоко. Попов в который раз убеждается, что у них с Антоном действительно ментальная связь. Хотя в их случае, скорее, миндальная: оба мемы обожают и не упускают возможности применить их во всевозможных ситуациях.


Шастун дрочит Арсению в темп толчкам и доводит его до оргазма первым, сам же Антон двигается ещё несколько секунд в узком от оргазма мужчине и выходит, кончая в кулак.


Вытирает руку бумажным полотенцем, найденным на всё той же прикроватной тумбочке и падает обессиленно рядом с мужчиной, смотря на того благодарно-любящим взглядом.


— Я тебя люблю, — Антон произносит те самые заветные слова, и Арсений реагирует сразу же — поворачивает голову к нему, потому что до этого с улыбкой смотрел в потолок, а Шастун замечает в глазах блестящую лишнюю влагу. Он умилённо улыбается: не думал, что Попов так растрогается.


— И я тебя люблю, — отвечает он с улыбкой, и мужчина протягивает ладонь к нему, чтобы вытереть солёную дорожку всё же покинувшей ореол ресниц слезы. Арсений ложится к нему ближе и удобно устраивает голову на его плече, пока Антон обнимает его бережно и прижимает к себе как самое драгоценное, что существует в этом мире.


Как там пели Нервы? В антоновском сердце ёбаный штиль и спокойствие, потому что на его плече засыпает его счастье, человек, которого он любит до одури сильно, с которым он хочет пройти рука об руку через все преграды, потому что знает — они обречены на счастливый финал.